Первая и негасимая

Вячеслав Евдокимов

Седьмая книга автора повествует о страстной любви подростка-школьника к однокласснице, его страшном горе, что не может быть взаимности, ибо считает себя некрасивым. Прожив треть жизни верным любимой, не любя больше никого, он неожиданно встретил юную красавицу того возраста, в котором расстался с любимой, между ними возникла взаимная любовь, связавшая их навеки вместе. Представлен разному возрасту также ряд сказок, басен и различной направленности стихов. Приятного прочтения!

«Сурьёзные» санкции

Завет был братьям: жить лишь дружно!

Таков родительский наказ.

Мол, помогать друг другу нужно.

— Вот хорошо тогда у вас

И будет, милые сыночки,

Ведь дружба этим и ценна,

Лишь в том цвести вам, как цветочки,

Разлад же в жизни — пелена,

Глаза закрывшая от мира,

Пути движенья не видать…

Не будет радостного пира,

Покинет счастья благодать.

* * *

Вот поженились тут браточки,

Семейным, ясно, каждый стал.

Иван в трудах был заморочке,

Бодан в стремлении том мал.

Вот дом и полный у Ивана

Был всевозможных чудных благ,

Вставал трудиться очень рано,

Ложился спать с трудов лишь в мрак.

Но не добудишься Бодана,

Хоть выстрел пушки будет вдруг!

К труду не мчал вовек он рьяно,

А был в плену безделья мук…

Вот потому в семье неладно,

Всё сикось‐накось, бедность жжёт…

А у Ивана всё парадно!

Бодана Зависть прёт в поход

Под марш корыстной неприязни,

Да Пакость шепчет: «Навреди

Братану, зажил чтоб проказней,

Зачах бы напрочь впереди».

А тот добряк, ведь любит брата

И хочет искренне помочь,

Тот помощь брал не скуповато,

А принимал во всю‐то мочь!

Но в доме надо отделиться,

Ведь тесновато семьям двум,

А то одни и те же лица…

Бодану то пришло на ум.

И разделили всё хозяйство

На части равные тогда,

Свои иметь чтоб только яства,

Чтоб блага были все года.

Иван живёт в своей манере:

Для жизни важен нужный труд.

Бодан к труду закрыл вон двери,

Ведь полхозяйства — мёда пуд.

А значит, можно наслаждаться,

Не прилагаючи труда…

Вот разбазаривал всё цаца,

И благ осталось — ерунда.

— Мне извести Ивана надо,

Его хозяйством завладеть,

Его ведь благ — бездонность клада,

Весь зацепить в свою вон сеть!

Такой взыграл в Бодане леший!

Вот был б тогда он господин.

Но силой слаб, годами меньше.

— Не одолею, ведь один…

Но есть Ивана враг извечный,

На клад что зарится и сам,

Укус стремит свой бессердечный,

Неисправимо подлый хам.

— Примкну к его я злым услугам,

Добыча будет и моей! —

В мечтах умок пошёл аж кругом… —

С того душе и веселей!

И впрямь, врагу с того отрадно,

Ведь брат Ивана с тем родной:

— Знать, победить легко, приятно

Ивана, будет под стопой!

И восхваляет он Бодана

И помощь злобную даёт,

Чтоб грызся с братом беспрестанно!

Врагу с того, конечно, мёд:

Чужими схапает руками

Всё то, о чём мечтал в веках,

Бодан ведь слыл меж дураками,

И будет сам вот на клыках

Его, извечного вражины,

Избечь врагу чтоб тумаков

Вон самому, Иван дубины

Коль пустит в ход, он ведь таков!

Бодан пусть ловит те удары,

А враг таится в стороне:

— С того не будут нервы хмары,

Удары будут не по мне.

Руками любо мне чужими

Извечно жар всё загребать,

Владеть чтоб благами большими,

С того мне сласть и благодать.

Вооружу Бодана густо,

Деньгой введу в чумной гипноз,

Коль в голове ума нет, пусто,

Соображеньем не дорос.

Таких полно по белу свету,

Готовы что родную мать

Вон за презренную монету

Вмиг с потрохами зло предать,

В марионеток сразу стойло

Себя загнавши без кнута,

И там уткнувши рыло в пойло,

Визжать по‐свински: «Жизнь крута!»

Таких нещадно погоняю,

Всласть с удовольствием смеясь,

Ведь от добра все будут с краю,

В конце концов, холуй — карась,

В зубах моих что веселится,

Лишь отлетает чешуя!

Всё потому, что он тупица,

Извечной Щукой — только я!

Давай, давай, Бодан, ярись‐ка,

Авось, Иван падёт вон с ног

От твоего, как мышки, писка…

Добра получишь, может, клок.

Ты жив, коль есть моя поддержка,

Не дай её — падёшь вмиг в прах…

Ведь ты в руках моих лишь пешка,

С огнём героя хоть в глазах.

— А чё? Я на переднем фланге,

Тебе защиту всё творю

Во всей немыслимой отваге,

Клич боевой: «Хрю‐хрю‐хрю‐хрю!»

И возомнил себя великим!

Мол, он Врага пнёт шантажом,

Воткнёт презренья даже пики,

Что‐де Бодан отнюдь не гном,

А стоит, знамо, он весомо,

Передовой борьбы отряд,

— Знать, я герой — в том аксиома,

А без меня тебе был б ад.

Ценить за то ты должен веско,

Знать, потакать во всём всегда,

Лизать меня аж ли до блеска,

Ведь без меня тебе беда.

Ты не заигрывай с Иваном,

Подвох мне ставя за спиной,

Меня считая истуканом,

Имею, знай, я гонор свой.

Гони оружие и деньги

Мне, силой чтоб я обладал,

Придёшь к Победе не в телеге.

В борьбе, как видишь, я удал!

Ты оскорбил меня жестоко,

Друзья не делают того,

Взвилась обида, слышь, высоко,

Не терпит казуса сего.

Да я, как ты, сурьёзность санкций

Вмиг наложу тьму на тебя,

Не надо мне инсинуаций

Во имя дивного себя.

Сооружу тебе препоны,

Как ты Ивану городишь,

Вон попирая все законы,

Хоть результатов нолик лишь.

Да я, гляди, чего‐то стою,

Что ухватился за меня,

Я под твоей с того уздою,

Судьбу никчёмную кляня…

Не веришь? Лягу на пути я

Преградой мощной, не пройдёшь,

Хоть и усилия лихие,

Применишь, толку лишь на грош.

То бишь, в борьбе чего‐то значу,

Ввек без меня не обойтись,

Борца являю, а не клячу,

Вот в том‐то важности и высь.

Я поперёк, гляди, дороги,

Всё по которой зло ты прёшь,

Улёгся уж, и ты в тревоге,

Пройти туда‐сюда не гож.

С того и нет твоих успехов

В борьбе с Иваном, погляди!

Вот бесполезна мощь доспехов,

Знать, пораженье впереди…

Врага же было ноль вниманья,

К самохвалебнейшим речам,

Вон обошли его страданья,

Мозоль не сделал он очам,

А просто шёл, куда хотел он,

Кровавой узкою тропой —

Так норов был извечно сделан,

И… вдруг своею всей стопой

Он наступает на Бодана

И вытирает об него

Свои ножищи долго, рьяно,

Вон ухмыляючись с сего…

И стопы чистые до блеска!

Бодан затоптан, грязен вдрызг,

Чем опозорен напрочь резко,

Но не предъявишь в том же иск?

Бодана хрустнули все рёбра,

От боли тяжко так дышать…

Враг был с плебеями, как кобра,

Сурова этим вечно тать.

Вот потому и не заметил,

Бодан лежал что на пути,

Иметь не могут гнусы эти

Привычки, чтобы обойти,

А потому прут напрямую,

Всех, кто лежит, вовсю топча,

Натуру брезгуя иную,

Ведь норов мерзкий палача..

«Друзья» своё чтоб знали место,

Не мельтешили перед ним…

Он указующего жеста,

Быть господином ввек палим.

Бодан скулит себе от боли…

Его презренный напрочь вид,

К борьбе с того не видно воли,

Оплёван дух его, убит…

А враг пошёл своей дорогой,

Бодан остался всё лежать

В душе с великою тревогой…

Коварства лыбилась лишь тать!

Урок презренным. Зарубите

То на своём вовек носу:

Врагу коль служите с всей прыти,

Не впасть в любви его красу.

Вот и Бодан был ноль любимым,

Затоптан вон врага стопой,

Да с гонорком неугасимым,

С отрадой властною взапой.

Бодан во всём же стал отбросом,

Презренный будто бы плевок,

Ведь Честью был он не обтёсан

И быть порядочным не смог.

Завет родительский забыт им.

Бесчестье вспыхнуло огнём!

Вот насмерть был судьбой забитым,

Молва плохая вкруг о нём…

Июнь, 2021 г.