Испытание рассказом, №11—12/2019

Влад Костромин

Сборник небольших рассказов, объединяющий пять совершенно разных (и по стилю, и по опыту, и по возрасту, и даже по полу) современных писателей под одной обложкой и под общей эгидой журнала «Испытание рассказом». Часть предложенных рассказов публиковалась ранее.Рассказы публикуются в авторской орфографии и пунктуации.

Сергей Михайлович Кулагин. Фантазёр, мама меня называла

Я не строил модель пространства и времени, чтобы проложил путь к пониманию того, как загораются и светят звёзды. Я просто иногда смотрел на них без какого-либо глубинного смысла, потому что — красиво.

Пространство как понятие интересовало меня лишь в рамках определённой туристической поездки, туда, где солнышко, песок и тепло. Чтение сборников фантастики в немалой степени послужило причиной беспокойных снов. Проваливаясь в темноту, я пилотировал космические корабли, покорял галактики, но проснувшись всегда оставался самим собой. Сновидения обеспечивали отдых организму — главное. Случались периоды многосерийных снов, может, поэтому я никогда не ходил в кино и редко смотрел телевизор, хватало собственных развлекательных историй. В детстве я робко пересказывал их маме. Она смеялась и называла меня фантазёром. С возрастом я стал неплохим рассказчиком, душой любой компании. Мне всего-то нужно пару часиков вздремнуть и «родить» новую байку.

Время незаметно приближало к полтиннику, но оно интересовало меня ещё меньше. Все годы жизни его не хватает, но это если за ним следить. Хочешь жить долго — живи по своим законам. И я жил, не особо забивая голову о том, что творится вокруг. Парадокс заключается в том, что думать о прошлом или будущем, не хватало времени, жизнь неслась галопом. Я находился в придуманном физиками пространстве на поверхности голубой планеты, время вело свой отсчёт, и вдруг умер.

Чтобы разобраться в сути данного скорбного события, нет необходимости знать теорию относительности Эйнштейна. Меня просто не стало, так бывает — судьба.

Не хочется о печальном, но как бы сказал мой друг автослесарь Дмитрий Зайцев: «Клапана прогорели, тормоза в хлам». Лежу на ручнике, как старое корыто АвтоВАЗа и вроде запчасти есть, а толку нет, в общем поздняк метаться. «Если бы это была лошадь, то я бы её пристрелил», заканчивая осмотр «убитых» авто резюмировал Димка, мы вместе смеялись, но почему-то в этот раз мне было не смешно.

«Не паникуй!», мысленно успокаивал я сам себя. Против судьбины не попрёшь, но обидно, уж очень мало пожил. Сижу, смотрю на себя со стороны и не могу вспомнить последний сон. Главное страха нет, а есть легкая растерянность. Ада — это не географическое понятие, а психологическое. Рая тоже не существует — его придумали, чтобы успокоить человеческие души. Иными словами, с точки зрения атеиста — всё кранты, я труп. Сейчас начну остывать, чуть позже покроюсь пятнами, потом: окоченение, высыхание и разложение… фу, мерзко. Стало так противно, что я уснул…

Вы не поверите! Стою у окна, смотрю на себя (на мертвого и спящего) со стороны и тихо схожу с ума. Поверьте, «есть от чего в отчаянье прийти», как говорил Чацкий.

Первыми в квартиру проникают санитары и миловидная дама в белом халате. Ей около сорока-сорока пяти. Выглядит элегантно и стильно. Кольцо на левой руке. В общем мой вариант. Чёрт! Как же не кстати я умер. Санитары — молодые люди, скорее похожие на электриков, чем на медработников, неторопливо подошли к моей кровати.

— Нинель, ему уже не помочь — отошел, — сказал один из них, тот, что выше и попрыщавее. — Оформляй кончину, и валим дальше, сегодня ещё девять вызовов.

— Правильно! Дедок идиотом оказался. Какого фига он медицинский браслет отключил? Инфа только утром на сервер упала, — фыркнул второй, низенький и пухлый. — Таймер настроен на включение по будильнику. Одним словом — суицид.

— Ах ты, сопля зелёная! Какой же я тебе дед? — подчеркнуто громко возмутился я, но на меня никто из присутствующих не обратил никакого внимания.

Нинель сняла халат, бросила его на стул, а сама очень изящно села на стол, закинула ногу за ногу, незаметно приподняла подол платья и уткнулась в планшет. Бесспорно, ноги хороши, особенно вон та родинка выше колена…. Намного выше колена, если точнее. Я покраснел, насколько возможно призраку, молодняк потупил взор.

— Мама о нём часто рассказывала, — оторвав взор от экрана гаджета, бархатным голосом произнесла Нинель и тут же пояснила: — Наши родители дружили.

— Тогда за дело! — скидывая рюкзак, сказал высокий санитар.

— Вытащим, не сомневайся, — добавил толстый санитар и многозначительно добавил. — Но, за тобой должок!

— Сочтёмся парни, — весело ответила Нинель, и приподняла подол ещё выше.

Прыщавый снова покраснел, толстяк застыл, облизывая вмиг высохшие губы. Я тоже остолбенел, боясь неосторожным движением спугнуть удачу — у меня появилась надежда воскреснуть. Забившись в угол, я принялся молиться всем богам, которых только мог вспомнить, мысленно даже перекрестился, и тут в комнату зашли ещё двое.

— Он мой, — спокойно заявила демонесса, то расправляя, то складывая чёрные как смоль крылья.

— Если санитары не разбудят, — глухо ответил её спутник, невысокий мужчина с абсолютно неприметной внешностью школьного учителя.

— Пусть только попробуют! — не сдержавшись, гневно воскликнула девушка-демон. — Сожгу!

— Жанна, успокойся. Мы обещали не вмешиваться.

Если убрать крылья; небольшие рожки, копыта и хвост, то Жанна спокойно могла выиграть любой конкурс красоты. У её спутника тоже были крылья, но белого цвета, как у ангела.

Неплохой сюжет для очередного рассказа нарисовался, но не для моего умершего мозга, который всё происходящее воспринял как мистический бред. Может, Эйнштейн прав и Вселенная устроена совсем не так, как мы думаем.

Относительно пространства и времени я умер — факт, чтобы не говорили Нинель и санитары. Надо отдать им должное, они старались. Ассортимент трубок, подведенных к моему телу, был поистине грандиозен. Все они сводились к моему аквариуму, в котором что-то бурлило и, судя по тому, как медики, морщась, затыкали носы, жутко воняло. Рыбок жалко, но себя жальче, воскресну куплю новых. Судя по появлению девушки-демона и ангела скорость моего вознесения на небеса или падения в тартар соизмерима со скоростью света в вакууме, составляющая сколько-то там миллионов метров в секунду. Проще говоря, через восемь минут моя душа пролетит мимо Солнца, а значит «Прощай, родной Млечный Путь» и «Здравствуй, Туманность Андромеды» Я понял, что обречён, и в первый раз после смерти потерял сознание….

— Постойте, если он сможет довести скорость разложения своего тела до скорости света, то где-то в другом мире появится возможность построить машину времени, способную перенести его тело в любую точку истории.

Это первое, что я услышал очнувшись. Говорила Нинель не со мной. Плакала. Поди пойми, о чём именно женщина рассуждала, но в её голосе чувствовалась какая-то обречённость, от которой мне стало совсем не по себе.

Трубки с тела исчезли. Понятно, взывала к разуму санитаров, которые тоже пропали, видимо ушли, не поверив в возможность моего возвращения с того света. Второй я все ещё спал, сладко похрапывая. «Счастливчик тот кто не видит снов» подумал я и посмотрел на себя другого, третьего по счёту. Он лежал на полу в отключке. Определённо после смерти начинают происходить странные вещи, решил я.

— Он сможет отправиться в период до своего рождения и случайно или преднамеренно помешать себе умереть? — спросила у ангела Жанна.

— Это неплохой сюжет для фантастической литературы, но не для воскрешения из мертвых, — печально ответил ангел и тихо добавил. — Теперь он твой.

— Эй, вы чего творите! Не бросайте меня! Не отдавайте демону! — яростно завопил я.

Я кричал, метался, молил о пощаде, но все без толку. Сверхъестественные существа и доктор меня не слышали. Друг друга они тоже ни как не воспринимали. Всех видел и слышал только я. Разбираться в том кто я теперь или что не оставалось времени, заканчивалась пятая минута. Встал извечный вопрос: «Что делать?» Все мы знаем о нём ещё со школьной скамьи, но, к сожалению, ответа ни у кого до сих пор нет. Всё, что у меня имелось — бред двух симпатичных особ. Из их слов я понял, что моё спасение зависит от скорости света и массы моего мёртвого тела. Как это связано с машиной времени, которая должна отправить меня во времена где я ещё не существовал, не понятно. Ещё есть относительность, но никто из меня четверых не Эйнштейн. Тщательное обдумывание полученной информации завёло мой разум в тупик.

«Пространство и время настолько тонко переплетены, что подобные парадоксы недопустимы» рассуждал я к концу третьей минуты. Однако всё что происходит, имеет свою значимость, и в данном случае главное — я.

Чтобы не случилось я всегда становлюсь в конец цепочки. Моё первое «я» умерло. Но есть ещё я — второй, который спит. Я никогда не жаловался на сердце, но допустим, моё второё я, проснувшись, увидит своё мёртвое тело и тоже скопытится от инсульта — цепная реакция смертей в пространстве. Плевать! Есть ещё я — третий. Даже если он, придя в сознание, увидит, что второго забирает Жанна и его постигнет та же участь, есть я — четвертый. И тут детали головоломки сложились. Все возможно изменить при перемещении из одного я в другое. Оставалось меньше минуты, но не зря же меня при жизни называли и дразнили фантазером…

Место куда я попал — мистический мир моих же фантазий. Во-первых, из мужчины пятидесяти лет, я превратился в восьмилетнего мальчишку. Во-вторых, идёт урок. В-третьих, физику преподаёт Айвенго. Я не помню его лица, поэтому забрало шлема закрыто. На доске знаменитая формула E = mc2. Из неё следует, что любой перенос энергии связан с переносом массы. Я давно её знаю, поэтому мне не интересно, но сижу и слушаю, сам придумал. Ещё я знаю, что за окном бороздят небо космолеты, а слева от доски мой рисунок, прости Эйнштейн, я тебя люблю, но физика не учит рисовать. Если в этом мире я вечером лягу спать и просплю восемь часов, то к моменту пробуждения перемещусь более чем на 800 тысяч километров. А если со мной что-то случиться, перемещусь в любое фантастическое место, теперь у меня их наготове сразу несколько.

Безусловно, я вернулся в свой первый мир и позволил нам с Нинель любить друг друга. От Жанны я тоже не смог отказаться. Второй я до сих пор спит у её ног, в одном из фантастических миров. Третьего забрал ангел. Пятый только учится жить. Я — четвёртый. Я живу в каждом из них, и моя жизнь растянулась почти до бесконечности.

Конец ознакомительного фрагмента.