Мир Маньяка. Книга вторая

Владимир Уваров, 2022

Эта книга, продолжение "Мир маньяка" , сохранена даже нумерация глав. В книге есть жёсткие моменты, но есть и лёгкий юмор. Очень много интересных событий, происходящих очень динамично. А так же настоящая дружба. Нормальные любят, маньяки убивают. Или наоборот все?( и наоборот) И охотятся. Маньяки за жертвами. Нормальные за маньяками. Осталось разобраться. Кто нормальный, кто маньяк.– Последнее время маньяками стали называть серийных убийц, а понятие это гораздо шире. Маньяк – человек, одержимый какой-то манией, и это не обязательно мания убийства. – Мания, самая настоящая мания – и называется она «хочу больше». И она – самая большая беда человечества. Трудный выбор бывает порой, остаться в стороне законопослушным гражданином или защитить себя и близких по справедливости, но не по Закону, который, порой, бессилен. И при этом остаться человеком – любить, дружить, и делать это по настоящему.

ГЛАВА 40

О «О расставании»

— Друзья! Как хорошо, что вы приехали! — О встретил Ву и Кота на пороге своего дома.

— Ну как ты, Мефодьевич? — Кот уже с порога с обеспокоенным лицом задал этот вопрос.

— Что-то случилось? — О был удивлён этим вопросом.

— Слушай, ну ты даёшь… Десяток лет жил душа в душу с красотулей, каких свет не видывал, и такое дело! — Ву тоже был обеспокоен.

— А, ты о том, что Аннушка ушла? Я уж думал, что-то серьёзное. Нет, всё нормально.

— Ну да… Может, объяснишь нам, непросветлённым, как это не горевать, не ревновать?

— Други мои златы, всё просто…

— Да уж, совсем просто… — Кот даже вздохнул, вспомнив, как ему было тяжело, когда ушла его жена.

— Кот, не перебивай старших, — О улыбнулся, да так беззаботно! — Как только один в семье начинает задерживать развитие другого, то такие отношения напоминают шагающую ногу с гирей на ней. И нога — не сразу, но через некоторое время — будет стараться освободиться, чтобы пойти дальше с той скоростью, которая именно ей нужна, и туда, куда ей хочется. Но юмор в том, что не только гиря мешается ноге, но и нога мешается гире, ведь гирей она стала именно из-за ноги. И только когда они отцепятся друг от друга, они смогут найти общую дорогу для них обоих и стать не гирей и ногой, а двумя ногами, которые пойдут с удивительной скоростью. Правда… Они могут и не найти свою дорогу… Живущий подле тебя человек — не твоя собственность, а ты — не его. Люди не то что бы забывают об этом, просто не могут принять этого. Нельзя жить для другого, ты просто растворяешься в нём, исчезаешь и становишься неинтересен не только твоей половинке, но и себе. Твой мир меркнет, сжимается в кокон повседневных забот, нужных, но не главных в этом мире. Но это всё — разум. А сердцу сложнее. Сначала оно болит, а затем наступает тупое безразличие, которое для человека даже опаснее — многие непоправимые глупости совершаются именно в этом состоянии.

— А мне кажется, что во время боли и раздражения… — сказал задумчиво Ву, режиссёру был интересен разговор не только с личной точки зрения, но и с профессиональной. — Встречи-разлуки… Какой фильм обходится без этого? А часто — на этом только и держится.

— Ву, я о сердце говорю, а ты — об ЭГО. Оно-то как раз не может смириться, что тебя предпочли кому-то, и поднимает из глубины души всё самое тёмное, а иногда — и мерзкое. Но только в том случае, если оно управляет человеком, а не наоборот. Продолжу… Вообще-то процесс напоминает выздоровление от болезни. В большинстве случаев — у одного.

— А у второго что, иммунитет? — Ву продолжал спрашивать.

— В большинстве своём: один любит, а второй позволяет любить, то есть ему кажется, что он вместе с партнёром заражён болезнью по имени любовь, но это всего лишь так, за компанию. Даже при частичном выздоровлении появляются положительные моменты. И главный — это Свобода. Не свобода напиваться с друзьями, не менять партнёрш и всякое другое. А Свобода с большой буквы — Свобода Выбора. Конечно, можно разменять её на всякие мелочи, говоря, что живёшь в своё удовольствие и только один раз. Безусловно, любой может спустить свою жизнь в унитаз — ведь это только его жизнь… А можно уйти из старой жизни и начать новую: поехать наконец в Тибет, пожить в шалаше или написать книгу… Да просто почувствовать, что можно выбрать из тысяч разных дел те, которые не давали порой уснуть и казались в старой жизни невыполнимы, ведь ты уже стал гирей, прикованной к ножке, безупречно красивой и удивительной. Но как не прелестен охранник твоей тюрьмы, именно он отбирает у тебя свободу. И какое-то время ты согласен со своим рабством, ведь тебе завидуют — не всегда по доброму, но завидуют — и это сильно тешит твоё ЭГО. И как только эта замечательная ножка освободится от этой тяжеленной гири, вдруг окажется, что и не гиря это вовсе, а мячик, лёгкий на подъём и пушистый, ведь это ножка делала его гирей. Двое, когда соединяются в одно, всегда теряют часть своей свободы. И если это осознанная жертва, то она даже не воспринимается как жертва.

— Итак, ты болел, а теперь выздоровел? — спросил Ву, расположившийся на маленьком диванчике, который стоял на уличной веранде.

Погода ещё баловала тёплыми деньками, и сидеть на улице, ловя последние тёплые лучи, было просто превосходно, хотя и слегка прохладно, но приятно, особенно, закутавшись в мягкий и пушистый плед.

— То есть — до этого ты болел, — теперь уже утвердительно продолжил Ву. — Как-то незаметно…

— Друзья, я пытался объяснить, используя сравнения. Их не надо воспринимать буквально. Всё же любовь — это не совсем болезнь, а расставание — не совсем выздоровление.

— Ты нас запутал уже. Это был сон про не сон. Или не сон про сон?

— Да, о любимейший мой Алладин Вуалов! Вижу, что ты внимательно следишь за моей мыслью. А она заключается в том, что от отношений — особенно близких — надо получать радость, и если она исчезает, то нужно…

— Расстаться!?

— Можно и расстаться. А можно вернуться на исходную. И построить всё заново.

— А как же быть с тем, что нельзя войти в одну реку дважды? — теперь уже Кот задал Учителю вопрос, который волновал его.

— В одну — нельзя, надо другую создать. Только эта река — не всегда новый партнёр, а совсем новые отношения.

— Сложно.

— Согласен, вообще выстраивание отношений — вещь не простая. Человек умеющий сделать шаг назад, может посмотреть на них по-новому. И решить: какой шаг будет следующий.

— Каков же твой?

— Могу показать один. Пойдём!

В гостиной у Мефодьевича появился новый житель. Он был жёлтый, двухколёсный и очень красивый.

— Позволишь? — Ву со знанием дела уселся на мотоцикл. — Хорош, без понтов, но хорош. У тебя кризис какого возраста?

— Среднего, просто он запоздал немного, — О улыбнулся. — Не то, что бы я долго мечтал о таком. Желание и решение появились одномоментно. На фоне Свободы Выбора.

— Не думаю, что твоя Анечка не давала тебе возможности прикупить такого «железного коня»… — сказал Кот.

— Безусловно. Не она, а я — но в той системе координат — сдерживал себя, даже не подозревая об этом. Сладкие и прелестные оковы хоть и приятны, но всё же остаются оковами. Оковы или связи создаются двумя сторонами, а не одной.

— А что он у тебя необычный такой? Выхлопушки нет, да и цепи — тоже. И стоит в доме. Что, запах масла и новой краски приятен? — майор ходил вокруг мотоцикла кругами.

— Кот, это — не совсем мотоцикл, это — е-байк, — вмешался режиссёр, который уже встречался с подобным чудом.

— И кого он делает, этот еб…

— Темнота… — Ву рассмеялся. — Это мотоцикл на электрическом ходу, полиция уже комплектуется такими. Не дымят, деталей минимум: колесо — мотор — батарея — процессор — провода. И почти беззвучные. В общем — наше будущее. И в дом его можно втащить, запах бензина и масла отсутствует.

— Слушай, режиссёр, поработал бы с моё — без выходных и отпусков! Сразу бы информации в голове, не относящейся к работе поубавилось. Особенно — в части предметов роскоши — майор сказал это не обиженно, а как то устало.

— Не обижайся, да и новшество это совсем недорогое — деталек-то мало, правда, аккумулятор недёшев, но надеюсь, что только пока.

— И что? Вокруг дома ездить будешь? — майор не сдавался.

— Обижай старого больного человека, обвиняй его в слабоумии… — О ласково погладил своего нового друга. — На таком люди из Москвы во Владивосток ездят. По дороге заправляются, вернее — заряжаются.

— Поменял жену на мотоцикл? — опять влез с вопросом Кот.

— Можно и к этому всё свести. Или выпивать лишний стакан и считать: вот она новая жизнь. Только… Через некоторое время поймёшь, что это — не она, а просто пить стал больше. А если не поймёшь, то просто сопьёшься… Ты, Кот, сам таких случаев море видел.

— Да, уж! Пьют от неразделённой любви, понимаешь. Дежурка разрывается от звонков об их подвигах… — подтвердил майор.

— Как-то приехал ко мне старинный мой друг. Хороший человек, глубокий, хотя и не простой…

— Да где ж они — простые среди интересных? — перебил О режиссёр.

— То-то и оно… — продолжил Учитель. — Смотрит на меня и говорит: «Решил я из жизни уйти…». И хочется ему что-то услышать от меня, возможно — последнее в его жизни. Ну, что обычно в таких случаях говорят: «Ты что? Да брось эти глупости! У тебя есть то и то, надо жить!», — так, примерно, Кот?

— Ну да, похоже! — майор слушал внимательно, уже не обращая внимания на необычный мотоцикл.

— А я ему несколько другое говорю: «Правильно, уходи!», — серьёзно, без подколки так говорю. Он молчит, в глазах недоумение и вопрос, а я продолжаю: «Из этой жизни уходи, коль достала, да надоела. Из этой уходи, в новую…». — «В какую, новую?», — спрашивает он меня. — «А вот это тебе решать, ведь её построить ещё надо, старая-то закончилась — ну и уходи из неё. Оставь в ней работу, друзей. Чем больше в ней оставишь — тем реальней будет новая…», — отвечаю.

— А обязательно менять всё? — тут же спросил Кот.

— Нет, но важно, чтобы это получилась не «как бы новая», не новая понарошку. А так — тебе же её строить из многих вещей. К чему это я? А к тому, что для кого-то достаточно покупки мотоцикла — и вот она, другая жизнь, а для других — это много-много разных свершений и поступков, им одной покупки маловато будет, правда, и жизнь у них поярче, да поинтересней, правда, и посложней.

— Всё логично, всё отлично и… Сразу без проблем? — подключился Ву, вроде как шутя.

— Признаюсь сразу: я — человек, даже если кто-то из вас в этом сомневается, — ответил вроде как серьёзно О.

— Ну, так, иногда… — друзья рассмеялись.

— А значит, ничто человеческое мне не чуждо — страх, сомнения. И первоначальный диссонанс присутствовал. По существующему дресс-коду⁴ мои шансы встретить попутчицу согласно моим запросам равны если не нулю, то минус сколько-то.

— О, не смеши, мы обожаем тебя и очень дорожим нашими беседами, правда, Ву? — пошутил Кот.

— Спасибо, но вы — не в моём вкусе. Как минимум — пол не подходит.

— Тебе ведь нужен образ, ради которого… — Кот попытался руками что-то показать, но смешался и замолчал.

— Точно. И момент, когда старый мир рухнул, а новый ещё не построен — не сильно приятен даже для философа. Это, знаешь, как старый диван, уже негодный, но такой привычный! А к новому надо ещё привыкать. Так и отказываться от старой привычной жизни ох, как нелегко, а уж новую жизнь построить — да так, чтобы она лучше прежней была — ещё та задача! Но любой кризис проходит. При небольшом насилии.

Майор переспросил его:

— Усилии?

— Кот, и при этом — тоже. Так что жизнь продолжается, поэтому перекусить нам не помешает. Не так ли? И увидеть, что стол у меня хуже не стал! А потом сходим искупаться на озеро.

— Ты, как всегда, извиняй меня, но на гуляния у меня возможности нет — служба, понимаешь… — ответил Кот и продолжил. — От стола отказаться нет сил, больно душевный он у тебя. А вот искупаться… У режиссёров-то график свободный, он с тобой и погуляет. Ведь погуляешь? — спросил у Ву майор.

Как бы здорово не рассказывал О, но новая жизнь и одиночество…

К ним ещё привыкнуть надо, и наличие хорошего человека рядом явно не помешает. Это понимали все. И поэтому Ву не стал отнекиваться, а только сказал:

— Хорошей компании завсегда рад. Жаль только, что ты уезжаешь…

— Ну и ладненько! А сейчас — за стол! — и хозяин дома повёл гостей-друзей на кухню.

Примечания

4

Дресс-код (англ. dress code — кодекс одежды) — форма одежды, требуемая при посещении определённых мероприятий, организаций, заведений. Здесь — как бы определённый стиль жизни.