Наследники Мишки Квакина. Том I

Влад Костромин

Сборник рассказов о невыдуманных забавных историях из детства автора. Сборник охватывает события до 1995 года включительно.

Пустой пробег

Это что ж такое делается?! Я просто влюбилась в этих аферюг! Читала про их похождения и хотела ещё и ещё, больше и больше, словно хмелела вместе с ними. Перефразирую цитату из известного кинофильма: «Вот что жидкость животворящая делает!»

Понятно, что это факт из детства, но мои эмоции вряд ли бы выросли в такой геометрической прогрессии без своеобразного стиля изложения — целого букета из незлобивых «подколок» и карикатурного юмора. Была бы возможность поставить балл выше, не колеблясь, поставила бы.

Утащила себе в библиотеку

Автору — и еще с десяток таких смайлов. Nataiy87

Рассказ был опубликован в 83 номере (03.08.2017 г.) газеты «Наша гавань» (Н. Зеландия)

Много забавных персонажей было в нашей деревне. Так как она была относительно молодой, то по тогдашней правоприменительной практике в нее присылались бывшие зеки. Многие там и оседали, пополняя ряды сельских чудаков. А некоторые и не только чудаков. Кроме того и своих, урожденных, так сказать, зеков в деревне хватало. Не кривя душой, можно признаться, что большая часть населения деревни были отсидевшими. Об одной такой преступной парочке вкратце и поведаю.

Дед Бутуй был осужден по малолетке еще при Никите Сергеевиче Хрущеве за кражи колхозного имущества. Отбыл, вернулся в родные места. Подвизался на ниве охранной деятельности — служил совхозным сторожем на вымирающей ферме деревни Берливка. Имени его уже никто не помнил. Бывало, заходили к нему по зиме погреться по пути с охоты. Он всегда сидел слегка подшофе и закусывал жареной на электрическом радиаторе отопления картошкой. По комнате низко стелился удушливый аромат валенок, которые он носил в любое время года. Когда на строящейся к деревне асфальтовой трассе начались массовые хищения строительных материалов, Бутуй был нанят в качестве дорожного сторожа. Это дало ему возможность торговать не только песком, щебнем и асфальтом, но и топливом, которое сливал из техники.

Вторым членом криминального дуэта был матерый вор-рецидивист, балагур и весельчак Леня Бруй. Кстати, когда младший брат отца — Леник отсидел и целое лето жил у нас, то оказалось, что в свое время они с Бруем встречались на одной из пересылок. Бруй был мозгом этой небольшой по размерам, но поражающего масштабами преступной деятельности «коза ностры».

Осень — в эту пору душа бывшего заключенного часто просит выпить. Впрочем, выпить она просит в любую пору, но осенью этому желанию открывается больше возможностей для реализации. Леня Бруй вальяжной походкой прогуливался по деревенским улицам, расталкивая импозантными штиблетами апельсинового цвета замерзшую грязь и думал, как выпить. Свежий воздух бодрил тяжелую после вчерашнего голову и навевал легкую грусть по ушедшей молодости. В таком минорном настроении цепкий взгляд его упал на крепкие кочаны капусты, украшавшие собой опустевший огород нашего соседа Кольки Лобана. В преступном мозгу, подогретом вчерашними винными парами, как ослепительная вспышка молнии возник дерзкий план. Довольно ухмыляясь, Леня развернулся и почесал в сторону Берливки, за прохлаждающимся на ферме Бутуем.

Темнеет осенью рано, что было мошенникам на руку. Проникнув через забор на огород Лобана они, сноровисто орудуя ножами, быстро нарезали два мешка капусты.

— Хорошая капуста, хоть сам ешь, — похвалил Бутуй. — Куда понесем?

— Зачем куда-то нести? Надо экономить время и внедрять новое мышление! — понесло политически подкованного Бруя. — Новое мышление! Ускорение, перестройка, гласность!

— Ты потише, а то Лобан сдуру шибанет картечью. И так собаки лают.

— Пошли, — Бруй, закинув мешок на плечо, через калитку уверенно направился к дому Лобана. — Не должно быть пустых пробегов!

— Найда, хорош лаять. Свои, — успокоив собаку, он поднялся на крыльцо и постучал в дверь веранды.

На шум выглянул жующий жареную картошку Лобан с деревянной ложкой в руке.

— Здорово, Николай!

— Здорово!

— Николай, тут такое дело… У Бутуя гля какая капуста уродилась. Ядреная! Купи два мешка.

— Зачем мне капуста, у меня своей полно.

— Ты посмотри, какая капуста. Отборная! Кочан к кочану! Любо дорого поглядеть. А хрусткая какая! — он с силой сжал кочан. — Ты послушай, как хрустит! Как свежий снег под сапогами на Белом море!

— Капуста и, правда, на загляденье, — Лобан покопался в мешках. — Почти как у меня. Сколько просите?

— По-божески просим. Две бутылки всего.

— Пойду с Нинкой посоветуюсь, — Лобан пошел в дом.

— Спрячь под крыльцо, — Бруй стремительно метнулся на веранду, зацепил оттуда и сунул Бутую пустую алюминиевую флягу. — Не должно быть пустых пробегов!

Вернулся Лобан и протянул прохиндеям две бутылки с самогоном.

— Выпьем за твое здоровье, — передавая мешки, пообещал Леня.

Дед и Леня спустились с крыльца.

— Суй в карманы, — Бруй передал Бутую бутылки, которые тот засунул в карманы своего воглого тулупа.

— Пошли теперь флягу пристроим, — закидывая похищенный предмет на плечо и, пинком открывая калитку на улицу, продолжил он.

— Кому?

— Пошли к Бырику. К нему брат вчера приехал как раз.

— Давай только сначала накатим.

— Не вижу мешающих причин!

Они остановились за углом сеновала Лобана и, достав мутные граненые стаканы, выпили. Закусили капустным листом, заначенным хозяйственным Бутуем. Выпили еще по одной и двинулись в дальнейший путь. Через десять минут ноги принесли их к дому Федора Бырика.

— Гость в дом, Бог в дом! — радостно заблажил Бруй.

— Здорово, — мрачно ответил отперший дверь Бырик. — Чего надо?

— Федь, тут такое дело…

— Какое?

— Да вот Бутуй флягу продает.

— С фермы спер? — осматривая предложенный лот, мрачно поинтересовался Федор.

— За кого ты меня принимаешь? — возмутился дед Бутуй. — Сроду с фермы ничего не взял!

— Откуда тогда фляга?

— Дочки это, Вальки.

— С фермы сперла?

— А я откуда знаю?

— Ты брать будешь или нет? — вклинился в диалог Бруй. — Недорого отдадим.

— За поллитру? — поинтересовался Бырик. Получив утвердительный кивок, он продолжил. — Но если ко мне с фермы за ней придут, то вам не поздоровится. Усекли?

— Усекли. Не боись, с фермы не придут. Зуб даю!

— Ладно, сейчас принесу, — Федор потопал в дом за поллитрой.

— На, и иди! Я догоню! — Бруй ввинтился в прихожую и сорвал с вешалки кожаное пальто, принадлежащее приехавшему брату.

Вышедший Бырик, подозрительно косясь на Бруя, передал бутылку и забрал флягу.

— А Бутуй где?

— Да у него что-то живот прихватило, и он до посадки побежал.

— Закусывать надо! Ну, бывайте, — дверь перед лицом Бруя захлопнулась.

Он вприпрыжку устремился вдогонку за подельником.

— Бырик нас поубивает, — испуганно высказался Бутуй.

— Не очкуй, не поубивает, — отмахнулся Леня. — Пошли пальто сбагрим.

— Давай только сначала накатим.

— И вновь не вижу мешающих причин!

Посредством уже знакомых читателю стаканов была выпита вторая бутылка из полученных за капусту.

— А пальто кому понесем?

— Пальто вещь солидная… Пошли к директору. У него шляпа и пиджак есть, а пальта и нету. Некомплект получается.

— Пошли.

Два негодяя, слегка пошатываясь, притопали к нашему дому. Для того чтобы войти во двор надо было сначала нажать кнопку звонка и ждать, пока откроют калитку. После звонка расслаблено лежащий на диване батя послал меня разобраться с пришедшими.

— Сходи, посмотри, кого там нелегкая принесла.

— Что надо? — открыв калитку, поинтересовался я.

— Виктор Владимирович дома?

— Да.

— Позови.

— А что сказать?

— Скажи, что дело есть важное.

Я отправился к папаше.

— Слышь, там Бутуй и Бруй приперлись. Говорят, что дело важное.

— Валь, сходи и узнай, что там важного.

Мать потопала к калитке. Через несколько минут вернулась.

— Вить, пальто кожаное продают.

— Пальто? Кожаное? — папенька был известный щеголь, и ради пальто решил поднять свое грузное тело с облегченно вздохнувшего дивана. — Схожу, взгляну.

— Ну что, алкоголики, тунеядцы, лоботрясы? — поприветствовал он продавцов. — У кого сперли?

— Это Бутуй у цыган купил.

— У цыган? — папенька зацепил пальто из рук Бруя и стремительно напялил на себя. — Ну как я?

— Прямо как Ален Делон! — льстиво заметил Бутуй.

— Бельмондо Жан-Поль! — внес свою лепту и Бруй.

— Определенное сходство, как говорится, имеется. Ладно, я схожу перед зеркалом примерю, — решил отец. — Сколько, кстати, хотите?

— По-божески возьмем…

— Сколько?

— Два пузыря.

— Сколько?

— Да всего две поллитры…

— Однако… — он поскреб лысину. — Но учтите, я лучше Делона. От Делона вы даже одеколона не дождетесь, а я вам две полновесные спиртные единицы дам. Наверное, — жадность боролась в нем с пижонством. — Пойду, со шляпой прикину. Ждите.

Он тяжело потопал, скрипя гравием дорожки, в дом. В доме начал примерять пальто со шляпой, пальто с пиджаками, пальто с трениками, пальто с галстуками. За это время наши герои осушили еще одну бутылку.

— Валь, ну как тебе? — Он крутился вокруг зеркала как мартышка в очках.

— В любом костюме без изъяна ты обезьяной обезьяна! — неожиданно выдала мать.

— Да ну тебя! Что ты понимаешь в современной моде? Тебе только салоп носить.

— Влад тебе как? Паш, как тебе батя? Стильно, по молодежному?

— Да вроде нормально.

— Он прекрасен! Беру! Живи да радуйся! — папенька достал из бара пару бутылок и задумчиво посмотрел на них. — Я просто неподражаем в нем! Ай молодца!

— Принеси литровую кружку воды, — приказал он мне.

Я принес холодной воды в железной кружке со сколотой голубой эмалью.

— Обмыть бы надо это дело, — он налил себе двухсотграммовый стакан самогону и ловко его замахнул.

— А это чтобы дольше носилось, — аналогичная судьба постигла и вторую бутылку.

Папаша взял воронку и налил в бутылки воды. Взболтал.

— Так ловоче будет, а то жирно две поллитры за пальто.

Он вышел к продавцам и вручил им оплату.

— Вы, ежели еще что у цыган купите, то сразу приносите. Сами видите — не обижу. Столкуемся.

— Само собой! Будьте покойны Виктор Владимирович! Даже не сумлевайтесь! — на два голоса заверили его обрадованные забулдыги.

— Безмерно вам благодарен, — изысканно высказался Леня Бруй.

Отец закрыл калитку и вернулся в дом. До поздней ночи он крутился в пальто перед зеркалом и распевал итальянские песни.

— Что, пустой пробег получился? — уныло поинтересовался дед Бутуй.

— Без паники! Давай-ка двор обойдем.

Прохиндеи пошли в посадку, пересекли ее и вышли к нашему новому сеновалу.

— Вот что мы сделаем… — отрывая доску задней стены дровяника, сказал Леня Бруй. — Сбегай к ветврачу. У него дров нет. Предложи ему сани дров.

— Если согласится?

— Если согласится, то возьми напрокат у него лошадь и сани.

— Сани по земле?

— Ничего страшного. Проедут. Зато пробега холостого не будет.

Утром мы увидели проломанную стену дровяника и то, что пропала одна поленница дров. Отец вызвонил участкового Степаныча, который в течение часа раскрутил сложную цепочку дерзкого преступления. Оказывается, эти алкожулики не ограничились кражей и продажей наших дров, а еще и сани ветврача продали некоему Капитану. Разбуженные и страдающие похмельем злоумышленники отпирались недолго и быстро сдались под напором неопровержимых улик и физического насилия, примененного рассерженным отцом. Пришлось папеньке расстаться с полюбившимся пальто, Бырику с алюминиевой флягой, Капитану с санями, а ветврачу с дровами. И только Колька Лобан сохранил капусту, с которой вся эта история и началась.

— Главное, я же знал, что у самого капуста хорошая, но вот бес попутал и купил, — смущенно признавался он. — Вот расскажи кому — не поверят, что свою же капусту купил. Бывает же такое!