Моление улиток

Вячеслав Сорокин (2024)

Мой духовник не раз говорил мне: «Вячеслав, если можешь не писать — не пиши!» Но не писать я не мог. Да и духовника слушался не всегда. И потому за годы моей церковной жизни стихотворений православной тематики у меня накопилась целая книжка. Это — непоседственные отклики моей воцерковляющейся и, позже, воцерковлённой души на то, что происходит в глубине моего сердца. Даже если это пейзаж, даже если кажется, что я описываю какие-то внешние события — в первую очередь это о внутреннем глубинном содержимом.Размышления о жизни и смерти. Много покаянных стихотворений. Молитвы. Эпитафии. Восторги. И тут же рядом — внутренние терзания, отчаяние. Бесчисленные вопросы к Богу, собеседнику и самому себе. Мне повезло, что мир оказался устроен таким образом, что ни один вопрос не остаётся без ответа. Это воодушевляет меня. Пусть это же вдохновит и вас!Покаянная тема, красной нитью проходящая через сборник, постепенно утратила свою тяжесть, отрастила крылья и освободила меня от меня самого…

Цикл «Прости меня»

* * *

Для кого, скажи, Христос воскрес,

Разве не для нас, страстями пьяных?

Ангелы нападали с небес,

Я причислен с ними к лику окаянных…

* * *

Адамкаин

Я таился как зверь,

Но для совести нету запоров.

Я чурался людей,

А на лбу проступала печать.

Я укрылся в листве

Шелестящих земных коридоров…

Где ты? Где ты, Адам?

Я молчал. Я не смел отвечать.

* * *

Mea culpa

Прошлое жжет как ртуть,

Давит как глубина.

Я исковеркал путь —

В этом моя вина.

Дерзок я был и зол,

Жаден, угрюм, упрям.

В окна лез, вместо чтоб

Встать, подойти к дверям.

Дьявол меня стерёг,

Дьявол меня берёг —

Сотни и сотни миль

Адски кривых дорог.

Сколько посеял зла —

Нету ему числа.

Сколько невинных дней,

Столько шагов во тьму…

И почему Любовь

Божья меня спасла,

Путь возвратив и Жизнь —

Ведомо лишь Ему…

* * *

Оставь меня жить… Нет, не ради пустых обещаний —

Я знаю, что мне не исполнить святые заветы.

Но ради прощений врагов моих, ради прощаний,

И ради желания знать на вопросы ответы.

Жить в доме отцовском наёмником… раб своеволья,

Я, проклятый, тысячу раз все обеты нарушил.

Оставь меня плакать о днях отреченья и боли,

Когда я не смог сохранить мою грешную душу…

* * *

Угасает во мгле сияние неоплаканной ночи белой.

Я ищу одного — покаяния. И расплаты за всё, что сделал.

За минутное увлечение было брошено всё, что дорого…

Угасает во мгле свечение и сгущается тьма над городом.

* * *

Дела мои не умрут —

Предстанут на Страшный Суд,

Покажут пальцем — «Вот он

Нарушил отцов закон…»

Он совесть свою попрал:

Убил, возжелал, украл…

Почти не любил людей…

Обжора… Прелюбодей…

* * *

Прости меня, прости! Я вовсе не достоин

Не то, чтобы просить — и думать о Тебе.

По отношению к моей земной судьбе

Насмешкой кажутся слова «Христовый воин».

Едва жива душа, проиграны все битвы,

Желания порыв задул мою свечу.

Я снова променял на грешное «хочу»

Слова спасительной Иисусовой молитвы.

Упрёки совести найдут меня повсюду,

Мне места на земле отныне вовсе нет.

В ушах — звон двадцати серебряных монет

И стон отчаянья прозревшего Иуды.

Схватив рукой с земли птенца с крылом подбитым,

Я выпустил из виду стаю журавлей…

Осядет жизнь, как пыль, поднятая с полей,

А вечность, словно клад останется сокрытой.

Отвергший благодать, отринувший святыню

Я недостоин тлеть среди тюремных стен,

За грех расплата — смерть, не вавилонский плен.

Гони меня, неблагодарного, в пустыню.

В одежды брачные мне не дано одеться,

Надежда умерла, осталось лишь одно…

Зазнавшегося сердца обнажилось дно —

Лукавого, грехом изъеденного сердца.

Оттуда, изнутри пришла моя беда —

В испорченной душе начало всех падений.

Исчерпан весь запас нелепых извинений

И вынесен вердикт: «Извержен. Навсегда!»

Дитю пристало лепетать «я так не буду»!

Но не умножит ложь последний честный взгляд…

Я был на дне души и видел этот ад

И правду эту я навеки не забуду…

* * *

Я — червь, я коридоры делаю в земле.

Там, где прошёл я, остаётся пустота.

И мой отец был червь — их мир лежал во зле,

А наш был озарён сиянием креста.

Но что с того… я — червь, мой рот забит землёй,

И пустота — плоды моих трудов.

И пусть всю землю осиял Спаситель мой,

Я на поверхность к свету выйти не готов…

* * *

Вот гвоздь в моей руке, Невинный опозорен —

Прибъём Его ладонь! Опять… Опять. Опять!

На боевом посту наёмный римский воин,

Чтоб Бога на кресте в сто первый раз распять.

У каждого свой долг — работа есть работа,

Вина на вожаках — я выполнил приказ,

Нелёгкий труд земной закончив за кого-то,

А мзду за кровь мне мир ещё сполна воздаст…

* * *

Края страниц Писанья режут душу,

И из надреза капает слеза…

Они смогли, а я обет нарушил —

Сижу, реву, ладонью тру глаза.

Они в раю, а я захлопнул дверцу,

Они молились обо мне, а я…

Пью горечь, наполняющую сердце —

Прозрачный, горький сок земного бытия.

* * *

Свет известковых плит, уложенных вплотную,

Свет, ранящий глаза — тот, что не мил.

О чём таком, скажи, сегодня я тоскую,

Что взгляд на эти плиты опустил?

Не поднимают ли лица, творя благое?

Понурый взгляд — всему виной я сам,

Отдавший за бесценок дорогое…

Затылок мой и сердце без покоя

Так надоели белым небесам!

* * *

Молитва теплится лампадой закопчённой

В холодном сердце…

Небо высоко.

Темно в душе, грехами уличенной

И больно вспомнить.

Молодость не сон.

Жизнь разделилась на четыре части,

Из них три пройдено, но

Сердцу нелегко.

Счета не плачены. Вокруг одни напасти.

Душа и совесть.

Слёзы в унисон.

* * *

Только птицы минуют сетей

И немногие из детей,

Но не крылья,

А сердце

Избегнет

Заслуженной кары.

Солнце село в сиреневой мгле,

Нас оставив бродить по земле.

В подступающем

К горлу

Аду

Полыхают пожары…

* * *

В горло не идет покаяние.

Внутренности жжет окаяние.

Черный голос шепчет в сознании:

В бездне путь твой, в бездне конец…

Тщетны все земные старания.

Избегая в жизни страдания,

Нажил ты тоску и метания…

Человек. Убийца сердец.

* * *

Ты предал Бога, человек

И рай на гордость был променян,

Поэтому твой труден век,

Поэтому ты слаб и бренен.

И не спеши кричать: «Не Я!»

Не смей роптать, как я не смею —

Предательств скользкая змея

Кольцом вокруг обвила шею…

* * *

Каждый час, каждый миг

— это взгляд,

Это шаг…

И, дай Бог, не назад;

Каждый вздох —

Это сон, или явь…

Или сеть

Неизвестность покорно сплела?

Мать в дорогу дала два крыла,

На прощанье обняв.

Я стою,

и взираю с земли,

Как плывут в облаках корабли

Предстоящих забот.

Бъётся

в страхе

в груди

Сердце…

Вдруг прозвучит: «Отойди…

* * *

Ну вот ты и пришёл — страстей потоп…

Ковчег наполнен, Ной захлопнул двери.

И волны яростно клокочут возле ног…

Нельзя сказать, чтоб я совсем не верил

Во всё, что заповедал людям Бог,

Но всё тянул. Не прилагал старанья…

Терпению конец — пришёл потоп.

Разумные спасутся. Упованьем.

* * *

Пропитан духом времени мой ум,

Скорблю и плачу.

Я раб, привыкший к своему ярму

И не иначе.

И сколько б ни было добра и красоты

В Твоих чертогах.

Плестись путём широким средь толпы —

Моя дорога.

* * *

И сколько б раз не сел за стол я,

Умру. И больше ничего.

Не прикоснувшийся к престолу

Слепого сердца своего…

* * *

Достоин ада! — вот мой приговор…

Как жизнью я своей распорядился? —

Бесценный жизни дар с небес пролился,

А я унёс, украл его, как вор.

Достоин смерти — приговор за грех —

Испачкал всё, что вручено мне белым.

Где взять мне слёз, чтоб сердцем очерствелым

Пытаться вымолить прощение? У всех.

* * *

Твоих благодеяний слишком много

Для блудного и грешного раба.

Не заслужил я милости у Бога

И в вечные погибели дорогу

Мне предвещает судная труба.

* * *

Бог душу воскресил,

Оставив в теле мёртвом —

В пустой, убогой, грязной конуре.

Познав источник сил,

Лицом, от слёз натёртым,

Душа с надеждой обратилася горé.

* * *

Не учат ничему провалы и паденья,

Как непокорный раб я знаю только страх

И можжевеловую горечь отступленья,

Набившую оскому на зубах.

С понурой головой вернувшись к Господину

Конец ознакомительного фрагмента.