Девятый вал (сборник)

Владимир Шигин, 2018

Сразу признаюсь, что я никогда не считал, да и сейчас не считаю себя поэтом. Мой скромный удел историческая проза, однако, в разные периоды жизни все же имел порой наглость рифмовать отдельные мысли. Делалось это исключительно для себя, и лишь в редких случаях для ближайших друзей. По этой причине никогда ранее не пытался публиковать свои вирши, вполне обоснованно считая их вещами сугубо личного пользования. С годами, однако, количество стихотворений выросло настолько, что мне просто стало лень их читать своим друзьям. К тому же из-за вопиющей неорганизованности я большей частью рифмовал строчки в различных черновиках, в служебных тетрадях, на клочках попавшей под руки бумаги и т.д. Поэтому все постоянно терялось и часто уже никогда больше не находились. Так подспудно возникла здравая мысль собрать в единую кучу хотя бы то, что еще не пропало. Это в какой-то мере удалось, но, разумеется, далеко не все. В конце концов, поддавшись убеждениям моего друга писателя и издателя Николая Каланова, а также после определенных раздумий, набравшись известной наглости, я все же решился издать свои стихосложения в электронной версии. Оговорюсь сразу, все, что вошло в это книжку, рассчитано исключительно для себя, а также для близких и друзей. Далеко не уверен в литературных достоинствах и прочих изысках сотворенных рифм. Однако могу сказать честно, что все они, по крайней мере, вполне искренны. Владимир Шигин

Часть первая

Главный экзамен

Пахари моря

Нам море, как поле.

Мы пахари моря.

Форштевень — наш плуг,

Бороздою волна.

Мы в страдную пору

Уходим в дозоры,

Чтоб не гуляла

Полями война.

Лиепая, 1981 г.

«Говорят, что, умирая…»

Говорят, что, умирая,

Вспоминает человек

Все чем жил он, что он сделал,

Прожив свой недолгий век.

Дом ли, пашню, звезд сиянье,

То, что спрятано в душе.

Оставляет он в наследство всем,

Живущим на земле.

Что мы вспомним дети моря?

Знаю, вспомним корабли,

На которые с восторгом

Мы мальчишками взошли.

Вспомним дальние походы,

Радость встреч и боль разлук

И как в трудную минуту

Рядом был надежный друг.

Лиепая, 1981–1982 г.

«Гремит аврал. Курс в полигон…»

Гремит аврал. Курс в полигон.

И отданы швартовы.

Проходим лоцманский канал,

Затем входные створы.

В разгаре флотская страда.

Ревут машины, споря.

И полигоны, как поля

Ждут тружеников моря.

Не трактора, а корабли

Форштевнями, как плугом

Не чернозем, а пену волн

Распахивают КПУГом^[1].

Лиепая, 1981–1982 г.

Главный экзамен

Пусть вновь шторма швыряют корабли,

В азарте дерзких, сумасшедших скачек.

Пусть пена волн, как пена жеребцов,

Кипит в бессильной злобе неудачи.

Ревут машины, в битве сатанея,

Их жизнь — движенье, схватка без конца.

Быстрее, все быстрее и быстрее

Стучат их ошалевшие сердца.

Предчувствие грядущих испытаний

Уж ни за что не остановит нас

И только в исступленье рвется к норду

Наш добрый бог и друг — компас.

Наш курс, навечно выверенный точно,

Упрям и прям, как штевень корабля.

И шифрограмм компактный текст построчный

Вам не подскажет наши имена.

Нам жалко вас, что вы остались сзади,

Так и не поняв смысла жизни всей,

Что самый главный жизненный экзамен

Сдают на палубах военных кораблей!

Лиепая, 1981–1982 гг.

Корабль-судьба

Мы дети морей,

Сыновья океанов,

Штормов порожденье

И ветров друзья.

Над нами гудит

Сеть меридианов,

Как в напряженье

Гудят провода.

Вся жизнь переложена

В мили морские

И режет просторы

Корабль-судьба,

Вот только бы дома

Нас ждали родные,

А все остальное

Дадут нам моря.

Лиепая, 1981–1982 гг.

Девятый вал

Пусть летят поэмой

Дней былых фрегаты,

Шквалом взбаламучен о

Ошалевший мир.

Нам за горизонтом

Не видны закаты.

Ветер бьет в холстину,

Рвя ее до дыр.

Юность не уходит,

Оставаясь с нами

И в сердцах навечно

Бешеный аврал.

Нет, мы не стареем,

Торопясь с годами,

Каждый миг встречая,

Как девятый вал.

Лиепая, 1982 г.

«Наши трудности, наши горести…»

Наши трудности, наши горести.

Жизнь из них состояла всегда.

К черту строгости и условности!

Раз живем мы на свете, друзья!

На роду нам написано странствовать.

Так уж есть, и другим не в укор.

Жизнь на вахты расписывать надолго,

Бороздя океанский простор.

Но мгновения возвращения

И сердец ошалелую прыть,

Счастье встречи и радость волнения

Вам, увы, не дано пережить!

Балтийское море. 1981–1982 г.

Однокашникам

Ты не грусти о том, что было,

Ведь не вернется, что прошло.

И только память погрузила

Воспоминания на дно.

Забудем ссоры и обиды,

Они в небытие ушли,

А вспомним наши молодые,

Счастливые в заботах дни.

Пусть годы длинной чередою

И поседеет голова,

Мы будем помнить нашу дружбу,

Ту, что одна и навсегда…

Балтийское море, 1981 г.

Другу и однокашнику Саше Кельбусу

Шура Кельбус из подплава

Выделяется упрямо,

И красив, и именит,

И опрятный внешний вид.

Любит Шурик рестораны,

Где шалят без нравов дамы.

Осчастливит он любую, в

Вот найдет сейчас какую!

Любит Шурик вкусно кушать,

Любит сладки песни слушать.

Он из шайки квумпарей,

Шалопаев, бунтарей.

Это славные ребята.

В головах ума палаты,

Что завидевши друг дружку,

«Шилом» наполняют кружку.

Вспомнят годы молодые

Киевляне удалые!

Вспомнят, тяготы отбросят!

Смяту шапку о земь бросят!

Лиепая, 1981–1982 г.

«Прощаться время подошло…»

Надпись на фотографии МПК-2,

подаренной капитану 3 ранга

Геннадию Абрамову

при его уходе с корабля

Прощаться время подошло,

И вспомним о былом,

О том, что было и прошло,

О самом дорогом.

И «шила» свой, беря стакан,

Пусти его на круг.

Пусть щелкнут пальцы по нему,

Родя звенящий звук.

И где б ты ни был, но всегда, в

Взгляд бросивши сюда,

Ты вспомни, что остались здесь

Надежные друзья.

Лиепая, 1983 г.

«Миротворцы»

Одевшись в тогу миротворцев,

Крича холуйское"ура",

Судьбы случайной флотоводцы

Распродавали крейсера.

И шли под жало автогенов,

Форштевни не склонив свои,

Приговоренные к убийству,

Державы Русской корабли.

Им не судьба быть в океанах,

Им не судьба громить врага.

Лишь жарко плавилась в мартенах

Их богатырская броня…

Минует время, канет в лету

Обилие нынешних невзгод,

Но как простить тебе, Россия,

Тех, кто казнил Великий Флот?

Москва, 2003 г.

«Качнуло круто горизонт…»

Качнуло круто горизонт,

И вздрогнул корпус, задрожав,

Когда ударила в подзор

Девятибалльная волна…

Казалось, ад разверзся вдруг.

Вздымаясь, рушились валы

И за пределы допусков

Кренило на борт корабли.

Молись моряк своим богам

И в Провидение поверь,

Так мы врывались в океан

Через арктическую дверь!

Северная Атлантика, борт авианосца «Адмирал Кузнецов», октябрь 2004 г.

Герою России полковнику Виктору Дубовому

Взревели турбины, газ на предел

И нет дороги назад.

Мне ангел-хранитель за правым плечом

Шепнул: «Мы прорвемся, брат!»

Врезался в небо на форсаже.

Палуба — дом мой и кров,

Осталась внизу среди пенных брызг

Где-то за левым крылом.

Простор… Я один… Я свободу пью…

Я счастлив победным часом.

Мой мир бесконечен, высок и чист —

Обитель богов и асов.

Заход на посадку. Глиссаду держу,

Мне пот застилает глаза.

И трос тормозной — обнаженный нерв,

Натянут как жизни черта.

Зацеп! Рев и скрежет.

Машина, как конь, рванулась и сдала назад.

И ангел-хранитель за правым плечом шепнул:

«Мы прорвались, брат!»

Северная Атлантика, борт авианосца «Адмирал Кузнецов», октябрь 2004 г.

Моим сослуживцам по 118-й бригаде охраны водного района

Ты помнишь шторма рев глухой,

Корабль, вставший на дыбы,

Как мы бросались в шторм любой,

Не веря в каверзы судьбы.

Сейчас иные времена.

Мы поумнели, поседели,

Пережидаем все шторма

И грамотно обходим мели.

И все же хочется порой

Послать к чертям всем осторожность

И снова в шторм, и снова в бой,

Лишь б друга чувствовать надежность!

Бишкек, август 2006 г.

«Жизнь моя словно вихрь Гольфстрима…»

Жизнь моя словно вихрь Гольфстрима

Рифы трудностей кружит волна

Миражами проносятся мимо

Берега…берега…берега…

И лечу я в потоке всеобщем

Суеты, славословий и дней

В этой странной и, в общем-то, чуждой,

Перевернутой жизни моей.

Мне бы бросить проржавленный якорь,

Обрасопить свои паруса.

Оглядеться вокруг, разобраться

Кто я, где я, зачем и куда?

Но, увы, сломан брашпиль на баке,

Не спустить мне тугих парусов.

И несусь я, теченьем влекомый,

Мимо вечно чужих берегов.

Бишкек, август 2006 г.

Примечания

1

КПУГ — корабельная поисковая ударная группа