Три счастливых замужества

Владимир Яшин, 2021

Программистка Анна после смерти мужа с малолетним сыном была направлена в командировку в Сибирь. Там она попадает в авиакатастрофу в тайге, которая коренным образом меняет её жизнь. В лихие девяностые годы её потрясли и новая любовь, и скорый развод. Её искреннее желание счастья для себя и своего сына, её красота и обаяние дарят ей новые встречи, но на пути к семейному счастью с третьим избранником ей предстоит преодолеть множество трудностей.

Глава 2

Таёжная жизнь

Вертолёт Ми-2 сильно закрутило ветром. Он упал в ночной мгле, фактически ввинтившись в неприступную тайгу. Кругом были могучие ели. Вертолёт при падении не сломал ни одной из них, и они сомкнулись над ним. Пожара не было, поскольку топливные баки вертолёта были уже пусты. Никаких следов, поэтому сверху невозможно было увидеть место катастрофы. При катастрофах вертолётов ситуации бывают разные. Случается, удар приходится в носовую часть, и выживают все пассажиры вертолёта. Так и случилось: вертолёт упёрся носом в одну из елей.

Почувствовав резкую боль, Анна очнулась. Было туманное утро. Первая мысль: «Где сын?» Она попыталась поднять руки, но шевельнулась только правая рука. Левая рука обвисла из-за сильнейшей боли в левом боку. По этой же причине левая нога была недвижна. Вдруг она услышала чей-то мужской голос: «Эй! Есть кто живой?» Она попыталась что-то сказать, но вместо слов раздалось только её хриплое клокотанье. Он приблизился к ней, потом к сыну, убедился, что дыхание имеется и пульс прощупывается у обоих. Вслух ей он сказал, что они с сыном живы, пилот мёртв. Мужчина сообщил, что готов им помочь. Он внимательно осмотрел сына и сказал, что он без явных телесных повреждений, но, скорее всего, у него сотрясение мозга. Он осмотрел её, в первую очередь голову, руки и ноги. На основании чего предположил, что у неё перелом одного или двух нижних левых рёбер.

Мужчина с помощью топора быстро соорудил носилки из двух тонких осин и двух распорок, предварительно стянув их верёвками, сверху положив еловый лапник. Затем аккуратно вынес сына, положил его на носилки на правый бок и немного поднял голову. Завернул его в одеяло, получился как бы кокон. Из осины сделал третью жердь, которую полагал использовать для переноса больного на плечах. Срубив ещё одну осину, он сделал подобие костыля для матери. Он осторожно помог ей выкарабкаться из кабины разбитого вертолёта.

Постелив кусок брезента, уложил её на него, чтобы она видела сына и вертолёт, и дал немного попить воды. Убедившись, что у неё нет рвоты, он попросил её пока помолчать и не задавать ему вопросы, а сам пошёл в кабину вертолёта, где в первую очередь нашёл медицинскую аптечку. Достал марлевый пакет и нашатырный спирт. Из тонких прутиков, медицинского пластыря и марлевого бинта сделал каркас в виде маски на лицо, смочил его нашатырём. Протёр лицо сына нашатырём и надел ему маску для защиты от насекомых. После этого протёр лицо матери нашатырём.

Далее мужчина рассказал о своих предложениях. Здесь им оставаться нельзя. Они могут стать объектами для нападения хищников, в том числе и медведей. Возможно, их ищут, но с вертолёта или самолёта их практически здесь не найти, так как никаких следов крушения на деревьях нет. Поэтому в этой глухомани сверху нельзя будет увидеть место катастрофы вертолёта. Им необходимо перебраться на открытое пространство, хорошо просматриваемое сверху. Он предложил перебраться в его избушку, стоящую на поляне примерно в трёх километрах от этого места. На самой поляне он из ельника выложит слово SOS, которое смогут разглядеть лётчики. К сожалению, никакой дороги нет, поэтому он попросил её немного собраться с силами и помочь отнести сына до избушки. Он сказал, что поднятие ею правой руки будет означать согласие. Услышав это, она чуть приподняла правую руку.

Сам он направился к вертолёту, чтобы посмотреть, что полезного может быть им взято в обратную дорогу. Сначала он достал их вещи, рядом положил документы пилота (паспорт, лётная книжка, бортовой журнал и др.). Выложил все продукты: консервы, сгущёнку, хлеб, муку, крупу и макароны, масло сливочное и растительное, соль, спирт в двух фляжках, мыло. Достал ружьё и патроны. Из указанного он решил взять с собой все документы, медаптечку, хлеб, три банки тушёнки и одну банку сгущёнки, сливочное масло, соль, ружьё с патронами. Нашёл в кабине вертолёта два мешка и сложил в них всё остальное. Сами мешки с большим трудом подвесил на ближайшей ели.

Она всё это видела и удивлялась его деловитости и сноровке. Повесив мешки, он подошёл к ней, предложив воды. Она взяла кружку в правую руку и выпила её всю. От удобной позы боль немножко отступила, и она попыталась спросить: «Кто вы?» Мужчина сказал, что его зовут Николай Гордеев. Он живёт в этой глуши более 4 лет вместе с женой, которая в прошлом году погибла от несчастного случая. Сейчас он бобыль, но для женщин он не представляет никакого интереса, так как три года назад он перенёс тяжёлую болезнь из-за обморожения. Далее он сказал: «Главное сейчас — это ваш сын, он дышит, но глаза не открывает. Надо как можно скорее доставить его в избу и вдвоём оказать ему первую помощь».

Её он попросил потихонечку встать и походить, опираясь на костыль под левую руку или без него. Она поднялась во весь рост и попыталась без костыля сделать шаг, но чуть не упала от боли в левом боку. Тогда он предложил ей стянуть нижние рёбра куском брезента, чтобы тугая повязка при переломе рёбер зафиксировала костные отломки и предупредила их смещение. Так они и сделали. После этого ей стало легче, и она с помощью костыля могла потихоньку передвигаться. Он предложил ей немного посидеть и отдохнуть, после чего двинуться в путь. Солнце прошло точку зенита и начало клониться к вечеру.

Прошло полчаса. Она встала и сказала, что готова. Он взвалил на себя рюкзак и ружьё. Ранее он достал её тёплую кофту и предложил положить её на правое плечо как прокладку под жердь. Она, как и он, положила жердь на правое плечо, прижимая её правой рукой. Они двинулись в путь, неся носилки с сыном. Путь к избушке был очень тяжёлым, ноша и боль в левом боку затрудняли её ходьбу. Каждые полчаса они отдыхали. Часа через три они вышли на небольшую полянку, и она увидела неказистую избушку. Он занёс носилки с сыном внутрь. Следом проковыляла она.

В избушке тихо стучали ходики, отсчитывая время, пахло дымом и целебными травами. Николай сразу же затопил печку, чтобы приготовить обед. Помыв руки и лицо с его помощью, она кинулась к сыну. Он спал, дыхание было прерывистое, лицо бледное. Очень внимательно осмотрев голову, она пришла к выводу, что травм и ссадин на голове нет, пульс был слабый. Лицо было покусано. Она промыла лицо и губы сына, укусы смазала перекисью водорода, взяв её из аптечки, положила его на правый бок, а под голову положила свою кофту. Николай сказал, что при сотрясении мозга хорошо давать настой из тимьяна до еды, запасы его у него имеются. На обед он предложил уху и рыбу. Она согласилась.

В натопленной избушке сын согрелся и заплакал, не понимая, где он находится, стал звать маму. Она тут же подошла к нему, расцеловала его и стала объяснять ему, в каком трагическом положении они находятся. Она предупредила, что ему нужен покой, так как он заболел, и она его будет лечить. Николай приготовил тёплый отвар и передал его матери. Она дала испить ложку отвара, рвоты не наблюдалось. Через полчаса она из ложечки накормила его ухой с хлебом, после этого он опять уснул. Затем Анна и Николай сами поели ухи и рыбы. Николай указал место, где они будут спать. Это была широкая лежанка на двоих, имеющая две подушки и одеяло. Она сама вся была в каком-то угаре, мало понимая, что ей делать. Он предложил ей отдохнуть до утра. Сам он вышел из избушки, нарезал еловых веток и выложил знак SOS. Вечером в сумерках ему показалось, что где-то рядом летит вертолёт. Он зажёг факел и начал им махать. Всё было бесполезно, вертолёт не вернулся.

Ранним утром следующего дня Николай тихо разбудил её, объяснив, что он пойдёт к вертолёту забрать вещи и провизию. Он предупредил, что похоронит лётчика с тем, чтоб он не стал жертвой для хищников. Показал ей нехитрую кухонную утварь: большую алюминиевую кастрюлю, чайник, набор сковородок и горшков. В маленьком горшке был настой из тимьяна, который надо давать сыну каждый день за полчаса до еды. Ей он сделал раствор мумиё и рекомендовал пить его натощак десять дней, при этом необходимо полчаса лежать в постели после приёма лекарства. Он показал, где взять алюминиевые кружки, тарелки, ложки и вилки. Сказал, где взять дрова. На завтрак она сварила гречневую кашу.

Вечером при лучине она достала тетрадь для дневника и сделала первую запись: «13 августа 1991 года на вертолёте пилот, сын и я вылетели из Иркутска в посёлок Бубновка в Киренском районе Иркутской области. Вечером, примерно в 19.00, потерпели катастрофу. Вертолёт разбился, лётчик погиб. 14 августа нас подобрал Николай Гордеев. У сына сотрясение мозга, у меня перелом двух (одного) нижних левых рёбер. Какой-то вертолёт поздним вечером, кажется, пролетал, но следов катастрофы он не нашёл». После этого ни самолётов, ни вертолётов они больше не видели и не слышали.

Николай шёл до вертолёта примерно час. Первым делом он выкопал яму, где и похоронил пилота, сделал небольшой холмик и установил на нём подобие креста. Нашёл два больших рюкзака и стал в них складывать содержимое мешков (продукты и личные вещи матери и сына). Вернувшись вечером в дом, он увидел, что сын и мать пообедали и отдыхают. Он подошёл к печке, налил себе ухи и сам поел. Дождавшись, когда мать встанет, он попросил её внимания с тем, чтобы обсудить возможные варианты их возвращения к нормальной жизни. Обращаясь к матери, он сказал:

— В начале нашего разговора прошу сообщить ваше имя.

— Меня зовут Анна Сергеевна, я прошу меня называть Аня, а сына — Миша, — ответила она.

— К сожалению, у меня нет уверенности, что соответствующие службы смогут найти место крушения вертолёта и вернуть вас. При вашем состоянии невозможно пройти порядка 80 км до ближайшего населённого пункта до полного выздоровления, на которое потребуется не менее одного месяца, а может быть, и двух месяцев, — продолжил Николай.

— А у вас есть уверенность, что здесь мы сможем выздороветь? — спросила мать.

— Правильность моего диагноза будет уточнена в течение первой недели вашего пребывания здесь. Я полагаю, что через две недели ваш сын поправится, а через месяц у вас исчезнет боль в левом боку. Я не медик по образованию, но я практик. Я прослужил более 25 лет в армии в качестве офицера Советской армии, вышел в отставку в звании майора, насмотрелся на многое. Я родился в Сибири, мой отец был хирургом, моя жена до пенсии была врачом-терапевтом, а здесь она стала травником. Я многому у неё научился. У меня от неё остался большой набор целебных трав, ягод и семян, я буду стараться быть полезным вам.

— Спасибо, Николай, я также приложу все свои усилия для этого. Но срок нашего пребывания мне не ясен, а главное, я же понимаю, что мы вам просто свалились нежданно. Хватит ли у вас продовольствия на нас троих, так как то, что вы смогли взять в вертолёте, — это максимально можно растянуть только на полтора месяца? — озабоченно спросила она.

— Не волнуйтесь, я живу в той местности, которая богата дичью и рыбой. Голод нам не грозит, хотя погодные условия могут влиять на наш рацион. То, что я принёс из вертолёта, — это стратегический запас, прежде всего: крупа и мука, тушёнка и сгущёнка.

— Николай, другой вопрос, который меня волнует: у нас с собой нет полноценной зимней одежды, ведь моя командировка планировалась на две-три недели. Как быть с этим? — отметила мать.

— Что касается вас, то у меня сохранилась вся одежда моей жены. Так что здесь вам тылы обеспечены. Например, есть две пары валенок с галошами, зимняя одежда полностью соответствует нашей зиме. Для всего остального есть иголки, нитки и ножницы.

— Это очень хорошо.

— Аня, у меня к вам будет одна просьба. Как я правильно понял, вы начали вести дневник. Я очень прошу, чтобы в вашем дневнике не было ни карт местности, ни координат, где мы находимся. Я думаю, что через шесть месяцев вы благополучно вернётесь к нормальной жизни, а я останусь здесь. Я долго выбирал это место, оно для меня очень дорого, так как здесь похоронена моя жена. Более того, вся здешняя местность уникальна по природным условиям. По оценкам моей жены, здесь ягоды созревают на две недели раньше, чем в соседних местах. Сами животные здесь крупнее, а численность их больше, чем в других местах. Особенно это касается куропаток, зайцев, соболей и других.

— Николай, я правильно вас поняла, что в марте следующего года у нас есть шанс вернуться?

— Да, Аня, у вас есть такой шанс. Я занимаюсь соболиной охотой, для этого здесь отличные условия. В начале марта ко мне обычно прилетает вертолёт, который привозит мне продукты, патроны и другое, что я прошу, но забирает у меня соболей и другие охотничьи трофеи. Именно поэтому я надеюсь, что у вас будет ограниченный срок пребывания. Аня, я изложил достаточно оптимистичный план, я думаю, у нас всё получится.

— Николай, я принимаю ваш план. Мы с сыном будем вам очень благодарны, если он будет полностью реализован.

На следующий день, когда сын спал, она впервые вышла из избушки. Увиденная панорама её заворожила. Зимовье стояло на поляне, которую слева окаймлял быстротекущий ручей, заросший мелким ивняком. Напротив избушки стояли могучие сибирские ели. Справа начинался пологий склон, покрытый молодыми соснами, лиственницами и кедрами. Ей так и представилось, что в ивняке обитают зайцы, сосняк облюбовали рябчики, по кедрам скачут белки. Всё это наверняка должно привлекать соболей. Где-то далеко просматривалась сопки, на вершинах которых были сплошные заросли кедрового стланика. Их склоны покрыты смесью лиственниц и елей вперемежку с кедровыми рощами. Недалеко от избушки, на берегу ручья, стояла баня. Поодаль от неё был нужник, рядом с ним под навесом были сложены дрова. Имелся ещё один навес, что-то вроде летней кухни. В середине поляны был небольшой огород. Рядом с поленницей росла высокая сосна, на ней, по словам Николая, была оборудована смотровая площадка.

Услышав голос сына, она вернулась в избушку. Николай утром, взяв удочки, пошёл на рыбную ловлю. Он сказал, что сам очень любит рыбу, но будет снабжать стол также дичью, в первую очередь рябчиками. Прошла первая неделя. Николай, ежедневно утром переводя число и день недели, вёл счёт дням с помощью вечного настольного металлического календаря, купленного им очень давно в Ленинграде. Календарь позволял устанавливать ежедневно дату, месяц, день недели. Под календарём лежал листок бумаги, на котором Николай указывал текущий год. На этом листке уже была четвёртая запись: «1991». Первые три цифры — 1988 (високосный год), 1989, 1990 — были зачёркнуты, кроме того, дата 4 октября 1990 была обведена в чёрную рамку. Таким образом, Аня могла точно отсчитывать продолжительность их пребывания в зимовке Николая.

Сыну стало намного легче, он перестал жаловаться на головную боль. Как сказал Николай, это хороший знак. С утра он отправился на рыбалку. К обеду Николай принёс крупного тайменя и с десяток жирных хариусов. Он пошёл под летний навес. Быстро почистил, разделал и помыл рыбу для ухи и жарки, поставил на огонь котелок. Обратившись к Ане, он сказал:

— Хозяйка, уху варить умеете?

— Так, как вы любите, вряд ли, — честно ответила Аня.

— Давайте вместе варить сибирскую уху.

— Я с удовольствием помогу вам.

— Вся рыба на столе. Вы почистите и помойте лук и морковь, а я достану лавровый лист и чёрный перец горошком, а также важнейшую деталь к нашей ухе — водку, чтобы она отбила запах тины, — продолжил Николай.

Как только закипела вода, он кинул соль, чтобы получить крепкий солёный бульон. Он опустил туда голову тайменя, его плавники, хвост, обрезки шкуры, а также две луковицы и одну морковку, лавровый лист и щепотку горошин чёрного перца. Когда головы сварились, попросил Аню выбрать шесть крупных кусков хариуса и положить их в кипящий котёл. Через пятнадцать минут он вылил туда половину лафитника водки. Снял котелок с огня, накрыл его крышкой. Через пять минут Николай пригласил Аню и её сына в избушку для обеда. На ужин у них был запечённый таймень и хариус. Так они втроём отметили недельную годовщину совместного проживания. Аня и Миша были в восторге от сытной ухи и печёного тайменя и хариуса.

Прошла ещё одна неделя. Сын заметно пошёл на поправку, его сон стал крепким. Появился здоровый цвет лица. Аня в дневнике сделала вторую запись: «31 августа 1991 года. Сын практически выздоровел. Голова не болит. Сон крепкий, здоровый. Аппетит хороший». После обеда Николай предложил Ане совместно сделать для Миши кедровое молочко.

— Кедровое молочко делается из хорошо высушенных кедровых орешков. Оно очень полезно для детей в любом возрасте, синтезирует гормоны роста ребёнка, стимулирует развитие мозга, костной, иммунной и нервной системы. Аня, моё предложение: пора начать давать Мише кедровое молочко.

Предложение Николая обрадовало Аню.

— Николай, я согласна. Но какая дозировка и режим приёма этого продукта?

— Предлагаю перейти к ежедневному приёму, первую неделю — по чайной ложке, далее — по столовой ложке. При этом надо следить за работой желудка, в случае поноса необходимо приём молочка прервать. Размельчать кедровые орехи можно с помощью ручной кофемолки, она осталась от жены. В результате можно получить кедровую муку, которую постепенно разбавлять кипячёной водой. Этот раствор необходимо положить в горшочек и хорошенько перемешать его, затем подогреть на огне без доведения до кипения. Аня, я прошу вас заняться этим.

— Я готова, прошу дать мне орешки и ручную кофемолку.

Со следующего дня Аня начала давать Мише кедровое молочко. Ему оно очень нравилось. Он попросил дать дополнительно ему какой-нибудь сок. По этому вопросу она вновь обратилась к Николаю.

— Николай, из чего можно сделать полезный сок или отвар для Миши, когда он хочет пить?

— Предлагаю настой из ягод шиповника и чёрной смородины, которые считаются кладезем полезных веществ и витаминов. Аня, знаете, как лучше делать настой из этих сушёных ягод?

— Расскажите, пожалуйста.

— Ягоды надо очистить от ворсинок, промыть, просушить, измельчить и положить в марлевый мешочек. Взять термос и залить ягоды кипячёной водой. Настаивать на ночь. В холодный настой можно добавить немного мёда, — сказал Николай и достал один мешочек с сушёной смородиной, а второй — с шиповником. — Пропорция между ягодами и водой следующая: на две столовые ложки измельчённых ягод — полстакана воды.

Он показал, где у него находится стакан, термос и мёд. Из этих двух напитков Михаилу больше нравился смородинный настой. Быт их постепенно налаживался. Николай приносил ключевую воду, выносил помои. Первые две недели готовил он. После этого срока Аня стала ему помогать готовить обед и ужин, завтрак для себя и Миши она делала сама. Раз в неделю он баловал их, делая собственный коктейль под названием «Таёжная радость», включающий ягоды лимонника и калины, душицу.

В сентябре Аня уже чувствовала себя хорошо, она привыкла к размеренной таёжной жизни, сон был крепким. Ею была сделана третья запись в дневнике: «17 сентября 1991 года. Я чувствую себя нормально, боль в левом боку практически прошла, наверное, нижние рёбра (ребро) срослись». Она полностью убедилась, что Николай поставил им правильный диагноз. Его уход дал блестящий результат: сын и мать выздоровели. Он предупредил её, что ещё месяц нужно соблюдать щадящий режим, ни в коем случае не носить тяжести и желательно не падать.

На следующий день Николай предложил сыну и Ане принять баню после обеда. Сразу же после обеда он протопил баню, подогрел воду. Ей он показал баню, сделанную из лиственницы. Её стены и потолок были сделаны из плах, распиленных вдоль брёвен. В углу на песочной подсыпке стояла печка-буржуйка, обложенная камнями. Николай предложил Ане не увлекаться температурой, так как сильный перегрев может вызвать болевые ощущения в левом боку. Аня с сыном вошли в баню и сразу же ощутили утончённое благоухание душицы и пряную насыщенность свежей мяты. Отчётливо пахло запаренными берёзовыми листьями берёзового веника, заботливо подготовленного Николаем. Они сели на широченную лавку, сделанную из двух плах, и почувствовали смолистый запах лесной свежести, исходящей от дерева, из которого была срублена баня. Мочалка и мыло у них были московские. После быстрого мытья они почувствовали ощущение свежести и бодрости. Аня поблагодарила Николая за такую блаженную баню.

С тех пор они ходили в баню раз в неделю, Николай — по субботам, а Аня с сыном — по воскресеньям. Начиная с 18 сентября, Аня возобновила ежедневные занятия с Мишей по грамматике и арифметике, а в свободное от других дел время она разговаривала с ним по-английски, пела песни, читала стихи. Однажды Николай услышал, как они говорят по-английски; будучи в армии, в силу должностных обязанностей он хорошо владел английским. Поняв это, он обратился к Ане с просьбой разрешить ему иногда общаться на английском языке с Михаилом. Долгими вечерами они тихонечко этим занимались. Любимая игра у Миши была на запоминание. Это когда Анатолий завязывал ему глаза, а он должен был по порядку слева направо или наоборот называть все предметы по-английски. Каждый вечер Николай менял их расположение, особенно ведро, веник, ружьё и другим бытовые предметы.

Наступила вторая половина сентября, по московским меркам это разгар бабьего лета. Вокруг избушки вся тайга была расцвечена красками осени. Образно говоря, в тайге рдели лиственные кроны. Берега таёжной речки стали жёлтые, бурые, красные и багровые в тех местах, где росли лиственные деревья и лиственница вперемежку с зелёными пятнами хвойных деревьев. Особенно хороша была рябина со своими красными ягодными гроздьями. Этот период для Николая и его гостей был особый — заготовки на зиму и весну.

Николай сказал Ане, что картошку он уже собрал, получилось шесть мешков, четыре — на прокорм, а два — на семена. Картошка выращивалась на другой поляне, которую четыре года назад они с женой определили под картофельное поле. Оно располагалось выше на склоне. Там же были большие заросли малины, так что малиновое варенье у него всегда имелось. Грибы он насушил, в основном белые, подосиновики, подберёзовики.

Настало время собирать кедровые орехи. Аня знала, что в кедровом промысле сложно обойтись без тяжёлого колота. С его помощью стряхивают орехи с деревьев. Она видела колот Николая у поленницы дров. По её оценкам, он весил не менее тридцати килограммов. По словам Николая, он уже начал собирать орехи, вчера он принёс два мешка кедровых шишек, её задача — их шелушение. Эту работу надо было осуществить с помощью механической установки для шелушения кедровой шишки, которую ему привезли вертолётчики по его заказу.

Николай подвёл её к сосне, к которой было прикреплено это устройство, включающее ящик, куда надо было засыпать орехи. Само их шелушение осуществлялось путём ручного вращения вала механической установки. Поэтому он рекомендовал засыпать шишки небольшими порциями. Показал, как закрепить надёжно мешок, куда будут ссыпаться орехи и шишечная шелуха. Первый раз за два часа работы у Ани получилось полмешка готовой продукции. За четыре следующих дня Николай принёс ещё одиннадцать мешков. Из них Аня наполнила орехами и шелухой почти три мешка. Эти мешки Николай ежедневно уносил в избушку.

— Аня, отделение орехов от шелухи мы сделаем позже, когда немного освободимся от заготовок, — подвёл итоги проделанной работы Николай.

— А сколько здесь может быть собственно орехов? — спросила Аня.

— Полагаю, что будет порядка 60–70 кг орехов. Надо иметь в виду, что обычно в одной шишке — от 50 до 100 орехов, редко 120 орехов. С учётом прошлогодних запасов в итоге у нас будет около 100 килограммов, — ответил Николай.

Запас орехов сформировался, и Николай поставил новую задачу перед Аней.

— Так что, займёмся сбором и солением грибов: груздей, рыжиков, маслят, опят? В Москве солили грибы?

— Нет, мы с мужем редко и мало собирали грибы, обычно хватало только на жарку.

Николай всегда просил её оставаться дома, так как Мишу нельзя было оставлять одного. Сам он отправился в лес с большой корзиной за грибами. На сбор грибов он отводил два дня. Ежедневно всё собранное Аня тщательно мыла и разбирала на четыре кучки. Засол грибов Николай делал сам. Завершив эту работу, Николай спросил:

— Аня, какие из этих грибов вам больше нравятся?

— Грузди и рыжики.

— А мне рыжики.

Все запасы Николай хранил летом и осенью в кладовке, а зимой переносил их в погреб, отделанный лиственницей. Ягоды и сушёные грибы хранил в туесках из бересты, которые делал сам. Последними ягодами, которые собирал Николай, были морошка и клюква. Он сказал, что в этом году морошки было очень мало.

— Аня, что для вас вкуснее: клюква или морошка?

— Я ела только клюкву и пила клюковку — водку, настоянную на клюкве. Морошку никогда не пробовала.

— Чтоб вы знали, морошка у нас — лучшая осенняя ягода. В старину морошку подавали к царскому столу как самую ценную ягоду Севера. Витамина C в морошке содержится в 3 раза больше, чем в апельсине. Морошка превосходит морковь по содержанию провитамина А. Плоды вместе с мёдом хорошо давать для укрепления ослабленным больным. Одной из последних просьб Пушкина было желание поесть мочёной морошки. Зимой обязательно попробуем волшебную настойку из морошки на водке, — уточнил Николай.

Тёплая осень закончилась. После 25 сентября выпал первый снег, ночью уже подморозило. На следующий день Анна сделала четвёртую запись в дневнике: «26 сентября 1991 года ночью выпал первый снег. Николай сказал, что теперь хорошо будут видны следы животных. Пора запасаться мясом». Через два дня Николай взобрался на свою смотровую площадку, чтобы осмотреть в бинокль состояние ближайших территорий вокруг его избушки. Его охота началась с зайцев. С установившимся снежным покровом и завершённой линькой заяц-беляк всегда делался смелее, постоянного логова не делал. Перед тем, как лечь, заяц запутывает след, делает вздвойки, т. е. возвращается по своему же следу дважды, и скидки, делая длинный прыжок в сторону. Знание всего этого позволило Николаю за два дня подстрелить трёх зайцев-беляков.

С середины октября Николай начал готовиться к охоте на лося-самца, её разрешённый срок распространялся на весь декабрь. В первую очередь он подготовил белый маскировочный костюм. Когда его увидела Аня, она спросила: «А что это такое?» Николай ответил, что это — маскировочный халат, который он обычно использует для зимней охоты, в первую очередь для охоты на лося. У него это был уже четвёртый случай одиночной охоты на лося.

Николай был хорошо знаком с повадками лосей. Как известно, в Иркутской области обитает самый крупный восточносибирский подвид лося. Вес самца может достигать до 700 кг, а вес его рогов — до 20–35 кг. Лось обладает прекраснейшим слухом. Зрение у лосей не очень хорошее, в отличие от обоняния и слуха. При возникновении подозрительного шума лось всегда настораживается и долго смотрит в сторону источника шума, прислушивается и, убедившись в опасности, поспешно убегает.

В день охоты с раннего утра Николай внимательно осмотрел возможные места кормёжки лосей. Обычно они объедают верхушки осинок, ивы, сосенок, ольхи, питаются сочной древесной корой осины и молодых сосенок. След, оставленный самцом, вёл к низине, уже изрядно заросшей ивняком и осиной. Судя по всему, для лося эта низина была местом обильной пищи. Николай в бинокль внимательно осмотрел место кормёжки лося и стал выискивать позицию для стрельбы. Он нашёл пригорок, с которого лось хорошо просматривался, а расстояние до него составляло не более 70 метров. Погода явно способствовала охотнику, уже полчаса как шёл небольшой снег с ветром. Заняв позицию, Николай осуществил первый выстрел в шею, уложивший зверя на месте, где он стоял. Николай, постоянно готовый ко второму выстрелу, стал осторожно подходить к лосю. С близкого расстояния он прицелился и попал лосю в грудь. Лось лежал бездыханным, у него язык был выпавший и прикушенный.

Добытый лось был средних размеров, порядка 500 кг. Первым делом Николай перерезал горло, чтобы обескровить животное. К месту, где лежал лось, подогнал санки для транспортировки груза, сделанные из лыж, с верхом размером полтора метра на полметра. Сошла кровь, он снял шкуру и приступил к разделке туши. Голову лося и рога подвесил на высоком дереве, чтобы взять их позже. Развёл костёр, на огне которого спалил внутренности и всё ненужное, что непригодно для пищи. Пока огонь горел, он немножко перекусил. Когда огонь угас, он всё засыпал снегом, чтобы не привлекать к этому месту хищников. На всё это ушло часов пять.

Николай по снегу повёз груз к ближайшему лабазу с тем, чтобы мясо положить на длительное хранение. Ему до лабаза надо было преодолеть небольшое расстояние, порядка 700–800 метров. В двух местах был небольшой подъём, который он преодолел с помощью ручной механической лебёдки, хранившейся в специальном ящичке в санях. Его лабаз располагался на двух достаточно толстых близстоящих опиленных деревьях, куда можно было забраться по шестиметровой лестнице. Такая конструкция была проверена временем и защищала хранимые продукты от медведей, волков и других хищников. С собой в избушку он взял печень, лёгкие и сердце, а также шкуру.

Ужин они готовили вместе с Аней. Еда всем очень понравилась. Николай по случаю удачной охоты впервые с момента их встречи выпил стопку водки. В ходе ужина Аня спросила:

— Николай, а не страшно одному, без собаки идти на лося?

— Я уже четвёртый раз ходил один за лосем. Я бы сказал, что подобная охота не простая, — ответил Николай после небольшой паузы. — Она требует серьёзной подготовки, хорошего физического и морального состояния охотника, главное — при любой ситуации не теряться, проявлять собранность и расчётливость.

За ужином Миша попросил показать ему рога лося, что и было сделано утром следующего дня. Октябрь и ноябрь прошли в повседневных трудах. В конце ноября Аня сделала пятую запись в дневнике: «27 ноября 1991 года нас посетил медведь». Этот день запомнился всем. Начался он как обычно. Николай проснулся с восходом солнца, умылся, наносил воды. Затопил печь, приготовил себе быстро завтрак и ушёл по своим охотничьим делам. При возращении домой недалеко от избушки, в ивняке, где у него располагались ловушки для рябчиков, он увидел медвежьи следы.

Для него это была полная неожиданность, ведь он тщательно отслеживал поведение медведей на своей территории. Они его беспокоили только один раз на первом году их пребывания с женой в зимовье, не нанеся при этом никакого ущерба. Это, скорее всего, был чужак, медведь-шатун. Николай, готовясь к жизни в тайге, очень внимательно прочёл всё, что было ему доступно. Он знал и сам видел, что бурый медведь очень силён. Он способен таких крупных животных, как лось или изюбр, тащить по лесу или сопкам, сокрушая все преграды, будь то кустарник или мелколесье, переворачивая и отодвигая камни или стволы деревьев. При погоне он может быстро и долго бежать, на коротких дистанциях может передвигаться со скоростью до 40–60 км/час, великолепный пловец. Особую сообразительность медведь проявляет при нападении на охотника. Чаще всего он вырывает из рук его ружьё и отбрасывает в сторону, а иногда ломает оружие на куски.

Медведь способен найти и вытащить рыболовную сеть, которую тут же порвёт, достанет рыбу и съест. Поединок с ним — сложная задача. Николай помнил из прочитанного, что медведь-шатун обычно нападает на человека путём преследования: вначале параллельно двигается на расстоянии, а затем подкрадывается и накидывается на него. Медведь-шатун, особенно голодный, в целях прокорма ломает лабазы и зимовья охотников. Медведь способен сделать засаду рядом с человеческим жильём. Во время атаки медведя охотник успевает сделать только один выстрел. Учитывая всё это, Николай вошёл в зимовье и озабоченно сказал следующее:

— Аня, около зимовья появился медведь-шатун. Это очень серьёзная опасность. Прошу вас не выходить из дома. Углы избушки покрыты острыми гвоздями. Я все окна закрою деревянными щитами. По периметру всей избушки на высоту полтора метра я накидаю снег, залью его водой, чтобы ему было скользко при попытке забраться на стены.

— Как долго может продлиться эта осада?

— Я планирую убить его завтра или послезавтра. Сегодня я буду с вами всё время. Завтра я пойду делать приманку и свою засаду, из которой я планирую его застрелить.

— А что нам с Мишей делать, если медведь придёт в избушку?

— Аня, вы умеете стрелять из ружья?

— За всю свою жизнь я стреляла всего дважды.

— Аня, я вас быстро научу, ружьё для вас висит на стене.

— Если Миша будет в шоке от всего этого, что тогда?

— Аня, я надеюсь, что до этого дело не дойдёт.

После этих слов Николай вместе с Аней вышел во двор избушки, где он стал обучать её стрельбе из ружья. Ночь прошла тихо. Утром Николай, вооружившись двумя охотничьими ножами и ружьём с пулями на медведя, пошёл с большой осторожностью обследовать ближайшую местность на наличие медвежьих следов, заметая при этом свои следы. Он обнаружил свежие, похожие на вчерашние следы у своего лабаза примерно в одном километре от избушки. По всей видимости, медведь попытался проникнуть в лабаз и поживиться там запасами охотника, но ему свалить лабаз не удалось, так как он был закреплён на двух толстых, рядом стоящих деревьях.

Николай достал из лабаза две передние лосиные ноги, на костре их быстро отогрел и немножко подкоптил, чтобы они сильнее пахли. Всё это он разместил на расстоянии 30 метров от лабаза, не пересекая медвежью тропу, и так, чтобы ветер дул в сторону лабаза. Сам он затёр лапником свои следы, разместился в лабазе и стал ждать прихода шатуна. Приблизительно через час появился медведь-шатун. Он быстро обежал лабаз и приблизился к потухшему костру, где лежало мясо. Видимо, голод сработал, и он принялся немедленно за одну ногу. Михаил, увидев это, тут же сделал подряд два выстрела, медведь упал. Быстренько перезарядив ружьё, Николай ждал, когда медведь очухается от выстрелов.

Минут через десять медведь попытался подняться и повернулся к Николаю грудью. Николай тут же всадил в него ещё две пули, тогда медведь сник и повернулся к Николаю спиной, затем через несколько секунд упал как подкошенный. Николай подождал ещё полчаса, медведь не шевелился. Тогда он лестницей, которую до поединка он поднял в лабаз, несколько раз ткнул в медведя, тот не подавал никаких признаков жизни. Николай ещё раз пальнул в медведя, тот не шелохнулся. После этого Николай решил спуститься на землю в стороне от медведя. Их разделяло расстояние порядка двадцати метров. Он подошёл ближе метров на десять и ещё раз пальнул в медведя, тот был беззвучен и остался недвижим.

Полагая, что медведь, возможно, мёртв, Николай всё-таки решил для гарантии сделать контрольный выстрел. Для этого он подошёл к зверю сзади и произвёл контрольный выстрел посередине шеи, чтобы перебить ему позвоночник. Николай не планировал брать мясо медведя. Он знал, что медведи часто болеют трихинеллёзом, при котором живущий в медвежатине паразит попадает в желудок человека, оттуда в его кровеносную систему, а по ней во все мышцы и уничтожает их изнутри, так как трихинелла не погибает даже при термообработке или заморозке.

Убитый медведь был весьма средних размеров и очень худой. Следующая задача была, куда деть тушу медведя. Оставлять её поблизости — это значит привлекать сюда хищников. Николай вернулся в избушку, сообщил Ане, что с медведем всё покончено. Он взял санки для транспортировки груза и пошёл грузить медведя. С большим трудом он разделал тушу зверя на части и погрузил их на санки. Часа через два он довёз останки зверя до крутого берега и скинул их в речку. Спустившись к речке, стал искать полынью, которую он видел сверху. Найдя её, он покидал в неё останки зверя. Убедившись, что мясо медведя недоступно для хищников, Николай вернулся в избушку.

Вечером, сидя за ужином, Николай честно признался самому себе, что он испытал настоящий страх при поединке с шатуном. Эта была его первая охота на медведя, и он честно сказал Анне, что не хотел бы её повторить. Она отняла у него много сил, он попросил его ни о чём не спрашивать. Сразу же после ужина пошёл спать. На следующий день после всего пережитого он вечером Анне рассказал, как погибла его жена.

— Это было в самом начале октября прошлого года. Несколько дней подряд погода была скверная, но вдруг неожиданно развиднелось, и я решил пойти на рыбалку. Она меня отговаривала, как чувствовала что-то нехорошее, но мне очень хотелось свежей рыбки. И я ушёл, предупредив, что вернусь к вечеру.

Сказав это, Николай сделал паузу и потом продолжил:

— Я ушёл на дальнее озеро, оно большое и глубокое. Дороги прямой к нему нет. Можно идти по опушке леса вдоль ручья, поворачивая на север (это порядка 5 км), а можно через лес напрямик (это 3 км), но там сплошные буреломы. Так что идти не менее часа. Я пошёл через буреломы, сэкономил не более десяти минут. Дошёл до берега, сел в лодку и поплыл к своим любимым местам. Клёв был замечательный, я наловил рыбы порядка 20 кг. Под конец дня мне попалась щука «семёрочка» (вес — больше 7 кг), и она начала меня таскать влево-вправо. Щука потянула мою лодку к незнакомому берегу, начало темнеть. Вдруг удар, я вылетаю из лодки вместе со спиннингом. Начинаю тонуть, так как глубина, скорее всего, большая. Выплываю, лодку не вижу, направляюсь к берегу, оно сплошное болото. Плыву вдоль, ухватился за куст и выбрался на берег. Всё с себя снял, отжал воду. Стал осматриваться в сумерках, до леса — минимум 500 метров. У меня только нож, ружьё осталось в лодке. В кармане имелись спички в непромокаемой упаковке. Я их достал, они были сухими.

Он посмотрел на Аню, убедился, что она внимательно его слушает. Миша к этому времени уже крепко спал. После этого он продолжил свой непростой рассказ:

— Костёр разжечь не удалось. Идти через болото в лес было очень опасно, я был здесь впервые. Ночь была холодной, я практически не спал и ждал утра. Как только начало светать, я стал искать лодку. Увидел её метрах в 300 от того места, где я находился. Ближе плавал мой спиннинг. Я разделся и поплыл к лодке. В лодке всё сохранилось, включая ружьё. Я достал спиннинг, естественно, что щуки там не было, она ушла. Я оделся и поплыл к тому месту, где у меня была пристань для лодки. Озеро большое, внезапно подул мощный ураган, под влиянием бури началось сильное волнение. Лодку стало заливать, я немедленно причалил к берегу. Лодку вытащил на берег, до пристани было ещё минимум метров 500. До леса было метров 100. Понимая, что скоро пойдёт сильнейший ливень, я перевернул лодку и забрался под неё. Я слышал, как в тайге в это время с треском и грохотом ломались и падали деревья, чей жизненный срок подошёл к концу. Возможно, прошёл час или больше, ветер стих, озеро успокоилось. Я благополучно добрался до пристани и пошёл вдоль ручья к дому.

Николай сказал, что далее он переходит к самой печальной части своего повествования.

— Дома никого не застал. Я понял, что она сама пошла к пристани через лес, так как я не встретил её при своём возвращении вдоль речки. Тогда я сам пошёл за ней. Я видел жуткие последствия бурелома. По мнению специалистов, при буреломе с первым треском покосившегося ствола надо бежать в сторону, на открытое пространство с тем, чтобы оттуда можно было наблюдать, как катится над тайгой взбесившийся ветер. Я с большим трудом дошёл до пристани, но её не нашёл. Тогда я пошёл обратно, забирая вправо, в сторону ручья. Пройдя триста метров, я увидел её, лежащую под деревом. Пульс не прощупывался. Я с огромным трудом, только подрыв ножом под ней землю, смог освободить её из смертельного плена. Все мои попытки вернуть её к жизни были напрасны. Дерево сломало ей спинной хребет, её смерть была необратима. В тот же день я похоронил её здесь, на поляне.

Выслушав эту трагическую историю, Аня непроизвольно заплакала. Слёзы потекли сами собой, их сдерживать уже не было никакой возможности. Глядя на Николая, она увидела, что и он тоже плачет.

— Аня, спасибо за то, что вы выслушали мои воспоминания. У меня большое горе, а всему причиной этому — какая-то щука. До 4 октября прошлого года я высокомерно думал, что хозяин тайги — я, но оказалось, что я очень ошибался. Вчерашний день для меня был очень тревожным, я понимал, что от его исхода зависит жизнь трёх человек.

— Николай, я прекрасно вас понимаю. Мы с Мишей очень благодарны вам за всё, что вы сделали, и будем помнить об этом всю жизнь. Вчерашний день стал подтверждением того, что человеческая судьба очень хрупка. И не стоит об этом никому и никогда забывать.

— Так что, Аня, не зря в народе говорят: «Закон — тайга, прокурор — медведь». Я думаю, пора спать.

После этих слов Аня легла, крепко обняв Михаила. Николай уткнулся в подушку и продолжал горько плакать.

Николай занимался соболями, охота на которых разрешалась со второй половины октября до февраля. Обычно до наступления морозов соболь покидал те места, где он ранее питался ягодами. Ловил он их с помощью капкана или кулёмки — это самолов из дерева, который изготавливается охотником прямо в тайге. В среднем в сезон он добывал порядка 30 соболей. В этом сезоне ему надо было добыть не меньше 40 соболей, так как в связи со смертью жены у него было меньше времени на охоту, и у него в прошлом сезоне появилась задолженность перед вертолётчиками.

Пришёл декабрь, принёсший много снега и крепкие морозы: минус 30–35 градусов. Передвигаться можно было только на лыжах. Соболь приготовился к морозам, отрастил пушистый, тёплый, блестящий коричневый мех. Эти ловкие и быстрые зверьки активизировали свою охоту на мышей и белок. Зная хорошо повадки соболя и места скопления мышей и белок, Николай активно использовал кулёмки. В декабре он перевыполнил свой план по соболям.

У Николая был интересный зимний промысел рябчика. Ловушки он делал непосредственно в снегу с помощью деревянного кругляша диаметром 25 см и высотой 50 см. Он утоплял его в снегу, образовывался как бы стакан круглой формы, который он опрыскивал водой. Эта ловушка быстро замерзала и сохраняла надолго свою форму. Её он присыпал снегом, а сверху клал ягоды: рябину или калину. Птица шла на приманку и при попытке склевать приманку проваливалась в ловушку, из которой она выбраться сама не могла. Ежедневно он приносил 3–5 рябчиков.

К концу декабря Николай накопил рябчиков, лосятина у него была, и он предложил Ане и Михаилу лепить сибирские пельмени к Новому году. Фарш готовился по рецепту жены Николая из мяса лося, рябчиков и топлёного кабаньего сала. Фарш делали с помощью мясорубки, который по рецепту жены дважды прокручивался, а в фарш добавили мороженый сок брусники и клюквы. Его один час выдержали на морозе. Тесто для пельменей сделали из муки, воды и яичного порошка. Налепили более 500 пельменей. Первым делом их попробовали. Пельмени получились вкусные и сочные, с приятным вкусом сибирских ягод.

Начались приготовления к Новому году. Николай срубил пушистую метровую ёлку, для которой он сделал звезду из консервной банки. Аня с Мишей нарядили её флажками, которые Миша сам разукрасил карандашами, а также шоколадными конфетами, купленными ещё в Москве. Николай украсил ёлку красными гроздьями рябины. Получилась нарядная новогодняя красавица. Праздничный ужин получился на славу. Николай, как и обещал, угостил Аню водкой, настоянной на морошке. Она ей очень понравилась. Миша пил новогодний очень вкусный коктейль, приготовленный Николаем. В первый день нового года он получил в подарок новогоднее печенье, которое испекла Аня. Аня сделала шестую запись в дневнике: «1 января — новый, 1992 год».

Николай по случаю Нового года подарил Ане и Мише старинную книгу, а Аня расцеловала Николая в обе щёки в знак благодарности за всё. В этот день они пели все вместе много песен, из них самой первой по просьбе Миши была песенка «В лесу родилась ёлочка». Вечером 2 января Николай устроил им настоящий сюрприз. Он достал из своего сундука транзисторный радиоприёмник «ВЭФ-206» (экспортный вариант), у которого коротковолновый диапазон в метрах — 13, 16, 19, 25, 41 и 60 — соответствовал частотному диапазону, аналогичному за границей. Оказывается, на смотровой площадке он сделал радиоантенну, которая подключалась к приёмнику. Батарейки к приёмнику ему привозили вертолётчики.

Николай и Анна вначале смотрели на радиоприёмник и не понимали, о чём говорится в эфире. Спустя немного времени они поняли: 25 декабря 1991 года СССР не стало, государство развалилось, советская власть потерпела крах. Президент СССР Михаил Горбачёв 25 декабря 1991 года объявил о прекращении своей деятельности на этом посту «по принципиальным соображениям». Спустя всего несколько минут после обращения Горбачёва 25 декабря 1991 года, в 19:38, с флагштока над Кремлём был спущен красный советский флаг, а его место занял российский триколор. Совет Республик Верховного Совета СССР 26 декабря 1991 года принял декларацию о прекращении существования СССР в связи с образованием Содружества Независимых Государств. В результате развала СССР территория России уменьшилась по сравнению с территорией СССР на 24 %, а население уменьшилось на 49 %. Распались единые вооружённые силы и единая валюта, резко обострились межнациональные конфликты. Правительство России, возглавляемое президентом Борисом Ельциным, первого января 1992 года отменило централизованный контроль над ценами.

— Ну вот и определился победитель в моём споре с сыном, — мрачно произнёс Николай.

— О чём был спор? — спросила Анна.

— Летом Горбачёв на XIX конференции КПСС в июне-июле 1988 года объявил курс на политическую реформу. Мы с сыном обсуждали материалы этой конференции, и оба пришли к выводу, что Горбачёв затевает такое, что может повлечь гибель Советского Союза. Тогда сын сказал, что зарубежное радио делает мрачный прогноз для СССР. При этом им приводилась ссылка на Нострадамуса, который предсказал, что «новая Вавилония» (по мнению толкователей, речь идёт об СССР) просуществует лишь 73 года и 7 месяцев, то есть до конца 1991 года. Я тогда не поверил в столь близкий конец нашего государства, — ответил с грустью Николай.

— Всё это очень горестно. В марте 1991 года состоялся референдум о судьбе СССР. Итоги голосования показали, что за сохранение СССР высказались 112 млн человек, то есть 76 % голосовавших, т. е. подавляющее большинство. Когда летом мы улетали из Москвы, то обстановка там была мрачная. Я не понимаю, как Горбачёв и его сподвижники смогли так быстро развалить великую страну, — удивлённо сказала Анна.

— Я и моя жена были уже на пенсии. Мы устали смотреть на пустые полки магазинов, в которых основные продукты питания можно было купить только по талонам. Я предложил ей уйти в тайгу, чтобы не смотреть на эту вакханалию, которую мы наблюдали вокруг. Уже пошло серьёзное обнищание людей, появились кооператоры, ну и прочее. Обо всём этом негативе я сказал сыну, который уже создал, по его словам, два успешных кооператива. Он не одобрил мой выбор, сказав, что молодёжь выбирает капиталистический путь развития. Он познакомил меня с командиром вертолёта, который подсказал вот это место и помог мне с его обустройством. Я и ещё трое мужиков за два месяца построили всё, что вы видите здесь. Потом вертолётом они улетели обратно. Все расходы оплатил мой сын. Каждый раз я от него вертолётом получаю письма, в которых он всегда зовёт нас обратно, — продолжил Николай.

— Надо жить дальше, — подытожил Николай. — Сейчас у меня одна задача: вас высвободить из таёжного плена.

После этих новостей они раз в неделю включали радиоприёмник в целях экономии батареек, чтобы послушать новости. Новости не ободряли, в стране цены резко пошли вверх. Был конец января. Николай сказал, что неплохо бы подкормиться свежей рыбкой, на дальнем ручье есть несколько глубоких ям, в которых водятся крупные налимы. Утром он ушёл на зимнюю рыбалку. Выбрал несколько ям глубиной от 1 до 3 метров. Вбил в них по тонкому стволу, чтоб конец торчал выше льда. К каждому стволу у конца снизу он привязал толстую леску с грузилом и крючком с наживкой. Проверял улов через день, налим ловился от 1 до 3 кг. Рядом с лункой приходилось вырубать прорубь, чтобы извлечь рыбу. Самый крупный налим был весом в 6 кг.

При последнем обходе Николай заметил около своих лунок следы, похожие на медвежьи лапы. Это его сильно озаботило. Следы вели в сторону предгорья. Спустя немного времени он вспомнил, что подобные следы он видел в первый год своего постоянного проживания в тайге. Внимательно просмотрев литературу, он понял, что это следы росомахи. Собрав улов, он свои лыжи повернул к дому. Пройдя метров пятьсот, он увидел свежие следы волчьей стаи. Когда он двигался к лункам, он их не видел. Следы также вели в сторону предгорья. Активизация поведения хищников его явно насторожила, и он ускорил свой бег на лыжах. Приближаясь к своей избушке, он очень внимательно осматривал местность, но пока ничего нежелательного не заметил.

Войдя в избушку, он предложил сделать уху из самого крупного налима. Для этого Николай одну половину рыбины (от головы) отложил для жарки, а вторую (от хвоста) использовал для ухи. Для получения первичного бульона он использовал налимью голову, хвост, плавники и поместил всё это в большое металлическое ситечко, а его уже в кастрюлю.

— Её лучше варить так, чтобы кости не расплывались по ухе, так как в налиме очень много костей, — прокомментировал свои действия Николай.

Когда вода закипела, он добавил соль, огонь приглушил, надев на трубу поддувала печки консервную банку, снял пенку и положил порезанную морковь. Пока рыба томилась на медленном огне, подготовил картофель и лук. Он приготовил так называемую максу из печени налима. А готовилась она обычно так: печень в течение 5 минут проваривали в кипящей ухе, а затем её перетирали вместе с мелко нарезанным луком. Как только уха закипела, Николай положил порезанный картофель и целую луковицу. Далее варил уху примерно 20 минут при слабом огне, а потом вынул металлическое ситечко. После добавил кусочки филе налима, готовую максу, перец и лавровый лист. Всё опять закипело, тогда он снял кастрюлю с ухой и вылил туда половину лафитника водки. Далее всё накрыл толстым полотенцем, чтобы уха, как сказал Николай, протомилась десять минут. Аня, ощутив аромат ухи, отметила: «Уха получается дивная», а далее задала вопрос:

— Николай, я всё стеснялась спросить, но видя, как мастерски вы всё делаете… Поясните, пожалуйста, удивительную конструкцию вашей печки. Она весьма необычная.

— Это подарок от сына. Видите, у неё на поддувале небольшая труба с радиусом девяносто градусов. Если печка растапливается, то труба должна быть полностью открыта, а когда она разгорится (а нужно огонь убавить), то надевается заглушка, которая перекрывает приток воздуха, и огонь притухает. Сама заглушка хранилась в маленьком ящичке с песком, в котором она остывала. Заглушки потерялись, и я использую набор консервных банок с разным количеством отверстий в днище, с помощью которых я и регулирую тягу воздуха. Вот и весь секрет.

— Аня, Миша, давайте есть уху. А пока мы её будем есть, поджарится налим. Это будет нам на второе, прошу к столу.

Они с удовольствием сели ужинать. За окном уже был вечер. Чудесным ароматом ухи наполнилась вся избушка. Ужин удался, но у Николая было всё равно тревожно на душе. Вдруг рядом с избушкой раздался волчий вой. Анна вздрогнула, а Миша заплакал, так как ему стало страшно.

— Николай, что это?

— Одинокий волк. Сейчас я отгоню его выстрелами.

Он открыл дверь и выстрелил из ружья. Услышав выстрел, волк умчался в чащу. Николай выстрелил ещё раз в ту же сторону, куда побежал волк. Он вернулся и сказал, что волк от страха убежал и больше сюда не вернётся. Миша успокоился и пошёл спать. Николай понял, что у Ани назрел серьёзный разговор с ним, и решил его не откладывать на потом.

— Аня, я чувствую, что у вас есть ряд вопросов. Пока Миша спит, давайте их обсудим. Я сам в этом заинтересован.

— Николай, вы угадали мои намерения. Мой вопрос: как мне действовать по возвращении?

— Полагаю, написать от себя справку в милицию о событиях, произошедших со дня нашей встречи до последнего дня вашего пребывания здесь. К ней я приложу документы пилота с указанием места крушения вертолёта и места захоронения пилота. Приложу также все документы, которые я нашёл в вертолёте. Попрошу заверить мою справку подписью лётчика с указанием его паспортных данных. Лётчиков я попрошу отправить вас в Иркутск или Киренск в зависимости от их маршрута полётов.

После этого он сделал паузу, а затем продолжил:

— Аня, по прибытии в один из этих городов вы должны, как прилетите, первым делом обратиться в милицию с заявлением о катастрофе, приложив к нему мою справку. После этого попытайтесь связаться с вашей организацией в Москве. Далее — действовать по их указаниям.

— Николай, в связи с политическими изменениями в стране я не уверена в каком-либо положительном сценарии событий для себя и Миши.

— В любом случае я дам вам два письма. Первое письмо будет адресовано моему сыну, в котором я попрошу его о максимальном содействии в вашей судьбе. Оно будет содержать два его адреса (в Иркутске или Киренске). Второе письмо будет адресовано моей сестре, живущей в Киренске, с аналогичной просьбой. В обоих письмах я кратко изложу события о катастрофе вертолёта и вынужденном вашем проживании в тайге. Кроме того, я дам им указание предоставить вам жильё в моей пустующей квартире в Киренске на любой период, какой вам понадобится.

— Николай, я очень благодарна за вашу заботу обо мне и Мише. У меня с собой сберкнижка, на ней порядка 5 тысяч рублей. В советское время это были бы достаточно большие деньги. Сейчас, судя по передачам радио, этой суммы нам с Мишей вряд ли хватит на авиабилеты до Москвы.

— Да, такое исключать нельзя. Я полагаю рассмотреть вариант, если ваши предположения полностью оправдаются и денег вернуться в Москву будет недостаточно. Я предлагаю вам остаться в Киренске или Иркутске хотя бы на полгода. Возможно, в Иркутске вы сможете устроиться программисткой, хотя не очень уверен. Вы прекрасно владеете английским языком, вы имеете соответствующий диплом высшего образования об этом. Я думаю, вы сможете устроиться преподавателем в вуз или в школу, поживёте в моей квартире, а там определитесь со способом возвращения в Москву.

— Возможно, это тоже вариант. В любом случае я попытаюсь связаться со своей двоюродной сестрой, которая живёт в Подмосковье. В зависимости от её ответа я и буду действовать.

Сделав после этих слов паузу, она продолжила:

— Николай, мы с Мишей улетим, а как же вы? По моим понятиям, оставаться здесь — это путь в никуда. Цены будут расти, и вам вряд ли хватит соболей, чтобы расплатиться с вертолётчиками за их услуги, не говоря уж о более сложных превратностях судьбы — это болезни, опасности охоты и многое другое. Я предлагаю вам рассмотреть вариант нашего совместного возвращения в городскую жизнь.

— Пока я не готов к такому повороту событий, но исключать его нельзя. Послушаем, что нам расскажут про городскую жизнь вертолётчики. Давайте, Аня, спать, утро вечера мудренее.

По итогам этой беседы Аня сделала в своём дневнике седьмую запись: «1 февраля 1992 года — зимняя рыбалка и варианты возвращения».

Анна и Николай больше не обсуждали варианты возвращения. Анна была в душе очень благодарна Николаю за его предложения поселиться в Киренске или Иркутске временно. Более всего её беспокоил вопрос о квартире в Москве и о работе. Она понимала, что имеющегося у неё вклада недостаточно для жизнеобеспечения и возвращения в Москву. Из радиопередач она поняла, что цены непрерывно растут, уже в январе-феврале они увеличились на основные продукты в 10–15 раз по сравнению с августом 1991 года.

Николай понимал, что в словах Анны есть большой резон вернуться к сыну, так как все его накопления в очень короткий период обесценятся, и смысла вести жизнь отшельника никакого нет. В первой половине февраля Николай был всегда рядом с Анной и Мишей. В один из дней, когда Анна и Миша спали, Николай начал писать свою справку о катастрофе. Утром, перечитав её, он предложил Анне ознакомиться с ней. Ей всё в этой справке было понятно, и она со всем была согласна. Николай, понимая свою ответственность за всё происходящее, очень внимательно следил за окрестностями вокруг их жилья, к счастью для них, ничего тревожного не наблюдалось.

Во вторник, 12 февраля, над их избушкой пролетел вертолёт. Сделав небольшой круг, он совершил посадку в 100 метрах от избушки, подняв тучи снега над собой. Николай мгновенно оделся и выскочил из избушки. Снежный вихрь от вертолёта прекратился, и снег улёгся, из вертолёта вышел мужчина. Николай бросился к нему. Анна по указанию Николая оставалась в избушке и стала быстро собирать обед, чтобы накормить прилетевших лётчиков. Миша внимательно следил за всем происходящим. Николай и мужчина о чём-то быстро переговорили и направились в избушку.

Анна и Миша поздоровались с вошедшим лётчиком. Он представился пилотом вертолёта Ми-4П и попросил рассказать о катастрофе. Анна всё озвучила, отметив, что пилот Ми-2 делал всё возможное, чтобы спасти вертолёт и жизнь пассажиров. Выслушав это, пилот попросил согласие Анны и Николая на немедленную связь с руководством полётов для доклада о катастрофе Ми-2 и судьбе пассажиров вертолёта.

Пока пилот говорил со своим начальством, Николай зачитал Ане письмо от сына, переданное вертолётчиком: «Дорогой отец, прошу выполнить просьбу сына и срочно вернуться домой. Без тебя плохо мне и твоим внукам, мы очень ждём тебя. В стране всё летит прахом, рубль обесценивается. Ты мне можешь очень помочь в моих делах, сейчас важно не упустить время. Подпись: твой сын Василий».

— Аня, я полечу вместе с вами. Прошу мне помочь собраться. Я очень надеюсь, что сегодня будет последний день вашего таёжного приключения.

— Николай, я подготовлю Мишу к перелёту и через пять минут буду готова вам во всём помочь.

Через 10 минут пилот вернулся после разговора с начальством и сообщил следующее: «Моё руководство внимательно выслушало мой доклад. Оно немедленно свяжется с милицией и прокуратурой для сообщения о катастрофе. Оно просит всех вас подготовиться к перелёту в Киренск. На сборы даю не более полутора часов. На вопрос, как я вас обнаружил, я сообщил, что мы, пролетая над тайгой, заметили избушку, рядом с которой было выложено еловым лапником слово SOS. Руководство одобрило мои действия».

Николай собрал оружие, патроны, охотничьи трофеи, включая соболей, мясо лося, рыбу, орехи и многое другое. Документы лётчика и бортжурнал, а также другие документы на вертолёт он уже отдал пилоту вертолёта. Аня собрала свои документы и вещи. Всего получилось двенадцать мешков. Николай вместе с пилотом всё загрузили в вертолёт. В избушке они оставили продукты, соль и спички, а также всю утварь для возможных гостей. До отлёта оставалось ещё сорок минут. Николай попросил разрешения отлучиться в тайгу для уничтожения ближайших ловушек на рябчиков и соболей, что он и сделал. Аня и Миша сели первыми в вертолёт. Николай оглядел всё вокруг, как бы мысленно поблагодарил тайгу за всё хорошее и после этого поднялся в вертолёт.

Во время полёта Аня сделала в своём дневнике последнюю, восьмую, запись: «12 февраля мы вместе с Николаем вырвались из таёжного плена и прибыли в Киренск». Через 40 минут они приземлились в небольшом аэропорту Киренска. На лётном поле их ждал представитель руководства полётами. Он провёл их в служебное отделение, где представитель милиции попросил их документы. Осмотрев их, милиционер удостоверился в их соответствии прилетевшим людям. Далее он попросил их немедленно проехать с ним в больницу для медицинского осмотра, а все их вещи будут храниться в аэропорту.

В больнице их ждали. Аня и Николай были на осмотре у терапевта и хирурга, а Миша — у педиатра. Никаких замечаний по медицинской части к ним не было. У них взяли кровь на анализы и попросили через два дня прийти к терапевту на заключительный диагноз. После этого милиционер сказал, что он их отвезёт обратно в аэропорт за вещами. Аня попросила сделать звонок в Москву, он сказал, что организует это в аэропорту. Приехав в аэропорт, он через диспетчерскую службу обеспечил Ане связь с Москвой.

Аня позвонила в свою организацию, но там сказали, что вычислительный центр, где она работала в декабре прошлого года, был расформирован, большинство его работников уволено. Тогда она позвонила в отдел кадров управления, которому подчинялся вычислительный центр. Ей сказали, что она была в декабре прошлого года уволена как лицо, без вести пропавшее. Учитывая, что она попала в катастрофу и выжила, то в любой момент ей было предложено получить свою трудовую книжку в архиве, телефон которого ей сообщили. Кроме того, ей сообщили, что всю заработную плату ей перечислили на сберкнижку и организация с ней полностью рассчиталась.

Милиционер попросил Аню и Николая прибыть завтра к 10 часам утра в милицию для оформления соответствующих документов, связанных с катастрофой. Он спросил у Николая, где они будут жить, тот сообщил свой адрес. Николай, увидев слёзы на глазах у Ани, понял, что из Москвы она получила неутешительные новости.

— Николай, меня в Москве уволили в связи с ликвидацией нашего вычислительного центра, от которого я была командирована, так как я с августа числилась без вести пропавшей.

— Аня, значит, будем искать работу в Киренске.