Планета на прокачку

Владислав Выставной, 2008

Земля – планета? Так утверждают все школьные и прочие учебники. Но, увы, так вовсе не считают «чужие», для которых Земля – всего лишь старомодный, давно списанный корабль для знаменитых некогда Звездых гонок! И самое скверное – то, что теперь инопланетяне, вспомнившие о морально устаревшей технике, намерены этот корабль тщательно очистить, зашкурить, покрасить, продать за долги и заново пустить в дело! А… как же люди? Это «чужих» совершенно не волнует… если не найдется землянин, способный объявить себя официальным владельцем этой гигантской «керосинки» и, сообразно галактическим законам, распорядиться своей собственностью. Закон же гласит: Земля должна быть отремонтирована, пройти строгий техосмотр и… принять участие в очередных Звездных гонках! И как прикажете действовать в данных обстоятельствах несчастному молодому парню Илье, по чистой случайности объявленному владельцем нашей планеты? Что-то делать надо. Вопрос только – что?!

— Вы довели давление до предела? — спросил капитан.

— Да, — ответил инженер.

— До скольких атмосфер?

— До шести с половиной.

— Доведите до десяти!

Это было чисто американское приказание. Лучше не мог сказать даже капитан парохода на Миссисипи, стремящегося обогнать конкурента.

— Консель, — сказал я моему славному слуге, стоявшему рядом, — знаешь ли ты, что мы, вероятнее всего, взлетим на воздух?

— Как будет угодно хозяину, — ответил Консель.

Жюль Верн, «Двадцать тысяч лье под водой»

Пролог

…Перед глазами плыли цветные круги вперемешку с какими-то отвлеченными картинами: извивающаяся лента трассы, уходящие вперед по правому и левому борту ярко раскрашенные «спортяги» соперников.

Уходили они легко, словно Илья и не двигался вовсе с ревом в расточенных до предела цилиндрах, с хрустом в любовно перебранной коробке передач и опасным свистом в самодельной системе подачи закиси азота. Они не просто обходили его — они улетали вдаль, в иные миры, как фантастические инопланетные космические корабли, обогнувшие неуклюжий земной спутник связи.

И следом в неведомую даль летели холодные колкие звезды… Или это были просто болезненные «звездочки» у него перед глазами?

Все еще мелькали в возбужденном сознании полосы разметки и запрещающие знаки, все еще звенело в ушах от акустического удара из пузатого «прямоточника».

Но в действительности все это было уже в прошлом. И теперь спустя минуту оцепенения стали наконец проявляться картины реальности.

Вначале взгляд сфокусировался на лопнувшем и покрывшемся красивыми трещинами лобовом стекле. Потом фокус передвинулся дальше — туда, где вспучился грудой искореженного железа капот. Как это ни удивительно, но поднимающийся из капота дым подействовал на Илью успокаивающе. И он, с внезапно накатившим равнодушием, рассматривал все еще крутящееся переднее колесо, которое, по всем законам оптики, увидеть из кабины было никак нельзя. Это ж как его вывернуло…

Оптика здесь была ни при чем. Только чистая механика взаимодействия твердых тел и сопротивления материалов…

— Жив?! — проорали в ухо.

Это Макар. И когда он успел только? Или просто не получилось отъехать далеко от места старта?

— А то… — кисло отозвался Илья. — Жив. Вопрос — зачем?

— Э, парень, ты, это самое, наверное, в шоке, — озабоченно произнес Макар и, крякнув, без особых усилий отломал висевшую на одной петле дверцу. — Вылезай давай. Отойдем от греха подальше…

Когда они отошли метров на пятнадцать, за спиной грохнуло. Затылок лизнула горячая волна, запахло бензином и горелым пластиком.

— Ого! — восторженно произнес Макар. — Круто! Как говорится, со вторым днем рождения тебя, Илюха!

Илья не ответил.

Он не думал о своем чудесном спасении и даже о том, что странным образом почти не пострадал при ударе. Он молча и опустошенно смотрел, как догорают плоды его долгого, упорного и, как оказалось, такого бесполезного труда…

— Если тебя это утешит, — шмыгнув носом, сообщил Макар, — сегодня по гороскопу тебе были противопоказаны полеты на самолете. Хе-хе… Или я что-то не то сказал?…