Сброд

Влад Райбер, 2020

Город и больше ничего. Город, где с севера непроходимый лес, а по другим краям бесконечная пустыня. В один день в этом Городе проснулись худшие люди Земли. Двадцать семь тысяч маньяков и убийц… А спустя три года в Город явился Бог, но он не торопится давать жителям ответы.

Событие 25. Бог согласился говорить с жителем Города

Бога видели на западной улице в тоннеле с хлыстами, и он остался цел. Кто бы сомневался… Когда Бог входил в тоннель неподалёку, собралась кучка людей. Все они надеялись, что его там порубит, как и всех.

Люди посмеивались, а один крикнул в спину Богу, что его там ждёт сюрприз. И тому шутнику сразу двинули в морду, чтобы он заткнулся.

Был там и Егор Никишин. Он стоял к туннелю ближе всех и видел, что Бог зашёл туда не сразу, а постоял недолго у входа. В тоннеле валялись кости, разбитые черепа, обрывки одежды, разлагающиеся и мумифицированные тела. Когда через тоннель пролетал ветер, то выносил с собой такой смрад, что глотать было больно.

Прямо из центра тоннеля, растрескав каменные плиты, во все стороны торчали длинные чёрные прутья. Были они толстые у основания и тонкие, как иглы, на концах. Их называли «хлысты» или «плети». Никто не знал, что это: растение или животное.

В тоннеле устраивали казни. Туда вынуждали входить приговорённых к смерти.

Обычно хлысты были неподвижны, но когда человек заходил в тоннель и делал пару шагов, они рубили его на куски. Обезглавливали, рассекали надвое, натрое вдоль и поперёк в мгновение ока.

Вот стоял человек, а в следующий миг по тоннелю раскиданы его руки и ноги. Случалось, что из тоннеля вылетали части тел. Когда казнили Грушева, втолкали его туда, грозя пистолетами… голова его сиганула из тоннеля и укатилась неизвестно куда.

Хлысты двигались так быстро, что их нельзя было увидеть. Они рвали воздух с шумом, похожим на ракетные залпы. А когда человек был растерзан, хлысты падали и висели дугами, будто и не двигались с места. Даже кровь с них не капала.

Был слух, что хлысты питались мухами. Их в тоннеле было много. Говорят, кто-то сидел перед тоннелем с биноклем и видел, как мухи садятся на чёрные стебли и тонут в них, будто камешки в тёмной воде. Это могло быть правдой.

Десятиметровый тоннель, что проходил сквозь жилой дом, считался самым опасным местом в Городе. Неужели Бог об этом не знал? Но вёл он себя так, будто видит хлысты в первый раз. Когда он подошёл к тоннелю, черные прутья дрогнули и издали звук, похожий на гремучую змею.

Так говорил Егор Никишин, который стоял ближе всех. Егор здорово пил. За годы, проведённые в Городе, он пристрастился к бордельскому ликёру, но ему можно было верить.

Бог долго стоял у входа, присматривался, вертел головой. Было ему интересно, что это за существо. А потом он вошёл. Медленно шагал, переступая через кости и зловонные останки.

Хлысты вытянулись к потолку. Они не тронули Бога! Они шевелились, но не нападали, не стегали, а только выпрямлялись и провисали. Хлысты будто не хотели, чтобы Бог прикасался к ним. Но он всё рано тронул один из прутьев, потом посмотрел на свою руку и вышел из тоннеля. Целый вышел! Никто не мог поверить своим глазам.

Все остались стоять, и только Никишин пошёл за ним следом. Он уже несколько дней преследовал его и научился себя вести, чтобы Бог не заставил его замирать — держался на безопасном расстоянии.

— Поговори со мной, — просил Егор Никишин. — Мы имеем право знать! Мы должны знать!

Бог не обращал внимания на Егора, если тот не подходил слишком близко и не пытался заговорить с ним слишком часто. Но к концу четвёртого дня Бог обернулся к Никишину и, тяжело вздохнув, спросил:

— Что ты за мной ходишь? Чего тебе надо?

Никишин вдруг почувствовал себя грязным, заросшим и страшным. Ещё и разжирел в последние пару лет — совсем себя запустил.

— Почему ты не хочешь говорить с нами? — Егор не придумал ничего лучше, чем спросить это.

— Мне до вас нет дела, — устало ответил Бог. — Перестань за мной ходить, а то я тебя убью.

— У меня есть к тебе вопросы, — кричал Никишин. — У всех у нас есть вопросы к тебе! Мы имеем право знать!

Был вечер, и фонари ещё светили тускло. Освещение в городе всегда загоралось постепенно — чем темнее, тем ярче. А в ту минуту свет еле теплился, и всё вокруг казалось чёрно-серым.

— Хорошо, я поговорю с тобой, — сказал Бог, не оборачиваясь и не сбавляя шага. — Только бы ты потом не пожалел.

Егор Никишин не ожидал такого и больше ничего не мог сказать. Может, он и не хотел, чтобы Бог с ним говорил, а только надеялся, что он его пристрелит? Никишин и забыл, о чём хотел спрашивать Бога, так был потрясён его согласием.

— Идём, идём со мной, — звал Бог и шёл вниз по улице мимо окраинных брошенных домов туда, где Город граничил с пустыней.

Никишин подумал, что сперва бы ему побриться и принять душ. Не мог же он предстать перед Богом в таком жутком виде.