Странные сны Отто Шубдца

Владимир Тормышов

Отто Шубдц – интендант вермахта. Аристократ и раздолбай. Служака и пьяница. Иногда совершает ошибки, но лишь бог без греха. Но цена этих ошибок стоила рейху поражения.Отто Шубдц хочет мира для немцев, потому что он в принципе неплохой малый, хоть и алкоголик. Он пьет от безысходности. У него много друзей евреев, а вермахт всё время требует исполнения приказов любой ценой. И еще Отто видит странные сны…Бабы, секс, водка и пиво каждый день! Жизнь вермахта каждый день. Книга содержит нецензурную брань.

Золотая курица

Отто Шудбц не был идиотом. О нем ходили разные слухи, большая часть из которых было правдой, тем не менее, поступки интенданта стали со временем легендой, и Отто этим гордился. Да, он был легендарным интендантом вермахта. И еще Отто был аристократом.

И вот эти две ипостаси и заставляли его находить творческий подход во всем, что он делал на службе.

А делал он много. Иногда, даже чересчур много. Впрочем, вероятно, именно так и должны были поступать настоящие немцы для достижения победы над русскими. По крайней мере, именно так считал Отто.

Шел, однако, одна тысяча девятьсот сорок второй год. Стоял на дворе декабрь месяц. И это накладывало на Шудбца немалые обязательства. Вермахт топтался на месте, и нес большие потери. Армия замерзала на просторах громадного СССР, и в странном городе по имени Сталинград. В СССР наступила почему-то очень-очень холодная зима. И что самое поразительное — вермахт не был к этому готов. В смысле к зиме. И одета была армия в летнюю форму. Зимняя компания 1941—1942 года ничему не научила немцев, и зимней одеждой для солдат и офицеров вермахт не запасся. Кто-то очень важный забыл напрочь об этом аспекте.

Почему-то в СССР было очень холодно. Зверски. Генералы, изучавшие опыт Наполеона не учли главные причины поражения Бонапарта — отсутствие зимнего обмундирования и русские холода. Фюрер сказал: «До холодов мы СССР победим!». Шубдц недоумевал: фюрер вообще карту СССР видел? А с историей Наполеона знаком? И почему в армии нет зимней формы одежды для войны с СССР, если к войне готовились?

Кроме того 6 армия, бывшая в окружении отчаянно голодала. Съели лошадей, съели все, что было вообще съестного. Ходили слухи, что армия Паулюса ела даже солдатские ботинки и сапоги, которые были не из эрзаца, а из настоящей кожи.

При всем при том, что ОДНОГО провианта для 6 армии ежедневно требовалось 400 тонн, как было известно, авиация максимум, что могла это поставляла 155 тонн груза в день. А это был общий тоннаж. То есть там было все что угодно: патроны, снаряды, оружие, ГСМ и прочая хрень.

Люфтваффе делала все, что могла. Но иногда вместо 400 тон еды в день поставляла лишь 15 тонн общего груза. И еще авиация несла ОЧЕНЬ большие потери. Отто считал, что скоро от ВВС останется лишь один военно-морской змей и один военно-морской воздушный шар.

Шестая армия матюгалась, проклинала Гитлера, Геринга, интендантов, говоря, что эти schweinehunde поплатятся рано или поздно, но, согласно приказа фюрера, не прорывалась из окружения и стояла насмерть. Для того чтобы понять общее состояние армии Паулюса достаточно поесть один раз в солдатской столовой.

Отто Шудбц был служака кость от кости. И не он руководил Германией. Он был в вермахте proviantmeister, то есть, переводя на русский — начальник продовольственного снабжения в чине капитана. Однако, в случае приказа, Отто мог найти для рейха что угодно. Хоть черта лысого.

И этим он очень гордился. Шудбц жил в родовом поместье некоторое время один и службой себя не утомлял. Жену он не так давно выгнал из дома за то, что она не следила за аквариумом. Поэтому баб вокруг Отто было много.

«От работы кони дохнут» — справедливо считал Отто, и был ох как прав.

С началом войны с русскими начальство спускало ему директивы, и он эти директивы выполнял. И считал, что в этом и состоит его долг перед Германией и перед рейхом. Последняя директива предписывала срочно поставить вермахту лыжи, крайне необходимые для ведения боевых действий в условиях холодной русской зимы.

Лыжи так лыжи. Отто особо над приказами не рассуждал. Он их выполнял. С рвением и педантичностью.

Директива предписывала, чтобы лыжи были белыми и деревянными.

Отто слонялся, как проклятый, по всей Германии, скупал лыжи, заключал договора на поставки. Посадил роту евреев красить лыжи в белый цвет. Однако все равно нужного количества лыж не хватало. Он умудрился достать лишь 5% лыж от нужного количества.

Это была капля в море.

Через подставные конторы и фирмы Шубдц договорился о поставках лыж из Швейцарии, стран Балтии, Скандинавии, САСШ и Канады.

Но, всё равно с учетом поставок, которые в полном объеме обещали прибыть в Германию лишь к концу марта, получалось лишь 32% лыж от нужного количества.

Кому нужны лыжи в конце марта, интенданта мало интересовало. У него был приказ. И он должен был выполнить приказ любой ценой.

— Почему в штабе отдали приказ о поставке лыж в армию в декабре, а не в июне, когда можно спокойно было подготовиться? — Шубдц задал своему начальству вопрос в лоб и без обиняков.

Генерал Фогель, старый служака, участвовавший еще в Первой мировой войне, снял пенсне. Его благородный лоб с залысинами блестел от пота. Пожевал беззвучно челюстями. И просто ответил:

— Фюрер мне так ответил на этот вопрос:"Я, мол, как главнокомандующий, приказал взять Москву к 1 августа, а эти разъебаи, генералы, ни хуя приказ не выполнили. Наступила зима, и в СССР почему-то выпало очень много снега. И потому вермахту нужны лыжи».

— Просто охуеть, мой генерал! — Выдохнул Шубдц, — Так вот значит в чем дело!

— Да, мой мальчик. Это саботаж армии приказов фюрера. Всё дело в этом.

Фогель давно знал Шубдца. С самого рождения Отто. Генерал был дружен с родителями интенданта. И потому вполне мог называть его покровительственно «мой мальчик».

— А помнишь, мой мальчик, как я тебе в Баден-Бадене в фонтане твою жопку мыл?

Шубдца передернуло от воспоминаний.

Дело было давно. Отто был еще дитя. Родители считали, что ребенку нужен свежий воздух и часто с ним гуляли.

Кроме того родители также считали, что ребенок должен быть здоровым, и иметь хорошее пищеварение. Поэтому в этот день они обильно накормили малыша Отто гороховым пюре.

А поскольку отец Отто, старый солдат, во время войны недоедал в окопах, то он заставил Отто съесть две порции горохового пюре.

И после этого все семейство выперлось на прогулку в парк. Фазер, хоть и был отставке, надел свой парадный мундир, мазер напялила вызывающее розовое платье с огромным декольте. На Отто надели коричневую рубашку, короткие шорты цвета хаки и тирольскую шляпу.

Через какое-то время четырёхлетнему отпрыску Шубдцев захотелось на горшок, о чем он и возвестил родителей:

— Папа, мама, хочу на горшок!

Но те были заняты великосветским разговором с полковником Фогелем и то ли не услышали сына, то ли сделали вид, что не слышат.

Однако их беседа стала громче. И Отто решил потерпеть, пока они не наговорятся и не обратят на него внимание.

Однако живот бурлил, как вулкан Везувий в день извержения, и что-то не то происходило с кишечником.

Рядом горшка не было. Ватерклозета тоже. Был парк, и вокруг ходили толпы нарядно одетых людей. Аристократ по рождению, Отто был воспитан так, что гадить он привык в строго определенном месте, и потому терпел муки пищеварения, как Сакко и Ванцетти на электрическом стуле. А между тем позывы кишечника малыша становились все отчетливее и нестерпимее.

А в кишечнике началась революция, и провозглашение Веймарской республики. Стрельба внутри Отто жутко усилилась, и пушечные взрывы в виде попердывания доносились из малыша как из пулемета.

И тут, как назло, к нему резко нагнулся полковник Фогель, схватил его на руки, поднес к своему страшному и усатому лицу. Затем бросил высоко вверх, и громко, со всей дури закричал:

— Уррра-а-а-а!

Малыш Отто жутко напугался. И… обгадился…

Дерьмо вылетало из Отто как из пулемета и в каком-то немыслимом количестве.

Нечего и говорить, и Фогель, и родители незадачливого отпрыска все были в дерьме «по самые уши».

Больше всего пострадала маменька. На её розовом шелке невольные испражнения сына были жутко заметны.

Конечно, прогулка была досрочно закончена, родители Отто были в шоке.

И лишь один полковник Фогель не растерялся, сгреб малыша под мышку, дотащил его до ближайшего фонтана, и там, на глазах изумленной публики, и помыл малыша, а заодно и почистил свой мундир.

— Вырастешь, — артиллеристом будешь! — Улыбаясь, успокоил мальца полковник.

Вспоминать этот конфуз интендант не любил. Поэтому он быстренько свернул обсуждение ошибок фюрера и штаба, и ринулся исполнять приказ.

Накануне вечером Отто с ребятами пошел в ресторан попить шнапса. Ну и несколько перепил.

Это часто бывает, когда ты хочешь отдохнуть, а пиво уже не лезет. Но твои друзья добры, бодры, а в ресторане — богатый ассортимент крепких спиртных напитков.

Интендант помнил как он пил пиво, потом бренди, далее шел шнапс, потом коньяк, водка, и потом поле зрения заполняла огромная грудь блондинки с манящими глазами. Интенданта обильно вырвало на эту грудь…

Далее в памяти был провал…

Куда делась блондинка, Отто не помнил. По крайней мере, её в ресторане не было.

Неожиданно к Шубдцу подошел его старый друг еврей и бывший раввин Изя Шульман. Шульман был известен тем, что в тридцатые торговал билетами в рай. Для полноты картины он повесил в синагоге карту рая, и расценки на места. Торговля шла бойко. И Шульман на эти деньги сначала отреставрировал синагогу, а потом и свой дом заодно. Купил себе шикарную машину, и вообще здорово приподнялся.

Но тут к власти пришел Гитлер, и если бы не Отто Шубдц, сидеть бы бравому и находчивому раввину в концлагере.

Но Отто всегда отличался острым умом и сообразительностью. И он предложил еврею стать… тибетцем. Сделал документы, и Шульман стал тибетцем. По крайней мере, по документам.

Также когда в рейхе шел повальный призыв в армию мужчин всех возрастов, именно Шубдц рекрутировал Шульмана в армию. За очень ХОРОШУЮ взятку тибетец стал интендантом.

И сейчас дом тибетца украшали шедевры живописи и скульптуры из разных стран.

— Отто, дружище, что ты так не весел? Что головушку повесил? — Докопался тибетец Изя с дурацким вопросом.

— Лыжи. — Еле проговорил Шубдц.

После достаточно долгой процедуры вытрезвления, Шубдц поведал Изе свою проблему с лыжами.

— Понимаешь что обидно, у нас никогда столько лыж в Европе-то вообще не производилось, сколько мне поручено достать. Где я их возьму? Рожу что ли? — Жаловался Отто в конце своего разговора Изе. — Ну ладно бы еще дали мне месяца три-четыре, их бы просто и легко сделали. Так у нас в вермахте, как выпадет снег, так срочно нужны лыжи. А что они вообще нужны будут зимой, об этом, что, никто летом догадаться не мог?

— М-да… — Изя почесал свой лысый череп. — А скажи мне, друг, в приказе стояли какие-либо указания по поводу размера, фасона, марки лыж?

— Нет. Там четко сказано: цвет лыж должен быть белый, и указано количество лыж.

— Ну и офигительно! — Изя со всей дури воткнул нож в поросенка, и с остервенением стал его резать.

— Шульман, ты ж еврей! А юде не едят свиней! — Удивился вслух Шубдц.

— Евреи не едят, а тибетцы жрут за милую душу. — И Шульман смачно откусил от поросячьей ножки.

— Что офигительно? — Не понял Отто. — Мой поросенок?

— Нет, Отто, — сказал Изя, дожевывая ногу, и запивая красным вином. — Поросенок хорош, спору нет. Хорошо, то, что не стоит в твоем приказе, какие ИМЕННО должны быть лыжи.

— И что? — Не понял Шубдц.

— А то… — Многозначительно произнес Шульман, принимаясь за вторую ногу поросенка. — Считай, что лыжи мы тебе нашли. Суть моей идеи проста, ты закупаешь ВСЕ лыжи, какие есть в наличии в Германии: детские, подростковые, для малышей. Кроме того, я сейчас позвоню одной своей знакомой тибетке Циле, которой ты тоже делал документы. Она работает в общегерманском фонде помощи неимущим и бедноте, мы ей дадим задание и она насобирает у населения херову тучу старых лыж. Все это ты красишь в белый цвет, и отправляешь на фронт. Всё. Приказ ты выполнил.

— Попроси Цилю, чтобы она с собой подругу взяла покрасивее. — И Шубдц выразительно двумя руками показал два больших шара в районе груди.

— Хорошо, будет сделано, друг.

И через какое-то время, Изя, Отто, и две девицы у них на коленях пили за фюрера и победу немецкого оружия.

Обсудив все детали поставок лыж вермахту, пары разошлись восвояси.

Отто, хоть и был пьян, без труда добился взаимности от сотрудницы фонда с умопомрачительной грудью, не забыв ей сделать предложение выйти за него замуж. И закувыркавшись вдоволь, как мартовский кот, спал без задних ног.

Снился интенданту странный сон.

Он умер, и попал в рай. То место, куда он попал в рай, подозрительно напоминало Ленинград. Отто был там несколько раз до войны.

Все вокруг ходили в кожаных куртках с красными повязками на рукавах. Говорили на русском языке, и никто не обращал на то, что Шубдц был в форме вермахта и говорил по-немецки.

Его все хлопали по плечу и называли: «tovaricsh».

Отто, впрочем, понимал во сне русский, как и все понимали его.

Каждый день они с другими товарищами пили пиво, водку, шнапс и другие спиртные напитки. Сообща делили женщин, которые все как одна были доступны, и не замужем. Женщины были красотки просто писанные: с большой выпирающей грудью, длинными кудрявыми волосами, и бесстыжими манящими глазами. А ноги у них росли от ушей.

Отто даже во сне понимал, что вот он именно такой рай, куда при жизни и стремился Шубдц.

В раю как-то постепенно, сама собой стала возникать оппозиция правящему режиму Бога.

Бог жил в своей Резиденции, очень похожей на Эрмитаж. И ни фига ничего не делал.

И это больше всего злило обитателей рая.

То тут, то там стали возникать подпольные кружки, недовольные Богом. Стали известны фамилией руководителей этого подполья: Ленин, Сталин, Гитлер, Спартак и один старый еврей Мойша.

Через какое-то время в раю грянула революция, и Бога свергли.

Причем, что было характерно, Бога в его Резиденции не оказалось.

Мнения обывателей разделились поровну.

Первая половина считала, что Бога вообще нет.

Вторые утверждали, что Бог есть, но он, типа, против насилия, и потому предпочел скрыться, чтобы не затевать гражданской войны в раю.

Как бы там не было, после революции в раю развернулась нешуточная закулисная война за место и право называться Богом.

Были назначены выборы, на которых большинством голосов победил Мойша, который каждому пообещал все, что тот захочет без каких-либо ограничений.

Было выбрано новое правительство и кабинет министров в раю. Шубдцу досталось кресло министра снабжения…

Первый приказ от Бога Мойши был вывести кур особой породы, чтобы на них не было перьев. Обосновывалось это тем, что жена Мойши устала ощипывать курей бесчисленным гостям мужа, которые так и перли толпой в гости к мужу в Резиденцию…

Отто сильно замерз и проснулся от холода в своей спальне. Камин догорел, и было заметно холодно. Стоял на дворе декабрь месяц.

Проснулся Шубдц дома от холода и головной боли. Отто был почему-то голый. На руках интенданта были носки, на члене презерватив. И больше одежды никакой на Отто не наблюдалось.

Было жутко холодно. На дворе был декабрь, но камин в спальне не горел. Интендант лежал в обнимку с какой-то грудастой фрау, на которой из всей одежды был лишь форменный галстук Отто.

Голова болела после выпитого накануне. Отто разбудил денщика, и сказал:

— Что хочешь, делай, но чтобы через час у меня был ящик шнапса для меня лично, и ящик шампанского для фрау. Откуда она, кстати, взялась тут?

— Будет сделано, мой генерал! — Заорал солдат, после чего получил в ухо.

— Не ори, дурак, голова болит. — И Шубдц показал выразительно рукой на голову.

— Тьфу, ты черт. — Произнес Отто, снимая с рук носки, и вспоминая свой сон. — Приснится же…

— Откуда тут эта женщина, я не знаю. — Подал голос солдат. — Я спал, когда вы пришли со службы. Но я думаю, что она пришла с вами, мой генерал.

И солдат выразительно показал на член, на котором еще висел презерватив.

— Молчать, скотина! — Заорал интендант. — Где мой халат? Почему по всей спальне раскиданы женская одежда и моя форма?

— Вероятно, это русские прислали диверсантов, и они и натворили все это безобразие. — Быстро произнес денщик, как бы оправдываясь.

— Цыц, скотина! Быстро дать мне халат, носки постирать, все тут убрать, и спиртное купить! — Шубдц крайне не любил, когда ему говорили глупости, особенно, когда он был с бодуна. — Вы сначала совершите все те глупости, что совершил я, а потом будете меня им учить.

— Бегом! — Заорал Отто.

— Есть, мой фюрер! — Ответил денщик, и мухой метнулся исполнять приказания.

Когда Шубдц умылся, похмелился, чем было, оделся, позавтракал, и выпроводил ко всем чертям грудастую Сару в галстуке, выяснилось, что денщик шнапса не купил.

— Почему, скотина, ты не купил шнапс? — Спросил интендант багровея. — Я ж тебе ПРИКАЗАЛ!

— Я, мой генерал, не смог его купить по причине его отсутствия. — Четко отрапортовал денщик.

— Ты идиот? — Проорал Шубдц, надвигаясь на солдата.

— Никак нет, мой фюрер. — Денщик вжался в стену. — Шнапса нет во всем городе.

Одно ухо его распухло, и было в два раза больше другого. Глаза округлились от страха. Волосы стали дыбом. И денщик стал похож на большого, испуганного лемура, одетого в форму вермахта.

— А носки я ваши постирал. В спальне убрал. Сару выпроводил. Сказал, что вы ей позже позвоните. Она оставила свой телефон. Вот он.

И денщик испуганно положил на стол бумажку с номером девицы.

— Номер отдашь Вальтеру. Ну, ты его знаешь — красномордый такой толстяк, вечно бывает у меня в пятницу, тот, что любит пить пиво и руки вытирать о мою скатерть под столом, думая, что я этого не вижу.

Денщик кивнул.

— Это тот самый, что набирает девиц для передвижных борделей солдат вермахта? — Уточнил солдат.

— Тот самый. — Подтвердил Отто. — Пусть призовет её на военную службу. А то эта идиотка за меня, видишь ли, замуж собралась. Утверждает, что я сделал ей предложение вчера.

— Мой фюрер, все будет в точности сделано, как вы приказали. — Денщик вытянулся по стойке смирно. — Однако, мой генерал, вы бы поаккуратнее с барышнями. В смысле не стоит каждую встречную и поперечную замуж звать, а то скоро бордели вермахта будут переполнены, а мы с вами останемся лишь в мужском обществе. И так в этом месяце уже двадцать женщин по вашему приказу призваны в армию. А еще только середина декабря.

— А ты как всегда прав, мой друг. — Отто задумчиво почесал подбородок. — Но, честно, я ни фига не помню, что было вчера. Помню лишь, что приснилось мне, что я в раю. И что меня там сделали министром снабжения.

— Очень занятно, мой фюрер! — И левая бровь денщика слегка приподнялась, что означало у очень сдержанного на эмоции берлинца высшую степень изумления.

— Скажу более того, что мне новый Бог отдал приказ вывести кур новой породы, совершенно без перьев.

— Очень занятно, мой фюрер! — И левая бровь денщика приподнялась еще выше. — И чем же кончился ваш сон?

— Ничем. — Сокрушенно сказал Отто. — Я проснулся.

— Вы знаете, мой генерал, у моего знакомого есть одна такая курица. — И денщик внимательно посмотрел на интенданта, ожидая его реакции. — Я уж не знаю, в чем причина её появления, то ли бомбардировки, то ли стресс от бомбовых ударов, то ли плохая кормежка во время война. Но курица совершенно лысая, как колено. Без единого перышка. Правда, у неё есть один недостаток — это петух.

В Голове у интенданта, что-то щелкнуло, мысль заработала со страшной силой, и у него родился очередной гениальный план, как осчастливить Третий Рейх.

Золотая курица — курица без перьев, мечта любой домохозяйки и всех поваров в рейхе. Такую курицу не нужно щипать, ощипывать и избавляться всячески от перьев. Это ускоряет процесс обработки и приготовления пищи.

В голове Шубдца трубы играли марши, ангелы ему пели дифирамбы.

В тот же день Отто с денщиком посетили владельца «золотой курицы», и в приказном порядке заставили отменно кормить пробный экземпляр новой породы. Холить его и следить за петушинным здоровьем.

В этот же день Шубдц создал несколько подставных фирм, которые якобы торговали курами. Директорами созданных предприятий Отто назначил своих приятелей, которые уже успели отдать богу душу на Восточном фронте.

Шубдц оторвал одного еврея от покраски лыж в белый цвет. Велел тому надеть цивильную одежду, и отправил в редакции газет дать объявления о том, что выведена новая порода кур — «Золотая курица».

В газетном объявлении называлась дата презентации новой породы, должна быть также лекция профессора о новой породе и демонстрация экспериментального образца «золотой курицы».

Затем Отто пришел на призывной пункт, выбрал рекрута, который, по мнению интенданта, был наиболее похож на профессора. Дав небольшую взятку за аренду рекрута на неделю, интендант вывел новобранца за ворота призывного пункта, усадил в машину и повез шить тому костюм профессора.

К презентации все было готово — профессор в идеальном профессорском костюме, большие и цветистые диаграммы, длинная заумная речь «профессора», подставные фирмы, готовые оформить сделки на поставки «золотых куриц» и счета в швейцарских банках, открытые на предъявителя. Ну и Изя Шульман на пару с Отто Шубдцем, как представители вермахта.

Презентация прошла на ура. После обильного фуршета с пивом, шнапсом, водкой, коньяком и шампанским, гостей ждала трехчасовая лекция профессора.

Во время лекции, фуршет, естественно, не прерывался. Не сказать, что Германия голодала, но продукты были все по талонам, и предвоенное изобилие давно уже испарилось. Потому гости ели и пили дармовое угощение много и жадно. И уже особо никто и не слушал, что там рассказывал профессор. Тем более, что «золотая курица» была тут же в клетке. И все смотрели с удивлением на это чудо научной мысли Великой Германии — курицу без перьев.

По окончании банкета было подписано много сделок на поставки «золотой курицы» как частным фирмам, ресторанам, магазинам, так и вермахту. Большинство бизнесменов соглашались на предоплату, меньшинство на аванс и окончательную оплату после реализации. Была основана ферма по выращиванию новой породы. Акции этой фермы были распроданы по баснословным ценам.

Как бы там ни было, но на счета Шубдца в тот же день поступили большие деньги.

Стоит ли говорить, что через какое-то время подставные фирмы разорились, а директора этих фирм, все как один, оказались погибшими.

А петух, как назло, оказался гомосексуалистом, кур не топтал, а приставал с сексуальными домогательствами лишь к другим петухам.

Так попытка Шубдца осчастливить мир новой породой кур провалилась из-за одного проклятого пидораса-петуха.

Грела интенданта лишь мысль о тех деньгах, что так быстро и легко он заработал на поставке «золотых куриц».