Побег

Всеволод Васильевич Беляев (2024)

Это рассказ для взрослых об ответственности воспитателей, об их власти над судьбами. Часто мы забываем о том, что всего одно неосторожно сказанное слово может оставить в душе ребёнка глубокий след и повлиять на всю его жизнь.

Отныне даю вам власть безграничную:

казнить и миловать, и повелевать

народом сим.

Педагогам и их жертвам.

В отделении полиции, в небольшой комнате с зарешеченным окном, двое сотрудников беседовали с задержанным. Нелегко им приходилось, потому что задержанный, мужчина лет тридцати, был неразговорчив, на все вопросы только кивал головой или мотал ею в знак несогласия и лишь изредка произносил"да"или"нет". Более развёрнутых объяснений полицейским добиться не удавалось. При этом мужчина постоянно улыбался инфантильной улыбкой, словно был нашкодившим ребёнком, не понимающим последствий своих действий. И чем дальше, тем шире становилась его улыбка.

Полицейские, теряя терпение, продолжали задавать на разные лады свои вопросы, всё ещё надеясь получить на них исчерпывающие ответы:

— Так для чего вы перелезли через забор детского сада, вы можете объяснить, Виталий Игоревич?

Виталий Игоревич пожимал плечами, и на его лице играла загадочная улыбка Джоконды.

— Вы ранее были знакомы с потерпевшей? — спросил один полицейский.

Его визави отрицательно замотал головой.

— Она утверждает, что, когда вы перелезли через забор, то сразу направились к ней. Чего вы от неё хотели?

Ответом была застенчивая улыбка.

— Может быть, у вас ребёнок ходит в детский сад и ранее возникали конфликтные ситуации? — спросил другой полицейский.

Задержанный покачал головой.

— То есть вы специально перелезли через высокий забор, целенаправленно подошли к женщине, которую совершенно не знаете, которую увидели впервые в жизни, и начали бить её, не имея для этого абсолютно никаких причин? Вы нормальный человек, Попков?..

— Перепугали всех детей, — добавил первый полицейский.

Мужчина только шире заулыбался, и уже не так застенчиво, а как-то даже плотоядно.

— Расскажите, что вы делали до этого? Ведь что-то послужило причиной ваших действий? Чем вы занимались до того, как залезли в детский сад, избили воспитательницу и начали гонять её вокруг веранды?.. Она же уже немолодая женщина, и такой комплекции!..

— Она, наверное, уже и забыла, когда в последний раз бегала, — усмехнулся второй полицейский.

Задержанный радостно загыгыкал.

— Вас это радует, Попков? — спросил первый полицейский, сокрушённо покачав головой. — А зачем вы её потом загнали на дерево?.. Да как вам это вообще удалось?!

Перед глазами полицейского снова возникла эта картина: сидящая на берёзе грузная воспитательница. И он, подавив смешок, добавил:

— Да уж, белочка, блин!

Второй, посмотрев на него, усмехнулся. И Попков, уже не сдерживаясь, стал смеяться, по-дурацки всхлипывая.

— Ну что вы смеётесь?! А вы знаете, что нам пришлось вызывать спасателей, чтобы её оттуда снять?

Второй полицейский, пряча улыбку, отвернулся. Но Попков уже смеялся и всхлипывал вовсю, пытался остановиться, чтобы перевести дух, но не мог. Смех и всхлипывания рвались из него неудержимо, и вскоре переросли в настоящую истерику. Он судорожно глотал ртом воздух, и всё тело его нервно вздрагивало.

Полицейские удивлённо на него смотрели некоторое время. Потом первый, покачав головой, произнёс:

— Нет, это не наш клиент. Давай-ка его на экспертизу.

— На какую?

— Да на обе. Думаю, в дурку в первую очередь. У тебя вода есть?

— Да.

— Дай ему, пусть успокоится.

Второй полицейский протянул Попкову бутылку минеральной воды:

— На, выпей и успокойся, Чикатило недоделанный!

Виталик был неудачником. Дожив до своих тридцати лет, он не стал никем и так и остался Виталиком. Как будто всё ещё был ребёнком, как будто всегда, в любой компании и в любой ситуации он оставался самым младшим и должен был слушаться каждого, кто бы ни оказался с ним рядом.

Мир вокруг был несправедлив. Люди практически всегда поступали нечестно и даже подло и ради своих интересов готовы были на любую гадость. С этим Виталик сталкивался каждый день, потому что каждый день ему чего-нибудь не доставалось, кто-нибудь оттирал его от благ земных, кто-нибудь был быстрее и удачливее. Но он считал недостойным для себя вести грызню за материальные блага и всегда уступал.

Именно поэтому он часто менял работу. Потому что везде находились бессовестные люди, которые успевали схватить всё самое лучшее, самое выгодное. А свои неудачи и косяки сваливали на него. Но он считал ниже своего достоинства участвовать во всевозможных дрязгах и просто уходил.

Конец ознакомительного фрагмента.