Агнцы

Вячеслав Викторович Марченков, 2018

Мы называем смерть концом! А если это не так? Если это начало другого пути! Если кто-то свыше даёт нам ещё один шанс на исправление допущенных нами прежде ошибок! Чтобы человек мог по-новому взглянуть на жизнь. Если каждая прожитая нами жизнь, как испытание для человека. Испытание жестокостью, ханжеством и злом! Равнодушием, завистью и ложью! Богатством, жадностью и властью! В этой книге я лишь приоткрыл завесу тайны, будоражащей умы многих из нас. И вам решать, поверить мне или, оставаясь в неведении, ждать, когда вас спросят. Каждого в отдельности. Как ты использовал свой шанс?

Шестая глава

Купец

Именитый купец, хозяин крупных торговых лавок и ткацкого завода Степан Ерофеич Пудов сидел на дубовом отполированном стуле, широко расставив ноги и облокотившись руками о стол. На столе, стояла большая тарелка с горячим, наваристым борщом с внушительных размеров мослом телячьей ноги в нём. Да разместился литровый графин с наливкой. Кроме этого здесь присутствовали чашка с квашеной капустой и глубокая резная чаша, наполненная солёными грибками. Густые усы плавно переходящие в хорошо ухоженную короткую бороду шевелились, выдавая его волнение. Ему явно было не до еды. Так и не притронувшись к ложке, он громко позвал;

— Сидор!

У дверей столовой появился лакей с бритым, красным лицом и полотенцем на плече.

— Да, хозяин!

Отозвался он, с подобием улыбки на холёном лице.

— Какие вести с Волховца?

Подняв строгий взгляд на холопа, спросил Степан Ерофеич.

— Сто двадцать пудов ржаной мучицы забрали. Осталось немолотыми восемьдесят пудиков.

Быстро пробормотал дворовый.

— Дурень! Не о том спрашиваю.

Повысив голос, проговорил хозяин и слуга, тут же стерев улыбку с лица выпалил;

— Это он, господин! Не-до смотр вышел!

— Да вы знаете, кого вы проворонили?

Вскочив с места, закричал купец.

— Знаю, господин!

Спокойно ответил холоп, глядя на разволновавшегося хозяина и продолжил;

— Я сделал всё, как вы мне велели. Всех откормышей, загубивших при родах мать, поставил под наш присмотр. Даже у Игнатия Фёдоровича няней устроил вашу покорнейшую слугу, Дарью. Но никто и предположить не мог, что этот агнец, посланник.

— Да уж, у него все слуги, агнцы. Что советник, что судья, что прокурор. Все служители закона. И почитай все, дворяне. К ним просто так не подберёшься.

Не много успокоившись, вымолвил Степан Ерофеич и, почесав бороду, вновь заговорил;

— Ну, чему быть, того не миновать. Сбегай ка к Луке Петровичу, да пригласи ко мне. Скажи, дело срочное. Пущай не медлит.

— Сию минуту!

Отчеканил Сидор и вышел из комнаты. А Степан Ерофеич наполнив стакан наливкой, залпом осушил его. Схватив рукой капусты, небрежно швырнул её в рот и, пережёвывая, вновь задумался;

— Надо же, как жизнь сложилась. Родился в семье волков. Да и жил полу волком, полу человеком. Хотел было обзавестись семьёй, и баба подходящая забрюхатела. А принесла вместо детей, двух волчат. Пришлось и ей, и повитухе, шеи сломать. И дальше жил бы так, да случай сломал напрочь, прежнюю жизнь.

Он ясно вспомнил, как в одном из набегов, напали они на роскошную карету, окружённую вооружёнными слугами. Бой был не долгим. Порвала стая тогда всех, даже смазливую бабёнку, выскочившую из кареты с саблей в руках и словно мужик бросившуюся на помощь мужу и холопам, не пожалели. А когда, приняв облик человека, Степан Ерофеич открыл дверцу, то обнаружил в ней не богатую добычу, а свёрток с грудным младенцем. Одного взгляда этого малыша было достаточно, растопить лёд суровой двойной души оборотня. А когда он взял его на руки и тот ухватился маленькой ладошкой за нос предводителя стаи, жизнь в один миг приобрела совсем другой смысл. С той поры он и решил: до конца дней своих по мере возможности искупать грехи свои делами праведными.

Да…., многие были не довольны этим решением. В особенности Григорий. Хотя многие величали его, не иначе как Колиций. Каждый называл этого угрюмого человека по-своему. Никто не знал, откуда он пришёл, но все знали, чей он слуга. И понимали, если появился слуга, придёт и хозяин. Но после того, как Степан Ерофеич разделался с ним, стая одобрила его решение. Тринадцать лет минуло с тех пор. Парня назвал он Иваном, так как и было написано на серебряном браслетике, висевшем у него на маленькой ручке. Он подрос и окреп. Называет отцом того, кто убил его родителей. И любит его по-детски, безмерно и горячо. Так же как он полюбил, когда то, это безгрешное, невинное создание. Степан Ерофеич понимал, что рано или поздно ему придётся открыть правду приёмному сыну, откладывая каждый день это на потом. А теперь пришла новая беда. Именно беда. Появился тот, кого он опасался увидеть всю свою жизнь. Его, в среде оборотней, называли не иначе, как Император. Видимо так задумал создатель. Кого ты боишься встретить, непременно с ним увидишься.

Раздумья купца прервал грубый голос его лучшего друга Луки Петровича Рябого. Тот шумно ввалился в комнату и с порога сразу спросил;

— Звал, Степан?

— Да, Лука! Да ты не стой в дверях как истукан. Раздевайся и давай за стол. Разговор будет долгий. Пришли плохие новости.

Тот, не медля повесил лисью шубу у двери и сел в ожидании разговора напротив хозяина за стол.

Степан Ерофеич, поднявшись, достал ещё один стакан из шкафа и, наполнив два стакана наливкой, молча выпил, закусив по обыкновению капустой. Его примеру последовал и гость.

— Так вот, друг мой! Он пришёл….

Многозначно вымолвил хозяин, но Лука Петрович, без объяснений поняв о ком речь, спросил;

— Как узнали?

— Велит с ним. Люди видели императорский знак у него в руках.

С волнением в голосе ответил купец и продолжил;

— Ты понимаешь, он не скрывал его. Он специально дал понять всем о его присутствии здесь.

— И что делать?

Волнение друга передалось и Луке Петровичу.

— Пока он не окреп, я попытаюсь достать его. Хотя, думаю, что он всё предусмотрел.

Озвучил свои мысли Степан Ерофеич.

— Я не покорюсь ему. И если со мной что-то случится, помни мой друг, ты станешь вожаком. Не давай стае разбежаться. Нападай первым. Пока он не вызовет стаю на бой. Иначе он порвёт всех поодиночке. Но до этого ещё далеко. Давай подумаем, какие шаги будем предпринимать сейчас?

И друзья начали высказывать друг другу свои соображения. Через пару часов оживлённого разговора, был найден всё-таки подходящий план для дальнейших действий. Лука Петрович, облегчённо вздохнул и медленно поднялся из — за стола. А за тем, натянув лисью шубу на широкие плечи, глухо попрощался;

— Мне пора!

— Лука!

Остановил его хозяин дома,

— У меня есть к тебе ещё одна просьба.

— Я слушаю тебя!

Вопросительно посмотрев на друга, вымолвил гость.

— Если что, позаботься об Иване. Не гони его из стаи.

Глядя в глаза произнёс Степан Ерофеич.

— Хорошо!

Коротко ответил Лука и вышел из дома.