Каторга

Влас Дорошевич, 1903

Влас Михайлович Дорошевич (1865–1922) – выдающийся журналист, публицист, писатель, блестящий театральный критик, «король фельетонов». Учился в нескольких московских гимназиях, откуда неоднократно исключался; гимназический курс завершил экстерном. Был репортером «Московского листка», «Петербургской газеты», писал юмористические заметки в «Будильнике». Известность его началась в 1890-х годах, со времен работы в знаменитом «Одесском листке». С 1902 по 1917 годы редактировал газету И. Д. Сытина «Русское слово». В этот период издание стало самым читаемым и многотиражным в Российской империи. Книгу «Каторга», представленную в этом томе, Дорошевич написал в 1903 году после своего путешествия на Сахалин – самый отдаленный остров Российской империи, освоенный беглыми людьми, каторжниками и поселенцами. Писатель сумел воссоздать вполне реалистическую картину трагедий и ужасов Сахалина: его тюрем, палачей, преступников всех мастей – убийц, людоедов, воров, авантюристов. Книга эта имела большой успех, не раз переиздавалась, в том числе и за рубежом.

Сожитель

— Барин! Господин! Ваше высокобродие! — слышится сзади крик.

Останавливаюсь.

Подбегает, без шапки, запыхавшийся поселенец.

Видимо, гнался за мной долго и упорно.

— Я вас по всему посту ищу, бегаю!

— Что тебе?

— Изволили давеча такую-то заходить требовать?

Он называет мне фамилию одной ссыльнокаторжной, преступление которой меня интересовало.

— Да. А что?

— Дозвольте доложить. Она теперь дома.

И он спрашивает, уже понизив голос, тоном чрезвычайно конфиденциальным:

— К вам их прикажете прислать или сами пойдете?

А на лице так и светится «полная готовность» на все услуги.

— Да ты думаешь, зачем мне?

Поселенец осклабляется во всю свою физиономию: шутник, дескать, барин.

— Известно, зачем господа требуют!

Боже! Зачем я не художник, чтобы нарисовать в эту минуту эту подлую физиономию!

— Да ты кто ж такой ей будешь, что этакие дела за нее берешься устраивать?

— Я-то?

— Ты-то!

Поселенец чешет слегка в затылке.

— Сожитель ейный!

— Как же ты… Как тебя даже и назвать, не знаю…

— Михайлой зовут-с!

— Как же ты… Михайла ты этакий!.. Как же ты свою же собственную сожительницу сам же…

Михайла смотрит на меня и удивленно и иронически. «Откуда, мол, такой взялся, что никаких порядков не знает?»

— Не извольте беспокоиться, — с усмешечкой говорит он, — по здешним местам это принято. Не токмо что сожительницу или жену там — дочь представляют.

Конец ознакомительного фрагмента.