Вверх тормашками. Путевые записи

Вячеслав Дегтяренко

Книга «Вверх тормашками» повествует не только о Новой Зеландии. В ней содержатся рецепты, как не следует отдыхать. Для автора книги путешествия стали хронической болезнью и он, несмотря на советы эскулапов, отчаянно пускается во все тяжкие, чтобы только не проводить двухмесячный отпуск, сидя перед телевизором. Вместе с женой и тремя детьми он исследует Сицилию и Грузию, Армению и подмосковную Калугу, по пути записывая увиденное и пережитое, что может пригодиться узкому кругу читателей.

Самолёт Южно-Китайских авиалиний

Лишь в аэропорту Шереметьево узнал, что путь в Гуанчжоу пролегает через Ухань. Странные эти китайцы. Мой чемодан улетел в Окленд, а мне выписали лишь билет на половину пути, так как я не успеваю на стыковочный рейс в Новую Зеландию. В любом случае, это совсем не неплохо, так как за прошедшие с момента покупки билета шесть месяцев время вылета изменялось пять раз.

Новая Зеландия у меня ассоциировалась с киви, сливочным маслом, вином, барашками и известным бегуном-средневиком и детским кумиром — Питером Снелом. Никогда не мечтал о ней, так как считал, что это запредельно далеко и дорого. Покупая пачку Anchor в супермаркете, я иногда вспоминал Вакарчука из ОЭ со шлягером: Тiльки тiльки там, де нас нема… Ходять всi на головах…»

В 2013 году на восьмых всемирных играх в Турине сообщили, что через четыре года World Masters Games состоятся в Окленде. Я взял красочный буклет, оставил организаторам свою почту, и они регулярно напоминали мне о приближающемся празднике. Даже последовавший допинг-скандал в российской лёгкой атлетике не омрачил эту Олимпиаду для тех, кому за тридцать.

Чтобы реализовать мечту, — надо её представлять и непреклонно приближаться к ней. Например, найти работу, чтобы купить авиабилеты, так как это самый дорогой сегмент в путешествии или уговорить паспортистку УФМС сделать новый загранник за три дня, а консула Новой Зеландии — выдать визу за четыре. Главное — очень хотеть и не сомневаться, что получится. Но ИААФ убедить невозможно. И за два дня до вылета я узнал, что ветеранскую сборную забанили, а ВФЛА рекомендует воздержаться от выступлений на оклендских стадионах. «Что ж, устрою голодовку или забастовку на месте, — подумал про себя, — или подам на них в суд с требованием компенсации всех расходов… Ведь моя фамилия до сих пор фигурирует в стартовом протоколе среди ходоков на 1500, 3000 и 5000 метров».

В любом случае я рад, что лечу в Новую Зеландию. В такие дали самолеты меня ещё не забрасывали. Отпускной на работе получен, форумы путешественников прочитаны, план поездки составлен, квартиры на airbnb забронированы. Путешествие с неизвестными переменными заставляет активизировать мозг и таит в себе этакий романтический ореол.

Город Ухань запомнился многократными проверками паспортов, колючей проволокой на заборах и некоей бестолковостью происходящего. Мне поставили штамп в паспорте с китайской визой на семьдесят два часа и впустили в страну. Затем отвезли в тот же самолёт, и мы полётели дальше.

В Гуанчжоу приземлился сонным, но когда увидел, что меня встречают, — сон и усталость улетучились. У девушки в фирменной фиолетовой жилетке Южно-китайских авиалиний была табличка с моей фамилией и надписью Аuckland. Похоже, что я один с нашего Боинга, кто летит в Новую Зеландию. Она выдала мне билет на прямой полуночный рейс и карту-схему, как добраться к сервисной стойке авиакомпании, пообещав, что там мне помогут с отелем. И это оказалось правдой.

— Какой выбираете отель, мистер? — спросила китаянка, отсканировав мой паспорт и билет.

— Тот, что поближе к аэропорту? — ответил ей, так как не мог поверить, что у меня есть право выбора и что цветные карточки с отелями и их услугами, разбросанные у неё на столе, являются бесплатными бонусами для тех, кто устал в дороге.

— До H.J.Grand Hotel тринадцать минут езды.

— А там есть сауна или бассейн? — пошутил я.

— Да, конечно. Во всех наших отелях есть.

— А на метро можно доехать?

— Можно. Но вы поедете на шатл-басе.

— Сколько стоит автобус и долго ли его ожидать?

— Минут десять. Бесплатно в обе стороны. Вам надо вернуться в аэропорт в десять вечера.

И вот я один еду в небольшом микроавтобусе и любуюсь из окна субтропическими городскими цветами. Тюльпановые деревья чередуются с привычными по Европе олеандрами и мимозолистными жаккарандами, уютные ухоженные газоны с простыми клумбами из чистотела и бархатцами. Местным колоритом кажутся снующие без особых правил мопеды и велосипедисты. Мне показалось, что водитель работал по секундомеру, так как все параметры он выдержал и через тринадцать минут остановился у роскошного четырёхзвёздочного отеля. Меня поселили в номер за полторы тысячи юаней и попросили спуститься в лобби к десяти часам вечера.

Пять часов в распоряжении. В мыслях принять ванну, перекусить и поспать в широкой двуспальной постели. Но сон улетучился, так как мозг искрит от увиденного. Я не впервые в Китае, но каждый город — это как новое знакомство, и поэтому отправляюсь на пешую прогулку по району. После холодной свежей Москвы непривычно попасть в тягучий липкий воздух китайского мегаполиса, к которому добавляется смог и аромат китайской уличной еды.

Как и в любом другом городе мира здесь чувствуется районирование в зависимости от достатка горожан. В небогатом районе заметна специализация на добротных металлических решётках, защищающих окна от непрошенных гостей. Но чисто на тротуарах, как для Китая. Да и цены здесь доступнее в кафе и магазинчиках. Купив с машины у уличного торговца экзотические манго, питахайю и папайю, зашел в соседний квартал современных многоэтажек, который находился под защитой вневедомственной охраны и шлагбаумов. Здесь уже и чашка эспрессо или чая стоят пятьдесят юаней, да и пирожные под сотню, тогда как в кафе через дорогу с интернетом, привычной санитарией-гигиеной суп с пельменями из креветок обошелся в восемнадцать.

Перед отъездом посетил сауну, бассейн и тренажёрный зал, чтобы набраться сил перед долгим перелётом. Традиционно, как для Китая, не работает фейсбук, инстаграм, сервис google и воспользоваться интернетом можно в ограниченном формате.

Одиннадцать часов в воздухе пролетели незаметно. Сон, чтение, фильмы в спинке кресла, два перекуса, заполнение таможенной декларации.

— Наш самолёт приземлился в Окленде. Температура воздуха за бортом двадцать градусов. Желаем хорошо провести время, — на прощание сказал командир экипажа.

В аэропорту спросили о цели визита и что из продуктов я привёз. Сказал, что участвую в соревнованиях, реклама которых была даже на стойках пограничников.

— В какой стране кроме России вы были последние шесть месяцев?

— В Китае!

— Сколько по времени?

— Шесть часов!

— Привезли ли вы с собой мясо, сыр, цитрусовые, иные свежие продукты?

— Нет. Только овсянку, шоколад и водку, коньяк для сувениров в небольшом количестве.

— А специальная обувь, например, для трекингов, у вас имеется? — не унималась улыбающаяся рыжеволосая худощавая инспекторша.

— Да, конечно. Я же указал в декларации. Это марафонки — кроссовки для соревнований.

— Вы побежите марафон?

— Нет. Они также подходят для спортивной ходьбы.

— Желаю удачного выступления! — и поставила мне въездной штамп в паспорт.

Никто не стал открывать мои чемоданы или проверять подошву тренировочных кроссовок, и меня беспрепятственно пропустили в мою первую англоязычную страну.

В банкомате аэропорта снял немного новозеландской наличности, в кассе на перроне купил недешёвый билет на skybus с wifi на борту, который доставил меня к съёмным апартаментам на улице Святого Бенедикта.

Из окна автобуса Окленд воспринимался, как разросшаяся процветающая деревушка. Аккуратные белоснежные одно — и двуэхтажные чаще деревянные домишки в обрамлении вечнозелёных игольчатых юкк и пушистых араукарий, зелёные аккуратные газончики, минимум символических заборов и полное отсутствие пешеходов. Да и автомобильный трафик навевал мысли о малолюдности здешних мест. Сегодня воскресенье, Пасха и, наверное, горожане сидят уже по домам за чаем с куличами и пасхальными яйцами.

Рэй — хозяин апартаментов, вероятно, не спешил отдавать ключи от квартиры. То ли я не понимал его, то ли он меня, но оставалось загадкой его молчание в переписке и непонятные вопросы в телефонных переговорах. В городе быстро стемнело, а я всё сидел на поребрике тротуара и подкармливал новозеландских комаров. Наверное, к дождю. В голове смешались часовые пояса и физиологические желания. В Москве наступило утро, а меня уже клонило в сон. Странное это ощущение, — приехать на Край Земли и оказаться на улице. Не так я представлял своё заселение. Обещание молодого человека приехать через двадцать-тридцать минут растянулось в томительные часы. И поблизости нет бесплатного вай фая, чтобы сообщить о проблемах на сайт бронирования недвижимости airbnb. Ко мне подошла семейная пара из моего дома и спросила, всё ли нормально. Я сказал, что мне вполне комфортно сидеть на тротуаре с ноутбуком. Возможно, они подумали, что я взломал чей-то роутер и скачиваю файлы, и, улыбнувшись, пожелали хорошего вечера.

— Привет, Вячеслав! — с акцентом сказал полный молодой человек китайской наружности в шортах и белых кедах, — извини, что заставил тебя долго ждать. Только с пляжа вернулся. Давай я твой чемодан возьму.

— Всё нормально, Рэй. Я нашёл, чем заняться.

Магнитной карточкой он открыл стеклянную дверь подъезда с ухоженными экзотическими цветами, абстрактными картинами на стенах, ковролином на полу и провёл в свои апартаменты. Неделю я буду квартировать у него, а потом перееду в другое общежитие, что расположено на севере города.

— Обувь оставь в прихожей, — сказал Рэй, — надень тапочки. Они новые, специально для гостей.

— Спасибо, я привык в носках.

— Надень! — повторил хозяин. Я посмотрел в его глаза и понял, что в гостях лучше не спорить. Он провёл меня в цветущую орхидеями гостиную и показал мне спальню. — Вот, возьми полотенца. Перед спальней тапочки следует снять.

Наверное, это из-за мягкого ковролина на полу, — подумал про себя. В качестве напоминания он протянул листочек бумаги с мобильным телефоном, паролем к интернету и основными правилами дома, в которые входила тишина после полуночи, закрывание входной двери и пользование тапочками, что дублировалось вывеской на стене.

Современное новозеландское жильё по дизайну чем-то напоминает японское. Просторная лоджия с зимним садом, окна во всю стену, отсутствуют шторы, обои и батареи отопления, светлые тона в отделке, компьютеризованная кухня с австралийской бытовой техникой, с указанием мощности потребления энергии за год; многоуровневое точечное освещение, качественная сантехника. Две спальни, два санузла с датчиками движения на свет и освежение воздуха, общая гостиная, соединённая с кухней. Тёплое одеяло и электрический матрас напоминали о том, что зимой здесь прохладно. Из отличий — бо́льшая площадь и высота потолков в помещениях. Но опять же, сужу лишь по тому, что увидел. В квартире каждая электрическая розетка имела свою персональную кнопку, как и на удлинителях. Мои адаптеры из других стран не подошли, но хозяин позаботился о том, чтобы туристу было комфортно.

Я был доволен. Чисто, просторно, современно и стильно. Повсюду цветы (три десятка горшков) и милые картинки с собачками и цветами на стенах. Не верилось, что это квартира молодого холостяка. Рэй сказал, что можно пить воду из-под крана и пользоваться электроплитой с духовкой, стиральной машинкой (их две), холодильником и прочей бытовой техникой. Поделился, что закончил политехнический институт в Санкт-Петербурге, но на русском языке он мог сказать только название своей альма матер. Он и сейчас учится, — заканчивает бакалавриат по нейросетям в местном университете. Несмотря на языковые и культуральные различия, складывалось впечатление, что я поселился у друга.

— Вот тебе комплект ключей… Я пошел ужинать в кафе. Ты будешь отдыхать с дороги?

— Нет, пробегусь немного. Два дня не тренировался, — надо мышцы размять… Это тебе на память, — протянул ему бутылку русской водки и коробку московского шоколада.

На часах семь вечера, а на улице довольно темно и малолюдно. Почти всё закрыто, и редкие прохожие попадаются навстречу. Почти все пешеходные переходы оборудованы кнопкой вызова, которая дублируется звуком и вибрацией. Привычной зебры нет, вместо неё две параллельные полосы. Желтый свет заменён на мигающий красный с остающимися секундами. Есть светофоры для велосипедистов, коих больше чем в Москве, но меньше чем в Европе. Бессветофорные переходы сложно заметить, так как они не маркированы и о них можно лишь догадаться по отсутствию бордюра.

Прошёл кратковременный, но обильный дождь, от которого промок и просох на ходу. Луж нет, из-за грамотно сконструированного асфальта и сливов. О сегодняшней Пасхе единичные напоминания. «Новая Зеландия — страна атеистов» — встретил слоган на одном из форумов. Лишь возле одного из Храмов нищая женщина с плакатом в руках (маори или бангладешка) фальцетила неведомую мне песню. На обратном пути посетил китайский супермаркет. И хоть он был, вероятно, не самый дешёвый, цены меня не испугали, а ассортимент вдохновил. Особенно порадовали фрукты и овощи, которые по качеству и вкусу превосходили отечественные аналоги. На ужин в качестве десерта выбрал кивано, фейхоа и манго. Понравилось местное молоко, сметана, масло, творог, которые чем-то напомнили мне российские фермерские продукты. Но вот здешние сыры (бри, камамбер, горгонзола) схожи с нашими пензенскими, которые стали производить после введения эмбарго. Лишь вполовину дешевле.

Заметил, как худосочная чернокожая девушка на моих глазах стащила две булочки. Наверное, это было видно и в видеокамеру, но никто не стал ей заламывать руки или бросаться вслед.

Вечер посвятил ответам на поздравления с Пасхой от родных и друзей. Мой сицилийский друг сказал, что у него есть друзья в Окленде.

— Семейная пара, врачи, увлекающиеся хайкингом и путешествиями, — сказал он в вотцапе.

— Отлично! С удовольствием с ними встречусь. До первого старта ещё целая неделя. Тем более мне интересно, как живут и работают врачи в другой стране.

Через три минуты пришёл ответ в вотцапе от Сеппи — новозеландского анестезиолога-реаниматолога. Он приглашал меня на остров Вайхеке (в тридцати километрах от Окленда), чтобы провести весь день вместе с его семьёй. Он извинился за то, что завтрашним вечером должен будет вернуться в Окленд и четыре дня будет крайне занят, и рекомендовал мне приплыть ранним паромом. Я в очередной раз удивился, так как московское гостеприимство для меня с первого года жизни в столице стало притчей во языцех. Предыдущие две недели я собирал друзей с двадцатилетним стажем у себя на работе, по случаю дня рождения и предстоящего отъезда. Увы, городская суета и вероятно занятость мешает нам пройти пять сотен метров до ординаторской, и мы всегда находим безобидное оправдание: совещание, операция, болезнь, пробка или батарейки в телефоне сели… Странно, ведь я читал, что новозеландцы отнюдь не блещут гостеприимством. Наверное, врут форумы или всё в этом мире относительно и субъективно.

Остров Вайхеке

Проснулся в пять утра без будильника. За окном приличный дождь, но к шести всё закончилось. За час вышел в морской порт, но на дорогу потратил двадцать минут. Городские автобусы начинают курсировать с семи, а пока лишь бегает дорогой круглосуточный skybus. Обратил внимание на бездомных, которые спали под окнами дорогих магазинов и на лавочках. Немало, некоторые, проснувшись, уходят завтракать в Макдональдс, а потом рассаживаются по своим точкам в ожидании мелочи.

В порту Downtown интуитивно понятно. Касса, два пирса, с десяток направлений, туристические буклеты, кафе. За пятнадцать минут до отправления объявили о посадке. Контролёр отсканировал с моего планшета штрих-код билета и пожелал хорошего вояжа. В семь часов почти пустое судно отправилось к острову Вайхеке, и я любовался морским бризом, панорамой многочисленных островов и просыпающимся солнцем.

Через тридцать пять минут судно причалило к порту Матиата острова Вайхеке. Не успел войти в сеть бесплатного вайфая, как ко мне подошёл мой новый друг.

— Вячеслав, здравствуй! Я тебя помню! Мы встречались с тобой! — сказал загоревший мужчина в шортах лет шестидесяти с небольшим.

— Здравствуйте. Как мне вас называть? Когда и где виделись?

— Зови меня Джузеппе. Четыре года назад мы были на сицилийской ферме в Нунзиата у нашего общего друга Анжело… Ну что, поехали ко мне?

Постепенно я вспомнил Джузеппе и его супругу Терезу, которые в тот вечер расспрашивали у нас про Россию, президента, водку и наши обычаи. Я подарил другу бутылку Немирофф с перцем, и они сравнивали украинский напиток с традиционной граппой. Два года назад они три дня гостили в Санкт-Петербурге и были восхищены архитектурой, дворцами и погодой.

— Эта моя вилла, — с гордостью сказал новозеландский коллега, когда мы приехали в поселок Ониомата с одноимённым белоснежным пляжем, — осталось лишь здесь газон положить, — показал он на часть символического двора, — через две недели всё будет готово.

— Красивая архитектура и стильный дизайн, — чистосердечно похвалил я, когда он предложил ознакомительную экскурсию.

Два этажа, три спальни, два санузла, гостевой домик. Минимум бетона, много дерева. Три стены сделаны из толстого стекла, и, лёжа в спальне, можно любоваться океаном. Вспомнился Дом Сальвадора Дали в Кадакесе, который также разместил кровать с видом на море. Внутри всё воздушно и просторно, даже не верится, что здесь люди живут. Десяток фотокартин напоминает о Сицилии — родине хозяев. Во дворе небольшие апельсиновые деревья с зелёными плодами, наряженные новогодними шарами и субтропические цветы семейства бромелиевых. Символическим забором с трёх сторон выступает невысокий кустарник.

— Мои родители вывезли меня в ЮАР в возрасте четырёх лет. Там я получил высшее образование, познакомился с женой и вот сорок лет живу в Новой Зеландии. У меня два сына. Один из них пластический хирург, второй — ещё в поиске себя в жизни. Позавтракаем вместе? Кофе с молоком будешь? Мюсли с йогуртом?

Мы завтракали на открытой террасе с видом на Тихий океан, и я не мог поверить, что вот так просто можно найти друга на обратной стороне Земли и уютно проводить время. Его супруга работала врачом общей практики и поддерживала наш разговор. Внешне она так и осталась типичной яркой сицилийкой. Косметика на лице, золотые обручи на руках, цепочка с каменьями на шее и облегающий спортивный костюм цвета фуксии.

— Прогуляемся по пляжу?

— С удовольствием составлю компанию.

— У тебя есть шорты?

— Забыл в номере.

— Надень мои.

Ониомата — довольно популярное место на острове. Купальный сезон уже закрыт, и количество туристов с каждым днём прогрессивно снижается. На острове длиной немногим больше двадцати километров проживают девять тысяч аборигенов, а в сезон его население увеличивается в пять-шесть раз. Но и сейчас несколько сотен человек вышли на пробежку вдоль набережной и на прогулку по песку. Я ловил в кадр чаек, домашних питомцев на песке, новозеландские лодки с колесами, выезжающие в океан и прочие забавные для глаз вещицы. Мы гуляли по прохладной воде и обсуждали нашу работу, путешествия, политику, футбол. Джузеппе открыто спросил про зарплату врачей в России, отпуска, социальные гарантии и возможности образования.

— Это врач! Его зовут Слава, — с гордостью представлял он меня встречавшимся на побережье соседям по даче, — он приехал из Москвы, на соревнования.

По возвращению он вкратце пересказал содержимое нашей беседы Терезе, которая тем временем убрала в доме и подготовилась к хайкингу.

— Возьми бутылку с соком. Я его разбавила водой, чтобы не так сладко было. У нас сегодня девятикилометровая прогулка вдоль виноградников. Тебе нужны горные палки? — спросила она.

— Думаю, что нет.

— Остров относительно молодой. Лишь двадцать лет назад здесь начали выращивать лучший в стране виноград и его стали активно заселять. Сейчас дом, такой как у меня, стоит почти пять миллионов долларов, — комментировал Джузеппе, — цены на недвижимость в стране очень выросли и благодаря китайским мигрантам, которые всё скупают вокруг. Мы их из-за этого недолюбливаем.

— Что же их здесь привлекает?

— Очень мягкий и комфортный климат. Также здесь очень чисто и хорошая экология. Ты же был в Китае?!

Когда мы приехали к трейлу под названием Винная дорога, с неба грянул проливной дождь. Минут десять наблюдали сплошную стену из воды. Но затем выглянуло солнце и напомнило мне о лете.

— Апрель — самый дождливый месяц. Но на Вайхеке дожди реже, чем в Окленде.

Мы переждали непогоду под навесом, и пошли гулять по небольшим горам, любуясь зелёными пушистыми холмами, ухоженными виноградниками в окружении кустов роз и морской панорамой с белоснежными парусниками, катерами и яхтами. Казалось, что заботливый садовник-великан подстриг эти холмы и красиво рассадил неведомые для меня вечнозелёные деревья. Тропа то уходила в лес, то пробегала над морским обрывом, то огибала частные владения, отмеченные предупреждающими табличками и огороженные обычной проволокой. Сбиться с неё невозможно, так как она была маркирована жёлто-зелёными столбиками и информационными указателями. Джузеппе выступал моим гидом и останавливался на местах для фотографирования.

— Здесь живут самые маленькие в мире голубые пингвины, — показал он на грот внизу, — но мы туда не пойдем. Скользко и небезопасно. Видишь, повесили запрещающий знак… А это самые лучшие виноградники и самая богатая вилла на острове. Видишь, вон там дом из красного кирпича в итальянском стиле. Хозяин первым развёл здесь овец, а потом высадил лозу. К сожалению, столовых сортов здесь нет. Из-за частых дождей виноград заметно кислит.

Так, восторгаясь красотами края, мы прошли двухчасовой круговой маршрут. На выходе с тропы пункт с обувными щётками и дезинфицирующим раствором для подошв.

— Ну что, пообедаем? Ты как относишься к итальянской пище? — спросил Джузеппе.

— Как я могу относиться к средиземноморской кухне в новозеландском исполнении? Только позитивно. А ты не хочешь искупаться перед обедом? — предложил ему я.

— Холодно конечно. Зима скоро. Но вам — русским — не привыкать! Вода-то уже градусов двадцать.

Раздевшись до шорт, мы пошли плавать. Тем временем набежали грозовые тучи, и с неба опять обрушилась стена дождя. Джузеппе повернул к берегу, а мне было интересно переживать необычные ощущения, приближающие человека к рыбе.

— Угощайся, Слава! — пригласила к столу Тереза, когда мы вернулись и приняли душ во дворе, — это октопус, это бурата, папайя, прошутто, гночи… Ты ел когда-нибудь октопус?

— Да, конечно, — не соврал я и подумал про себя, что в Москве этого октопуса в каждой «Пятёрочке» видимо-невидимо.

— А это остатки вчерашнего барбекю. Сладкий картофель, баранина, тыква. В России есть сладкий картофель?

— Почти нет. Но в нашей столице он продаётся в магазинах в отделах для гурманов. Правда, популярности он не завоевал. Нам, русским, привычна несладкая картошка.

К нашему пиршеству хозяин достал из внушительного шкафа-холодильника запотевшую бутылку новозеландского рислинга, и мы продолжили обсуждать вопросы жизни в разных странах. Он быстро захмелел, спрятал глаза под солнцезащитными очками, а под конец обеда по телефону решил рассказать своим итальянским друзьям о русском госте. Под кофе с пасхальным куличом и фисташковой пастой Джузеппе открыл бутылку китайской пятидесятиградусной водки, сказав, что подаренный мною армянский коньяк подождёт другого часа.

— Ну а теперь, Слава, я хочу показать тебе остров, — резюмировал Джузеппе, — следующие четыре дня я буду очень занят. Сам понимаешь, две работы отбирают много времени.

Поблагодарив хозяйку и попрощавшись с ней, мы сели в джип. Полиции на острове я не видел, но для меня это было непривычно. Хотя, кто их знает, — вероятно, это в порядке новозеландских традиций — после двух стаканов вина и рюмки водки кататься по горным серпантинам.

Мы заехали на смотровые площадки, посетили международный аэродром Вайхеке, который представлял собой зелёный газон с двумя небольшими летательными аппаратами, а в завершение он спросил у меня:

— Ты ешь курицу?

— Да, конечно! — ответил я. Неужели, он успел проголодаться? — подумал про себя, — ладно, составлю ему компанию.

Мы припарковались у тихого безлюдного места, где в кустах сидело пару сотен разномастных кур и петухов с винтажными гребнями. При нашем появлении он вскочили и охотно принялись клевать зерно, которое Джузеппе им насыпал из общественной кормушки. Вокруг ничего напоминающего о еде или кафе.

— Это дикие куры. Островитяне их не едят. У нас на Сицилии им давно бы перерезали горло и зажарили, — показал новозеландский итальянец характерным жестом у шеи, — А тут граждане сознательные. Утром здесь пару тысяч птиц собирается на кормление и водопой…

Куры не боялись нас. Они охотно клевали зерно и позировали на фото. Таблички подтверждали сказанное. Островитяне любят птиц. Ведь Новая Зеландия — страна, в которой они являются национальным символом. Это, как в Индии корова.

На прощание он отвёз меня в порт Матиата и пожелал хорошего вечера.

Уезжал с грустью в сердце. Удивительно, что между нами не возникло языкового барьера, и почти всё сказанное им я понимал, хотя мой английский оставляет желать лучшего. Видимо, общность взглядов роднит людей, и я словил себя на том, что сегодня он неоднократно предугадывал мои мысли.

На катере я моментально заснул и не почувствовал, как мы пришвартовались. Но индуска-юнга разбудила меня, дежурно улыбнулась и сообщила, что морской вояж завершился.

В Даунтауне завидел спортсменов с новенькими фирменными рюкзаками соревнований. Выяснилось, что здесь же в порту олимпийская деревня с центром аккредитации, где можно получить стартовые номера и бейджик участника. Очередей ещё нет, так как до церемонии открытия оставалось четыре дня. Много волонтёров, кафе, работает магазин по продаже спортивной экипировки с символикой.

Девушка-китаянка считала сканером с моего планшета бар-код участника, через пару минут распечатала бейдж с фотографией и выдала стартовые номера. Я спокойно передохнул. По-видимому, европейская допинг-истерия, которая, на мой взгляд, лишь очередная бутафория, не докатилась до берегов Новой Зеландии.

В качестве бонуса подарили фирменную футболку, полотенце, проездной билет на две недели, пасс на проход в основные аттракционы города и вместительный рюкзак австралийского производства.

Вечером детальнее изучил буклеты. В этой Олимпиаде для мастеров (ветеранов спорта) принимают атлетов в возрасте от двадцати пяти до ста одного года. На соревнования зарегистрировалось двадцать пять тысяч участников из ста пяти стран, которые будут состязаться в двадцати восьми видах спорта, в том числе в таких экзотических, как сквош, гольф, нетбол, тач, спасателей на воде и, конечно же, в регби, в котором сборная Новой Зеландии признана общемировым лидером.