Следствие по щучьему велению

Владимир Сотников, 2004

Емеля Щукин, которого все считали слишком мечтательным и нерешительным, изменился как по волшебству, когда познакомился в старинном парке со смешной собачкой по имени Растяпа. А все потому, что он узнал: Растяпа – единственная свидетельница того, как неизвестный человек прятал в парке клад! Разве мог Емеля допустить, чтобы клад нашла странная тетенька, которая подвергала собаку опасным экспериментам – например, водила ее на сеанс гипноза? Емеля взялся за дело вместе со своей бесстрашной подружкой Галкой. В нелегких поисках ребятам пригодилось все – и мечтательность, и решительность, и даже… знание того, как устроен скелет птицы. Книга также выходила под названием «Собака по щучьему велению».

Глава II

Единственный экземпляр

— Выбрал! — сообщил Емеля радостную новость, столкнувшись с папой в прихожей. — Выбрал собаку!

Папа понял не сразу. Секунд пять он оторопело смотрел на Емелю. Странный народ эти родители, которые работают в школе учителями! Требуют от своих учеников сообразительности, а сами не всегда соображают быстро.

Папа испуганно выглянул за дверь на лестничную площадку.

— Ты что, привел ее домой? — спросил он.

— Если бы так, — вздохнул Емеля. — Но я же не ничейную собаку выбрал.

Они прошли на кухню.

— Ну и какая это порода? — спросил папа. — Интересно, за чье право на жительство в нашей квартире нам предстоит бороться?

— Если бы мама ее только увидела! — воскликнул Емеля. — Ни за что нам не надо было бы бороться. А порода… Я не знаю такой породы.

— Подожди-ка, — сказал папа. — Я тоже не сидел сложа руки. Купил собачий справочник.

Он принес альбом, на обложке которого были нарисованы фигурки собак.

— Вот, ищи свою избранницу, — протянул папа Емеле книгу.

— Почему это избранницу? — удивился Емеля. — Вообще-то ее зовут Тяпа.

— Это я просто так сказал, — пояснил папа. — Дело ведь не в конкретной Тяпе. Важно определиться с породой.

Определиться оказалось непросто. Емеля пролистал справочник один раз, другой… Похожей на Тяпу собаки не попалось.

— Внимательней смотри, — посоветовал папа. — Художник мог неточно нарисовать.

— Как же неточно, если это справочник? — вздохнул Емеля. — Нет здесь такой породы. И мне кажется, ее вообще нет.

— Как это? — не понял папа. — Только что ты сказал, что выбрал… Значит, видел собаку! А сейчас говоришь, что такой породы вообще нет.

— Ну и тугодум ты, папа! — сказал Емеля. — Ставлю тебе двойку по собаководству. Хотя мне совсем не до шуток. Подтвердились мои догадки. Собака, которую я выбрал, — неопределенной породы.

— Так-так-так… — задумчиво пробормотал папа. — Значит, получается, единственный экземпляр, что ли? Но все-таки, может, таких неопределенных пород тоже много? Надо в Интернете посмотреть. Раз уж мы решили обзавестись собакой, то придется изучать этот вопрос досконально.

— Как ни изучай… — невесело отмахнулся Емеля. — Ничего не изменится от этого изучения. Вот я тоже и на тебя, и на маму одновременно похож. Но у меня же нет брата-близнеца! Значит, и я единственный экземпляр. И Тяпа…

— Вот именно! — поднял вверх палец папа. — Но это не значит, что ты беспородный! Тьфу ты, кажется, я начинаю запутываться в этой истории. Итак, надо определить, из каких пород получилась эта твоя Тяпа, и как раз искать такую же. К тому же можно расспросить ее хозяев, где они ее взяли. Может, действительно, есть у этой собаки братья-сестры. Не близнецы, но все же. Из любой ситуации должен быть выход. И твой выбор… Неужели он такой окончательный? Ты же никогда не отличался капризностью, никогда не падал в магазинах на пол, требуя какую-нибудь игрушку…

Папа, наверное, хотел похвалить Емелю, сказав, что тот никогда не отличался капризностью, но Емеле от этого неожиданно стало стыдно.

— Действительно, — вздохнул он. — Осталось только упасть на пол, как маленькому. И закричать: хочу только такую собачку! Ладно, пап, не переживай. Забудь эту историю.

— Получается, ты меня успокаиваешь, — сказал папа. — А ты сам не расстраивайся. Ничего страшного не произошло! Мы еще не начинали настоящих поисков.

Емеля пожал плечами, машинально пролистал альбом еще раз и пошел к себе в комнату.

— Ну вот… — Папа приоткрыл дверь через пять минут. — Ты уже сидишь, уставившись в одну точку. Мне это не нравится! Я не хочу, чтобы ты привыкал к нерешаемым проблемам или ожидал, что они решатся по щу… сами собой. Надо учиться искать выход! Это я во всем виноват. Ведь это я посоветовал тебе начинать свои поиски таким образом. А надо было начинать выбор не с прогулок, а хотя бы вот с этого справочника. И как мне могло прийти в голову сказать тебе, чтобы ты приглядывался к чужим собакам?

— Лучше бы я не брал в руки ее поводок, — вздохнул Емеля. — И не разговаривал бы с ней.

— Как это ты с ней разговаривал? — удивился папа. — Хотя понятно. Ты, наверное, что-то ей приказал, а она сразу же послушалась. Но ведь почти все собаки понятливые! Ничего удивительного.

— Если Тяпа что-нибудь хочет, это загорается на ошейнике, — задумчиво продолжал Емеля. — Кушать, играть, искать…

— Ну, ошейник никакого отношения к ее умственным способностям не имеет! — воскликнул папа. — Наверное, какая-нибудь электронная японская штучка! На любой собаке она будет точно так же действовать. Купим и мы такой же. И даже на мне проверим — прямо в магазине.

Наверное, папа хотел пошутить, чтобы поддержать Емелю. Но тот лишь невесело улыбнулся.

Звякнул замок в прихожей.

— Вот и мама вернулась из магазина, — сказал папа. — И вот что мы станем сейчас делать. Раз я обещал уговорить маму, то не стану это откладывать на потом. Тем более что сегодня выходной.

— Что я слышу? — засмеялась мама, заглянув в комнату. — Меня собираются уговаривать? Наверное, пойти в какой-нибудь музей или в консерваторию? Так это я вас всегда на такие походы уговариваю. Ну-ка, ну-ка, а вы что придумали? И Емеля грустный опять. А что это за книга у тебя в руках?

Емеля вопросительно взглянул на папу, но тот лишь приложил палец к губам, вышел из комнаты и закрыл за собой дверь. Значит, выходить не следует — папа весь разговор с мамой берет на себя.

Емеля стал машинально листать справочник. Просто так. «Собирать» Тяпу по частям из разных собачьих пород он не собирался. Толку в этом все равно не было никакого.

Казалось, разговор на кухне длился целую вечность. Всю свою способность к ожиданию Емеля утратил уже через десять минут, а вместе с этой способностью — и всякую надежду. Каково же было его удивление, когда он увидел папу, стоявшего в дверях с совершенно счастливым видом!

— Ты даже представить себе не можешь! — радостно зашептал он. — Мы сейчас, конечно, обедаем, а потом… Потом идем гулять. С мамой! Она согласилась взглянуть на этот единственный экземпляр. Сказала, что хочет посмотреть своими глазами на существо, ради которого могут кипеть такие страсти. Пусть, пусть посмотрит. Я уж маму знаю! Это ее согласие многого стоит. Это почти полная гарантия нашего успеха…

Емеля ничего не понимал. Какого успеха? О чем папа говорит?

— Но ведь дело не только в мамином согласии, — пробормотал он. — Даже если мы увидим эту собаку… Что дальше?

— Ничего-ничего, — отмахнулся папа. — Проблемы решать надо последовательно и постепенно. Для меня самой главной проблемой было мамино согласие. А здесь, кажется, дело сдвинулось с мертвой точки. А дальше и остальные вопросики решим!

Папа даже руки потирал от волнения. И Емеля сразу повеселел. С такого папы и пример брать приятно. Как будто Тяпа нужна ему, а не Емеле.

— Что ни говори, а трудности преодолевать приятно, — объяснил свою радость папа, расхаживая по комнате. — Я даже не понимаю, как мне удалось ее уговорить?

Емеля, конечно же, не понимал этого еще больше.

Обед прошел незаметно, то есть быстро. Мама только вздыхала и посмеивалась:

— Надо же, никогда не могла предположить, что моего согласия достаточно для такой бурной радости!

— Жить в согласии — одно удовольствие! — подмигивал папа.

— Насколько я знаю, собак выгуливают раза два в день, — сказал папа, когда они подошли к парку. — Надеюсь, мы встретимся… В конце концов, и завтра ведь тоже выходной — воскресенье. А гулять в парке полезно.

— А вот и табличка висит, — удивилась мама. — «Выгул собак в парке Архангельское запрещен». Куда же вы меня привели?

— Но тут их всегда много, — заверил ее Емеля. — Вот, можно даже у охранника спросить.

Папа сразу же обратился к сидевшему у ворот старичку-охраннику с таким вопросом.

— А что с вами сделаешь? — отмахнулся тот. — Смотрим, что называется, сквозь пальцы. У нас ведь все так: написано, что нельзя, а на самом деле можно. Повесили табличку для ответственности собачников. Мол, если что не так, больше не пустим. У нас только постоянные посетители!

Этот ответ позабавил маму, и она заметно повеселела.

— Что ж, — сказала она, — уже интересно! Оказывается, для настоящих собачников существуют отдельные правила жизни.

— А ты что думала? — с важным видом сказал папа. — Собачники — люди особой породы.

«Только бы встретить Тяпу! — гудела в голове у Емели одна-единственная мысль. — А потом… Потом будем решать новые проблемы».

Но даже людей в парке к вечеру стало мало. Не говоря уже о собаках.

— Ничего-ничего, — похлопывал папа Емелю по плечу. — Ты смотри внимательней. Еще многие собачники обедают, собираются с силами… А мы пока тоже время не теряем напрасно — воздухом дышим.

Конечно, Емеля повел родителей на свое любимое место — на террасу над гротом. Мама ахала от восторга:

— Надо же, рядом с домом находится такой чудесный парк, а мы не ходим сюда гулять. Ведь я здесь была в последний раз несколько лет назад! И мне не понравилось: парк был запущен, дворец — видите, вон там, среди деревьев — в каких-то вечных реставрационных лесах… Неуютное было место! А сейчас как в сказке все изменилось. Молодец, Емеля, это благодаря тебе мы приобщаемся к прекрасному!

— Да, надо признать, что Архангельское сильно изменилось, — сказал папа. — Усадьба приведена в порядок. Так, наверное, здесь было и при прежних владельцах, князьях Юсуповых, сто лет назад.

Мама укоризненно взглянула на папу:

— Тебе как историку вообще должно быть стыдно! Живешь в двух шагах от такой чудесной усадьбы и почти ничего не знаешь о ней.

— Как это не знаю? — обиделся папа. — Все я знаю. Конечно, прямо сейчас я вас с экскурсией по ней не проведу, но если подготовиться… Пожалуйста! А насчет двух шагов — так ведь и те, кто рядом с Кремлем живут, не каждый день по нему гуляют. Времени нет. Как это ни странно, достопримечательностями Москвы больше всего любуются как раз приезжие. А мы, коренные жители, работаем, в выходные — отдыхаем, но тоже чаще всего дома. Жизнь такая.

— Ленивая это жизнь, — не успокаивалась мама. — Отныне мы станем жить по-другому. Выходные будем посвящать культурной программе.

— Я совсем не против этого, — миролюбиво согласился папа. — Можно сказать, что первая экскурсия состоялась. И начали мы с самого легкого и ближнего маршрута. Надеюсь, прогулки сюда, в эту усадьбу не прекратятся? — И, наклонившись к Емеле, шепнул: — Особенно с учетом наших планов стать собачниками. Правда, все-таки странно, что сюда пускают с животными.

Емеля хотел напомнить про объяснения охранника. Почему бы и не пускать сюда людей с собаками, которые живут рядом? Ведут они себя вполне прилично… Но Емеле некогда было разговаривать. Он даже к родительскому разговору не прислушивался, потому что старательно шарил взглядом по дорожкам парка, выискивая знакомую собачью фигурку. Но все собаки словно исчезли по мановению волшебной палочки.

— Ну что? — спросил папа. — Не увидел?

Емеля лишь пожал плечами в ответ.

— Я понял! — воскликнул папа. — У собак, наверное, есть определенный распорядок дня. Не могут же они целыми сутками шляться по дорожкам. И сейчас, наверное, еще не наступило время прогулки. Подождем, подождем… А пока погуляем, полюбуемся.

Они спустились с террасы, прошли по аллее, погуляли по парку, дорожки которого живописно растекались между деревьями. Папа рассмотрел схему усадьбы, которая была нарисована на большом щите, и теперь уверенным тоном объяснял, где что находится. Главный дворец, оранжерея, памятник Екатерине Второй, скульптуры всяких знаменитостей, построенный на берегу Москвы-реки в более позднее время санаторий… Мама слушала его внимательно, а Емеля — не очень. Он был по-прежнему занят своим главным делом: вертел головой во все стороны. Тем более что собаки все-таки стали уже попадаться. Не одни, конечно, а со своими хозяевами.

— Вот видите, — заметил и папа. — Собачки-то не хотят сидеть дома взаперти. Тоже выходят потихоньку на прогулку.

— А прав был охранник, — улыбнулась мама. — Сразу заметно, что это постоянные посетители. Так чинно и благородно прогуливаются. Наверное, привыкли.

«Привыкли, — подумал Емеля. — Значит, и Тяпа должна была привыкнуть. Где же она?»

Они обошли почти весь парк и снова оказались рядом с террасой. Неужели придется возвращаться домой ни с чем?

И тут Емеля увидел наконец ту самую тетеньку!

— Вот она! — закричал он. — Тяпина хозяйка! Только почему-то… одна.

Тетенька была занята странным делом. В руках у нее вместо поводка был лист бумаги, в который она то и дело смотрела, а потом оглядывалась по сторонам.

— Странно, — пробормотал папа, — маршрут она свой, что ли, сличает? Чтобы не заблудиться?

Тетенька прошла под террасой вдоль грота с причудливыми колоннами, потом повернула обратно… Емеля сбежал вниз по ступенькам. Когда он возник перед тетенькой, она испуганно остановилась и сразу же спрятала бумажку, уставившись на него своими зеркальными очками.

— Вы меня узнаете? — спросил он. — А где же ваша собака?

— Что тебе надо, мальчик? — холодно спросила тетенька.

Емеля не знал, как все объяснить, и только смотрел по сторонам.

— Извините, понимаете, в чем дело, — вступил в разговор папа. — Наш сын хочет такую же собаку, как у вас. И мы хотели спросить…

— Нет у меня никакой собаки, разве вы не видите? — перебила незнакомка. — Чего вы хотите?

— Но ведь это вы сегодня… — начал было Емеля, но и его тетенька слушать не стала.

— Я спешу, — заявила она. — И не понимаю, в чем дело.

— Емеля, — сказала мама, — ты, наверное, перепутал. Ну с какой стати мы пристаем к незнакомому человеку?

— Да нет же, это она! — недоуменно воскликнул Емеля. — Странно, почему она не признается…

Тетенька, быстро оглянувшись напоследок, скрылась за углом грота. Минуту все растерянно молчали.

— Странная встреча, — пробормотал папа. — Хоть бы выслушала… Даже если Емеля и впрямь ошибся.

— Ну и что тут такого? — сказала мама. — Человек волен поступать, как знает. Что поделаешь?

И тут из-за ближайших кустов стремительно выскочила Тяпа, за которой, как змейка, мелькал в траве поводок. Ее Емеля ни с кем не перепутал бы! И она его тоже. Остановившись перед Емелей, Тяпа раздвинула в стороны ушки и посмотрела на него, повиливая хвостом. Изумленный папа наклонился и прочитал вслух по слогам надпись на ошейнике: «Иг-рать!»

— Какая чудная собачка! — прошептала мама.

Она даже позабыла о своей аллергии и протянула руку, которую Тяпа сразу же лизнула.

— Вот видите, вот видите! — только и повторял Емеля.

— Тяпа! — вдруг услышали они. И увидели черноволосую растрепанную девочку, которая вышла из-за кустов. — Ну куда же ты убежала? И пристаешь к людям!

Она подхватила поводок. Тяпа, оглянувшись на нее, подпрыгнула на месте и несколько раз негромко пролаяла.

И вслед за этим где-то за гротом раздался громкий, строгий и уже знакомый голос:

— Галя! У меня нет ни секунды! Где ты там пропала?

— Извините, — сказала девочка и подхватила Тяпу на руки.

Через несколько мгновений они исчезли за гротом. Емеля от растерянности даже ничего не успел сказать.

— Мы здесь, Нина Петровна! — донесся голос девочки. — Догоняем!

— Странности продолжаются, — сказал папа. — Короткой была наша встреча…

— Но не пускаться же за ними в погоню, — развела руками мама. — Может быть, в следующий раз встреча окажется продолжительнее? Сейчас, наверное, они в самом деле куда-то спешат.

Все мама хочет объяснить, даже самые непонятные вещи! Впрочем, по лицам родителей Емеля видел, что они растеряны. Как и он сам.

— Все-таки я сегодня впервые увидела, — сказала мама, когда они возвращались к воротам, — какие выразительные у собак глаза. Выразительнее, чем у людей. А может, эта Тяпа такая особенная?

— Главное, что она тебе понравилась, — улыбнулся папа.

Несмотря на все странности этой встречи, папа был рад. Только вот Емеля не мог разделить этой радости…

Почему рядом с Тяпой кроется какая-то тайна?