22 оттенка черного
Небольшая пародия на конкурс БС-10, проводившийся клубом «Бумажный слон»
22 оттенка черного (первая серия) — Не думай о черном человеке
Давным-давно, в одной далекой галактике… Что это я? Не так все было. Реутово, наши дни. Бывший следователь, а ныне преуспевающий опер Олег приезжает в ведомственный санаторий МВД лечиться от психического расстройства, преследующего его с тех пор, когда он, будучи следователем, играя черными фигурами в черной комнате, проиграл шахматную партию серийному убийце, при этом, не заметив черную кошку, сбившую ладью. Помимо этого он сослепу перепутал фотографии жертв и замучил с помощью доставшегося от прадеда будильника невиновного белобрысого паренька. Пареньком больше, пареньком меньше — главное чтобы будильник звенел. А вот за шахматы было реально обидно.
Олег сидел и с кислым лицом потомственного торговца лимонами кисло хлебал кислые щи — в МВД урезали расходы на социальные нужды. А в тюрьме сейчас ужин — макароны дают, — подумал он и суеверно постучал по грубо сколоченному деревянному столу. Внезапно перед ним явилась тень (Шекспир в гробу перевернулся).
— Ты, падла, — сказала тень, — Семью бросил, а сам сидишь тут, детей Поволжья изображаешь.
— Отвянь, — вяло ответил Олег и незаметно плеснул в кислый компот кислого пива.
— Смотри, семейная жизнь — это не невиновных под вышку подводить, — погрозила невесомым кулаком тень.
— Отстань, тебя нет, — ответил Олег. — Иваныч мне точно про вас объяснил. Вы от совести бываете, а у нас, оперов, совести нет. Изыди!
— Как это меня нет? — нагло уставилась на него тень и в доказательство, засунув указательный палец в стакан, помешала компот. — Видишь, я есть!
— Нет тебя, — стараясь не смотреть в стакан, в котором компот закручивался против часовой стрелки, не сдавался опер.
— «О, Господи, только бы не совесть проснулась!» — подумал про себя Олег. — «Мне совесть никак нельзя, у меня повышение наклевывается!»
— Давай пари, а? — не отставала тень.
— Может в шахматишки? — с надеждой поправил очки Олег, пытаясь взять себя в руки.
— Главное отвлечь, а потом фигурами по морде насую и в СИЗО закрою, — облизнулся он про себя.
— Ты же кроме очка не во что играть не умеешь, — ехидно захихикала тень.
— Откуда ты знаешь это? Кто ты? — вскочил Олег, роняя очки.
— Товарищ майор, вы бы не шумели. У нас тут уважаемое заведение, — сказала выглянувшая в зал похмельная повариха.
— Где он?
— Кто?
— Этот черный?
— Пить надо меньше!
— Сама коза! — ответил Олег и вдруг его осенило.
Мать же с козой совсем одни. А вдруг? Он кинулся выписываться из санатория и на такси поехал в Москву.
В это время мать Олега, которую привез в центр города на «Ладе-Калине» цвета козьего молока брат Олега Алексей, обходила рынок и собирала дань. Собрав положенное, мимоходом прихватив бутыль со скипидаром для своей любимой козы, она ввалилась в такси и потребовала:
— Поехали к «Рыбкиному раю». Они недавно открылись, у них еще крыши нет.
— Слюшай, восемдесят рюблей давай, да, — потребовал трудовой мигрант, сидевший за рулем.
— Вот же мелкая национальность, — ругнулась старуха, которую трудная жизнь и сын — матерый опер из столичного главка, приучили действовать круто, — Сначала довези, а потом расплатимся.
Она незаметно достала телефон и набрала Алексея.
— Леха, поезжай к «Рыбкиному раю», тут у нас таксист дикий попался.
— Понял, как подъеду, так позвоню.
Они доехали до магазина.
— Восемдесят рюблей, пожалюйста, давай.
— А зачем тебе? — тянула время коварная старуха, поудобнее перехватывая пакет с бутылкой дегтя.
— Керосинка покупать буду, — засмущался таксист.
Мобильник бабки заиграл «Комбат батяня, батяня комбат».
— Смотри, ГАИшник, — ткнула она пальцем в сторону лобового стекла.
— Гиде? — клюнул наивный мигрант. — Зачем ГАИшник, слющай?
— В Караганде! — с этими словами она обрушила на голову несчастного бутыль со скипидаром. — Ты мне еще за Севастополь ответишь, гнида приезжая!
Подбежавший Алексей открыл дверцу, выволок оглушенного таксиста и начал пинать ногами.
Конец ознакомительного фрагмента.
