Северянин 5. Викинг

Влад Лей, 2023

Став калекой, утратив связь с прошлым стоит ли отчаиваться?Нет!Нужно начать все заново, нужно создать клан и с его помощью отомстить всем тем, кто лишил тебя силы, власти, жизни.Хватит ли терпения?Обязательно! Тем более, когда впереди ждут набеги, осады и сражения!

Глава 4. Сложный выбор

Мальчишка рядом со мной весь напрягся, как пружина, но замер, гордо выпятив грудь и подняв подбородок.

Троица же дошагала до нас.

Выглядели они не очень — все трое помятые, нечесанные и немытые. Их одежда пропитана грязью и потом, смердит от них так, что запах немытых тел ударил задолго до того, как они подошли.

А еще все трое не похожи на местных.

Пусть я видел слишком мало мужчин Хойты — всего-то четверых, включая мальца, стоящего сейчас рядом со мной, но…

Бродди был, как я уже говорил, тучным мужчиной, однако даже если бы у него не было лишнего веса, все равно видно, что он крепко сбит. Эдакий крепыш.

Его сын унаследовал эту особенность — для своих лет он был довольно развитым физически.

Хватти тоже походил на дядю и своего двоюродного брата — те же черты лица, те же глаза цвета морской волны, и хоть был он выше своих родичей, все равно его телосложение было схожим.

Даже тот же Игги имел «клеймо» местного.

А эти трое…один огненно-рыжий, у второго из растительности на голове была только борода — голова и усы гладко сбриты. Подобный «стиль» больше присущ ютландцам. Ну а их предводитель был худым, как щепка, и длинным. Метра два роста, не меньше.

Кроме того их оружие тоже вызывало вопросы. У рыжего за спиной щит, но какой-то старый, потертый даже с внутренней стороны. Уверен, что с внешней, которую я сейчас не видел, выглядит еще хуже. Кроме потертостей я вижу и крупные щели. Либо этот щит недавно потрепало в бою, либо он попросту очень стар. Настоящий воин не будет таскать с собой подобное барахло, такой щит ‒ скорее обуза, ведь он может сломаться от первого же удара, и тогда вместо защиты боец может получить рану. К чему подобные проблемы?

Кроме щита у рыжего я увидел скрамасакс. Он был попросту заткнут за пояс. Так это оружие не носят, оно должно быть в ножнах на спине. Почему же рыжий таскает нож за поясом? Потому что ножен у него нет. А почему? Потому что это не его нож. Либо где-то подобрал, либо у кого-то отобрал. А ножны не успел.

У «лысого» же было копье, однако какое-то…хотел бы сказать ‒ самодельное, но здесь все оружие «самодельное». Хотя нет, нормальное оружие — ручной работы, а у лысого именно самоделка, причем очень плохого качества.

Древко кривое, плюс я отчетливо вижу на нем сучки и бугры. Будто бы лысый взял первую попавшуюся палку, даже не особо заботясь о том, чтобы она была прямая, и налепил на одну из сторон наконечник.

К слову, о нем: ржавый и, как мне кажется, тупой.

Снова-таки странность: на Одлоре я привык видеть у своих бойцов длинные копья, наконечники всегда держали в чистоте и оттачивали так, чтобы копьем можно было не только колоть, но и рубить. Плюс сами копья были тяжелыми, а здесь…

Уверен, ни один из воинов клана Альмерке не стал бы орудовать таким копьем. Наоборот, презрительно поморщился бы, попробуй кто ему подобное предложить.

Ну и наконец, предводитель троицы. У него единственного было настоящее боевое оружие северян — топор.

Не тот, которым рубят дрова, а такой, какой я видел в исторических книгах, фильмах и на картинках о викингах. «Бородатый» топор — оружие с короткой ручкой, прямой верхней гранью и лезвием, сильно оттянутым вниз, которое и именовалось той самой «бородой».

Но, к сожалению, детально рассмотреть топор я не смог — главарь, подходя к нам, перехватил его так, что лезвие оказалось скрыто за его ногой.

И кстати, еще один пунктик: какой дурак будет постоянно таскать оружие в руке? Для этого есть специальные ремешки, которыми топор можно прикрепить к поясу. И, опять же, о лезвии нужно заботиться, и если бой не предвидится, лезвие закрывают куском кожи.

Но длинный ничего из этого не имел. Почему? Да опять же — потому, что явно недавно получил это оружие.

Теперь же, если взять все замеченные мною факты воедино, то вывод получался простой и незамысловатый: передо мной не местные жители, а треллы. Причем треллы беглые, а, следовательно, чрезвычайно опасные для любого, кто встретится им на пути и будет слабее.

— Будьте здоровы, добрые люди! — поприветствовал нас главарь троицы, остановившись метрах в трех.

Стоящий рядом со мной мальчишка поднял руку в приветственном жесте и ответил:

— И тебе желаю быть здоровым и оставаться целым.

Главарь усмехнулся в усы и заговорил:

— Мы долго путешествовали и хотели бы отдохнуть. В вашем доме чтят традиции? Уставшие путники могут рассчитывать на ваше гостеприимство?

Вот здесь бы я предложил им идти лесом, но мальчишка, у которого в голове явно что-то щелкнуло, и он пошел по «скрипту», начал выдавать традиционные в таких случаях вопросы.

— Мы чтим традиции и богов, и, конечно же, дадим путникам крышу над головой, добрую еду и питье, — отбарабанил он и поспешно добавил, — если, конечно, гости будут вести себя, как им полагается.

— Будут, — кивнул главарь.

— А откуда вы идете? — внезапно встрял в разговор я, и прежде чем мальчишка, онемевший от наглости трелла, попытался меня заткнуть, добавил: — И как вас занесло в наши места? Здесь тихо и пусто. Мы давно не видели гостей и не ожидали их увидеть во время тинга.

Главарю явно не понравилось, что я сказал. Ну, естественно. Все мужики острова сейчас спорят и решают, когда идти в набег, а эти шарятся не пойми где и зачем.

— Мы опоздали на тинг, — сквозь зубы ответил главарь, — и как раз идем туда…

— Тогда вам в другую сторону, — я указал здоровой рукой им за спину, — тинг проходит там.

Если честно, я понятия не имел, где именно проходит тинг, но тут уже дело не в правильном направлении, а в том, чтобы дать понять этой троице, что им здесь не рады.

Я очень не хотел, чтобы они брели на ферму Бродди, тем более, когда его там нет, а я все еще не набрал нормальную форму. Случись что, и эта троица всех нас может перебить.

— Мы…э… — главарь растерялся, не зная, что сказать, и я поспешил прийти ему на помощь.

— До ночи еще далеко. Если продолжите свой путь, к вечеру как раз доберетесь.

Естественно, я соврал. Вообще без понятия, куда они к вечеру доберутся.

— Можете взять нашу лодку, если обещаете затем вернуть, — вставил мальчишка, а я чуть не взвыл: «Да заткнись ты уже! Если не понимаешь, кто эти трое и чем нам грозит такая встреча — лучше уж молчи».

— Можете на тинге отдать ее моему отцу — Бродди.

— Так ты Уббе Броддисон? — из-за спины вожака выступил рыжий и, уставившись на пацана, улыбнулся. Но не по-доброму, а как-то хищно, что ли.

— Да, — кивнул пацан, — Уббе. А ты…

— А я Валь рыжебородый, — продолжая улыбаться, представился рыжий.

— Валь… — мальчишка напряг лоб, — Валь…

И тут его осенило.

— Я знаю тебя, Валь рыжебородый, — сказал он, — ты трелл Эрны, воительницы. Она купила тебя у моего отца после похода.

— Точно! — подтвердил рыжий, его улыбка уже превратилась в оскал.

— А где же Эрна? Что ты тут делаешь? — мальчишка все еще тупил, не понимая, что случилась.

— Эрна в Вальхалле, обслуживает славных воинов, — рассмеялся главарь, — как и ее брат…

— Что? Что с ними случилось?

— Их убили, глупый ты цыпленок! — не выдержал я.

— Кто? — пацан совершенно растерялся.

— Эти трое, как я понимаю. Они ‒ беглые треллы, — уже прямо-таки прошипел я.

Все трое загоготали, а мальчишка, до которого, наконец, все дошло, вдруг отступил на шаг назад и выхватил скрамаскас.

Вот те раз! А я и не знал, что у него есть оружие. Где он его только прятал?

Хм…а ведь получается, когда он угрожал меня зарезать — не блефовал, вполне ведь и мог.

Пацан стоял в довольно жалком подобии боевой стойки, выставив вперед оружие и не сводя взгляда с троицы, которая резко оборвала смех и глядела на нас.

— Грязные убийцы и преступники! — гневно прокричал пацан. — Вы умрете!

— А ты, как я понял, тоже трелл? — не обращая на пацана ровным счетом никакого внимания, спросил главарь.

Я коротко кивнул.

— Мы хотим сбежать с этого острова и можем взять тебя с собой.

— И куда вы собрались бежать?

— На Вестланд, Далдальм, Таарок…какая, в сущности, разница? Главное — подальше отсюда…

Я уж было задумался, когда главарь продолжил:

— Но сначала мы хотим наказать Бродди. Этот жирный боров должен захлебнуться собственной кровью!

— Отец вас убьет! Всех троих! — крикнул Уббе.

— Посмотрим, — спокойно ответил ему главарь, — давно хотел узнать, почему у Бродди Железнорука такое прозвище? Смогут ли его руки остановить меч?

— Смогут! — проворчал мальчишка. — Вам лучше убираться отсюда. Когда отец вернется с тинга…

Твою мать! Худшего и сказать было нельзя! Я заметил, как изменились лица у всех троих. Они поняли, что ферму некому защищать. Они могут там творить все, что угодно, поджидая владельца. А когда он явится…

— Пожалуй, мы ненадолго останемся здесь. Отправимся в путь через пару дней, — он хохотнул, — а пока узнаем, как встречают гостей на ферме Бродди в его отсутствие.

Двое подпевал позади главаря тут же разразились смехом.

А отсмеявшись, главарь снова обратился ко мне:

— Вот что, если хочешь с нами — придется нам помочь.

— Чем же? — мрачно поинтересовался я.

— Для начала забери у мальчишки оружие.

Пацан среагировал моментально — повернулся ко мне и попытался меня продырявить своим ножом, да только я оказался быстрее — перехватил его руку, выкрутил ее, отобрав нож, а затем простейшей подсечкой отправил пацана на песок.

Чтобы он не поднялся, я поставил ему на грудь свою ногу и немного надавил, чтобы он не освободился.

— Отлично, — похвалил меня главарь, — а теперь убей его! Отродью Бродди не место в этом мире. Пусть отправляется к Хель!

Твою ж мать…

Я уже и так понял, что вляпался, и пацан вместе со своим папашкой меня уже довольно долго бесили. Если Бродди я бы зарезал без зазрения совести, то убить мальчишку…

Пусть он и говнюк, но ведь еще совсем пацан.

С другой стороны — а какое мне до него дело? Я здесь трелл, никто.

Что меня тут ждет? Я ведь и так планировал побег с острова, завербовал себе Хватти. А ведь он тоже еще совсем зеленый, и толку от него будет немного.

А тут шикарное предложение — отправиться с тремя крепкими мужиками прочь с острова. К тому же я легко могу с ними договориться, мы можем плыть сразу к Одлору. Причем плыть относительно безопасно и быстро. От меня и вовсе ничего не потребуется — грести будут эти трое.

Я опустил взгляд и посмотрел на бившегося под моей ногой пацана, заглянул в его испуганные, полные отчаянья глаза и тут же вспомнил, как он обещал меня убить, как трижды сорвал мне бегство, как из-за него мне приходилось горбатиться…

В его глазах я увидел и ненависть и испуг. Похоже, он уже твердо знал, какое решение я сейчас приму.

Я же все еще находился в раздумьях. Если вспомнить, что я нахожусь в игре, то передо мной сейчас стоял вопрос, кем быть: стать отрицательным персонажем либо же остаться положительным. И в большинстве случаев, как я знал, «переход на темную сторону» существенно облегчал жизнь, да вот только конечный итог был далеко не радужный.

С другой стороны, если я сейчас откажусь убивать пацана — наверняка мне придется схлестнуться с этой троицей. И не уверен, что смогу им что-то противопоставить.

Да, они треллы, да, выглядят не очень. Но, в конце концов, все трое северяне, а значит хоть как-то, но умеют обращаться с оружием, в отличие от крестьян с континента. А у меня из оружия только нож, да еще и всего одна рука. Справлюсь ли я с ними? Очень сомнительно…

— Ну, что ты решил? — поторопил меня главарь.

И я принял решение.

— Подержи его, — сказал я главарю, — сделаем подарок Бродди: отрезанную башку его сына.

Вся троица растянула лица в улыбки. Похоже, моя идея им очень понравилась.

— Точно! Тело пусть разорвут собаки, а башку сохраним для Бродди, — захохотал рыжий. — Пусть знает, как подох его сын и почему он не попадет к богам!

Главарь, явно воодушевленный этой идеей, тут же шагнул вперед, схватил пацана за руки и скрутил его, не давая пошевелиться. Затем перехватил его руки в одну свою лапищу и второй запрокинул пацану голову назад, открыв тому шею.

— Режь! — приказал он.

Я шагнул вперед, сжал нож в руке так, что пальцы заболели, и нанес удар.

Резать горло я не стал. Лезвие ножа вошло точно под подбородок, причем вогнал я его так глубоко и с такой силой, что лезвие пробило череп и вышло наружу.

Тут же я дернул скрамасакс назад, пытаясь вытащить его из еще пока дергающегося, но уже мертвого тела. Не вышло ‒ нож засел.

Вокруг воцарилась тишина.

Только шум волн и крик чаек.

Мы все замерли, глядя на мертвое тело, лежащее на песке, на кровь, растекающуюся под ним и тут же уносимую накатывающими на берег волнами.

Морская пена быстро окрасилась, став розовой. Казалось, даже песок в этом месте так пропитался кровью, что изменил свой цвет, превратившись из белоснежного в темно-красный.

Я бросил нож себе под ноги, нагнулся и поднял топор, который выскользнул из-за пояса уже мертвого главаря.

Тут же быстрым движением задвинул ошарашенного происходящим пацана, прямо-таки впавшего в ступор, себе за спину.

Надо сказать — вовремя.

–А-а-а-а! — на меня бросился лысый, выставив вперед копье.

Это он зря. Что делать в таком случае ‒ я прекрасно знаю: мой топор ударил по древку сверху, затем провернул топор в сторону, зафиксировав копье врага между рукояткой и бородой моего топора. А затем я резко выбросил руку в сторону. Лысый выпустил копье из рук, и оно улетело куда-то в волны.

Тут же я сделал широкий замах, и лезвие должно было разрубить противника.

Но он шарахнулся назад, лезвие разрезало одежду и кожу. Впрочем, рана хоть и не смертельная, но довольно неприятная — тут же брызнула кровь, а лысый заверещал от ужаса, наверняка думая, что он умирает.

Его товарищ же наступал с другой стороны, отстав всего на пару секунд.

И эти секунды стали решающими — лысого я обезоружил и, как мне кажется, вывел из боя. Во всяком случае, пока. Так что теперь остался всего один противник.

Но что он может с ножом, пусть и таким длинным, как скрамасакс, против топора?

Я попросту не подпускал его к себе, отгоняя длинными и размашистыми ударами.

Какое-то время я продолжал его теснить, но понял, что так долго продолжаться не может — я быстро устану. Поэтому пошел на хитрость — так как мы оба были уже по колено в воде, я сделал вид, что оступился, потерял равновесие.

И противник купился — бросился на меня с радостным лицом, замахиваясь своим ножом.

Я резко ударил снизу вверх. Удар был далеко не лучшим, но его хватило — отрубленная кисть, сжимающая нож, тут же улетела в волны, а противник, схватившись за изуродованную руку, заверещал от боли.

Однако делать это долго он не мог — я тут же рубанул его топором, широко размахнувшись.

Лезвие топора проломило череп и застряло в голове.

Я едва не выпустил рукоятку, когда тело покойника начало падать, потянув за собой и застрявший топор.

— Сзади!

Крик пацана заставил меня вложить в рывок все силы и таки высвободить оружие.

Я развернулся, но было уже поздно — лысый оказался очень проворным.

Мне удалось лишь мельком увидеть его озлобленное лицо, оскаленный рот, а затем я почувствовал, как нечто холодное, обжигающе холодное ужалило меня в бок.

Я прямо-таки ощутил, как лезвие ножа ударило в мои ребра и застряло, попытался было ударить его в ответ, но лысый перехватил мою руку, сжал, не давая воспользоваться топором. Своей же второй рукой он продолжал давить на нож, проворачивал его, старался либо сломать ребра, либо же провернуть лезвие так, чтобы оно смогло пройти глубже, проткнуть мне кишки.

Я уж думал, все, мне конец, как вдруг лысый вздрогнул. Раз, другой. Его хват ослаб, и я смог высвободить руку с топором. Да и он уже не давил на скрамасакс, пытаясь вогнуть поглубже в мою тушку.

Что за…

Лысый зарычал, заревел, попытался завести обе руки себе за спину, словно бы к ней что-то прилипло, что-то мешало. А затем вдруг дернулся, из его рта потекла тонкая струйка крови, глаза словно бы заволокло пленкой, и он просто упал лицом в воду.

На его спине, одежде отчетливо виднелись несколько красных пятен, которые медленно расплывались, размывались морской водой, она то и дело накатывала на тело.

А неподалеку стоял пацан, Уббе.

Его взгляд был полон ярости, он тяжело дышал, а в руках сжимал самодельное копье, которое я выбил у лысого из рук еще в начале боя.

Уббе, то ли не поверив, что противник убит, то ли все еще пребывая в ярости, ткнул мертвое тело копьем раз, другой, третий.

— Он мертв, — прохрипел я и схватился за скрамасакс, торчащий у меня в боку, после чего побрел к берегу.

Выйдя из волн, я уселся на песок, сделал глубокий вдох и одним движением вытащил нож из своего бока.

От боли потемнело в глазах, меня повело в сторону, и я попросту упал.

Перед тем, как сознание оставило меня, я успел увидеть приближающиеся босые ноги пацана, которого я все же смог спасти…