Из туманности Аметиса

Вячеслав Корнич, 2021

Илья Вересов особо не задавался вопросами о смысле бытия, считая свою жизнь вполне нормальной и состоявшейся. Однако голос из пророческого сновидения посеял в нём сомнения относительно правоты своих убеждений. После чего Илью начало преследовать что-то странное и необъяснимое, кульминацией этого стало внезапное исчезновение близкого ему человека, все события будто сжималась в незримую пружину, готовую в любую минуту разжаться. Он искал ответы на происходящее с ним, но не находил, обстоятельства пытались ещё сильнее запутать его, а жизнь теряла прежние краски. Разорвать порочный круг ему помогла девушка, Ангел-хранитель героя книги, она открыла Илье тайну о его внеземном прошлом и поведала об истинной причине его появления на Земле. С того момента жизнь Вересова обрела новый смысл, теперь ему предстояло «прорубить окошко» в свой родной мир, чтобы исполнить очень важную миссию.

Голос во сне

Я не знаю себя, хоть живу, но не знаю…

В чём же истинный смысл? Где готовый ответ?

Вроде всё на виду, жизнь как книгу листаю,

Но, а сердце опять тихо скажет мне: «нет».

I

— Кто ты? — неожиданно прозвучал голос в голове Ильи.

А может, и не в голове, он не мог уловить — откуда исходил этот вопрос.

— Не понял, о чём это вы? — ничего лучшего не придумал мужчина.

— Кто ты? — как под копирку отозвался тот же голос.

Теперь Илье показалось, что голос был везде, внутри него и одновременно снаружи. В нём чувствовалось какое-то нерушимое спокойствие и уверенность, и совсем не ощущался подвох.

— Ну-у… я Илья… Вересов…

— Я не спрашиваю, как тебя зовут. Кто ты?

В замешательстве мужчина попытался вникнуть в происходящее. Но в голову ничего путного не лезло. Он не видел, с кем ведёт диалог и ещё меньше понимал смысл этого дурацкого вопроса. Абсурдность ситуации просто обескураживала его. После минутной паузы Илья решился взять инициативу в свои руки и выстроить собственную линию разговора, а там уж как получится.

— Нет, так не пойдёт, давайте, разберёмся… С кем я говорю? И что вы от меня хотите? — попытался забросить наживку Илья.

— Сначала ответь ты.

— Ну-у… человек я, человек, с головой, с туловищем, с руками и ногами… А кто же ещё?

— А ты уверен в этом? Тебе об этом сказали или ты сам понял? — в голосе говорившего уже не скрывалась ирония.

— Да я каждый день вижу себя в зеркале! Что я слепой или тронутый?!

— Ты не можешь ответить даже на такой простой вопрос, — в нотках незнакомца проскользнуло сожаление. — Жаль… я надеялся услышать нечто другое. Значит, ты ещё не готов.

— Э-э… подождите, подождите… Куда я не готов, к чему не готов?! Что за чёртов розыгрыш?! — уже начал нервничать Илья.

— Ждать не буду, ты такой не один, но совет дам: не плетись за своей тенью — в дебри забредёшь и глаза выколешь, а во тьме и сужденное затопчешь. Прощай! — проговорил незнакомец.

В ту же секунду пространство вокруг Ильи залилось розово-фиолетовым сиянием, и все его мысли буквально утонули в тишине.

Пробуждение было внезапным, Вересова, будто насильно вытолкнули из мира сновидений.

Ещё в полусонном состоянии он машинально протянул руку в сторону лежавшей рядом жены, но её не оказалось на месте. С опозданием до него дошло, что Рита с дочкой Катюшей уже как четвёртый день гостят у родителей жены в небольшом провинциальном городишке.

Встряхнувшись ото сна, Илья взглянул на настенные часы и стал готовиться к новому трудовому дню. Всё вроде было как всегда — ванная комната, разминка на перекладине, лёгкий завтрак, привычные сборы, вот только странный сон никак не хотел выходить из его головы. И даже в прихожей, открывая входную дверь, Илья по обыкновению кинул взгляд на своё отражение в зеркале и невольно усмехнулся, вспоминая недавний разговор с незнакомцем. Поправив галстук, он подмигнул своему двойнику и направился в гараж за машиной.

Обычно дорога до его офиса занимала минут сорок-пятьдесят с учётом транспортных пробок, но в этот раз он добрался даже раньше обычного.

Припарковав свой «Форд» на законное место, Илья вошёл в здание, принадлежавшее довольно крупному производственно-коммерческому холдингу. В фойе он коротко поздоровался с охранником, воспользовался электронным пропуском и быстрым шагом направился к лифту. На нужном этаже Вересов открыл ключом кабинет руководителя службы экономической безопасности и по-хозяйски плюхнулся в удобное кожаное кресло. Окинув рассеянным взглядом своё рабочее место, он задумался.

Так уж повелось, что в пятницу все этажи административного здания буквально превращались в этакий «рабочий муравейник», каждый старался подобрать наиболее неотложные дела, чтобы, не дай Бог, не попасть под «разящие очи» Генерального. И если же обнаруживались какие-то профессиональные огрехи, то виновнику были гарантированы сверхурочные на выходные.

С коридора доносились голоса прибывавших на работу сотрудников офиса, но эта утренняя суета почему-то совершенно не тревожила Вересова. Он снова и снова мыслями возвращался к непонятным намёкам незнакомца.

«Ну, и кто же этот я?.. Тьфу, белиберда какая-то!.. Всё же, как дважды два. Ну, вот он я — человек, с именем, отчеством и фамилией… с внешностью всё в порядке, статус, положение, семья, квартира, машина — всё есть… да и умом не обижен, начальство ценит. Все же видят меня, и никого моё я не трогает… угу, кроме этого призрака. Ну, ещё-то что?» — размышлял про себя Вересов.

Однако, несмотря на очевидные доводы в пользу своей правоты, что-то всё-таки смущало его в обрисованной картине собственного образа. Что-то всё-таки было в словах незнакомца, что-то другое, какой-то подтекст. Он напряг память и вспомнил всю картину сна, разобрал его на отдельные фрагменты, не упуская даже незначительную мелочь, и пытался проанализировать суть разговора. Но тщетно, ничего путного из умственного напряга не вышло. Илья чувствовал себя не в своей тарелке. Ещё вчера его жизнь была вполне понятной и объяснимой, а сейчас — закралось сомнение. Это странное состояние нарушило его внутреннее равновесие, которое складывалось годами устоявшейся привычной жизни.

Прошло уже полчаса рабочего времени, но Вересова так никто и не побеспокоил, ни одного посетителя и телефон тоже молчал. Раньше такого не было. В его голове даже мелькнули шальные мысли:

«И сколько же я могу так просидеть? Что изменится без меня в нашей конторе?»

На лице Ильи отразилась странная усмешка, словно он получил желаемый ответ, или — наоборот, ещё больше запутался в своих мыслях.

Наконец, раздался телефонный звонок.

— Слушаю, Вересов, — механически ответит Илья.

— Доброе утро, Илья Витальевич, рада вас слышать, — прожурчал в трубке приятный голосок молоденькой секретарши Генерального директора.

— Здравствуй, Дашенька! Ты прямо как волшебница, услышал твой голос и светло так стало…

— Нет, я только учусь… но всё равно приятно, спасибо, — послышался лёгкий смех в трубке. — У меня сообщение для вас, Виктор Степанович срочно отъехал и перенёс совещание для всех служб на шестнадцать часов.

— Всё ясно. Благодарю, Даша, за хорошую весть, если честно, так не хотелось тащиться с утра к шефу.

— Вот видите как угодила. Приходите на чай, — ласково ответила девушка.

— Зайду, Дашенька, обязательно зайду!

— Буду ждать…

Дарья не так давно работала в офисе, на первых порах (да и сейчас) Илья всячески поддерживал девушку, помогая влиться в коллектив. Даже пару раз утешил её, когда та попала под горячую руку своенравного шефа. Хотя на людях девушка и не показывала своего огорчения, но он видел, что она переживает. В отличие от некоторых женщин — с мокрыми глазами она не ходила, в жилетку никому не плакалась, а все свои проблемы переваривала в себе. Несмотря на видимую хрупкость и мягкость нрава в ней чувствовался настоящий внутренний стержень. И кроме того Даша умела быть благодарной, она всегда отвечала Вересову теплотой и вниманием.

Разговор с девушкой немного развеял мысли Вересова, и он решил приступить к работе. Тот час же зазвонил телефон, раздался стук в дверь, и понеслось и поехало…

Время пролетело незаметно, рабочая карусель закрутила его по полной программе, даже обедать пришлось на ходу. Уже в приёмной шефа Илья вдруг вспомнил про обещание Даше заскочить к ней на чай.

— Дашенька, ты уж прости меня, закрутился, в другой раз обязательно, — проговорил Вересов, направляясь в кабинет Конышева.

— Ничего, наверстаем ещё, — без тени обиды сказала девушка.

Совещание длилось всего полчаса, приглашённых шеф встретил в приподнятым настроении, видимо, на переговорах всё сложилось как надо. Или причина была более деликатного характера.

Раздав напоследок каждому напутственное слово, Конышев благосклонно произнёс:

— Что ж, будем считать, что отдых заслужили, но я не стану возражать против добровольной инициативы в свободное время. Сами знаете свои недоработки, дерзайте. Все свободны!

Когда все дружно подались к выходу, вдогонку раздался басок Конышева:

— Вересов, задержись-ка!

— Слушаю, Виктор Степанович, — спокойно произнёс Илья, возвратившись назад.

— Нет, это я тебя слушаю насчёт Сэвалса… или как там его, — ответил Конышев, заглядывая в записную книжку.

— Сэвалс-Райф Групп, — подсказал Вересов.

— Вот-вот. Так что с ними не так, почему договор задерживаешь?

— Виктор Степанович, я же всё юристам в пояснительной записке написал.

— Ты мне непонятливому сейчас изложи понятным языком! — повысил голос шеф.

— Ну, да, проверил я их историю, оборот солидный, деятельность бурная… но за последние четыре месяца три арбитража в качестве ответчика и все проиграны с взысканием задолженности, ни много ни мало — двадцать миллионов. И ещё… один из основных учредителей у них — кипрская компания, когда начал копать глубже — выяснил, что некоторые актуальные и прошлые связи у учредителя сомнительные, одни юридические лица уже ликвидированы, другие в стадии ликвидации, «дырами» в офшоры там попахивает, не совсем надёжный контрагент…

— Ненадёжный, говоришь? — задумчиво проговорил Генеральный директор.

— Ну, да.

— Вересов, ты же матёрый волк в этом деле — что интуиция шепчет? — не сдавался Конышев.

— Виктор Степанович, моя интуиция основана на фактах, их лучше не авансировать, вляпаться можно.

— Н-да, почти убедил… такие ляпы нам не нужны. Так, Илья, сделаем следующим образом… ты ещё пройдись-ка по ним поглубже, вынь из них всю подноготную, короче, каждый микроб из них вытащи наружу и всё мне в письменном виде изложи, к планёрке в понедельник. Уяснил?

— Сделаем, Виктор Степанович.

— Твою мать, решили левоту подсунуть! И люди-то вроде серьёзные… Ну, я им дам свой расклад! — уже с воинственной миной заявил Конышев, возбуждённо прохаживаясь по кабинету.

— Я могу идти? — напомнил о себе Вересов.

— Свободен.

Улыбнувшись Даше, Илья направился в свой кабинет. Хотя до конца рабочего дня оставалось не так много времени, но он решил прямо сейчас поработать по заданию шефа. Илья нередко прихватывал за работой часок другой сверху, за что и ценился начальством. Генеральный прекрасно знал, если задача поставлена, Вересов умрёт, но сделает как надо и даже больше. Ему не нужно было повторять дважды и тем паче — разжёвывать.

Однако уйти по уши в работу Вересову не удалось. Минут за двадцать до окончания рабочего дня на пороге его кабинета появилась Виктория, главная леди службы маркетинга.

— Не ждал, милый? — игриво произнесла она, как только закрылась дверь.

— Я всегда рад тебе, Вика, — натянуто улыбнулся Вересов, нехотя отрываясь от ноутбука.

Покачивая соблазнительными бедрами, женщина направилась к Илье и бесцеремонно воссела на краешек стола, обдав мужчину тонким ароматом дорогих духов. Закинув ногу на ногу, она демонстративно показала свои прелести выше колен. И там было на что поглядеть. В её игривом взгляде чувствовался недвусмысленный вызов.

— Не утомился ли в трудах праведных, добрый молодец? А не слабо ли тебе утешить красну девицу?

— А в чём же печаль красной девицы? — с усмешкой подыграл ей Илья, ожидая, что будет дальше.

— Ах, не в печали она, в томлении пылком, прямо-таки извелась девица, горит у девицы душенька ясная, страстью жаркой пылает…

То, что Виктория была женщиной горячей и страстной, Илья успел убедиться на недавнем корпоративе по случаю юбилея Главного бухгалтера компании. Праздник получился весёлым, запоминающимся, с традиционными возлияниями спиртного, песнями, разговорами по душам и, конечно же — танцами. С Викой они танцевали чаще всех, и с каждым разом Илья всё сильнее ощущал на себе власть её женского естества. Трепет её податливого тела, жар её упругой груди — неудержимо проникали в каждую его клеточку любовными флюидами, и овладевали его волей. Он будто ослеп от навязчивого желания обладать ею. Женщина это понимала, её движения и объятия становились всё более откровенными, чувственными, словно затягивали его в это ненасытное полымя страсти.

— Тогда это не ко мне, к пожарным… они в курсе, что делать, помогут, — решил отшутиться Вересов, уже ощущая на себе щупальца её женских чар.

— Ах ты, негодник — потешаешься над бедной девицей, душеньку её мытарить вздумал?! — притворно вспыхнула Виктория, еле сдерживая смех.

А Вересов не сдержался и рассмеялся.

И тут Виктория неожиданно сменила свой тон:

— Рада, что потешила. Илья, я слышала ты временно холостой? Да?

— Хм… твои источники не врут, — немного замешкавшись, ответил Вересов. — И откуда же сведения?

— Мир слухами полнится, — загадочно улыбнулась Вика.

— А-а… молва народная разнесла.

— Это не важно, милый… у нас с тобой есть прекрасный шанс наверстать упущенное. Я же знаю, ты хотел меня тогда, да и сейчас, уверена, хочешь… я же нравлюсь тебе, скажи… теперь нам никто не помешает. Поехали ко мне прямо сейчас, тебя ждёт незабываемая ночь, это будет нечто — не пожалеешь! — горячо и призывно зашептала женщина, в один миг, упростив правила игры.

Её изящная ухоженная рука скользнула по его плечу вниз к груди, сделала несколько нежных пассов, и замерла прямо на сердце, волнуя его чувственной дрожью.

Действительно, всё, о чём говорила Виктория, было правдой, он и не собирался этого отрицать, в тот день перед ним буквально рухнули все сдерживающие границы, он без оглядки готов был броситься с ней в любовный омут, совершенно не думая о последствиях. Но, к сожалению или к счастью — судьба распорядилась иначе, в тот день у Виктории гостили двоюродная сестра с мужем, и их взаимным порывам не суждено было сбыться.

— Вика, я бы с удовольствием, да, но шеф загрузил по полной, боюсь не успеть… ты уж извини, — с виноватым лицом проговорил Вересов. — Может, завтра созвонимся?

— Не знаю, не знаю… смогу ли я завтра, — с нотками обиды в голосе сказала женщина. — Что, даже пару часиков выкроить не можешь? Всё же так просто, было бы желание… Значит, нет? Учти, я два раза не предлагаю. Не разбрасывайся подарками судьбы, милый, а то замучают сожаления об упущенном.

— Может, и пожалею…

— Не прогадай, Вересов, лови удачу пока она рядом, а не то улетит навсегда, — не сдавалась Виктория.

— Вика, я честно не могу сейчас, извини, — проявил твёрдость Вересов, дружески сжав её руку.

Обиженно фыркнув, женщина одёрнула руку и соскользнула со стола. Поправив юбку, она буквально пронзила Вересова колючим взглядом:

— Не ожидала от тебя такой благодарности, как дешёвую шлюху отшил! Ты ещё пожалеешь, Вересов, пожалеешь, такого я не прощаю!

— Вика, перестань, я не хотел тебя обидеть, — пытался сгладить ситуацию мужчина.

Но она не стала слушать и быстро выскочила из кабинета, громко хлопнув дверью.

«Фу-у… это катаклизм какой-то сексуальный… ещё бы немного и всё, пали бы мои редуты, не баба, а какой-то демон страсти… прямо окатила своим пламенем», — пытался прийти в себя Вересов, переводя дыхание. — Блин… вроде и винить себя не в чем, а на сердце паршиво… похоже, нажил себе врага».

Ещё вчера он бы без раздумий принял такое заманчивое предложение, а сейчас что-то удержало его, и причина крылась не в работе, а в чём-то другом. В самый разгар разговора Илья вдруг вспомнил о совете незнакомца и внутри него будто включился чувственный ограничитель. Вересов никогда не считал себя заядлым ловеласом, но и в монахи записываться не спешил, когда появлялась возможность приятно провести время с понравившейся ему женщиной — он не отказывался. С женой он прожил почти десять лет, в первые годы супружества их влюблённость казалась настоящей и искренней, но как у многих семейных пар — чувства с годами потускнели и как-то незаметно переросли в привычку быть вместе. Их брак стал больше походить на союз близких друзей, чем страстных любовников. Конечно, по-своему он любил Риту, но намного больше любил свою дочурку Катюшу. Она была его самым светлым и живым лучиком в этой жизни.

После разговора с Викторией работать расхотелось, и мысли Вересова унеслись за сотни километров в соседнюю область, где гостили его родные. Илья расчувствовался, и ему почему-то нестерпимо захотелось поговорить со своей дочуркой. Набрав номер телефона жены, он почти сразу услышал её голос:

— Здравствуй, Илья. Ты уже дома?

— Привет, Рита. Нет, ещё в офисе, шеф работы подбросил, вот разгребаю. Как вы? Где Катюша?

— У нас всё хорошо, не беспокойся. Сейчас маме на огороде помогаем, Катенька с бабушкой уже целое ведро яблок набрали, а я оставшуюся вишню обираю, урожай нынче очень хороший. И погодка как на заказ, так тепло, солнечно! Мы с Катей даже купаться на речку ходили, водичка ещё тёплая, спокойная… дочь нашу на берег не выгнать было, насилу вытащила этого мокрого лягушонка. А ты как? Нас хоть вспоминаешь?

— Конечно, вспоминаю и скучаю… а так всё нормально, на работе текучка, как всегда… вчера вот время выкроил вечерком и с нашими ребятами в футбол погонял, хоть разрядились малость. А Катюша рядом?

— Да вон уж бежит, услышала, что с тобой говорю. Пообщаетесь?

— Конечно.

— Привет, папочка! Я так соскучилась по тебе очень-очень! — пролился ручейком родной голосок дочери.

— Привет, Катюшка! Я тоже сильно соскучился, постоянно вспоминаю о тебе… Чем занимаешься? Мама сказала, бабушке помогаешь?

— Да, пап, мы с бабушкой столько яблочек уже собрали, целое ведёрко и ещё соберём. А днём на речку ходили, я так там накупалась, так накупалась! Мама даже заругалась, что я не греюсь на солнышке. Пап, у бабушки с дедушкой хорошо, очень, только без тебя скучно… как вспомню о тебе, сразу домой хочется.

— Не скучай, Катюшка, скоро вернётесь, время быстро пробежит… отдыхай хорошо и бабушке с дедушкой помогай, они ведь тоже ждали тебя, целых два года ждали. Я тебя очень люблю, родная моя!

— И я тебя очень-очень люблю, папочка! Я каждую минуточку буду думать о тебе! Пап, а может, ты приедешь?

— Я бы с радостью, малыш, но работы много сейчас, — со вздохом сказал Илья. — Но я обещаю, в следующий раз обязательно вместе поедем.

— Я запомню, папочка. А ты нас встретишь?

— Конечно, Катюшка, как штык буду ждать вас на вокзале.

— Забавно папочка сказал, надо запомнить, — раздался смешок Кати. — Пап, бабушка уже зовёт, без меня не может…

— Если без тебя никак, помощница, то беги, помогай.

— Пока, папочка, я побежала… а, мама ещё хочет сказать.

Простившись с дочкой, Вересов услышал голос Риты:

— Пообщались?

— Ага, даже на сердце потеплело. Ну, ладно, счастливо, Рита, тёще с тестем привет передай.

— Обязательно. И тебе от них привет. А от меня пожелание: будь хорошим мальчиком и не заглядывайся на чужих знойных девочек, — в трубке послышался хохоток жены. — Позванивай, целую тебя.

— И я тебя, — только и успел сказать Илья, с улыбкой откидываясь в кресле.

Новые впечатления почти развеяли неприятный осадок, появившийся в его сердце после ухода Виктории. И тут началась та же серия его ночных вопросов и ответов. Всё возвращалось на круги своя, его подсознание настойчиво выталкивало наружу неразрешённый ребус, словно врачуя сознание Ильи от забывчивости. Но ребус никак не разгадывался, Вересов чувствовал, что поставленный во сне вопрос не умещался в рамки его привычного представления о себе — как о человеке и личности. Несмотря на простоту, вопрос таил в себе какую-то загадку, его смысл не был очевидным, не лежал на поверхности, он подразумевал нечто другое, более глубокое и сокровенное. Так думал Вересов.

«Уф-ф… не понимаю, что-то рвётся наружу, пытается, а выхода нет, не даёт что-то понять, мешает… Да уж, так можно и мозги сварить… Похоже, всё, хватит на сегодня, надо проветриться», — уговорил себя Илья и стал собираться домой.

В коридоре его остановил Вадим Сирин, руководитель юридической службы:

— Илья, ну что там с договором по Сэвалсу? Тебя же шеф вызывал?

— А ты, Вадик, уже настучать успел, — бросил Вересов, — я же тебе всё в поясниловке написал.

— Да не стучал я, Илья, мне этот договор как-то по барабану, но шеф уже второй день напрягает. И всё-таки?

— Похоже, не будет договора, или на худой конец условия поменяем, короче — в понедельник вопрос закроем. Не переживай, брат.

— Принял, зафиксировал. А ты домой уже подался?

— Ага, — кивнул Вересов.

— Счастливчик. А я ещё покорплю малость. Ну, давай, Илья, счастливых выходных.

— Спасибо, Вадим, тебе того же. Не засиживайся, в уставших мозгах правды нет. Пока.

— Верно глаголешь! — рассмеялся Сирин.

На выходе из здания он увидел фигурку Дарьи и быстро нагнал девушку.

— Уже освободилась, труженица? — подхватил её под локоток Илья.

— Ой! — вздрогнула от неожиданности Даша, но тут же улыбнулась, увидев Илью. — Да, освободилась… Конышев уехал пораньше и меня отпустил.

— Даша, тебя подбросить? — предложил Вересов. — Ты же где-то в моих краях живёшь… Так ведь?

— Помните ещё, — произнесла девушка, взглянув в его глаза.

— Конечно, помню, я же как-то уже подвозил тебя.

— Только в тот раз я чуть раньше вышла, — ответила Даша.

— Могу и до самого дома подвезти или куда скажешь. Поехали?

— Хорошо, поехали, — согласилась она.

— Вот и отлично! — обрадовался Вересов, открывая пультом двери своей машины.

Когда они расположились в салоне, Илья повернулся к девушке:

— Даш, только давай уже перейдём на «ты», я же не старикан какой-то, всего лет на десять тебя старше…

— На двенадцать, — поправила его Дарья и сразу согласилась на его предложение:

— Хорошо, давай на «ты».

— Хм, интересно, такая точность… А ты обо мне всё знаешь? — с удивлением спросил Вересов.

— Не больше других, Илья, это же не секрет, — пожала плечами девушка.

— Ладно, проехали и поехали, — не стал вдаваться в подробности Вересов, выруливая со стоянки.

Выезжая, он заметил, что красный «Лексус» Виктории до сих пор стоял на своём привычном месте, а его хозяйка внимательно наблюдала за ними с водительского сидения. Хотя на лице женщины были солнцезащитные очки, Илья представлял, что творилось под ними. От Даши тоже не ускользнула эта немая сценка и когда они отъехали подальше, она с улыбкой заметила:

— Нас застукали, Илья, и меня уже записали в твои любовницы. Хочешь, не хочешь, а новый статус. Вот так и наживают врагов.

— Ты что-то знаешь про нас с Викой? — вкрадчиво спросил Вересов.

— У меня же есть глаза… а час назад случайно увидела, как Полонская выскочила из твоего кабинета, будто ошпаренная выскочила, с таким злющим лицом… я просто сложила дважды два.

— Глазастая ты наша, — усмехнулся мужчина. — Похоже, ты не очень расстроена новым статусом.

— Знаешь, меня мало волнуют сплетни и пересуды, я же себя лучше знаю. Пускай развлекаются добрые люди.

— Вот это по-нашему, Дашенька! Я того же мнения. Но вот знаю ли я себя — это вопрос… вчера ещё знал, а сейчас… хм… сплошь вопросительные знаки.

— А сегодня что-то изменилось? — искренне поинтересовалась девушка. — Не хочешь рассказать?

— Ну-у… в принципе и рассказывать-то не о чём, одни непонятки… Ладно, Даша, не бери в голову, сам разберусь, — ушёл от ответа мужчина.

— Илья, как хочешь, навязываться не буду… но я всегда готова тебя выслушать.

— Спасибо, добрая душа, учту, — коротко ответил он и замолчал.

Они выехали на оживлённый проспект и понеслись в пёстром потоке машин. Вересов очень умело лавировал между зазевавшимися автолюбителями, практически не снижая скорости, вовремя меняя полосы движения, чтобы не оказаться в заторе. За рулём он был внимателен и спокоен, ни одного грубого слова в сторону своих коллег-водителей Даша от него не услышала.

Пауза затянулась, каждый думал о своём. Первым опомнился Вересов:

— Даша, всё хотел тебя спросить насчёт перевода на заочное обучение… Были причины? Если не хочешь, не отвечай, пойму.

— Нет никаких тайн, просто самостоятельности захотелось, надоело у родителей на шее сидеть. Знаешь, Илья, мне дядюшка квартиру отписал по завещанию… два года назад он умер, и я съехала от родителей. Поэтому так решила, квартиру же содержать нужно, да и себя тоже. А учиться можно и на заочном. Правда?

— Конечно, да, это же твой выбор. И вообще, Дашенька, ты умничка, ты какая-то настоящая, не могу это выразить словами, но мне с тобой так легко. А ещё ты у нас невеста перспективная, с квартирой.

— Сама не знала, сколько же у меня достоинств! — рассмеялась девушка. — Спасибо, друг мой, открыл глаза.

— Обращайтесь! — в том же тоне ответил он.

— Мне с тобой тоже очень легко, — уже серьёзно сказала Даша.

Илья улыбнулся девушке, видно было, что он остался доволен её словами.

После эмоциональной разрядки и некоторых откровений Илья изменил решение и вновь вернулся к своему вопросу:

— Даша, ты серьёзно готова выслушать меня? Сразу говорю, тема странная…

— А мне нравятся странные темы и всё необычное тоже. Всё, что не от мира сего — это ко мне. Смеяться не буду, и не надейся, — то ли в шутку, то ли всерьёз сказала девушка.

— Тебе верю… не знаю — почему, но верю. Самому уже хочется выговориться, а не с кем, не поймёт никто.

— Я пойму, — уже серьёзно ответила Даша. — Можем прогуляться по набережной, там хорошо сейчас, у реки легче делиться сокровенным.

— Принимается, — сразу согласился Вересов, перестраиваясь в крайний ряд для поворота.

Почти сразу Вересов нашёл удачное место для парковки рядом с набережной. Ещё в машине он освободился от тесного галстука, чтобы поскорее отрешиться от суетливого офисного духа. Неспешным шагом они направились вдоль реки, сливаясь с такими же беззаботными людьми, вырвавшимися на свежий воздух из душных кабинетов. Август уже вступил в свою вторую половину, но всё ещё радовал тёплыми солнечными деньками. В последнее время, особенно в этом году в городе участились порывистые ветра, даже до ураганов доходило дело, и вообще, погода стала изменчивой, словно капризная женщина. Илья не понимал причин таких природных сюрпризов и не пытался выяснять, хотя всё замечал. Но сегодня погодка была просто чудесной! Вместе с людьми по набережной прогуливался игривый ветерок, оставляя свои следы на тротуарной плитке и причёсках прохожих. Дышалось удивительно легко! Обменявшись на ходу двумя — тремя фразами по поводу прекрасной погоды и ещё каких-то незначительных мелочей, молодые люди взяли молчаливую паузу, наслаждаясь теплом и ещё несмелой, но уже ощущаемой близостью между ними. Даша впервые распустила при нём свои роскошные русые волосы, они волнами спадали на её грудь и спину, придавая её милому лицу и стройной фигурке особую прелесть. Девушка казалась ему сказочной феей, осчастливившей его своим неожиданным появлением в этом мире. Он украдкой любовался Дашей и не спешил нарушить молчание, чтобы не вспугнуть словами это необъяснимое, прекрасное ощущение.

— Илья, ты хотел мне что-то рассказать? — наконец произнесла Даша.

— Да, Дашенька, да… как не откладывай, всё равно придётся, коль обещал, — задумчиво ответил он. — Ели хочешь, присядем где-нибудь.

— Можно спуститься на нижнюю набережную поближе к воде, там бордюрчики есть, — предложила девушка.

— Веди, моя таинственная нимфа, я в твоей власти.

С озорной улыбкой девушка взяла его за руку и потянула за собой вниз по ступенькам.

Расположившись рядом на гранитном бордюре возле самой воды, они пару минут наблюдали за спокойным течением реки. А потом Илья начал свой рассказ, стараясь припомнить все детали своего сновидения. Дарья слушала очень внимательно, не перебивая, лишь ободряя его кивками головы.

Закончив свою «исповедь», Вересов обратился к девушке:

— Даш, такого странного сна я ещё не видел, всегда как-то всё по инерции течёт, и довольно туманно, картинки сами собой меняются, а тут будто высветили сцену, специально сфокусировали на вопросах и ответах… Что скажешь?

Выдержав паузу, девушка произнесла:

— Знаешь, кажется, я поняла, о чём тебя спрашивал голос…

— Ну и? Не томи, Даша!

— Это не просто объяснить, но я попытаюсь… А хочешь, проведём небольшой эксперимент, для большей образности? — заинтриговала его девушка.

— Эксперимент? Ну-у, если для дела…

— Именно для дела, — заверила его Даша.

— Лишь бы не пропасть на неведомых дорожках в стране невиданных зверей, — усмехнулся Илья.

— Не пропадёшь. А если всё-таки… верну, даже не сомневайся, я же волшебница, — с трудом сохраняя серьёзное лицо, сказала девушка.

— Ну, тогда я спокоен, говори условия.

— Условия несложные. Илья, погляди на свою жизнь как бы со стороны, просто как свидетель или наблюдатель, вглядись в каждый жизненный сюжет и увидь там свою роль, просмотри свои мысли, чувства, желания… Что ты о них сможешь сказать, что ощутишь там?

— Всю жизнь, что ли смотреть? Прямо сейчас? Даша, так и до зимы можно просидеть.

— Нет, до зимы не надо, а то замёрзнем, — блеснули смешинки в глазах Даши, — всё куда проще.

В ожидании продолжения Илья неотрывно глядел на девушку.

— Возьми хотя бы сегодняшний день, разбей его на самые важные фрагменты и переживи в ощущениях со всеми контрастами, — уже серьёзно сориентировала его Дарья.

— Хм… не совсем тема вырисовывается, но ладно, поломаем мозги, — не стал спорить Вересов, углубляясь в свои воспоминания.

Мысли унесли его к началу рабочего дня, и он попытался выделить самые заметные картины своей дневной жизни.

Самыми переживаемыми за весь день оказались — встреча с Полонской и позже телефонный разговор с Ритой и Катюшей.

В сюжете с Викторией ему довелось пережить двойственные ощущения, на Илью вновь нахлынул огонь её неистовой страсти, он казался обжигающим и в то же время каким-то душным, навязчивым, он будто вязал его чувства, его волю и не давал им свободы. Илья чувствовал себя пленником, потерявшим рассудок, пока не сказал — нет. Затем он примерил на себя гнев Викиной обиды, это ощущение уже сжимало, холодило его сердце, сдавливало своей колючей хваткой. А после разговора с родными, особенно с Катюшей, от сердца как-то отлегло, стало теплей и светлей внутри.

Разница просто поразила Вересова, он словно вновь побывал в недавней реальности. Скоротечный обмен взглядами с наблюдавшей за ними Полонской тоже зацепил его, видимо, в эти секунды женщина поливала его не самыми цензурными выражениями. Ну, а ощущения на набережной и вспоминать не пришлось, они были свежи в его памяти.

— Да уж, поучительный экскурс в себя, да, — произнёс Вересов, встряхиваясь от пережитых ощущений. — Но в чём мораль, Даша?

— А ты ещё не понял?

— Не совсем, подтолкни неуча.

— Хорошо, мой добрый шутник… представь, что в каждом из этих эпизодов на центральном месте был ты, события вращались вокруг тебя, и невольно вовлекали в свою игру. В одной сценке ты соглашался на какую-то роль, она захватывала твои мысли, чувства, порождала определённые переживания, а потом обстоятельства менялись, и ты принимал другие правила игры. Вижу, ты и сам это прочувствовал… Правда?

— Угу, всё как в жизни…

— Так вот, остаётся понять, кто играл все эти роли, кто переживал их в себе. Роли разные, а исполнитель-то один. Это всё равно, что глядеть на своё отражение в зеркале, оно может улыбнуться тебе, а может и язык показать или противную гримасу скорчить. Кто же там настоящий? Кто ты настоящий? Почувствуй себя.

— Подожди, подожди, Даша… кажется, что-то проблеснуло… нужно, как бы раздеться, снять с себя все «ролевые одежды» и увидеть себя совершенно голеньким, без всяких прикрас и налётов. Так ведь?

— Уже теплее, — радостью осветились её глаза. — А хочешь почувствовать себя?

— Конечно, хочу! Ещё спрашиваешь.

Даша сжала своими тонкими пальцами руку Ильи и глубоко вздохнула.

Вересов ощутил, как по его руке потекло приятное тепло, всё выше и выше прямо к сердцу и сердце буквально воспламенилось, запульсировало жизнью. Ему стало так хорошо!

— Илья, посмотри на этот божественный закат, на игру солнечного света, посмотри на эти чарующие краски — розы, бирюзы, лазури… словно незримый художник смешал их своей волшебной кистью… А эти невесомые пёрышки облаков, они полны свободой, они дышат жизнью… Вслушайся в этот чувственный шёпот воды, она делится с нами своими тайнами… Илья, ты видишь эту красоту, слышишь, чувствуешь её?

— Да, — еле слышно прошептал он, крепче сжимая её горячую руку.

— А теперь вздохни глубже и отпусти себя полностью, раскройся этой красоте, отдайся ей каждой своей клеточкой… и ты почувствуешь себя…

Илья никогда не переживал ничего подобного, чем больше он отпускал себя, тем спокойней становилось у него внутри, мысли совсем исчезли, покинули его, ему казалось, что сердце раскрывает свои незримые створки и тает в нахлынувшей неге блаженства, он словно растворился в этом чудесном состоянии, утопая в его живых нежных объятиях. А потом его внутреннее существо будто вывернулось наружу и слилось с окружающей красотой. Ему чудилось, что он был везде и во всём…

На набережную опустилась тень сумерек, а они так и сидели, держась за руки, не обращая внимания на звучавшие голоса и проходивших мимо людей. За всё это время их не побеспокоил ни один телефонный звонок.

— Илья, как ты? — послышался голос Даши.

— Ну, скажу я тебе — это что-то невыразимое… никогда ещё не был в таком улёте. Даша, что это было?

— Знакомство с собой, — просто сказала девушка.

— Подожди, подожди… Ты хочешь сказать, всё то, что я ощущал и был я?

— А разве тебе не было хорошо, разве ты не чувствовал свободу, умиротворение, единство со всем? Пускай ненадолго, но ты прикоснулся к себе настоящему и теперь уже не забудешь этого удивительного состояния.

— Хм… неожиданный поворот, во мне явно что-то сдвинулось, там, внутри… это надо осмыслить, — с некоторой растерянностью проговорил Вересов.

— Всё верно, я в первый раз чувствовала то же самое… ничего, утро вечера мудренее, тебе нужно отдохнуть и всё встанет на свои места, ты просто поймёшь, что это возможно.

— Даша, а как ты к этому пришла? Только честно, мне важно знать.

— Я давно этим интересуюсь, ещё с подросткового возраста… Илья, если хочешь, я расскажу тебе, но не сейчас, можем встретиться завтра и всё обсудим, — ответила Даша.

— Принимается! А где и когда? — обрадовался Илья.

— Может, часиков в двенадцать здесь же. Устроит?

— Конечно, снова прогуляем по набережной, а потом в парк можно.

— Там уж решим, всё в нашей воле, — обнадёжила его девушка.

К дому Даши они подъехали затемно, когда на небе уже проявились первые звёзды.

Они тепло попрощались, и девушка лёгкой походкой направилась к своему подъезду. Илья провожал её взглядом до тех пор, пока она не скрылась за дверью.

Дома Илья никак не мог найти себе места, он мерил шагами свою опустевшую трёхкомнатную квартиру, прокручивая в уме события сегодняшнего дня. Так бы, наверно, продолжалось и дальше, но в его раздумья вмешался звонок мобильника.

— Привет, Илюха! Как твоё ничего? — протрубил в телефоне звучный голос его университетского приятеля Артёма Костина.

— Привет, Тёма! Ничего как ничего, кряхтит, но тянет. А ты как?

— По такому же принципу, брат! Я чё тебе звоню… тут наши бродяги — одногрупники решили пивком размяться и за жизнь перетереть. Ты как, поддержишь?

— Когда и где?

— В нашем баре, к шести вечера подтягиваемся. Сможешь?

— Заманчиво, Тёма, заманчиво, хотелось бы наших повидать… но, у меня завтра встреча после обеда, когда освобожусь — вопрос. Да и шеф работёнку подкинул, кровь из носа к понедельнику выдай. Так что, если честно, не знаю, Тёма, обещать не буду. Если смогу, обязательно наберу тебя. Не прогоните опоздавшего?

— Не прогоним, а заставим догнать, Илюха, зри разницу! — расхохотался Артём. — Надеюсь, разрулишь в нашу пользу, я на связи. Рад был тебя услышать, давай!

— Взаимно, брат, пока!

Разговор с Артёмом немного отвлёк Вересова от своих мыслей, раньше он бы без раздумий ухватился за эту идею, его радовали эти шумные встречи с друзьями из совсем другой — беззаботной студенческой жизни. Но сейчас всё складывалось иначе, он готов был пожертвовать вечеринкой ради свидания с Дашей, сейчас именно эта встреча занимала его ум, а ещё больше — сердце. Поэтому бросаться обещаниями он не спешил.

Ещё немного поразмышляв, Илья воспользовался советом Даши и попытался заснуть. Получилось не сразу, слишком богатым на впечатления оказался этот необычный день. Но постепенно сон всё-таки сморил его.

Сны наступали какими-то волнами, потом обрывались, совершенно не оставляя следа, только ближе к утру в его сновидении появился довольно ясный образ полуобнажённой Виктории. Она и там не прекращала своих попыток завладеть его чувствами и телом. Всё казалось как наяву — её чувственные руки со страстью обвивали его шею, скользили по телу, он ощущал на своём лице её горячее возбуждённое дыхание…

— Ты мой, теперь ты мой, только мой… возьми меня, я хочу тебя, возьми же меня, — будто въедался в его плоть манящий шёпот женщины.

И внутри Ильи разгорался всё тот же огонь безрассудного желания.

Потом картинка внезапно исчезла, и он оказался в осеннем парке посреди неширокой аллеи, усыпанной опавшей листвой. Наслаждаясь неповторимым запахом увядания, сказочной пестротой ещё не оголившихся крон деревьев и тишиной, он направился по пустынной аллее, совсем не задаваясь вопросами — куда идёт и зачем. И вдруг он увидел, что здесь не один, навстречу ему приближались две человеческие фигурки. Когда они подошли поближе, в одной из них Илья смог разглядеть Дашу, а в другой — свою дочурку Катю. Они держались за руки, словно давние и очень близкие подруги и загадочно улыбались ему. Илья удивился их знакомству и что-то хотел сказать, но в этом момент картинка внезапно рассыпалась.

II

Когда Илья проснулся, за окном уже было светло.

«Фу-ты, наваждение какое-то… Что за странные сны? Опять эти Викины проделки… хм… и Даша с Катюшкой… Почему они вместе, что это означает?» — мелькнули в его голове первые мысли.

Окончательно пробудившись от сна, он выполнил все обычные утренние процедуры, сделал лёгкую разминку и отправился на кухню готовить завтрак.

До встречи с Дашей ещё оставалось почти три часа, и чтобы хоть как-то убить время Илья решил немного поработать по заданию шефа. На его домашнем ноутбуке стояли те же самые программы проверки контрагентов, что и на офисном. Вначале одиннадцатого Вересов начал собираться, на ходу вспоминая, где можно заскочить в цветочный магазин. С пустыми руками идти на свидание было как-то неудобно.

На лестничной площадке он столкнулся с соседкой.

— Добрый день, Полина Львовна, — первым поздоровался Вересов.

— Здравствуй, Илья, постой… это самое… что-то твоих уж который день не видно, Катенька во дворе не появляется, они там с моей внучкой Машенькой всегда хорошо играли. Уехали куда?

— Да, они к родителям Риты уехали.

— Надолго? — полюбопытствовала соседка.

— Ну-у, ближе к учебному году должны вернуться.

— А-а…к учебному году, значит, — протянула соседка и ещё что-то хотела сказать, но Вересов с извинениями сослался на занятость, и поспешил на стоянку.

На месте встречи он оказался чуть раньше и в ожидании минут пять расхаживал по тротуарному пяточку, то и дело бросая взгляд на проезжую часть, где обычно останавливались маршрутки. Даша появилась почти вовремя. Она была одета в лёгкое, ниспадавшее до земли платье, которое выгодно подчёркивало стройность её молодого тела. От девушки веяло свежестью ароматов цветущего весеннего сада. Ответив на приветствие Вересова, Даша обратила внимание на букет роз в его руке:

— Неужели мне?

— Конечно… кому же ещё. Дашенька, это тебе за труды.

— За какие? — не совсем поняла девушка.

— Ну как, весь вечер со мной провозилась, помогла кое-что понять… и если честно, мне было просто хорошо вчера…

— Илья, я же сама согласилась, мне в радость тебе помочь. Но, всё равно спасибо, прекрасные розы… три цветка… так символично, — произнесла Даша.

Не давая Вересову опомниться, она озорно взглянула на него:

— Наша встреча походит на свидание. Не находишь?

— Почему бы и нет. Даша, а ты разве против?

— Я не против, — смущённо опустила глаза девушка. — А жена не приревнует?

— Она не ревнивая, да и в городе её нет. И если бы была — что здесь такого? Дарить цветы прекрасной девушке — это же не преступление.

— О-о, ещё и на комплимент заработала… Или напросилась?

— От чистого сердца, Дашенька, и по праву! Кстати, у меня в запасе ещё есть. Доставать? — рассмеялся Илья.

— Пожалуй, достаточно, а то ещё поверю в свою неотразимость и заноситься стану, — поддержала его шутку девушка.

— Тебе это не грозит, девонька.

— А что из двух: неотразимость или заносчивость?

Встретившись взглядами, они дружно рассмеялись. После минутной разрядки девушка с таинственной улыбкой взяла его под руку, и словно приглашая на прогулку, легонько потянула в сторону пешеходной дорожки. Илья без слов понял её намёк.

Прогуливаясь по набережной, они болтали о всяких пустяках, которые почему-то сейчас казались такими занятными, может, потому, что им было просто хорошо вместе. Со вчерашнего вечера Илья чувствовал какую-то необъяснимую близость с Дашей, хотя и знакомы-то они были шапочно, в рабочей текучке редко получалось поговорить по душам. А иначе непросто узнать и понять человека.

Погодка опять решила порадовать город тёплым солнечным деньком. С каждой минутой набережная наполнялась легко одетыми людьми и их многозвучными голосами. Одни гуляли семьями с детьми, другие — парами, компаниями, а кто-то просто смотрел на убегавшие вдаль воды реки, облокотившись на каменное ограждение. Близлежащие кафе тоже не пустовали, привлекая людей изысканными ароматами готовившихся блюд. Незаметно пролетело два часа. За это время они успели посетить одно из открытых кафе, где выпили по чашечке кофе. От обеда Даша почему-то отказалась.

— Илья, ты не забыл о нашем вчерашнем разговоре? — через некоторое время напомнила ему девушка. — Мы же не всё выяснили с твоим сном.

— Забыл, да, — честно признался мужчина, — ничего, поправим… давай в парк переберёмся, там и поврачуем мою душу.

— Хорошо, — согласилась она, но не удержалась от шутки:

— А чтобы врачевать — сначала с её анатомией нужно разобраться.

— Ясно, будем разбираться!

Дорога на машине заняла минут двадцать. В парке царило похожее оживление, люди с упоением наслаждались остатками летнего тепла, считая последние деньки до наступления осени.

Когда они свернули на узкую боковую аллейку, Илья вдруг понял, что именно её видел во сне. Он даже остановился, не веря своим глазам.

— Что с тобой? — вопросительно поглядела на него девушка.

— Да вспомнил сегодняшний сон… похоже, эта аллея там была… и ещё ты с моей дочкой, вы держались за руки прямо как давние подружки… хм, странный сон.

— И что тебя в нём удивило? — поинтересовалась Даша.

— Да всё, эта аллея, ты, Катюшка… Как всё это могло собраться в одно?

Девушка пожала плечами:

— Знаешь, наверно, ты думал о дочери, скучал и по этой аллее с ней гулял не раз. Правда?

Илья согласно кивнул.

— А я просто дополнила картинку, во сне и не такое бывает, — добавила она.

— Ну, так оно… не знаю, всё равно как-то странно.

— Давай где-нибудь присядем, — вдруг предложила девушка.

— Устала? — с сочувствием взглянул на неё Вересов.

— Есть немножко, давно уже столько не ходила, я вообще редко хожу на высоких каблуках, неудобно мне, — честно призналась она.

— Зато красиво, тебе идёт, Дашенька, — не слукавил мужчина.

— Спасибо, Илья… опять я на комплимент напросилась. Всё, пошли пристанище искать.

— Похоже, здесь все посадочные места заняты, ничего, дальше поищем, — произнёс Вересов, увлекая за собой Дашу.

Вскоре им посчастливилось найти свободную скамейку. Удобно расположившись, они несколько минут расслабленно наблюдали за разношёрстной жизнью парка. Молчание нарушил Вересов:

— Даша, а что ты думаешь о тех последних словах в моём сне? Ну, помнишь, я вчера говорил, вот дословно: «не плетись за своей тенью — в дебри забредёшь и глаза выколешь, а во тьме и сужденное затопчешь».

Девушка ненадолго задумалась, а потом негромко произнесла:

— Походит на какую-то аллегорию… здесь есть подтекст, может, намёк на жизненные ценности, или на то, что мы за них принимаем. Сама по себе тень не может существовать, чтобы она проявилась — нужно что-то вещественное, какой-то предмет или живое существо и ещё источник света.

— И в чём же аналогия? — спросил Илья.

— Может, аналогия кроется там же, где и ответ на вопрос из сна.

— А тень тогда что? И причём здесь мои глаза? — настаивал Илья. — Даша, скажи, что сама думаешь.

— Я могу ошибаться… но мне кажется, что образ тени это что-то чуждое тебе, не твоё… идя за ней, ты просто обманываешь себя и становишься как бы слепым, ты теряешь себя в чём-то ложном и не можешь почувствовать самое важное, то, что является смыслом твоей жизни.

— Вот, значит, как… теперь уже ближе к телу. Осталось найти себя настоящего без «одежды» и «ролей», — припомнил свои вчерашние выводы Илья. — Ну, ладно, допустим, я нашёл в себе это настоящее, почувствовал его… И что мне с этим делать? И как считать ложным моих друзей, мою семью, дочку? Даша, мне трудно в это поверить, хоть убей!

Девушка понимающе улыбнулась ему и неожиданно спросила:

— Илья, а ты веришь в перевоплощение души?

— Это реинкарнация что ли?

Даша утвердительно кивнула головой, давая ему возможность высказаться.

— Ну, слышал, даже читал… так, по верхушкам, не углублялся, особо не хотелось в эти дебри лезть. Даш, если честно, не верю я в эту ерундистику. А если кто-то верит — пускай, его право как сума сходить. Но как реинкарнация связана с моим вопросом?

— Знаешь, Илья, если ты даже не допускаешь возможности перевоплощения, то мы попросту не поймём друг друга… ты не поймёшь меня.

— Даша, а ты попробуй, может, пойму. Считай, что я не убеждённый скептик, а податливый, — отшутился Вересов, вальяжно откинувшись на спинку скамейки.

— Судя по твоему рассказу и твоим ощущениям, тот сон был знаковым, я уверена, что информация важна для тебя, для твоего будущего важна. И я готова тебе помочь, но и ты помоги мне, своим доверием и принятием помоги, иначе у нас ничего не получится.

Её слова явно заинтриговали Вересова.

— Всё так серьёзно, да? — с волнением в голосе произнёс Илья.

— Да, Илья, я это сразу поняла.

— Даш, считай, что я уже губка, впитаю, всё что скажешь. Сам чувствую, что неспроста этот голос меня доставал. Давай вместе разбираться.

— Хорошо, Илья, попробуем. Я опять вернусь к душе… многие люди считают её чем-то эфемерным, не существующим, но это не так, она существует, причём, она реальней всего того, что мы привыкли считать нами. Я сейчас поясню. Вчера я намеренно втянула тебя в эту ролевую игру, таких ролей может быть много и не только в нынешней жизни, да и самих жизней достаточно. Но в каждой из них только одна душа, она передаёт человеку свой свет и оживляет его поле, которое с годами начинает, как бы раскрываться, проясняться, в нём уже заложены все склонности человека и этапы его жизни…

— Ага, прямо как в компьютерной системе, есть программист и пользователь, — заметил мужчина. — Получается, если выразиться научным языком — душа устанавливает и активирует жизненную программу. Так ведь или опять в молоко?

— В молоко? — переспросила девушка.

— Ну да, у стрелков есть такой термин, когда кто-то мажет, — пояснил Илья.

— А-а… поняла. Нет, не в молоко, мысль верная. Но, для меня душа — это нечто большее, для меня она — живое сознательное существо, я её вижу и ощущаю как прекрасный цветок со своим непередаваемым ароматом.

— Образно, — отметил Вересов. — А я где-то слышал, что душа похожа на энергетический кристалл или что-то вроде того.

— Уместное сравнение, — согласилась Даша, — любой кристалл хороший накопитель информации, а душа — это кладезь нашего опыта, всё, что испытали в жизни отмечено в ней.

— Так-то оно так… но что-то меня терзают смутные сомнения, — усмехнулся Илья, — это всё слова, а их не пощупаешь руками.

— Верно, руками не пощупаешь, но можно ощутить, — с улыбкой ответила Даша. — Илья, вспомни, что ты ощущал вчера? Всё это и было проявлением твоей души, она так выражала себя.

— Подожди, подожди, Даша… ты же вчера говорила, что это я ощущал себя…

— Это одно и то же, Душа и есть ты. В том и заключался смысл вопроса. Душа поддерживает свет нашей жизни и присматривает за нами, она наш мудрый и любящий учитель, и мостик к Истоку Единому. Жаль, что большинство из нас забывают, кому обязаны своим светом и жаль, что многие отдают предпочтение внешнему и временному.

— А-а, вот в чём дело… я не то, что вижу в отражении зеркала, не то, что привык считать собой, а то, что ощущаю в себе, — проговорил Вересов, глазами ища у Даши подтверждение своей догадке.

— В точку, Илья, ты молодец, ты правильно всё понял! — с воодушевлением воскликнула она.

И уже более спокойно пояснила:

— Вот только ощущения бывают разные, ты же сам вчера прочувствовал на себе разницу, одни переживания сжимали твоё сердце, не давали ему свободно дышать, а другие питали его любовью и покоем. Илья, я очень надеюсь, что лучший опыт ты уже никогда не забудешь.

— Постараюсь, хотелось бы… но, в жизненной суматохе трудно удержаться в себе, этот маятник то в одну, то в другую сторону раскачивается.

— Трудно, но можно! — с полной уверенностью заявила девушка. — Просто почаще вспоминай ощущения души, они помогут вернуться в себя.

— А у тебя — получается? — поинтересовался у девушки Вересов.

— В большинстве случаев. Бывает иногда остаётся осадочек, но я с ним справляюсь. Призываю на помощь душу, и она омывает меня своей любовью. Самое верное средство!

— Да уж, Дашенька, задала ты мне головоломку о смысле жизни… жил себе, жил как все, не лез в эти дебри, а теперь уже и не хочется по-старому, что-то там во мне переключилось… Вон вчера приятель пригласил на вечеринку пивка попить, а мне как-то всё равно, раньше бы сорвался, побежал, а сейчас и не тянет даже.

— Вкусы меняются и ценности тоже, — просто сказала девушка.

— Похоже, что так, но как-то у меня всё неожиданно и быстро. Не кажется?

— Илья, ты помнишь легенду о птице Фениксе? — вопросом ответила Даша.

— Ну-у… в общем — птичка сгорела дотла, а потом возродилась из пепла. Так ведь?

— Верно, Илья. Феникс — символ смерти и возрождения. Иногда, чтобы стать совершенно другим, нужно умереть вместе с прошлым. Может, у тебя как раз наступает такой период в жизни.

— Ты это фигурально или как? — не совсем понял он.

— А ты разве боишься смерти? И есть ли она вообще?

— Даша, ты начинаешь пугать меня… тебе же всего лет двадцать, а ты так легко рассуждаешь о жизни и смерти. Мне уже начинает казаться, что наша встреча не случайна, — Вересов пристально поглядел на неё.

— Мне скоро исполнится двадцать один, а тебе тридцать три… но, дело не в возрасте, а в предназначении, у каждого оно своё. И встреч случайных не бывает, всё предопределено, — спокойно ответила она, не отводя взгляда.

И в этот момент Илья почувствовал, как утопает в бирюзе её глаз, с его сердцем происходило что-то непонятное, сначала оно запульсировало приятными токами, потом вдруг в нём что-то шевельнулось и отозвалось необъяснимой сладкой болью, словно изнутри прорывался наружу росточек чего-то немыслимо родного и близкого ему. Вересов не мог оторвать взгляда от девушки, он будто потерялся внутри неё, заблудился во времени, его сознание будто замерло, онемело. И только её голос смог вернуть его к реальности:

— Илья, что с тобой? Тебе плохо?

— Всё нормально, — механически ответил он.

— Мы уже засиделись, пойдём перекусим где-нибудь, я проголодалась.

— Принимается, я тоже голоден, — согласился Илья, чувствуя, как рука девушки нежно сжимает его руку.

Состояние Вересова окончательно пришло в норму лишь на стоянке машин. А Даша, как ни в чём не бывало, излучала радостное тепло, которое как-то естественно передалось Илье.

После ужина в одном из кафе они гуляли по немноголюдным улочкам города, наслаждаясь настоящим моментом жизни, и больше не затрагивали в разговоре темы из сна Ильи. В обществе Даши Вересов напрочь забыл о встрече с университетскими товарищами, он чувствовал себя рядом с ней в каком-то волшебном облаке блаженства и так не хотел его покидать. Расстались они уже поздним вечером.

Усмешка иллюзии

Он видел то, что ум хотел,

Отдав себя чужим дорогам,

Где море лиц и пропасть дел…

А для души — не нужно много.

I

В понедельник с утра ничего необычного на работе не случилось, планёрка у Генерального прошла в обычном деловом русле, без высоких тонов. Обещанное шефу аналитическое заключение по Сэвалс-Райф Групп Илья подготовил в полном объёме, правда, на это пришлось потратить большую часть воскресного дня. Но дело есть дело. Вересов был хорошим аналитиком и если брался за что-то, то дотошно доводил до конца. С Дашей они лишь успели обменяться приветствиями и договорились встретиться позже.

Основные события дня начали раскручиваться после обеда. В начале третьего Илью неожиданно вызвал к себе Генеральный директор.

— Присаживайся, Вересов, а то ноги подкосятся от сермяжной правды, — с усмешкой произнёс шеф, указывая на ближайший стул.

Илья неплохо изучил психологию своего начальника и знал цену всем его предисловиям, такое начало ничего хорошего не предвещало.

— Ну, нашёл точку опоры? Не свалишься в обморок? — добавил огонька Конышев.

— Виктор Степанович, я человек стойкий, выдержу.

— Значит так, стойкий человек, дошла до меня информация, что ты с Дарьей чуть ли не каждый день уединяешься в комнате отдыха. Верно излагаю?

— А что здесь такого? Пьём чай, как и все другие.

— И домой ты её возишь просто так и гуляешь с ней по городу из шефской помощи?.. Вересов, как мужик мужика я понимаю тебя, девочка она миленькая, интересная и ты, я слышал, сейчас волк одинокий. Что сказать — молоток, не растерялся, чё время-то терять. Только вот, что я тебе скажу, любезный, да, для обычных обывателей это нормально, но вы-то не просто люди со стороны, вы члены моей команды и я не хочу у себя под носом наблюдать за вашими амурными штучками. Это вредит делу! Понял ход моих мыслей?!

— Чего уж не понять, — буркнул Илья и пошёл в наступление:

— Виктор Степанович, а кто же это вас просветил?

— Нашлись добрые люди.

— Ну, ясно, ясно, откуда ветер надул, — усмехнулся Илья.

По офису активно ходили слухи о любовной связи Виктории с Конышевым, сам шеф был человеком семейным и, естественно, своё увлечение не афишировал.

— Ты мне зубы-то не показывай, откуда надуло — тебя не касается! — раздражённо прикрикнул Конышев. — Короче так, что с вами делать — решу в ближайшее время, если придётся выбирать между вами — оставлю тебя, от тебя толку больше.

— Виктор Степанович, прошу вас — не трогайте Дашу, между нами ничего нет, мы просто друзья и всё. Ей очень нужна эта работа, — его последний довод прозвучал вполне убедительно, но, видимо, дело уже набрало повышенные обороты.

— Подружку хочешь защитить? Не разжалобишь! О решении узнаешь. Свободен!

Спорить было бесполезно, в таком состоянии с шефом говорить всё равно, что со стеной.

Илья вышел в приёмную, надеясь увидеть Дашу, но её там не оказалось.

В коридоре его уже поджидала Виктория. На её лице играла усмешка победительницы.

— И это только начало твоих злоключений, милый, — с нескрываемым злорадством проговорила она.

— Дура ты, Вика. От стервозности тебе нужно лечиться, — с трудом сдерживая себя, ответил Илья.

— Вересов, считай, что счёт тебе удвоился, не расплатишься! — блеснули воинственные огоньки в глазах женщины. — А что стерва и сама знаю. И какое же лекарство предложишь?

— Стервозность у тебя в голове, а лекарство — здесь, — быстро проговорил Вересов, ткнув пальцем в район сердца женщины.

Закончив на этом разговор, он отправился к себе.

— Тоже мне праведник выискался! Да пошёл ты! — понеслось ему вслед.

Незадолго до окончания рабочего дня Илья заскочил в приёмную, чтобы договориться о встрече с Дашей, но девушку вновь не застал. Он решил подождать. Бывало, что она в это время отлучалась по делам, разносила документы на подпись. Пока Илья томился в ожидании, в кабинет директора прошли трое его коллег, двое вскоре вышли. Вересов поинтересовался у них насчёт Даши, но они тоже ничего не знали. Отыскав в офисной телефонной книге её сотовый, Илья набрал номер, но телефон был вне зоны. Уже в своём кабинете он повторил попытку, но с тем же результатом.

«Может, дела какие-то появились, всякое же бывает… Ладно, позже наберу или на крайняк — завтра встретимся», — решил Вересов, собираясь домой.

Так и не дозвонившись до Даши, Илья почувствовал внутри себя странное ощущение, ощущение какой-то пустоты, он пытался как-то объяснить это состояние, к чему-то привязать, но других вариантов кроме внезапного исчезновения девушки он не находил. Ближе к полуночи он всё же убедил себя, что утро вечера мудренее и отправился спать.

Поворочавшись несколько минут на кровати, он незаметно заснул. В этот раз сны совершенно не тревожили его, Илья, будто провалился в безмолвную пустоту.

II

На следующее утро по приезду на работу он сразу же направился в приёмную. Открыв дверь, Вересов увидел возле стола секретаря незнакомую длинноногую брюнетку. Девушка искала какие-то документы и не обратила на него внимания.

— Добрый день, — поздоровался Илья, осматривая незнакомку.

— Здравствуйте, — ответила девушка, переведя рассеянный взгляд на мужчину.

— А где Дарья? — спросил он.

Девушка на секунду замешкалась и тут же нашлась:

— А её уже нет, теперь я вместо неё. Вам что-то нужно?

— Как нет? — не понял Вересов.

— А она уволилась… ещё вчера, — пояснила девушка.

Илью будто током ударило! За считанные секунды он прокрутил в голове картину произошедшего. В его груди что-то всколыхнулось и налилось нешуточным гневом. Илья даже не сомневался, кто виноват в увольнении Даши.

— Генеральный у себя? — резко произнёс он, обращаясь к новой секретарше.

— Да… но он просил не беспокоить.

— Это неважно! — бросил Илья, направляясь к кабинету Конышева.

— Мужчина, куда вы? Мужчина, туда нельзя! — полетело ему в след.

Но Вересова было уже не удержать. Он быстрым шагом подошёл к Конышеву, восседавшему за директорским столом, и сходу пошёл в наступление:

— Виктор Степанович, за что вы уволили Дашу?!

— А что это ты врываешься ко мне без разрешения? Я тебя вызывал? — не остался в долгу Конышев.

— Да мне всё равно — вызывали или нет! Я хочу знать, за что вы уволили Дашу?!

— Ты тон-то притуши, Вересов… Не забыл, с кем разговариваешь? — как-то на удивление спокойно произнёс директор.

— Я-то не забыл, что такое человечность, в отличие от вас! Это бесчестно, Даша не заслужила такого! Вы же человека обидели, беззащитную девушку! — не мог остановиться Илья.

— Вересов, громкость прикрути! — не выдержал Конышев, резко поднявшись с кресла. — Хватит тут мне концерты закатывать! Не разберёшься ни хрена, а орёшь как для глухих! Слышу я тебя, слышу!

Смена тона подействовала, Илья замер в ожидании, пока шеф разминал ноги возле стола.

— Никто твою пассию не обижал, сама она уволилась, сама! — громко проговорил Конышев.

— Как сама? — не поверил Вересов.

— А вот так! Заявилась вчера ко мне с заявлением по собственному желанию, и никакие уговоры не подействовали, как об стенку горох. Надо и всё! И ещё к тому упросила без отработки, а я дурак повёлся, тьфу-ты…

— Что-то я не понимаю…

— И не поймёшь, пока её не спросишь! Вдруг тебе сказать соизволит, — проговорил Конышев и махнул рукой:

— Иди уже! И субординацию соблюдай, а то не посмотрю, что ценный работник, вмиг вылетишь на улицу. Уяснил?!

Вересов согласно кивнул и вышел в приёмную.

«Да уж, день как-то не заладился. Ну, так же нельзя, могла бы хоть позвонить, предупредить… взяла и исчезла вот так сразу. Что же произошло с ней? Почему не отвечает на звонки? Так, подожди, подожди… где дом и какой подъезд я знаю, подвозил, а про квартиру в отделе кадров спрошу. Съезжу к ней после работы и всё узнаю», — зароились мысли в его голове, ища выход из создавшейся ситуации.

Так Вересов и сделал. Разжившись адресом, он окунулся в рабочую суету, однако мысли о Даше постоянно всплывали на поверхность его сознания, отдаваясь волнительной пульсацией в сердце. Ему казалось, что этот тягучий день никогда не закончится. Наконец, разобравшись с текучкой, Илья решил начать поиски Даши. Припарковавшись возле старенькой девятиэтажки, он направился к нужному подъезду. Двери оказались на кодовом замке. Вересов набрал номер квартиры, но ответа не дождался. На его счастье через минуту-другую из подъезда вышла женщину с ребёнком, чем и воспользовался Илья. Не дожидаясь лифта, он быстрым шагом направился вверх по ступеням лестничного марша, по привычке осматриваясь на ходу.

«А здесь довольно чистенько и косметический ремонт был не так недавно, запах ещё не выветрился… смотри-ка, даже цветы на подоконниках стоят. Прямо подъезд образцового содержания», — заметил про себя он.

Вересов остановился на четвёртом этаже. Дверного звонка он не обнаружил, пришлось стучать. Подождав несколько секунд, Илья постучал вновь и прислушался, но за дверью было тихо.

Выбора не оставалось, он позвонил в соседнюю квартиру. Дверь открыла приятная женщина лет пятидесяти или чуть больше.

— Добрый вечер, — поздоровался Вересов.

— Здравствуйте, молодой человек, — ответила женщина, с любопытством разглядывая незнакомца.

— Извините за беспокойство. Вы случайно не знаете, где может быть ваша соседка — Даша Нежина?

— А зачем она вам, если не секрет? И кто вы ей? — проявила бдительность женщина.

— Не секрет, мы работаем вместе, она мне очень нужна, — пояснил Илья.

— Молодой человек, а звонить вы не пробовали?

— Да звонил я уже и не раз, телефон — вне зоны или выключен.

— Не отвечает, значит… даже не знаю, чем вам помочь, — пожала плечами женщина, — сегодня я её не видела и вчера что-то не припомню…

— А вы случайно не в курсе — у неё родственники есть? Может, они знают, где её найти.

— Про родственников тоже не скажу… Дашенька она хорошая добрая девушка, но какая-то скрытная, о себе почти ничего не рассказывает, так, общие фразы… а когда пытаюсь разговорить — отшучивается или ссылается на занятость. Сожалею, молодой человек, но помочь вам ничем не смогу.

— Спасибо. Ещё раз извините, — кивнул Илья и отправился на выход.

Забравшись в машину, он задумался.

«И что же дальше? Подождать немного, может, появится? Ладно, подождём, обзор здесь хороший, её окна как раз во двор выходят, даже если пропущу — свет всё равно увижу. Блин, а что я здесь вообще делаю, какого чёрта торчу? Что в ней такого особенного? Наговорила чёрт знает чего, а я ей верь… И верю ведь! Нет, всё же зацепила она меня чем-то, зацепила… похоже, брат, ты боишься это признать. С ней будто другим воздухом дышишь, это необъяснимо… душу мою она разворошила и не сказала, что с этим делать дальше. Эх, Даша, Даша…» — мелькали мысли в его голове.

В компании со своими противоречивыми думами он дотянул до темноты, но девушка так и не появилась. Вересов был в растерянности. О Даше он совершенно ничего не знал, она мало говорила о себе, а он не настаивал, не хотел давить на неё, думал, захочет — сама расскажет. Илья включил смартфон и по поисковику попытался найти хоть какую-то информацию о Даше, но её следов нигде не оказалось, даже в соцсетях. Обычно в таком возрасте девушки стремятся обратить на себя внимание, делятся с друзьями новостями, выставляют фотографии, одним словом — стараются быть в гуще событий, но только не в случае с Дашей. Её будто вообще не существовало. Вересов не на шутку озадачился.

«Странно… хм… друзей нет, родственников тоже… хотя она упоминала о родителях и об умершем дяде, но на этом тему закрыла… чёрт, я же совсем ничего не знаю о ней, ничего… кто, где, откуда, одни белые пятна с дыркой от бублика и ничего конкретного… а, на крайняк есть университет, но она же на заочное перевелась, если, конечно — реально училась там… надо бы проверить, но, похоже — опять в молоко», — размышлял про себя Илья.

Подождав ещё полчаса, он свернул своё наблюдение, а завтра решил продолжить поиски. Время было позднее, Илья хотел оставить машину возле подъезда, но вдруг вспомнил, что уже второй день возит в багажнике пробитое запасное колесо. Пришлось завернуть в гараж, благо, что он находился недалеко от дома. Поменяв «запаску», Вересов, наконец, отправился домой.

Ночь уже дышала осенней прохладой, а звёздное небо начало затягиваться налетевшими облаками. Илья свернул в тёмную подворотню между домами и сразу почувствовал запах сигаретного дыма. От стены ближнего дома отделились два человеческих силуэта и направились в его сторону. В сердце Ильи неприятно кольнуло, но он мысленно успокоил себя, готовясь ко всему. Вересов уже понял, что эти двое появились здесь не случайно. Когда между ними оставалось не более трёх шагов, парни остановились. Илья сделал тоже самое. В руке стоявшего впереди парня он увидел бейсбольную биту, второй — находился чуть сзади и явно что-то прятал за спиной.

— Ну чё, пиджак, вляпался? С тебя велено спросить, — хрипловатым баском бросил парень и без объяснений ударил битой.

Вересов среагировал мгновенно! Уклонившись в сторону, он подсел под нападавшего и развернул корпус вправо, одновременно прихватив руками его кисть и предплечье. Удар провалился в пустоту. Уже внизу Илья резко вывернул его руку рычагом в обратную сторону.

— А-а, твою-ю!.. — раздался дикий вопль.

Быстро оценив обстановку Вересов со всей силы толкнул противника в сторону второго нападавшего, который уже сделал шаг навстречу. Голова первого парня со всей мочи врезалась в живот его напарника, где находилась увесистая металлическая бляха ремня. Оба с воплями и стонами рухнули на асфальт. Под ногами Ильи блеснуло лезвие выпавшего ножа.

Всё произошло настолько стремительно, что нападавшие вряд ли сейчас могли адекватно воспринимать случившееся. Отбросив подальше биту с ножом, Илья двумя-тремя ритмичными вдохами-выдохами восстановил своё дыхание и переключился на второго парня, ещё судорожно глотавшего ртом воздух. Придавив его грудь ногой, Вересов вывернул кисть парня и коротко спросил:

— Кто тебя послал?

Не получив внятного ответа кроме ругательств, он ещё довернул кисть парня.

— А-а, больно! Скажу я, скажу…

— Ну? — Илья немного ослабил хватку.

— Да какой-то крутой попросил поучить одного фраера… ну, тебя…

— До смерти поучить, да?

— Да ты чё?! Не-е, я на мокруху не подписывался… так, слегка фейс и кости подректовать…

— Ну да, я заметил, что слегка. А зачем нож тогда взял?

— Перо я так, для понта… ну, пугнуть малость.

— Артист… пугнуть он решил. А если я твои суставы в другую сторону подправлю? Как на это смотришь?

— Да ты чё, братан, не надо, я всё, я завязал с этим. Гадом буду! — прогнусавил парень, брызгая слюной. Видно было, что его испуг не наигранный.

— Сопли подотри, не боись, дяденька убогого не обидит. А что за мужик вас нанял? — продолжил допрос Вересов.

— Да не знаю я его, ксиву он не показывал, но бабло наперёд отвалил…

— Как он выглядел? Опиши-ка мне его.

— Ну-у… немолодой такой, сухопарый, в сером пиджаке был… нос такой крючковатый, лупетки колючие, зырил как пером по нутру… бр-р…

— Глаза что ли?

— Угу.

— Что ещё?

— Да мутный такой тип, не из блатных, точно… да и всё, больше кореш мой с ним тёр, я так, на подхвате, да и темно было.

— А как он на вас вышел? — дожимал нападавшего Илья.

Парень на секунду замялся, но снова почувствовав резкую боль в руке, промямлил:

— Через братву он… а кто конкретно на нас ткнул — не знаю я.

— Как узнали, кого учить будете?

— Ну-у… он конкретно твой портрет обрисовал и показал где пасти.

— Вот, значит как, — задумчиво проговорил Вересов, отпуская руку парня. — Ладно, поверю на слово. Больше мне не попадайтесь, сам ведь знаешь, что будет.

— Угу, понял, не дурак, — кивнул парень, усиленно растирая кисть. — Знал бы, что ты такой боец, не подписывался бы.

— Башкой нужно думать, — проговорил Илья.

— Понял уже.

На крики в подворотне никто не сбежался, это было на руку Илье. Перед уходом он проверил второго нападавшего, тот уже подавал признаки жизни. Ему почему-то даже стало жаль этих горемык. Раньше бы не пожалел, а сейчас…

По дороге к дому он прокручивал в голове лица своих недоброжелателей и даже ближайших знакомых, но ничего схожего с описанием заказчика нападения не находил.

«Кому же я так дорогу перешёл? И конфликтов-то особых в последнее время не было… С Конышевым — не в счёт. Кто ещё? Вика? Оскорблённое женское самолюбие? А что, та может, сама же призналась, что стерва… и небылицы про нас с Дашей насобирала, как пить дать её работа… угу, отвергнутая женщина непредсказуема и вполне может опуститься до мести, не сто процентов, конечно, но кто его знает. Кто же ещё? Или всё же ребята с Сэвалса? Я же им, по сути, кислород перекрыл. Не знаю, не знаю, пока одни догадки», — размышлял Вересов.

Подходя к дому, Илья довольно отметил про себя: «Ха-ха, а навыки-то не пропьёшь».

Ещё в юные годы Вересов серьёзно увлёкся рукопашным боем, не раз побеждал на различных спортивных соревнованиях, потом успешно выступал за университетскую команду. Чтобы поддерживать свою форму, он до сих пор раз-два в неделю наведывался в зал для единоборств и вот сейчас эти навыки ему пригодилось.

Уже в квартире Илья вдруг почувствовал смену настроения, ему почему-то стало всё равно, кто мстил ему и за что, во всяком случае, он не желал зла никому. Состояние было странным, непривычным для него, будто всё это произошло не с ним, а с кем-то другим. Илья словно выпал на время из земной реальности, взирая на последние события как бы со стороны, без оценки и заинтересованности.

III

Действительно, шум от драки не привлёк внимания людей, или же просто никто не пожелал ввязываться не в своё дело, однако за стычкой наблюдали, причём очень пристально. И всё, что происходило потом, так же не осталось без оценки человека так образно описанного одним из нападавших. Всё это время он находился неподалёку, словно тень, слившись со стеной соседнего дома. И лишь когда Вересов скрылся из вида, высокий незнакомец проявил себя и размеренным шагом направился в сторону припаркованной машины. Судьба двух побитых горемык «крючконосого» совсем не интересовала. Разместившись в автомобиле, он достал из кармана пиджака дорогой смартфон и назначил кому-то встречу. Он не просил, а приказывал, по его голосу было понятно, кто здесь главный.

Покружившись по ночному городу, «крючконосый» припарковался чуть поодаль двух элитных домов, к которым прилегал небольшой скверик. Ждать ему не пришлось, его собеседник уже нетерпеливо топтался в условленном месте.

— Рассказывай, что нового, — без предисловий бросил «крючконосый», жестом руки приглашая мужчину следовать за ним.

Два тёмных силуэта неспешно направились по дорожке вглубь сквера.

— Всё по плану, шеф, она клюнула на мой «золотой крючочек», ещё немного и рыбка будет барахтаться в моих руках. Куда она денется! Если бы не её отъезд всё бы раньше решилось, — ухмыльнулся довольно красивый и ухоженный мужчина.

— Понятно. Только не переиграй, она же не совсем дура, может почувствовать неискренность, — с еле заметным акцентом ответил его собеседник.

— Не беспокойтесь, шеф, я хороший актёр, я уже и сам почти поверил, что влюблён в неё. Нет, сбоя не будет, всё дело во времени, женщины падки на лесть и красивые ухаживания, здесь главное не бежать впереди паровоза.

— Нет у нас времени, подотри эти романтические слюни, другие варианты ищи! — рявкнул «крючконосый». — Мы должны расшатать его равновесие и загнать в угол в ближайшие дни. Вот наша задача! А ты один из главных винтиков в этой схеме. Допустишь сбой — пеняй на себя! Дошло?!

— Да, шеф, я понял… уже заканчиваю с предисловиями и перехожу к последней фазе, её редуты не так крепки, сдастся как миленькая. Кстати, она сегодня звонила мне, сказала, что сильно скучает, ждёт встречи, считает дни до возвращения…

— Оставь эти подробности, мне нужен результат, — перебил его «крючконосый».

— Будет результат, шеф, я форсирую процесс, как только рыбка вернётся в мой аквариум, а пока буду дожимать по телефону, — заверил ухоженный мужчина.

— А ты юморист как я погляжу, — отметил «крючконосый».

— В моей профессии без этого никак, — сказал ухоженный мужчина и с просящим видом поглядел на «крючконосого»:

— Шеф, вы, извините, конечно, но надо бы доплатить за срочность…

— Доплачу, когда дело сделаешь! — сказал, как отрезал «крючконосый». — Мне не звони, сам свяжусь. Действуй!

Мужчина почтительно попрощался и направился к своему дому.

Вернувшись в машину, «крючконосый» пару минут провёл в молчаливой задумчивости, а потом резко тронулся с места и понёсся по освещённым улицам города. Выехав за городом на автостраду, он примерно через полчаса свернул на местное шоссе, а вскоре сделал ещё один поворот и оказался на плотной грунтовке, которая прямиком вывела его к воротам закрытой территории. Осветив лобовое стекло фонарём, охранник тот час же пропустил машину вовнутрь. Проехав сотню метров по песочной дорожке, «крючконосый» остановился возле двухэтажного особняка. На территории ещё находилось несколько одноэтажных домиков, разбросанных рядками в некотором удалении от особняка. Все домики были выстроены из деревянных срубов, кроме одного из красного кирпича, по соседству с которым возвышалась водонапорная башня. По-видимому, башня имела двойное назначение, так как на её вершине гнездилась мощная приёмо-передающая антенна, по конфигурации походившая на локатор. В некотором удалении от жилого сектора виднелся береговой срез, огороженный невысоким забором из металлической сетки, за которым плескались тёмные воды озера. Вся территория по периметру была освещена уличными фонарями. Вероятно, когда-то здесь находилась база отдыха или что-то в этом роде, но сейчас это место имело совершенно другое предназначение. Оставив машину на улице, мужчина вошёл в особняк. Как только он переступил порог, первый этаж вспыхнул искусственным освещением. Не раздеваясь, он достал из бара початую бутылку бренди и плеснул немного её содержимого себе в бокал. Затем плюхнулся в глубокое кресло и медленно, наслаждаясь, стал цедить свой любимый напиток.

«Так, так, связь между ними нащупывается, девчонка куда-то втягивает его, это факт, как и предполагал босс… а ещё он говорил, что мужику нужно созреть, тогда все карты откроются… Что же сие означает?.. Мне нужно это увидеть, понять, нутром прочувствовать, лишь бы не проворонить момент, поймаю его — дожму их, иначе всё повернётся задницей. Кто же всё-таки эти двое? Зачем они так нужны боссу?» — думал про себя мужчина, потягивая бренди.

Освежив бокал, он залпом выпил содержимое и направился к выходу. По дорожке из гравия он проследовал до кирпичного строения и нажал на кнопку у входной двери. Через несколько секунд дверь отворилась, пропуская мужчину вовнутрь дома. Дом состоял из трёх комнат, одна из них находилась за бронированной дверью, к ней и направился «крючконосый». Там его уже ждали. Он беспрепятственно вошёл в довольно просторное хорошо освещённое помещение без окон. Скорее, такая мера предусматривала большую изоляцию от внешнего мира. И действительно, посторонние звуки сюда совсем не проникали. Судя по оснащению всевозможной электронно-вычислительной техникой, комната явно походила на ай-ти центр. За столами с компьютерами сидели двое специалистов. При виде вошедшего мужчины оба специалиста встали и учтиво поздоровались. «Крючконосый» молча кивнул и по-хозяйски расположился в кресле.

— Файл, что сделано по вашему профилю? — требовательно спросил «крючконосый».

— Шеф, мы практически обложили их, теперь вся их жизнь под нашим контролем, — ответил один из специалистов.

Похоже, что именам и фамилиям здесь вообще не было места, и каждый отзывался на свой псевдоним. Всё это говорило об особой секретности работы.

— Конкретнее, Файл, только без твоего дурацкого сленга, на уши давит.

— Не вопрос, шеф. Я уже докладывал вам, что мы установили «маячок» слежения на машину второго объекта, пару дней назад наши парни напичкали «жучками» прослушки их квартиры, а к их персональной и офисной технике мы подключились ещё раньше… теперь мы круглосуточно отслеживаем их геолокацию в любой точке города, плюс — прослушка телефонов и другой техники. Шеф, они у нас как на ладони, мы видим всю их активность. Отчёт готов.

Уже было ясно, что это помещение являлось центром слежения, куда стекалась всевозможная информация с уличных и офисных камер наблюдения, приборов прослушки и, вероятно, даже со спутников.

— Понятно. Что ещё? — бросил «крючконосый», чувствуя, что информация не полная.

— Шеф, я хотел вам сказать насчёт нового устройства слежения, ну, последняя разработка — «Орлан»…

— Уже получили?

— Ещё вчера и уже настроили. Стоящая вещь — скажу я вам! — похвастался Файл.

— И что в нём такого особенного? — заинтересовался «крючконосый».

— Всё в одном «флаконе», универсальный приборчик… во-первых — система импульсно-волнового обнаружения, по сути — многофункциональный локатор-сканер с широким спектром частот, в нём же — приёмник обратных сигналов, он же занимается их анализом и преобразованием, короче, любую видео картинку со звуком выдаёт на довольно приличном расстоянии. Шеф, не вру, приборчик что надо, всё видит и слышит! — успевал нахваливать новое оборудование Файл.

— Ещё бы ты врал, — усмехнулся «крючконосый». — А как у него с ночным зрением, может отследить объекты, качество приёма не пострадает?

— Без проблем, шеф, только черновая картинка будет в инфракрасном получении, как в приборе ночного видения, но в приборе есть специальные фильтры, которые доводят картинку до реального качества. Можно использовать то и другое.

— Годится. А как он находит нужный объект?

— Всё элементарно, шеф, вначале устанавливается контакт с объектом в пределах прямой видимости, прибору нужно познакомиться с его характеристиками — полевыми, биометрическими, ну и с поведенческими тоже… у каждого объекта есть свои особенности. Наш приборчик считывает эти характеристики и запоминает, а потом уже можно искать объект дистанционно, — пояснил Файл.

— Неплохо. А где сейчас прибор? — произнёс «крючконосый».

— Я его Свану передал, с ним мой человек занимается, — ответил Файл.

«Крючконосый» удовлетворённо кивнул и произнёс:

— Так, Файл, дай мне всю информацию о передвижениях и контактах этих двоих, всё, что накопали по сегодняшний день.

— Уже делается, шеф, — коротко ответил Файл.

Вскоре на большом настенном экране монитора стали появляться данные по каждому объекту слежки. Знакомясь с информацией, «крючконосый» делал пометки в своём электронном блокноте. Когда информация была исчерпана, он минуту-другую просидел в задумчивости, о чём-то напряжённо размышляя, а потом вновь обратился к Файлу:

— Нам необходимо усилить воздействие на их психику, надо вывести их из равновесия, внушить им что-то вроде мании преследования, постоянного чувства тревожности. Сможете через свою электронику?

— Не вопрос, сделаем, — самоуверенно ответил Файл, — у нас высококлассное оборудование, по спецзаказу собирали. Все условия для этого есть — оба пользуются смартфонами и системой wi-fi, мы уже плотно следим за их активностью в сети…

— Ближе к делу, — перебил его «крючконосый».

— Перехожу, шеф. Если по-простому — через их приёмники мы можем смоделировать сигналы разных частот, импульсы будут воздействовать на нервную систему головного мозга и вкупе должны влиять на весь организм. Мы подберём нужный диапазон воздействия и понаблюдаем за их состоянием. Задача выполнима, шеф.

— Годится.

— Шеф, по этой теме у нас ещё есть последняя разработка…

«Крючконосый» кивнул, разрешая продолжать Файлу.

— Мы называем эти штучки — нано-червями, что-то вроде микроизлучателей, очень полезные вещицы — структура жидкокристаллическая, простым глазом этих червячков не разглядеть, они довольно легко адаптируются в организме и не выводятся с водой. Ещё один плюс — им не нужен источник питания, они подзаряжаются энергией клеток, можно сказать — по-тихому пожирают её. Обычно их подсаживают группами — сразу несколько червячков, ну, для большей надёжности и для полного охвата организма… а активировать их можно нашим излучателем, а дальше по той же схеме — моделируем нужную частоту и воздействуем на психику объектов уже изнутри, но есть одно «но»…

— Не тяни! — недовольно бросил «крючконосый».

— Шеф, этих червячков нужно вводить в мышечную ткань со специальным раствором, без людей Свана не обойтись.

— Нет, никаких прямых контактов с объектами!

— Тогда первый вариант, — заключил Файл.

— Действуйте! О результатах доложишь, — закончил разговор «крючконосый» и, не прощаясь, вышел из комнаты.

Тем же путём «крючконосый» добрался до своего особняка. Усевшись в кресло, он несколько минут что-то напряжённо обдумывал, а потом вдруг замер, уставившись в одну точку, будто на что-то настраивался или ожидал. Такое состояние несколько затянулось, но вдруг «крючконосый» стал говорить. Он почтительно поприветствовал кого-то и начал знакомить незримого собеседника с информацией, которую недавно получил от своих специалистов. Ни в руках, ни в ушах «крючконосого» не наблюдалось никаких технических средств, складывалось впечатление, что переговорное устройство спрятано где-то под одеждой или даже внутри мужчины. Закончив с информацией, «крючконосый» коротко дал аналитическую оценку по результатам работы и замолчал, ожидая реакции собеседника.

— Ты полагаешь, что это нужные нам лица? — продолжил разговор неизвестный.

— Сэр, судя по признакам, что вы дали — да, вероятность велика… но в этом деле не всё так просто, здесь хватает «белых пятен», — ответил «крючконосый».

— Хе-хе… а кто говорил, что дело простое. Я для того и послал именно тебя, чтобы ты во всём разобрался сам. Что-то не узнаю тебя, Карвинус. В чём сомнения?

— Сэр, мне нужно время, чтобы всё тщательно проверить, я буду уверен полностью только после детальной проверки, а пока оба объекта под пристальным наблюдением, меры по раскачке их психики мы будем углублять и разнообразить, тогда и поглядим, как они раскроются.

— Ловлю тебя на слове, Карвинус, не разочаровывай меня, это дело на особом контроле, прежде чем упадёт моя голова, ты сам превратишься в высохший овощ. Помни об этом каждую секунду! — в голосе босса Карвинуса уже слышались нотки угрозы.

— Сэр, я не забуду, я наизнанку вывернусь, но доведу это дело до конца, даже не сомневайтесь, — заверил своего собеседника Карвинус.

— Ну-ну, ты сказал, я услышал, осталось сделать. Всё, работай, обо всех новостях сразу же докладывай в любое время. И помни, они нужны мне живыми и в разуме.

— Понятно, сэр.

Карвинус облегчённо выдохнул и расслабленно провалился в кресло. Он был очень опытной ищейкой и прекрасно знал своё дело, но, несмотря на свои заверения в удачном исходе дела, маленький червячок сомнения всё же забрался в его сердце и своим назойливым шевелением доставлял некоторое беспокойство. Хотя операция была под его непосредственным контролем, что-то всё-таки тревожило Карвинуса и не давало чувства полной уверенности.

«Н-да, всё приходится делать самому, всех нужно проверять и перепроверять, только о «бабках» и думают. А этот напыщенный павлин-любовник просто бесит меня! Куда катится этот мир?! С толковыми людьми напряжёнка, это факт… ладно хоть с технарями повезло, Файл немного болтлив, но дело знает, да ещё на Свана можно положиться… Ничего, ничего, прорвёмся и не из таких команду лепили», — думал про себя Карвинус.

Сделав глоток из бокала, он набрал по мобильнику чей-то номер и коротко спросил:

— Ты здесь?

Получив положительный ответ, он сказал:

— Зайди ко мне.

Через минуту в гостиную вошёл крепкий бородатый мужчина со скандинавской внешностью.

— Вызывали, шеф? — хриплым баском произнёс он.

— Да, Сван, присядь. Выпьешь? — сказал Карвинус, показывая на бутылку бренди.

— Нет, шеф, мне нужно вернуться к группам наблюдения.

— Разумно, рисковать не стоит, — одобрил его решение Карвинус. — Что там нового?

— Кое-что есть, я только что оттуда. Я вам докладывал, что она несколько раз отправлялась в лес и обычно через три-четыре часа возвращалась обратно, но в этот раз она изменила правилам и не появляется уже около суток. Мы пока не стали преследовать её в лесу, чтобы не вспугнуть, вы же сами запретили…

— Всё остаётся в силе, — подтвердил Карвинус.

— И какие наши действия? — спросил Сван.

— Наблюдайте дальше, уверен, она скоро вернётся. Ей пока не резон исчезать навсегда, — проговорил Карвинус. — «Орлан» уже освоили?

— Почти. Парень Файла сейчас с группой, как раз обучает моего человека, — ответил Сван.

— Понятно. А что с камерами для пленников? — поинтересовался Карвинус.

— Закончили, шеф. Хотите проверить?

— Пожалуй, — согласился Карвинус.

Вход в подвальное помещение был хорошо замаскирован за мебелью, неопытный глаз вряд ли обнаружил его. Они спустились в просторное бетонированное подземелье и, пройдя несколько метров по освещённому коридору, остановились перед одной из дверей.

— Шеф, двери бронированные, замки комбинированные — один электронный, два механических, — проговорил Сван, открывая дверь.

Карвинус молча кивнул и вошёл вовнутрь.

Помещение было оснащено по спартански, ничего лишнего, только узкая кушетка. Ни окон, ни стола, ни стульев здесь не наблюдалось, имелось лишь смотровое окошко в двери. Одним словом — камера для особо опасного заключённого.

— Шеф, камеры оборудованы с очень качественной изоляцией, даже их вопли снаружи никто не услышит.

— Годится. А вторая? — спросил Карвинус.

— Следующие двери, она аналогичная, шеф, — ответил Сван. — Будете смотреть?

— Нет, хватит на сегодня, — устало сказал Карвинус. — Сван, мы с тобой работаем уже не один год и расхлебали много всего запутанного, но в этот раз тебе нужно прыгнуть выше головы, иначе её снимут с тебя и с меня тоже… не я — другие.

— Всё так серьёзно, шеф? — не показывая волнения, спросил Сван.

— Нутром чую. Хочу, чтобы и до тебя это дошло, — произнёс Карвинус, показывая своим видом, что разговор окончен.

Сван кивнул, видимо, был из понятливых.

— Возвращаемся, — коротко сказал Карвинус, направляясь к выходу из подземелья.

IV

На следующий день как обычно руководители служб и структурных подразделений собрались у Генерального директора на планёрку. Обсуждение текущих задач происходило в деловом ключе и по времени не затянулось надолго. Когда люди начали выходить из кабинета Конышева, Илья догнал Викторию. Взяв её под локоток, он во всеуслышание заявил:

— Минуту внимания, уважаемые коллеги!

Сотрудники с любопытством уставились на Вересова.

— Так получилось, что я недавно обидел нашу дорогую Викторию Игоревну, обидел, не желая того… и вот теперь при всех вас я прошу у неё прощения. Вика, прости меня, если сможешь, виноват, был несдержан. И знай, дорогая, что я люблю тебя как сестру.

После этой тирады Вересов привлёк к себе обескураженную женщину и обнял. Вначале в приёмной воцарилась тишина, а потом всё решительней стали раздаваться одобрительные возгласы и даже отдельные рукоплескания. Реакция Виктории оказалась своеобразной, вначале она притихла в его братских объятиях, явно не готовая к такому повороту событий. Однако её замешательство длилось всего несколько секунд.

— Вересов, ты сумасшедший! Что ты себе позволяешь! — изобразила притворное возмущение женщина, легонько отталкивая от себя Илью. — Мог бы и не прилюдно объясниться…

— Я по велению сердца, Вика, уж извини, как могу, — спокойно ответил Вересов.

— Да ну тебя, выставил на посмешище.

— Молодец, брат Илья, точно в лузу, ты как мужик поступил! — хлопнул его по плечу начальник службы логистики Громатин.

— Присоединяюсь, мой тебе респект! — подмигнул Вересову Сирин.

Остальные же, в основном женская часть присутствующих — мило улыбались, думая о своём.

Тогда Громатин во всеуслышание с ехидной улыбочкой объявил:

— Братья и сестры, давайте все любить друг друга! Предлагаю начать прямо сейчас.

Чем уже вызвал всплеск неподдельного смеха.

В этот момент из кабинета директора высунулась голова Конышева:

— Вересов, ты опять здесь цирк устроил?! Заканчивай! И марш все по рабочим местам!

Повторять никому не пришлось, шушукаясь, люди потянулись к своим кабинетам.

Примерно через час к Вересову заглянула Виктория. По её лицу было видно, что все обиды она отпустила и Илья прощён.

— А ты, Вересов, умеешь удивлять, — с улыбкой произнесла она, приближаясь к столу, — за что и нравишься мне…

— Буду и впредь стараться, — в том же тоне ответил он.

— Удивлять или нравиться? — кокетливо уточнила женщина.

— Как уж получится. Значит, прощён?

— Почти… для полного закрепления материала — обними меня также, мне очень понравилось быть твоей сестрёнкой, братик…

— Вика, ты опять в своём репертуаре, — рассмеялся Вересов, поднимаясь с кресла, — ну, что с тобой поделать…

— Вот — вот и я о том же, обнимай уже сестрёнку да понежнее.

Оказавшись в его объятиях, она томно вздохнула и не удержалась от маленькой шалости:

— Милый, если передумаешь быть моим братиком, то всё можно переиграть, только скажи.

— Пока мне эта роль ближе, Вика, я ещё ей не насладился, нужно попривыкнуть немного, — отшутился Илья.

— Ну-ну, наслаждайся, авось распробуешь, что сердцу слаще… Ладно, неволить не стану, сам решай. Пока, Вересов!

— Счастливо, Вика.

Уже возле двери она обернулась к мужчине:

— Илья, это я нашептала на ушко Конышеву о вас… ну, о тебе и секретарше. Ты и сам, наверно, догадался. Я сожалею.

— Да, знал, но я не сержусь на тебя, — произнёс Вересов, вопросительно поглядев на неё:

— Вика, тебе так трудно назвать Дашу по имени?

— Не требуй от меня большего, — проговорила женщина, выходя из кабинета.

«И на том спасибо. Похоже, и это признание тебе непросто далось», — подумал Илья, провожая Викторию взглядом.

Остаток светового дня и вечер Вересов потратил на поиски Даши. Он уже не в первый раз перетряхивал социальные сети в надежде найти хоть какую-то информацию о ней, но так ничего и не отыскал. У девушки, словно не было ни прошлого, ни настоящего. Илья вновь обошёл Дашиных соседей по лестничной площадке, однако ничего нового не узнал. В университете ему сообщили, что на заочном обучении Дарья Нежина не числится. Его подозрения подтвердились. Уже вторые сутки он дежурил возле Дашиного дома, наблюдая за подъездом и её окнами, но в квартире так никто и не появлялся. На следующий день после работы он перекусил в кафе и вновь заступил на дежурство возле подъезда девушки. Илья до конца не понимал, что двигало им, но иначе поступить не мог, её тайна уже глубоко поселилась в его сознании. Образ Даши постоянно стоял перед его глазами, и зовущей сладостной тоской бередил его сердце. Воображение Ильи рисовало разные небылицы по поводу исчезновения Даши, но интуитивно он чувствовал, что она где-то рядом и скоро проявит себя, нужно только немного подождать. И ещё Вересов ловил себя на мысли, что думая о Даше, он невольно связывал её со своей дочуркой. Их образы будто переплелись, сроднились в его сознании и не желали жить по отдельности. Что-то явно их сближало. Но что? Возможно, тот самый сон, когда они шли ему навстречу, взявшись за руки. Но что же тогда послужило причиной того сновидения? Пока Илья был далёк от ответа.

На двор уже опустились сумерки, и окошки дома стали понемногу оживать в искусственном освещении. Буквально на пару минут Вересов откинулся на спинку сидения, чтобы немного расслабиться, а когда бросил взгляд на окна Дашиной квартиры — не поверил собственным глазам. В одном из окон горел тусклый свет.

«Ага, это уже кое-что. Свет явно от лампы или торшера… значит, кто-то там есть… похоже, я проморгал Дашу. Или это не она? Тогда кто? Ладно, гадать не будем, подождём чуток, теперь уж мимо меня не проскочит, увижу, а если дома останется, то нанесём дружеский визит», — думал про себя он, ощущая участившийся пульс своего сердца.

Долго ждать не пришлось, спустя несколько минут свет погас. Илья напряг всё своё внимание, одновременно удерживая под наблюдением входные двери подъезда и окна квартиры. Конечно, девушка могла просто лечь спать, но наитие подсказывало Вересову обратное, он чувствовал, что нынешняя ночь готовит ему новые сюрпризы. Вскоре возле подъезда остановилась такси и почти сразу же открылась входная дверь. Илья узнал Дашу, одета она была по-походному — куртка, джинсы и кроссовки. Увидев девушку, он несказанно обрадовался, она была жива и здорова, это было главным сейчас для него. Но её поведение в последние дни, её исчезновение, ещё и эта ночная поездка — казались ему очень странными, и он твёрдо решил во всём разобраться.

V

Девушка поздоровалась с водителем и назвала адрес. Пожилой мужчина с удивлением поглядел на неё:

— Дочка, я знаю это место, но там даже остановки нет, один лес и до деревни километров десять будет. Я правильно тебя понял, ты не ошиблась?

— Всё верно, меня там будут ждать, — с улыбкой ответила она.

— А-а, если ждать будут, то это понятно, — ответил мужчина, трогаясь с места.

Покрутившись несколько минут по городу, машина выехала на окружную дорогу и понеслась по ночному шоссе. Водитель попытался разговорить Дашу, но та отвечала односложно, хотя и без раздражения. Поняв, что девушка не расположена к дорожной беседе, мужчина оставил её в покое. Через несколько километров дорога потянулась среди тёмных лесных массивов, всё дальше углубляясь в ночь. Даша отвернулась к окну и стала разглядывать потемневшее небо, на котором уже проявлялись одинокие звёзды. Их было не так много, остальные будто утонули в невесть откуда появившейся дымке. Небесные светила мерцали разноцветными огоньками, озорно подмигивая глядевшей в окошко девушке. В эти минуты на лице Даши блуждала странная улыбка, что не осталось без внимания водителя, он не раз бросал на неё внимательный взгляд через зеркало заднего вида. Спустя некоторое время мужчина остановил автомобиль у обочины дороги.

— Всё, дочка, приехали. Точно здесь? — произнёс мужчина.

— Да, это здесь. Спасибо вам, — ответила Даша, рассчитываясь с водителем.

— А я что-то не вижу твоих встречающих… Что, запаздывают?

— Наверно. Ничего, появятся, сейчас позвоню.

— Если хочешь, можешь в машине обождать, тут теплее, — предложил таксист.

— Спасибо. Вы не переживайте за меня, меня встретят.

— Ну, как знаешь, дочка, как знаешь… но что-то мне волнительно за тебя, одна в лесу, тут же темь — хоть глаза выколи. Не передумала?

— Нет. Вы езжайте, у меня всё будет хорошо. Спасибо вам за всё!

— Да не за что, — пожал плечами водитель, — ну, я тогда поехал…

— Счастливо вам! — наградила его светлой улыбкой Даша.

Машина развернулась и, набирая скорость, погнала в направление города. Даша осталась одна на обочине дороги посреди тёмного леса. Простояв минут пять, она неожиданно направилась в сторону лесной чащи. В темноте она безошибочно отыскала тропинку и быстрым шагом устремилась по ней вглубь леса. Девушка шла очень уверенно, будто уже не раз ходила этим маршрутом. С её появлением лес будто ожил, наполнился непонятными пугающими звуками, напоминавшими крики птиц или вой животных, порывы ветра теребили кроны деревьев, которые отзывались жалобным стоном, по обе стороны тропинки в чаще шевелились бесформенные тени. Но Даша словно не замечала всего этого и, не оглядываясь, следовала дальше.

«Уже скоро, очень скоро, всё идёт к тому, и трилистник вновь оживёт», — прозвучали в её сознании не совсем понятные слова.

Пройдя не больше двух километров, она остановилась возле больших каменных валунов, в глубине которых виднелся мегалит выше человеческого роста, состоявший из массивных прямоугольных плит. По виду он явно походил на рукотворное сооружение. В отличие от большинства дольменов в этой конструкции не было фасадной плиты, зиявшее темнотой отверстие очевидно являлось проходом в пещеру или подземные галереи.

Минуту-другую девушка вслушивалась в тишину, возможно, ожидая знака или приглашения, а потом таким же уверенным шагом направилась к каменному проходу. Войдя внутрь, она сделала несколько шагов к глухой дальней стене мегалита и положила руку на прохладную поверхность камня, что-то прошептав одними губами. Тот час же стена сдвинулась вправо, открывая путь в лоно таинственной пещеры.

— Я приветствую тебя, Дарина, — послышался в темноте мужской голос.

— И я приветствую тебя, страж, — ответила она.

— Всё идёт по задуманному? — спросил мужчина.

— Да, он пошёл за мной.

— Значит, его уже встретили.

— Всё так.

— Проходи, тебя ждут, — сказал мужской голос.

Как только Даша вошла в пещеру, темноту внезапно озарила яркая золотистая вспышка и девушка исчезла…

Вересов сразу же пристроился за такси, в котором находилась Даша, и с этого момента постоянно держал машину в поле видимости. Оказавшись на окружной дороге, он несколько озадачился:

«Хм, интересно, куда же это она на ночь глядя из города? Может, к родственникам в деревню? Шутка, не уверен, что у неё вообще есть родственники… хотя, кто его знает… ладно, поглядим».

Когда дорога уже разменяла четвёртый десяток километров, едущая впереди машина стала сбавлять скорость. Вересов тут же притормозил, съехал на обочину и выключил фары. Некоторое время такси стояло на месте, но потом девушка вышла. Странным было то, что Дашу высадили на трассе посреди леса, и рядом не наблюдалось ни одного населённого пункта. Илья не стал дожидаться развязки событий, он оставил машину и немного углубился в лес, держа в поле зрения фигурку девушки. Илья решил незаметно подобраться поближе. Мимо него в сторону города промчалось такси, а Даша так и стояла на том же месте, словно кого-то ждала. Крадучись, прячась за деревьями, Илья подходил всё ближе и ближе к девушке, но когда до неё оставалось несколько десятков шагов, она вдруг ринулась в самую гущу леса.

Вересов рванул вслед за ней наперерез, стараясь ступать как можно тише, однако сосновый валежник не раз выдавал его предательским скрипом. Наконец, Илья нащупал тропу, по которой шла Даша, и пристроился за ней в некотором удалении. Он слышал впереди её поступь и пару раз на прямой даже различил в темноте её тонкий силуэт. Несмотря на странное поведение леса, он не думал об опасности и не боялся заблудиться, всё внимание Ильи было прикованы к девушке. Конечно, он мог окликнуть её, попытаться как-то объясниться, разговорить её, но почему-то принял другое решение. Ему не давала покоя тайна Даши, и он решил во всём разобраться самостоятельно. Идя по следу девушки, Вересов потерял счёт времени, он будто погрузился в какой-то транс погони, где не оставалось возможности свободно мыслить и рассуждать. Сейчас Илья был полностью поглощён своей навязчивой идеей. В какой-то момент он почувствовал лёгкое головокружение, ночное пространство вокруг него как бы зашевелилось, завибрировало, но он не придал этому большого значения и двигался дальше. И вдруг, как вкопанный остановился, его сердце сжалось и затрепетало холодком, всеми своими внутренностями Илья почувствовал близкую опасность, даже в ногах ощущалась лёгкая слабость и дрожь. Предчувствие его не обмануло. Буквально в десяти-пятнадцати шагах от него на тропу выскочил огромный белый волк, преграждая ему дорогу. Вересов никогда не видел такого волка, он даже не мог представить себе, что такие экземпляры вообще существуют. Илья инстинктивно сделал шаг назад и быстро вытащил из джинсов широкий кожаный ремень, намотав его на руку свободным концом, он неотрывно следил за реакцией волка. Зверь оскалился, его глаза вспыхнули двумя раскалёнными угольками. В голове Ильи промелькнула мысль:

«Там же Даша, она недалеко ушла, он может её догнать! Нужно выиграть время, нужно увести его подальше».

Он со всей мочи ударил ремнём по земле, желая разозлить зверя, чтобы спровоцировать того на погоню. Волк сделал два прыжка в его сторону и замер, явно готовясь к нападению.

— Ну, давай, ближе, волчара, ко мне иди, ко мне! — размахивал ремнём Илья, одновременно прикидывая путь к отступлению.

Волк вновь оскалил свою страшную пасть и напружинился всем своим мощным телом. В этот момент Вересов неожиданно рванул по тропе назад, проверяя реакцию зверя. Тот не раздумывая, огромными прыжками бросился за мужчиной и почти настиг его. Илья уже слышал за спиной его хриплое дыхание. Чувствуя близость его острых клыков, Вересов резко сменил направление и напролом понёсся сквозь лесную чащу. Он бежал изо всех сил, не оглядываясь, не обращая внимания на ссадины и царапины на руках и лице. Дважды он запинался о корневища деревьев и падал на землю, но снова вставал и бежал. И вдруг что-то остановило его. Илья огляделся, не находя своего преследователя.

«Фу-у, отстал, слава Богу… И где же это я? Похоже, фиг знает — где… в такой тьме тропу искать нереально. Блин, как назло ни одного ориентира… Куда бежал — на север, на юг? Чёрт его знает! Надо как-то на трассу выходить, к машине, а там и тропу найду», — мелькали мысли в его голове.

Вересов глубоко подышал, восстанавливая дыхание, параллельно обдумывая своё положение. Сейчас он даже примерно не представлял, в каком месте находились тропа и шоссе, он бежал какими-то зигзагами, постоянно меняя направление. Оставалось положиться на свою интуицию или ждать рассвета. Ночевать в неприветливом лесу как-то не хотелось, теперь Илья уже прислушивался к каждому звуку, к каждому шороху, помня о недавней опасной встрече. Нет, его не парализовал страх, просто внутри него заработал инстинкт самосохранения. И ещё ему очень хотелось найти Дашу и если потребуется — защитить её. Недолго думая, он выбрал первый вариант. Ноги сами понесли его в ночную темь. Пройдя несколько сотен шагов, Илья прислушался к своему сердцу, и к его удовлетворению оно ответило покоем. Сейчас он не анализировал свои действия, а просто шёл по наитию, что-то вело его по этому пути. Вдруг Илья увидел впереди какой-то блеск или сияние. В первый момент он подумал, что показалось и чтобы развеять свои сомнения — ускорил шаг. Спустя несколько минут Вересов вышел на берег довольно большого озера, окружённого по периметру рельефными возвышенностями. Илья вслушивался в меланхоличный шёпот накатывавших на песочный пляж волн и недоумевал:

«Да что здесь такое творится? Какое озеро, откуда?! Все местные водоёмы я знаю, как свои пять пальцев… Да его здесь не может быть, его не должно здесь быть! Чёрти что! Что за шутки?! Где я вообще, что со мной происходит?!»

Внутри него уже вовсю кипели нешуточные эмоции.

VI

Выслеживая Дашу, Вересов не заметил, что сам всё это время являлся объектом наблюдения. С самого города его вели две иномарки, вели очень осторожно, стараясь выдерживать безопасную дистанцию. А чуть позади по этой же трассе ехал сам Карвинус, постоянно находясь на связи со старшим группы слежения — Сваном. Когда такси и машина Вересова остановились посреди дремучего леса, Сван немедленно связался с Карвинусом:

— Шеф, такси остановилось на трассе, по обе стороны лес, первый объект высадился, второй объект припарковался неподалёку и выключил фары. Таксист развернулся и поехал в сторону города.

— Понятно. Что делает первый объект? — проговорил Карвинус.

— Она стоит возле обочины.

— Будь внимателен, не проморгай их, — строго предупредил Карвинус.

Через минуту Сван вновь вышел на связь:

— Шеф, первый объект направился в сторону леса, она ускорила ход, второй объект бросился за ней. Наши действия?

— Бегом за ними, только не дайте себя обнаружить, запоминай всё, что увидишь. Действуй! — отдал приказ Карвинус.

— Понял, шеф.

Люди Свана тот час же начали преследование. Нащупав тропу, по которой только что прошли объекты их слежки, они рассредоточились, расширив сектор охвата, и невидимыми тенями заскользили между деревьями.

Карвинус припарковался к обочине дороги недалеко от автомобилей преследования и стал ожидать результатов погони. Людей в группу слежения подбирал Сван, а Карвинус лично проверял каждого из них, здесь не было случайных лиц, все являлись хорошими профессионалами. Карвинус прекрасно отдавал себе отчёт, что в случае провала этого задания ему не сносить головы. Поэтому в последнее время предпочитал лично контролировать ключевые моменты операции. Уже почти пятнадцати лет он служил в очень могущественной организации, где поощрялись — высокий профессионализм и умение беспрекословно исполнять приказы сильных мира сего. До сего момента Карвинусу удавалось то и другое. Но это последнее задание несколько отличалось от предыдущих. Ему предстояло действовать на территории России, где влияние его организации было ограничено. Он знал несколько языков и почти без акцента говорил на русском, имея русские корни, но так как большую часть жизни прожил на западе, не очень хорошо понимал менталитет здешних людей. Их поведенческие реакции существенно отличались от знакомых ему аналогов — своей непредсказуемостью. Хотя времени Карвинусу было отведено немного, ему всерьёз пришлось заняться изучением психологии русских, иначе — его неправильные решения могли завести в тупик всю операцию. Все эти годы службы Карвинус контактировал только с одним человеком, его непосредственным руководителем, настоящего имени которого он так и не узнал. В узких кругах его называли — Формовщиком. Они не так часто встречались лично, но всякий раз босс удивлял Карвинуса своим новым обликом. В первую их встречу он предстал перед Карвинусом пятидесятилетним мужчиной с проседью на висках, а в следующий раз через пару лет его возраст с трудом дотягивал до сорока. Вместе с обликом босса менялись и его предпочтения в одежде, и даже манера разговора становилась иной. Возможно, игра в перевоплощения забавляла Формовщика, либо были другие причины его необъяснимых действий. В основном контакты с Формовщиком происходили по телефону, а само задание приходило по особым секретным каналам связи. Формовщик никогда не проявлял грубости по отношению к нему, но Карвинус откровенно побаивался его гипнотического пронизывающего взгляда и даже его необычного голоса, который мог меняться в зависимости от обстоятельств. Иногда от его шипящего шёпота у Карвинуса невольно пробегали мурашки по телу. Что-то нечеловеческое, пугающее таилось за его вполне респектабельным обличием. Он и сам обладал незаурядными психическими возможностями, однако чувствовал, как далеко ему было до Формовщика. Вопросы постоянно возникали в голове Карвинуса, но он всеми способами старался от них избавиться, чтобы не копать глубже на свою погибель. Щедрые вознаграждения его вполне устраивали, а всё остальное он решил схоронить на дальних полках своего «умственного чердака».

Размышления Карвинуса прервал встревоженный голос Свана:

— Шеф, между объектами появился белый волк, такой огромный, я не видел такого никогда. Второй объект остановился. Наши действия?

— Разбей группу, одних отправь за первым объектом, пусть обойдут волка, только тихо. Остальные пусть наблюдают. Ты остаёшься. Действуй! — быстро среагировал Карвинус.

«Волк, белый волк, да ещё огромный… какой-то мистикой попахивает. Что-то мне это не нравится, нутром чую подвох», — неприятно зашевелились мысли в его голове.

Всё что не укладывалось в сценарий Карвинуса, сильно настораживало его. Сейчас как раз назревал такой случай.

— Шеф, второй объект провоцирует волка, тот проявляет агрессию, готов к нападению, — отрапортовал Сван.

— Возьмите волка на прицел и ждите. Если возникнет угроза объекту — убейте зверя, — бросил Карвинус.

— Есть, шеф.

— Что с первой группой? — спросил Карвинус.

— Пока молчат.

Через несколько секунд вновь раздался голос Свана:

— Объект уводит волка, тот бросился за ним, мы преследуем!

— Если нападёт, убейте его! — повторился Карвинус.

Сван довольно долго не выходил на связь. Карвинус уже начал немного нервничать. Но вот, наконец, раздался знакомый голос:

— Шеф, мы потеряли объект и волка, попали в какой-то плотный туман и заблудились. Сейчас пытаемся выбраться на трассу, первая группа в таком же дерьме. Простите, шеф, но тут, что-то не так.

— Что мне твоё извинение, Сван! Мы опять шаримся в потёмках, ничего конкретного, одни домыслы и мистика! Жду вас на трассе, поторопись!

— Всё понял.

Дождавшись своих людей, Карвинус грубым тоном отдал распоряжение:

— Сван, остаётесь здесь, нутром чую — вдвоём они объявятся. Вести до конца того и другого. Всю информацию в оперативном порядке ко мне! На отдых не заработали, отвратительная работа. Действуйте!

— Понял, шеф, всё сделаем, — безропотно ответил старший группы.

В скверном расположении духа Карвинус отправился домой, постоянно прокатывая в голове всё произошедшее этой ночью. Уже дома, расположившись в кресле с бокалом бренди, он пытался в деталях представить всю картину развернувшихся событий, взвесить все возможные риски операции, прекрасно понимая, что исход этого дела может быть непредсказуемым. Но самое непонятное заключалось в том, что он не имел никакого представления — с какими силами вступил в схватку и этот момент больше других напрягал его.

VII

Не находя вразумительного объяснения всему тому, что с ним происходит, Вересов вновь бросил взгляд на озёрную гладь и не поверил своим глазам. В паре сотен шагов от берега на воде образовалось световое пятно правильной округлой формы. Илья не обнаружил внешнего источника света, вероятно, он исходил из глубин озера. Затаив дыхание он стал ждать, что будет дальше. События разворачивались стремительно, световое пятно внезапно ожило, заиграло радужными переливами, принимая сферическую форму, и стало медленно подниматься над водой. Зависнув на некотором расстоянии от поверхности воды, сфера вдруг начала раскрываться, словно бутон цветка, озарив округу золотисто-розовым сиянием. Когда сфера раскрылась полностью, она прямо на глазах Ильи превратилась в изумительный по красоте цветок, переливавшийся то розовым, то нежно-фиолетовым цветом. Даже на расстоянии Вересов очень хорошо видел двенадцать сияющих лепестков, как бы выделенных в четыре трилистника. Но чудеса на этом не закончились, не успел он и глазом моргнуть, как из каждого лепестка буквально выпорхнули красивые девушки с распущенными волосами, их белоснежные одежды были очень тонкими, даже полупрозрачными. Девушки казались Илье такими воздушными, невесомыми, наполненными живым светом, их тончайшие одеяния не скрывали, а наоборот — выражали прекрасные формы их молодых тел. А потом из самого центра цветка вырвался вверх золотистый луч, и словно фонтан стал разбрызгивать радужные искринки по округе. Зрелище было просто невероятным, сказочным! Илья перебрался поближе к воде, чтобы лучше рассмотреть это удивительное действо, совсем не беспокоясь, что его могут увидеть. Взявшись за руки, девушки сблизились к центру цветка и закружились в ритмичном танце с песнопением, наполнив округу таинством своих мелодичных голосов. Они пели незабываемую песню любви на каком-то неземном языке и буквально парили над лоном цветка, не касаясь его босыми ногами. Илья был уверен, что никогда не слышал подобного языка в своей жизни, но всё прекрасно понимал, понимал каждое слово, даже смена интонаций голосов отражалась внутри него особым смыслом. Никаких чувств кроме восхищения мужчина сейчас не испытывал. Он откровенно любовался этим невероятным зрелищем и этими милыми созданиями. В голове Ильи не осталось никаких мыслей, его сердце таяло в блаженстве и уносилось куда-то вдаль за чудесными голосами поющих.

И вдруг девичьи голоса смолкли, но танец продолжался, только теперь танцующие разделились по тройкам. Илья заворожённо смотрел на девушек, пытаясь разглядеть их лица, и чуть не вскрикнул от удивления. В одной из девушек он признал ту, которую искал все последние дни.

«Это же Даша… нет-нет, не может быть… да точно она. А как она там оказалась? Или всё же… да нет, с головой у меня всё в порядке, я же вижу её, своими глазами вижу. Но кто же она такая и что это за представление?» — вспыхивали мысли в его сознании.

Пока Вересов задавал себе вопросы и убеждал себя в собственной нормальности, цветок стал закрываться в бутон, и девушки будто растворились в нём. Илья ещё толком не успел оправиться от растерянности — картина вновь поменялась, вместо цветка над водой уже висела светящаяся сфера. На несколько секунд она замерла над поверхностью озера, а потом внезапно озарилась ярчайшей вспышкой. Это последнее, что помнил Илья.

Почувствовав чьё-то прикосновение, Вересов очнулся. Открыв глаза, он увидел склонившуюся над ним Дашу, её рука нежно гладила его волосы.

— Даша, это ты, да? — удивлённо и в тоже время обрадованно произнёс он.

— Да, родной мой, — с ласковой улыбкой сказала она.

Приподнявшись с земли, Илья в порыве радости привлёк к себе девушку. Она обвила рукой его шею и податливо прижалась к нему. Минуту или две они молча переживали эту желанную близость, боясь спугнуть её словами. Первым не выдержал Илья:

— Дашенька, милая, что с тобой случилось? Куда ты исчезла? Я несколько дней искал тебя, твоих соседей уже расспросами достал, под твоими окнами дежурил… Я уже не знал, что думать, где тебя искать! Ты из-за сплетней о нас сбежала, да?

— Нет, Илья, дело не в сплетнях, для меня они ничего не значат… просто мне нужно было срочно решить свои проблемы. Ты уж извини, что не предупредила, так получилось. Спасибо, родной, за заботу обо мне.

— Да не за что. Если у тебя всё в порядке, то я рад… Или всё же нужна помощь?

— Спасибо, Илья, я сама справлюсь. Ты уже мне помог, очень помог.

— И чем же? — не понял Вересов.

— Тем, что ты есть, — просто сказала она, — я очень скучала по тебе…

— Дашенька, я тоже очень скучал по тебе, очень! Как же я ждал этой встречи!

Илья ещё крепче обнял девушку, и та затихла у него на груди. Он нежно гладил её русые волосы и был безмерно счастлив.

В эти минуты немыслимой радости Илья напрочь забыл обо всех своих приключениях прошлой ночи. Даша тоже не спешила с откровенностью. Но всё же здравый рассудок вернулся к нему, и желание узнать всю правду вспыхнуло с прежней силой.

— Даша, ты, конечно, извини… но я должен тебя спросить… если не пойму, что со мной происходит, то точно чокнусь, — издалека начал он, заглянув в глаза девушки.

— Надеюсь, до этого не дойдёт, — улыбнулась она, высвобождаясь из его объятий. — Я слушаю тебя, Илья.

— Даша, ты же сама знаешь, о чём я хочу спросить… Так ведь?

— Ты хочешь знать, что случилось этой ночью?

— Конечно, хочу! И не только, я хочу знать о тебе всё — кто ты, откуда появилась, почему скрываешь правду о себе! — не сдерживая своих эмоций, выпалил Вересов. — Я даже в сети ничего о тебе не нашёл, ты будто призрак…

— Неужели я так похожа на призрака? Ты же только что обнимал меня… если не понял, то можешь ещё разок потрогать меня, разрешаю, — озорно сказала девушка.

— Даша, мне не до шуток! — вспылил Вересов.

— Хорошо, Илья, скажу так — я вынужденно скрывала о себе правду, на то были веские причины.

— И это всё? Это всё, что ты можешь мне сказать? Даша, так не честно, я с тобой стараюсь быть откровенным… А ты? — с нотками обиды в голосе произнёс Вересов.

— Илья, милый, я очень хочу этого, но моя откровенность может ранить тебя… мои слова покажутся тебе обманчивыми, если ты не готов принять их правду. Знаешь, иногда честнее утаить часть правды, чем смущать ещё не открытое сердце… всему своё время, родной мой, — искренне сказала она.

— А-а, вот как — не дозрел ещё помидорчик, зеленоват. И сколько же ты отводишь мне времени на созревание? — недовольно бросил Вересов.

— Обиделся всё-таки… Илья, а ты веришь всему, что видишь? — в глазах девушки блеснули игривые огоньки.

— Даша, хватит уже этих шуток! Я устал уже от всех этих тайн, недомолвок, мне хочется ясности, мне нужно знать, что происходит со мной и какова твоя роль в этом. Даша, пойми, ты мне очень дорога, я верю тебе, но я не хочу быть слепым котёнком, мне эта роль неприятна…

— Извини, Илья, я не хотела тебя обидеть. Знаешь, всё, что происходит с тобой и со мной — это звенья одной цепи, если так можно выразиться… мы связаны с тобой ниточкой прошлого, это всё, что я могу тебе сказать сейчас. Ты всё узнаешь, но чуть позже. Илья, родной мой, я обещаю тебе, что расскажу тебе всё и даже покажу всё, что знаю и умею… только немного подожди, совсем немного. И, пожалуйста, не терзай меня больше вопросами, мне тоже непросто, поверь.

Вересов молча выслушал девушку, глубоко вздохнул и согласно кивнул.

— Вот и хорошо, — обрадовалась она, поднимаясь с земли. — Пойдём, родной, поищем твою машину.

— Ты знаешь куда идти?

— Найдём с Божьей помощью! — задорно рассмеялась девушка.

Но перед тем как отправиться в путь Вересов огляделся. Утро застало их на лесной полянке, а озера здесь и в помине не было.

— Ты что-то потерял? — поинтересовалась девушка.

— А, это из той же оперы, — махнул рукой Илья, — пошли, Даша.

Действительно, почти не петляя, минут через двадцать Даша вывела их к дороге, где была припаркована машина Вересова.

— А говорят, чудес не бывает. Всё, я уже молчу, — увидев свой «Форд», сказал Илья.

В глазах девушки заиграли весёлые смешинки.

Уже на подъезде в город Даша серьёзно поглядела на Вересова:

— Знаешь, Илья, мне нужно исчезнуть на некоторое время, меня не будет на месте, ты, пожалуйста, не ищи меня, я сама тебя найду. Так надо, не обижайся.

— Надо, так надо, — с видимым разочарованием пожал плечами мужчина.

— Опять обиделся… Ну, не обижайся, родненький мой, как же тебе объяснить, что ты самый мой дорогой человек, что я готова отдать тебе всё, что у меня есть, готова отдать всю себя… только подожди немного, совсем немного.

Вересов резко нажал на тормоза и остановил машину.

— Ты не шутишь… ты серьёзно, да? — с затаённой радостью поглядел на неё мужчина.

— Это правда.

— Тогда подожду, подожду сколько нужно, — уже не сдерживал радость Илья, порывисто сжав руку девушки.

Возле Дашиного дома они расстались с надеждой на скорую встречу. На прощание девушка нежно поцеловала его.

VIII

В этот день Илья впервые опоздал на работу, но совсем не сожалел об этом, его мысли и сердце были заняты совершенно другим. Лишь вечером Вересов вспомнил, что через два дня планировали вернуться его родные, жена с дочкой. Он обещал заранее уточнить время прибытия поезда и встретить их на вокзале. Илья набрал номер жены и услышал её ироничный голос:

— Наконец-то, объявился. Я уж думала, что не ждёшь нас, телефон отключен, вчера весь вечер тебя вызванивала, а потом плюнула. Зачем же попусту тревожить занятого человека.

— И я рад тебе, Рита. Прости, так получилось… не поверишь, в лесу заблудился, ну, решил вечерком прогуляться и попал в самую темень, только утром добрался до машины.

— А телефона у тебя, естественно, не оказалось, — язвительно заметила женщина.

— Угадала, да… мобильник в машине остался, напрочь сдох.

В трубке сотового телефона послышалось насмешливое хмыканье жены:

— М-да, такую сказочку ты мне ещё не рассказывал, дорогой… Сам-то веришь в неё? И как же зовут твою лесную фею?

— О чём ты, Рита? Какая ещё фея? Я правду говорю.

— Ой ли? С воображением у тебя всё в порядке, я знаю… но оставь эти сказочки для доверчивых простушек, я не из их числа.

— Опять началось. Рит, давай обойдёмся без твоего сарказма, можешь не верить, это твоё дело. Давай не по телефону, приедешь — поговорим. Билеты взяла?

— Взяла. Записывай.

Женщина продиктовала номер поезда, вагон и время прибытия.

— Как Катюша? — спросил Илья, закрывая блокнот.

— У неё всё нормально.

— Дома она?

— Нет, в гости ушла к соседской девочке.

— Ладно, Рит, поцелуй её за меня.

— Обязательно, — ответила женщина и не без иронии поинтересовалась:

— А меня ты не хочешь поцеловать?

— И тебя целую. Пока, скоро увидимся.

В телефоне раздался истеричный смешок жены, и она отключилась.

«Да-а, парадокс какой-то, когда чушь порю — верит, правду решил сказать — сразу в штыки… хотя, какая это правда, скорее — полуправда. А-а, хрен редьки не слаще! Эх, и куда же заведёт меня эта тропинка? Чувствую, что-то грянет… Вот только что? Что-то не складывается у нас с Ритой, какой-то холодок между нами… и доверие куда-то исчезло, а раньше было», — невесело заключил Илья.

Следующие два дня Вересов прожил как в тумане, работа перестала его интересовать, хотя претензий к его добросовестности пока не было. Раньше он с рвением поддерживал свою спортивную форму, а теперь даже в зал не тянуло. Перед приездом семьи ему почему-то захотелось вновь побывать на набережной, где вдвоём с Дашей провели такие незабываемые часы. Вересов устроился на том же гранитном ограждении и стал созерцать закат, вспоминая ощущения того удивительного свидания с девушкой. Однако настроиться никак не получалось, в его сознании постоянно возникало два образа — нежная улыбка Даши и милое личико его дочурки Катюши. Они постоянно чередовались и будто пытались слиться в одно целое, в какую-то необъяснимую, но немыслимо важную значимость для него. Илья никогда не бросался словом — «любовь», но сейчас именно это чувство объединяло в его сердце этих двух самых близких ему людей.

В день приезда семьи Вересов заранее отпросился с работы и к двенадцати часам отправился на вокзал. Услышав объявление о прибытии поезда, он поспешил к указанной платформе, мысленно прикидывая, где остановится нужный вагон. Внутри Ильи разгоралось нетерпение, перемешанное с приливами радости от близкой встречи с родными. Больше всего он соскучился по Катюше, по Рите не так, видимо, его связь с дочкой была особой. Он и сам не раз удивлялся их внутренней близости, они могли понимать друг друга без слов через выраженные чувства, мимику, жесты, какие-то знаки, известные только им. А когда он прижимал к себе дочурку — её детский мир словно становился его миром. Порой Илье даже казалось, что их жизни слиты в одну общую для них волну.

Вскоре показалась голова состава и поезд, сбавляя скорость, стал вытягиваться вдоль перрона. Бегать Вересову не пришлось, девятый вагон остановился там, где он и рассчитывал. Как только двери вагона открылись, Илья увидел родное личико своей дочери, девочка испытывала те же самые чувства и даже не скрывала своего нетерпения. Пропустив пожилую пару с чемоданами, Катя буквально с верхней ступеньки бросилась на шею отцу с визгом детской радости:

— Папочка!

Илья подхватил своё бесценное сокровище и легко закружил, не обращая внимания на взгляды проходивших мимо людей.

— Ура-а, Катюшка, приехала! — радостно воскликнул Илья, ещё крепче прижимая к себе своего ребёнка.

— Папочка, я так соскучилась, я так ждала, когда мы приедем, каждую минуточку считала, а поезд так долго ехал! — взахлёб рассказывала ему дочурка.

— Я тоже так скучал по тебе, Катюша! Я так люблю тебя, солнышко моё родное!

— И я очень-очень люблю тебя, папочка! — почти по-взрослому произнесла девочка, целуя в щёки отца.

— А меня случайно не забыли? — раздался сверху голос жены. — Естественно, я же такая незаметная.

— Постой здесь, Катюша, я маме помогу, — сказал Илья, принимая довольно увесистый чемодан Риты.

Оттащив в сторону чемодан, Илья взглянул на подошедшую жену:

— Привет, Рита.

— Привет, — с еле заметной усмешкой ответила она.

Илья хотел поцеловать её в щёку, но женщина увернулась от поцелуя. Вересов не стал настаивать и переключился на дочь. Пока они добирались до стоянки машин, Катя успела поделиться с отцом почти всеми новостями и своими впечатлениями от отдыха. Рита же в основном отмалчивалась, ограничиваясь отдельными репликами. Уже в машине, когда они готовы были тронуться с места, Катя вдруг заявила:

— Папа, а ты поссорился с мамой Ритой?

Так девочка называла мать, когда считала её неправой.

— С чего ты взяла, Катюша? — обернулся к ней Илья.

— Видно же, дуется она на тебя…

— Катя, что за выражения?! — одёрнула её мать.

— Выражения как выражения.

— Папина дочка, вечно его защищаешь, — обиженно сказала женщина.

— Да, папина, папина! — вырвалось из девочки, но вовремя спохватившись, чтобы не обидеть мать она добавила:

— И твоя тоже…

— Всё, успокоились, девочки, — вмешался Илья. — А ты, мама Рита, сделай личико попроще, а то дочь тебя не узнаёт.

— Кто бы говорил, тоже мне блюститель нравственности, — бросила жена и отвернулась к окну.

Вересов усмехнулся и молча стал выворачивать со стоянки.

— Смешно. Какие вы взрослые смешные… хотите быть такими серьёзными, правильными, а всё как маленькие играете в обиженных, — многозначительно заявила Катя.

После слов дочери Вересов невольно улыбнулся, поглядев на девочку в зеркало заднего вида. Увидев в зеркале отца, Катя смешно сморщила мордашку, чем ещё больше развеселила Илью.

Похоже, что и Рита немного оттаяла, не удержавшись от смешка:

— М-да, умная ты у нас не по годам.

— Гены у меня хорошие, — с серьёзным видом отреагировала девочка.

— Болтушка ты, Катюшка! — обернулась к дочери Рита, пощекотав девочку рукой за бок.

— Ой, мама, я щекотки боюсь! И никакая я не болтушка!

Обстановка как-то сама собой разрядилась и это обстоятельство не могло не радовать Илью.

Подъезжая к дому, Вересов почему-то вспомнил, что совсем недавно на набережной они с Дашей как раз говорили о ролевых играх в жизни. Что-то заставило его задуматься над таким сходством мыслей.

Оставив семью дома, Вересов отправился на работу доделывать текущие дела. Но как только забрезжил конец рабочего дня, его мысли невольно переключились на своих родных. Илья понял, что работы уже не будет и не стал задерживаться дольше обычного.

Весь вечер Катя не слезала с колен отца, со всей детской непосредственностью выражая эмоции радости и любви. В проведении Риты ощущалась некоторая нервозность, возможно, такое внимание дочери к отцу вызывало у неё чувство ревности. Она не раз пыталась занять девочку чем-то другим, но никакие предложения и уговоры матери на Катю не действовали, она делала то, что так сильно хотела.

Где-то ближе к полуночи Рита доделывала свои дела на кухне, а Илья с дочерью сидели на диване перед телевизором. Усталость всё-таки стала брать своё и Катя, прижимаясь к отцу, полусонным голоском пробормотала:

— Пап, я не хочу больше без тебя… не отпускай нас больше одних.

— Не отпущу, родная. Теперь только вместе с тобой.

— Обещаешь?

— Обещаю, Катюша, — произнёс Илья, целуя в висок дочку. — А у моей девочки уже глазки слипаются, баиньки ей пора…

— Не слипаются ещё… ну, чуть-чуть только, — пыталась приободриться девочка.

— Вижу, вижу, как не слипаются. Всё, Катюшка, чистить зубы и спать! — с улыбкой проговорил Вересов, на руках транспортируя дочь к ванной комнате.

— Ну, папа…

— Всё, всё, марш в ванную! — Илья ладонью легонько шлёпнул Катю по мягкому месту.

Вскоре дочь уснула, и супруги остались вдвоём в спальной. За весь вечер им так и не удалось толком поговорить и объясниться. Но, если честно, Илье совершенно не хотелось сейчас обсуждать эту тему. Иногда и молчание бывает во спасение. Видимо, Риту тоже это устраивало, возможно, она просто устала от дороги или были другие причины.

— Ты скоро, Рит? — спросил Вересов, наблюдая, как жена тщательно смазывает кремом руки.

— Уже заканчиваю.

— Устала, да?

— Есть немного. Всё, Илья, я выключаю ночник, — произнесла женщина, укладываясь в кровать.

Какое-то время они молча лежали в темноте, лишь их дыхание нарушало ночную тишину. В голове Вересова промелькнули первые годы их семейной жизни, когда они были так близки. Он помнил, с каким нетерпением ждал наступления каждой ночи, чтобы отдаться любовной страсти, где не было никаких запретов, в порыве пылких чувств их желания не знали границ. В такие минуты они просто не могли насытиться друг другом. Илья был уверен, что знает все тайны её желанного тела, все его самые чувственные места, каждый его изгиб, каждую ямочку и родинку.

«А можно ли всё вернуть назад, чтобы было как тогда?.. Не знаю, уже не знаю. Неужели наши чувства испарились, улетучились куда-то… Почему же любовь так непостоянна, так изменчива?» — с нахлынувшей грустью подумал он, касаясь руки жены.

Рита не одёрнула руку, оставляя ему право выбора. Илья повернулся к ней и обнял. Женщина не противилась и ответила тем же. Несколько секунд, затаив дыхание, они будто прислушивались, привыкали друг к другу, а потом одновременно бросились в обжигающее полымя страсти, уже не сдерживая себя. Спустя некоторое время — обессиленные и опустошённые они отодвинулись на свои половинки кровати, погружаясь в расслабленную полудрёму. Вскоре послышалось ровное дыхание жены. А Илья не смог сразу заснуть. Несмотря на взаимный порыв страсти, ему показалось, что Рита вела себя как-то не так, хотя и отвечала на его ласки, но как-то отстраненно, при этом не раз пыталась уклониться от поцелуев в губы. Она будто думала о чём-то своём, а может, о ком-то. Раньше такого Илья не замечал. Закравшееся подозрение не давало ему покоя ещё несколько минут, пока божественный Гипнос окончательно не затянул его в свои вязкие ночные сети.

После каких-то обрывочных картин сна Илья вновь услышал уже знакомый голос:

— Ты понял суть моего вопроса? У тебя есть ответ?

— Кто я? — переспросил Илья.

— Именно.

— Ну, кое-что я понял… но однозначно не отвечу. А есть ли вообще ответ на это?

— Есть, если знаешь себя, — твёрдо сказал незнакомец.

— Да пытался я, пытался понять себя… но, всё это неуловимо как-то, не удерживается это во мне, вроде вот оно, что-то проблеснуло, вроде ухватил… ан нет — снова ушло…

— Всё дело в твоих мыслях, о чём ты думаешь — тем и являешься. Когда ты сомневаешься в верности жены, то становишься подозрительным ревнивцем, думая о своей дочери, ты пребываешь любящим отцом, когда размышляешь о смысле жизни — ты примеряешь роль пытливого философа, а если чего-то не понимаешь — то встаёшь в позу непримиримого скептика. Но где же ты настоящий?

— Слышал я уже это, просветили, — усмехнулся Илья, — много меня, разный я…

— Множество и отличия — это иллюзия твоего ума, а видящий всегда один. Найди его.

— Ну, не знаю я этого видящего, не знаю, как его найти!

— Ты и не хочешь знать, тебе так проще, — ответил голос, не щадя самолюбия Вересова.

— Ну и что из того? Зачем мне все эти заморочки, это самокопание? Я и так не понимаю, что со мной происходит в последнее время… Кто мне объяснит, что со мной происходит?! Какая-то абракадабра! — уже с трудом сдерживал себя Илья.

— А ты готов принять правду?

— Готов, не готов, не знаю я, а услышать хочу.

— Услышать и принять — не одно и то же, слова не станут истиной, пока не найдут в тебе отклика, закрытую дверь не открыть без нужного ключа.

— И где же этот ключ? — спросил Илья.

— В тебе он, ищи и обрящешь.

— Эх, опять масло масляное, — сокрушённо вздохнул Илья, — ну, никакой же конкретики, ищи то, не знаю что…

— А ты хотел, чтобы тебе разжевали и в рот положили? Нет, так не бывает, в поиске себя нет готовых рецептов.

— Опять двадцать пять.

— Хорошо, дам тебе подсказку. Найди свой центр, в нём твоя точка опоры, оттуда и начни расширять свои внутренние границы, положись на наитие, иди вовнутрь по его знакам и ты обязательно дойдёшь до конца, — смягчился незнакомец.

— Хм… а если оно молчит, — не удержался от шутки Вересов.

— А ты хорошенько попроси его! — рассмеялся голос.

После этих слов сон резко оборвался. Илья сел на кровать, бросив взгляд на мирно спавшую жену.

«Попроси, попроси… легко сказать… И как этот центр найти? И зачем куда-то расширяться?» — думал про себя Вересов, стараясь осмыслить новый сон.

Через минуту он уже шлёпал босыми ногами в ванную комнату, чтобы поскорее смыть с себя остатки сна.

По следу Феникса

Спасённый дух уже не тот как прежде,

Он встал с колен, решившись вновь идти,

И кутаясь в ночах в мирской одежде —

Мечтал о новых светлых днях в пути.

I

Пролетело несколько дней. Лето незаметно уступило права совсем ещё юной и удивительно тёплой осени. У Кати начались занятия в школе, а Рита вышла на работу. В жизни Вересова заметных изменений не происходило, пульс судьбы будто выровнялся, взял передышку перед чем-то очень важным и стремительным. Во всяком случае, так казалось Илье. Даша пока не объявлялась, и это обстоятельство тревожило Вересова, хотя он и помнил о данном ей обещании.

В первую субботу сентября Вересовы решили устроить семейный отдых. Программу отдыха они составляли сообща, естественно, с учётом пожеланий Кати. Прогулка по набережной была принята единогласно, без неё программа казалась неполной, в обязательные пункты так же вошли — катание на каруселях и посещение кафе мороженного. Особняком не стояли и другие приятные сердцу мероприятия. Больше всех выходные ждала Катя, уже с самого начала недели она рисовала в своём воображении волшебные картинки этого желанного дня. И вот наступила долгожданная суббота. С самого утра домочадцы пребывали в приподнятом настроении, предвкушая незабываемый отдых, и погодка, словно по заказу — радовала осенним теплом. Однако неожиданный звонок чуть было не расстроил все их планы. Риту срочно вызывали на работу, она пыталась объяснить ситуацию своему начальнику, но тот никакие доводы принимать не хотел. Надо и всё!

Конечно же, Катя прислушивалась к разговору и понимала, что происходит. Радостное настроение девочки тут же сменилась огорчением, граничащим с чувством обиды. На её детском личике отражалось всё, что происходило внутри неё.

— Вот так всегда! Только соберёмся куда-нибудь сходить и опять эта ваша работа! Надоело уже! — эмоционально отреагировала девочка.

— Катенька, а что я сделаю? Ты же сама всё слышала. Ну, не обижайся, милая, пожалуйста… с папой сходите, а я позже обязательно присоединюсь к вам. Согласна? — пыталась успокоить девочку мать.

Катя всхлипнула и отвернулась.

— Катюша, мама права, начнём веселиться без неё, а она подтянется. Обещаю тебе — скучать не будем, всё пройдём по полной программе, как и планировали. Нет, давай так, Катюша, что захочешь, то и исполним. Мы же с тобой волшебники! Так ведь? — поддержал жену Илья.

Вересов положил руки на худенькие плечики дочки и поцеловал её в макушку.

— Пап, обещаешь? — спросила девочка, поглядев с надеждой на отца покрасневшими глазками.

— Обещаю, Катюша! Идёт?

— Ладно, пап, пойдём без мамы Риты, нам и вдвоём классно будет, пускай сидит на своей работе.

— Ох, какая же ты всё-таки, доча, — невольно вырвалось из женщины.

— Какая уж есть, — отпарировала девочка.

— Всё, девочки, по углам! — попытался разрядить обстановку Вересов. — Катюшка, ты оделась?

— Да, пап.

— Тогда на выход! Мы начинаем наш круиз в страну чудес! — объявил Илья.

— Ура-а, я готова стать волшебницей! — обрадовалась Катерина, выбегая на лестничную площадку.

Илья помахал жене рукой и направился следом.

— Только с чудесами не переусердствуйте, знаю я вас, — вдогонку проинструктировала Рита.

— Это уж как получится, контролёров ведь нет, — шутливо заметил Илья, — звоните, мадам, а депеши отправляйте с нарочным…

— Да ну вас, — махнула рукой женщина.

Круиз в страну чудес они решили начать с аттракционов в парке. За два часа они так накрутились, навертелись в воздухе и на земле, что у Ильи возникло лёгкое головокружение.

— Всё, Катюшка, я пас, голова уже не своя. А ты как?

— Папочка, так здорово, так классно было, я так и хотела, как придумала для себя! А хочешь, просто погуляем по аллейкам? А потом мороженки купим, или в кафешке посидим.

— Принимается, Катюшка.

Как-то незаметно отец с дочерью вышли на ту самую аллейку, по которой не так давно Илья гулял с Дашей.

— Пап, у меня же скоро День рождения, а я совсем забыла! Нет, сначала у тебя будет, ты раньше родился…

— Есть пожелания насчёт подарка? — полюбопытствовал у девочки Вересов.

— Я ещё не решила… подумаю и скажу. Только куклу не дарите, я не маленькая уже.

— Катюшка, тебе же всего девять будет, некоторые девочки до старших классов в куклы играют и ничего.

— И пусть играют, а я другая, — с серьёзным видом заметила девочка. — Пап, вот скажи мне, почему девочки всегда играют в куколки, а мальчики в машинки?

— Не обязательно, мальчики и в пистолетики с автоматиками играют, да сейчас столько разных игр есть, — развил тему отец.

— Я знаю, но всё равно…

— Ну, может быть, потому, что девочки хотят стать мамами, когда вырастут, а мальчики мечтают о настоящих машинах как у их отцов.

— Смешно как-то… играют в одно и то же, когда дети и когда взрослые.

— Катюш, ты считаешь воспитание детей игрой? — удивился Илья.

— А как ещё? Сам подумай, это видно же… я разговариваю со своими куколками, как и мама со мной и учу их так же.

— И как же? — с улыбкой спросил отец.

— Вот так: «ты должна быть послушной и воспитанной девочкой, это правильно, а это — неправильно, так не поступают, так не красиво». И если бы я стала мамой, я бы это же говорила своему малышу.

Конец ознакомительного фрагмента.