Все хотели мира. Пьесы

Владимир Симаков

Горе семей, разрушаемых Гражданской войной, несчастье страны, оказавшейся в руках беспринципных, бесчестных «хозяев» и трагедия государства, переросшая в пожар Второй Мировой войны – таково содержание предлагаемых читателю пьес.

Редактор А. В. Симаков

© Владимир Симаков, 2018

ISBN 978-5-4493-1607-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Г О Д 1 9 1 9

Размышления

Действующие лица:

Соболевский Николай Николаевич, председатель поселкового Совета;

Мария, его жена;

Вера, их дочь

Котлова Анна, их соседка

Отец Владимир, священник церкви Петра и Павла

Муратов Михаил, военный комиссар Совета

Лобов, Травкин и др. офицеры и солдаты армии Юденича.

Место действия — поселок Вырица Ленинградской области

Время действия — октябрь 1919 года

Ночь сияет во всей красе.

Но в душе те события комом:

Друг на друга смотрят два дома

Через Сиверское шоссе

Замощенный булыжником тракт

Отделяет дома друг от друга,

Но широкий тракт — не порука,

Что меж ними нет ссор и драк.

Две семьи. Границей — шоссе.

Отношения — без объятий.

Ну а в семьях — все как у всех,

Лишь один грешок — антипатия.

И тому примером — пожар,

Что в одном из домов случился,

А другой улыбкой лучился,

Когда в стеклах огонь плясал.

Ни разъехаться, ни разойтись

Не смогли два добротных дома

Их демонстративная дрема

Прикрывает давнюю жизнь.

К А Р Т И Н А I

Дом Соболевских на углу шоссе и ул. Полякова. За перелеском видна церковь Петра и Павла. На террасе дома Мария и Анна.

М а р и я. С чем зимовать — ума не приложу:

Запасов в доме разве что картошка,

Капуста да грибы — все понемножку.

А н н а. И у других не лучше, погляжу…

Но твой в начальство выбился супруг —

Не из последних должность Николая!

М а р и я. Ему о доме думать недосуг:

Он за других день-ночь переживает.

А разобраться с каждым и во всем,

Не то что дней — и жизни будет мало…

А н н а. Что до меня — печаль моя в другом,

Загадывать вперед мне не пристало,

А Николай не зря пошел во власть

И уж себя, конечно, не обидит.

М а р и я. Привыкли власть кормушкою все видеть…

Да Соболевский мой не станет красть.

Сегодня ему слава и почет —

Гордиться можно — человек в Совете,

Но если где кого-то припечет,

Ему придется быть за все в ответе…

А н н а. Сейчас-то где?

М а р и я. В Совете он с утра…

Жду на обед: вот-вот придти он должен.

А н н а. Напомнила: и мне идти пора —

Ведь и гостям какой-то срок положен.

Что разговором отвлекла — прости.

Поговорили малость — и довольно.

Пришельцев жду — всех надо угостить,

Коль не побрезгуют моими хлебом-солью.

Опасный ныне гость пошел к тому ж:

У каждого винтовка, плеть и сабля…

Защитником тебе, Мария, муж,

А мне к кому бежать хоть здесь, хоть там ли?

М а р и я. Ты, Тимофевна, странных ждешь гостей:

С чего им быть теперь вооруженным?

А н н а. А ты совсем не знаешь новостей?

Прикинуться не хочешь ли блаженной?

М а р и я. Пришла, так рассказала бы о них…

А н н а. Опять идут солдаты к Петрограду!

И кто сейчас ворчит или затих

Успешному походу будут рады.

Картошкой-то весь подпол не займешь?

М а р и я. А где же ей зимою сохраниться?

А н н а. Я ж говорю: день на день не похож —

Оставь местечко: мужу пригодится.

М а р и я. Хозяину наш подпол ни к чему…

А н н а. Все нынешние власти из подполья,

И думаю, что мужу твоему

Давно пора сравняться с этой голью.

Хотя б в своем подполье побывать…

М а р и я. Наведалась заранее пугать?

А н н а. Да Соболевский — это, Марья, имя!

Но ты боишься голову поднять,

Сидишь, как клуха, с девками своими…

М а р и я. Откуда в тебе, Анна, эта бредь?

С чего ты ждешь гостей?

А н н а. А вдруг заглянут?

Со мною церемониться не станут.

Задобрить надо, чтобы уцелеть.

Прознать бы нам, откуда ждать напасть

И от кого же снизойдет к нам милость?

От нынешних, что захватили власть,

От тех ли, кто на власти ополчились?

М а р и я. И чем же Соболевский виноват?

Намерена сводить с ним счеты снова?

А н н а. А Николай твой мне не сват, не брат.

Что против власти значит мое слово?

Во власти у него высокий чин,

И с ним, как прежде, не затянешь песню.

А хочешь жить, так лучше помолчи…

М а р и я. Тебе он плох, другим-то он любезен?!

А н н а. Да я согласна, что не супостат,

Но службою потворствует он бесам.

И это прямиком дорога в ад,

С его, тем более, гордынею и спесью…

М а р и я. Воистину пришел ужасный век,

С прошедшими веками не сравнимый…

А н н а. Все будто позабыли имярек,

Изобрели зачем-то псевдонимы,

Собачьи клички в моде, аж имен,

Им при крещенье данных мы не знаем…

Попала мать-Россия во полон

К безбожникам от края и до края.

А сколько душ безгрешных извели!

Призывам их не устаю дивиться:

Как своим домом и клочком земли

И с кем должна теперь я поделиться?

От каторжников можно ли что ждать!?

От них не будет ни добра ни прока,

Как руку-то могли они поднять

На государя, ставленника Бога?.

Страдающей, израненной земле

Спасеньем и защитою — порфира!

Пока владычат нехристи в Кремле,

Нам, православным, не увидеть мира.

М а р и я. Не нам с тобой об этом толковать.

По нашей воле разве что вершится?

Поэтому достойнее молчать

Да Богу за родных своих молиться,

Не ввязываться в эту чехарду,

Случайно чтобы не лишиться жизни,

Чтоб на домашних не навлечь беду

И после не страдать от укоризны…

Анна уходит. Через некоторое время появляется Соболевский.

Н и к о л а й. Как девчата?

М а р и я. Сидят у пруда

Или бегают на поляне…

Н и к о л а й. Ты, я вижу, опять в трудах?

М а р и я. Так тебя ж на дом не достанет…

Н и к о л а й. Маша, чем-то встревожена ты?

М а р и я. А ты сам ничем не встревожен?

Н и к о л а й. Подустал я от маяты,

Что сегодня на нас возложена.

М а р и я. Упреждала тебя, Николай,

Что хорошего в этой власти?

Тут заранее как ни гадай,

Но довольно легко пропасть в ней.

Пулю можно легко поймать…

Ведь чем выше, тем злей интриги,

А на совести лишь вериги,

И захочешь — не сможешь снять.

Н и к о л а й. Говорю же не первый раз:

Я на сходе избран народом…

Кто бы понял там мой отказ?

Кто бы принял самоотводы?

А доверье людей оправдать

Можно честными лишь трудами…

М а р и я. Власть твою идут отбирать

Вновь собравшимися полками!

Н и к о л а й. Нашу власть победить не дано

Ни солдатам, ни генералам.

Все их планы канут на дно,

Словно камни, что в нас бросали.

М а р и я. И когда же придет конец?

Есть ли распрям концы и сроки?

Ты же, Коля, детям отец,

Но в тебе о других тревоги…

Н и к о л а й. Да, работы сейчас через край…

Люди все вниманья достойны…

М а р и я. Неспокойно вокруг, Николай.

На душе у меня неспокойно.

Только-только гостья ушла,

Напророчила всякого лиха.

До сих пор трепещет душа…

Н и к о л а й. А пророчица кто?

М а р и я. Котлиха…

Н и к о л а й. Знать, соседке сам бог велел

Свою дурость нести по свету.

Нет у бабы, как видно, дел —

Вот и стала местной газетой.

Успокойся сама и других

Успокой… Если что случится,

Дом и девочек береги,

Коль придется мне отлучиться.

М а р и я. Да пойми: неспокойно мне…

Будто рядом — землетрясенье.

Н и к о л а й. Наш поселок стоит в стороне

От больших дорог и движений.

М а р и я. Ты оставил бы свой Совет!

Н и к о л а й. А как быть с доверьем народным?

Я пред всеми принял обет

И теперь я на месте лобном.

Понимаю: страдаешь — ты…

М а р и я. Да надежды только и греют…

Н и к о л а й. Очень жаль, если наши мечты

Ветры завтрашние развеют.

Потому и готов служить,

Чтобы власть народная крепла

И Русь-матушку возродить

Словно птицу Феникс из пепла.

М а р и я. Говоришь ты сейчас не о том,

Лишь к другим проявляешь участье

Н и к о л а й. Мысли всех людей об одном:

О семейном и общем счастье.

М а р и я. Вот семейством-то и займись!

Ведь зима, а запасов — крохи.

Н и к о л а й. Да не будет счастливой жизнь,

Если где-то кому-то плохо…

Я ж кому-то могу помочь,

Чей-то спор завершить согласьем…

М а р и я. Ты хоть имя свое не порочь

Соглашением с новой властью.

Н и к о л а й. А другой власти, Маша, нет.

Есть народная — ей и служим.

И анархия много хуже,

Чем стоящий у власти Совет.

М а р и я. Почему ж против вас идут?

Почему на вас ополчились?

Н и к о л а й. Так в сознании много пут

В людях издавна укоренилось…

Входит Отец Владимир.

О. В л а д и м и р. Да почиет в сем доме мир,

В душах ваших, в соседях ваших…

Беспокойствием я томим:

Ваши недруги вновь на марше.

Н и к о л а й. Я о том разговор и веду —

Успокоить жену стараюсь,

Но она как чует беду —

Может, ты уймешь ее малость?

Но тебя привела сюда

Радость чья-то или кручина?

Или хуже того — беда?

Беспокойство не беспричинно…

О. В л а д и м и р. У меня короткий рассказ,

Потому и спешу с ответом:

К Петрограду идут войска,

Говорят, что силы несметной.

Ты ведешь поселковый Совет,

Твои помыслы все благие,

Но пока замиренья нет,

Нет и дел, и слова пустые.

Говорю я тебе не в лесть,

Лишь в известность ставлю заране:

В окружении нашем есть.

Недовольные прихожане.

Н и к о л а й. Те, кому дал малый надел?

А большой-то смогут засеять?

Пашня будет лежать не у дел —

А хозяин хвалиться ею?

О. В л а д и м и р. Твои доводы ведаю сам.

Недовольные в озлобленье

Могут нынче уйти к врагам

И пополнить их ополченье…

Н и к о л а й. Не хочу хитрить пред тобой,

Говорю то, что думаю, честно:

Очень хочет народ трудовой

Счастье брать как манну небесную.

Наделить всех землею — пустяк,

Только этой радости мало:

Не хватает в селе работяг.

О. В л а д и м и р. И всегда их недоставало.

Нам привыкнуть пора к тому,

Что людишки несовершенны,

Веры нет никому, ничему,

И ленивы они, и блаженны,

Н и к о л а й. Вот о том душа и болит,

Оттого досадно, тревожно:

Можно всех землей наделить —

Трудолюбие дать невозможно.

Как заставить землю любить

Тех, кто был досель безземельным?

О. В л а д и м и р. Уваженье к труду крепить,

Полагаю, с дней колыбельных.

Н и к о л а й. В том и дело: немало годов

Надо, чтобы все получилось —

Потому-то заране готов

И на суд людской, и на милость.

Убежден, что общим трудом

Мы построим новое зданье,

И в совместном труде притом

К нам придет иное сознанье.

Равноправие всех сроднит

На окраинах и в столицах.

Труд совместный объединит

Всех пришедших в наш мир трудиться.

О. В л а д и м и р. Труд хорош, но не всемогущ,

Все, кто может, его избегают.

Такова натура людская…

Кара — только громы из туч.

Труд сегодня ради чего?

Для заоблачных целей, измов?

Для себя ли испечь пирогов?

Для военного ль коммунизма?

Ты считаешь, что сеешь добро,

Поселян землей наделяя,

Но и сам порою не знаешь,

То, что я ощущаю нутром.

И могу уже предсказать:

Люди стали опасней бесов —

Невозможно их напитать:

Аппетиты растут повсеместно…

Жадность, зависть будут вести

К новым ссорам, дракам и войнам.

А из этого не прорасти

Царству божьему для недостойных.

Как построить всеобщий рай

В мире козней, среди соблазнов?

Теоретики и шулера

Этот рай представляют разно.

Кто не с нами, тот против нас —

Таково большевистское кредо,

Но приходится тот же глас

Слышать от врага и соседа..

Н и к о л а й. Мир рассорился с миром вконец

Всяк обиды свои указует…

Разъяснил бы, святой отец,

Бог за что с нас ныне взыскует?

Не заклятье ль Перуново здесь?

Не его ли в том воля злая?

То Ивана карающий жезл,

То шпицрутены Николая…

И дубина Петра хороша…

О. В л а д и м и р. Да сильна и сама фигура!

Н и к о л а й. И свобода на Русь пришла

С пролетарскою диктатурой!

И уже не знает никто,

Чем она для людей обернется?

И под чьей рукой иль пятой

По утрам встречать будем солнце?

О. В л а д и м и р. Нами правит коварный змий,

Сея в душах зло и немилость.

И заветное «не убий»

В головах и душах забылось.

Не желаем людей убеждать,

Все решается только силой —

Научились только стрелять

И копать, и множить могилы.

Божья нас обошла благодать…

Что таить? Грехи наши тяжки.

Мы страдаем в одной упряжке,

Оттого что любим склонять,

Применяться к чуждым умам,

Верить в зарубежные «измы» —

Вот страну и несет по волнам

Беззакония и анархизма…

В разоренье лежит страна,

Иноземной разъята ложью,

Что в Европе изобретена,

Что отринула церковь божью.

Но конец предрешен давно —

Бредит власть вавилонской башней

Н и к о л а й. Если будущее дано,

Нет нужды большой в дне вчерашнем.

О. В л а д и м и р. Вера гибнет… Где города,

Подменившие веру ложью?

Их сгубила гордыня, тщета

Дел земных и немилость божья.

Н и к о л а й. Что историю ворошить,

Брать из прошлого укоризны?

Нам сегодня дано вершить

То, что пало на наши жизни.

Наш сегодняшний разговор

Ни к чему не ведет и не важен.

Говорю тебе не в укор —

Время нас вопросами вяжет.

О. В л а д и м и р. Мы одной тревогой живем,

И какие споры меж нами?

Перевернут наш дом вверх дном,

И родные стали врагами.

Не до споров и не до снов —

К Петрограду движутся рати

Не для диспутов, не для слов,

Не объятий-рукопожатий.

Н и к о л а й. Да Юденича разобьют

Наши люди под Петроградом,

И в повестку дня встанет труд,

Как достоинство, как награда.

О. В л а д и м и р. Доживем ли?

Н и к о л а й. Переживем!

Знают же разумные люди,

Что достаток дается трудом,

Ну а с ним и радость пребудет!

О. В л а д и м и р. Свет лампадок у образов

Очень разно для каждого светит,

И у каждого свой резон,

В цели разные каждый метит.

Разноликий народ у нас. —

Всяк готов любого послушать,

Но не видит и зоркий глаз,

Что кому западает в душу?

Н и к о л а й. Ты в безверье винишь меня,

А безверие сам и сеешь.

В наших душах полно огня —

Им весь мир осветишь и согреешь!

Мы заменим прогнивший строй,

И изменятся взгляды и вера!

О. В л а д и м и р. Не меняется род людской

Со времен слепого Гомера.

Проливается кровь пять лет,

По колено мы в ней погрязли.

Н и к о л а й. Но обратной дороги нет,

Наши помыслы не напрасны:

Старый мир отошел, увы…

Нам придется иной построить,

В созидание впрячь умы

И усилия наши утроить.

Сомневающихся вести

Нам придется громадой всею.

Что должно в умах прорасти,

Если мир и согласие сеять?!

Как-никак, свобода пришла —

В этом главные наши резоны!

О. В л а д и м и р. А свобода тогда хороша,

Если сдерживаема законом…

Но законов-то нет, Николай,:

И живем мы: на переломе…

Чуть не в каждом доме раздрай,

И вражда почти в каждом доме!

Н и к о л а й. Новизна дается с трудом,

Всюду видим сопротивленье…

Как когда-то пришли бедой

К нам раскол до самосожженья.

Новый мир лишь берет разбег,

Но он будет других покрепче!

О. В л а д и м и р. Время… время из века в век

Рушит дело рук человечьих.

Веришь в новые времена,

Власть отдав другим поколеньям?

А меж ними и нами — стена,

Ведь у них свои предпочтенья.

И как долго большевики

На Руси намерены княжить?

Их посулы весьма велики:

Рай земной обещают даже!

А что знают они про рай?

Где проторят к нему дорогу?

Как попасть в обещанный край,

Если сами отвергли Бога?

Главный грех наш — не можем дать

Христианам душевного мира.

Для заблудших многих беда —

Идеалы их и кумиры.

Н и к о л а й. С нами Ленин!

О. В л а д и м и р. И он человек,

Полный собственных заблуждений,

И страну, и народ вовлек

Он в ужасные потрясенья.

Н и к о л а й. Мир с Берлином им заключен?

Нет стране угрозы германской.

О. В л а д и м и р. Но зато народ погружен

В мясорубку войны гражданской!

Н и к о л а й. Недовольство копилось века!

В храмах богу долго молились —

Ныне судьбы в народных руках!

Вот причины того, что случилось.

И мечты крестьян о земле

Наяву теперь воплотились!

Так о чем еще можно жалеть?

И какая нужна еще милость?

О. В л а д и м и р. Можно лозунгами увлечь —

Исполненье призывов спорно.

В никуда зовет ваша речь,

Если нет и тропинки торной.

И пока только кровь течет,

И поток ее не скудеет…

Апокалипсис в мир грядет!

Над умами злоба довлеет.

Николай, это не перелом!

Я сказал бы более строго:

Коль вражда вошла в каждый дом,

Для страны это катастрофа!

Вижу многое без прикрас —

Пересказ ни к чему подробный:

У меня каждый день и час

Пополняется список скорбный…

И все более за упокой

В храме служатся литургии,

Будто реквием над страной —

Позабыты песни другие.

На душе у меня печаль,

Я не знаю, по ком лить слезы…

Православный мир одичал:

Нет смирения, лишь угрозы.

Не хочу я других судить —

Но мой долг — во вселенском угаре

Храм, доверенный мне, сохранить

От раскола и от пожара.

Все молитвы мои об одном,

Чтоб вернулась к нам божья милость

И скорее бы в каждый дом

Жизнь нормальная возвратилась.

Думал даже в схиму уйти,

Чтоб не зреть безумных деяний…

Да куда там… где скит найти

Для спокойствия,. без терзаний?

Н и к о л а й. Мне бы тоже в руки сажень

И по-прежнему землемерить…

О. В л а д и м и р. Ты наводишь тень на плетень

Не тебе, Николай, лицемерить.

Позабудь, что ты землемер.

Для народа ты — председатель.

Людям нужен ты как пример,

А не как утопист-мечтатель.

Н и к о л а й. Уходить пока не спешу:

Для ухода нет оправданий.

В меру сил своих послужу

Прихожанам твоим и селянам.

Не могу стоять в стороне,

Когда мир страстями терзаем.

Ведь разлад, идущий в стране,

Он не только мной осязаем.

И стремлением уцелеть,

И остаться всему непричастным

Объяснения будут впредь

Неоправданны и напрасны.

О. В л а д и м и р. Трудно что-то решать за других.

Нам заботы домашние ближе…

Ведь не знаешь, какие грехи

Нам судьба на совесть нанижет.

Н и к о л а й. Да, гораздо легче мечтать

И воздушные строить замки…

Но насколько трудней воплощать

Эти планы в предписанных рамках.

Обвиненья во всех грехах

Мне навесят, как ни трудиться.

В отведенных судьбою годах

Суждено ли от них отмыться?

О.В л а д и м и р. Я одно скажу: тяжкий труд

Ты на плечи взвалил, раб божий…

А ведь рядом с тобой идут

Те, кто в трудный час не поможет.

Что в душе у каждого есть,

Не узнаешь и сотой доли…

Н и к о л а й. Чтоб увериться, надо съесть

Почти с каждым по пуду соли.

О. В л а д и м и р. Человечья душа грешна,

Потому и живет в потемках,

Оставляя своим потомкам

То, что видно при свете дня..

Я б из церкви давно сбежал,

Как от смутного наважденья,

Но однажды я прочитал

Интересное поученье:

«Если вере две тысячи лет,

С нею следует быть серьезным

И нельзя не брать ее в счет,

Почитая ложной и косной».

Это видный мудрец сказал —

И из ваших же корифеев.

Я ведь много когда-то читал.

Жаль, что память с годами слабеет.

Были прежде и к жизни счета,

И мыслишки были о многом.

Убедился, что все — суета,

Осознав, возвратился к Богу.

Н и к о л а й. Я сомнений твоих лишен

И уверен: в согласье — сила!

О. В л а д и м и р. Что уверен — уже хорошо.

Вместе справимся, что б ни грозило.

Входит Мурашов.

М у р а ш о в. Наконец-то вас разыскал!

Н и к о л а й. С доброй вестью или…

М у р а ш о в. Едва ли…

Беляки захватили вокзал…

О. В л а д и м и р. Как же так вы их проморгали?

Н и к о л а й. Кто и что у нас проморгал,

Разбираться сейчас не станем.

Мы же с вами не трибунал!

Пусть грызутся во вражьем стане.

Что же ты примчался сюда?

М у р а ш о в. Беляки вас усиленно ищут

Говорю же: пришла беда!

Н и к о л а й. Ну, всю Вырицу не обрыщут…

М у р а ш о в. Я свою вину признаю…

Речь сейчас о вашем спасенье!

Н и к о л а й. Сбереги лучше жизнь свою

И сюда вернись с подкрепленьем.

Ты, как вижу, уже в седле —

Поспеши тотчас к Петрограду:

Может быть, и в Царском Селе

В помощь нам получишь отряды.

А мы здесь тебя подождем.

Возвращайся быстрей, не медли,

Пока недруги в каждый дом

Не пришли с облавой и петлей.

М у р а ш о в. Но для вас есть оседланный конь,

И с отъездом тянуть нельзя вам!

Н и к о л а й. Твой отъезд, Михаил, — не урон,

У меня ж нет такого права.

Я народом избран во власть

И остаться здесь просто должен.

М у р а ш о в. Но вы можете в плен попасть —

Разговор с врагом невозможен!

Только время и добрый конь —

Для спасенья вашего средство

И возможность уйти от погонь…

Н и к о л а й. Предлагаешь постыдное бегство?

М у р а ш о в. С ними мирно спор не решить,

Все решается лишь войною.

Надо вам поехать со мною,

Чтобы помощь заполучить…

О. В л а д и м и р. А отряд-то вражий велик?

Ведь деревня наша большая —

Сил не хватит, поди, у них,

И задача, видать, другая.

Ночку разве что отдохнут,

Переспят да коней подкормят,

А к утру уж они уйдут…

И дай бог, чтоб ушли без крови.

Хрупкой стала сегодня жизнь,

А вот смерть становится ближе.

Потому, Николай, сберегись.

Я другого пути не вижу.

Н и к о л а й. Полагал, укрепишь мой дух,

Но и ты нагнетаешь страхи…

О. В л а д и м и р. А не подвиг — быть на виду…

Есть уловки в войне и в драке.

Обхитрить врага — не вина.

И разъезд не к нам этот послан.

Петроград для них — цель одна.

Торопиться им надо в Тосно…

Там верней поставить заслон

Тем надежнее, чем быстрее.

Там с подмогою эшелон

В Петроград проскочить не успеет.

М у р а ш о в. Вижу, отче в ратных делах

Больше нашего разумеет…

О. В л а д и м и р. Да когда командир в бегах,

Тут любой поучать сумеет.

Вот и ты — великий стратег —

Убеждал, что тревог не надо,

И Юденича весь набег

Ограничится Петроградом…

Но вокзал уже не вернуть?

Чем аукнется эта утрата?

Наш железнодорожный путь

Целит в сердце Петрова града.

М у р а шо в. Не дразните, отче, гусей!

Не топчите больных мозолей!

О. В л а д и м и р. Щука в море для карасей…

М у р а ш о в. И не сыпьте на раны соли…

О. В л а д и м и р. Вот что значит не думать впрок,

За любое дело хвататься…

Хлестаковщина — наш порок.

М у р а ш о в. Вам бы плакать, а не смеяться.

О. В л а д и м и р. Воздается всем по делам

В райских кущах и в адских муках

А удел наш судить не нам

И не детям нашим, а внукам.

Мурашов уходит.

М а р и я, Все сказали? Прошу к столу.

Правда, трапеза не скоромна…

О. В л а д и м и р. Я к себе на обед спешу —

Слава богу, пока не бездомный… (Николаю).

Я тебя убедить не смог,

Но ты должен скрыться немедля!

Не уверен, поможет ли Бог,

Нашим воплям нынешним внемля.

Отец Владимир уходит.

М а р и я. Слышишь, батюшка говорит,

Что с пришедшими шутки плохи…

Встреча с ними смертью грозит,

Ни к чему мне посмертные вздохи.

Из себя героя не строй —

Уходи, не будь щепетильным.

Ты девчонкам нужен живой,

Да и мне не плитою могильной.

З а т е м н е н и е.

К А Р Т И Н А II

На шоссе у своего дома Анна встречает подъехавших Лобова и Травкина хлебом-солью и вводит их в дом, где накрыт стол.

А н н а. Рада видеть в доме своем

Настоящих витязей славных,

Вам дано разрушить содом

И твердыню смутьянов главных,

Возвратить России престол,

Возвести царя и царицу.

А пока приглашаю за стол —

Перед подвигом подкрепиться.

Л о б о в. Подкрепиться нам в самый раз

Своевременно и пристойно.

Рассчитаться только сейчас

Мы не сможем с вами достойно.

А н н а. Позже будем счеты сводить.

А тем более перед боем —

Бабье дело благословить

Вас на ратное дело святое.

Т р а в к и н. Рано петь похвалы пока:

Мы еще не достигли цели…

Разве что к застолью успели.

Остальное — в божьих руках.

А н н а. Но ведь вы побросали жен

Вы детей оставили где-то.

И со смертью поход сопряжен —

Не задумывались об этом?

Т р а в к и н. Просто поняли: гибнет страна

От посеянного раздора.

Ну а смерть не так уж важна,

Лишь бы в жизни не знать позора.

Л о б о в. Ты, оказывается, смела:

Озабочена нашей встречей…

А н н а. Я же вас не одна ждала,

Власти временной не переча.

Мы бояться устали давно,

Как смиренные христиане,

Но смиренным не все равно,

Что с Россией в будущем станет.

И надолго ли ваш приход?

Поминай вас завтра, как звали,

А меня Советы — в расход

Лишь за то, что вас привечала.

Перелетным вам что до нас?

Рестораны вас ждут на Невском…

Ждут чины и награды вас,

А кто нас примирит с Соболевским?

Л о б о в. Врешь! Не в гости пришли мы к вам!

Власть законную принесли мы!

И навек устраним бедлам,

Что в страну внесли псевдонимы.

Т р а в к и н. Соболевский? Зовут — Николай?

А н н а. А тебе он враг иль товарищ?

Так на будущее смекай:

Наша власть. С ним кашу не сваришь.

Л о б о в. Уж не тот ли соперник твой?

Т р а в к и н. Сам не знаю, но… может статься.

Л о б о в. Пусть ответствует головой,

Коль тебе довелось терзаться.

Т р а в к и н. Мы явились не для расправ,

Цель у нас и приказ конкретны…

Л о б о в. В споре вашем давнем кто прав?

Т р а в к и н. Разговор этот беспредметный,

И вести его стоит ли нам?

А н н а. Хоть гостей оставлять негоже —

Отлучусь по делам, а там

Будет время — знакомство продолжим.

Анна уходит.

Л о б о в. Будет время… Да в том и жуть,

Что его-то как раз не будет…

Нам бы пару часов вздремнуть, —

Ведь хозяйка нас не осудит?

Заодно и ее пригласить

Разделить холостяцкое ложе.

Т р а в к и н. Кто о чем, а ты все о том же.

Л о б о в. Ну а как отблагодарить?

Что же движет ею? Корысть?

Иль радушие обуяло?

Т р а в к и н. Дама явно не альтруист —

На радушье надежды мало:

Не хотят ли нас задержать,

Чтобы мы опоздали в Тосно?

Л о б о в. Но зачем же нам голодать?

Месяц сей не великопостный.

Стол заранее был накрыт…

Т р а в к и н. Неужели мы так желанны?

Я боюсь, что застольный вид —

Часть каких-то коварных планов…

Л о б о в. Брось! Хозяюшка хороша

И доверья вполне достойна.

О таких и скорбит душа

В наших распрях, походах и войнах.

Глядя на ночь пускаться в путь

Я особой нужды не вижу

Лошадям надо дать отдохнуть,

Да и людям отдых не лишний.

…Там введен комендантский час…

Т р а в к и н. Ты о чем?

Л о б о в. Да я о столице…

Там история нынче вершится,

Но, увы, вершится без нас.

Хорошо бы в Питере быть,

С комиссарами бы стакнуться…

Т р а в к и н. Наше дело — железку закрыть.

В Петрограде без нас разберутся

На расправу не тороплюсь:

Не хочу искать виноватых…

Душу мне заполняет грусть,

Будто мы на пороге расплаты.

Пусть без нас свершается суд

Справедливости в нем не будет:

Злобу, что на штыках несут,

Кровь невинных вряд ли остудит.

Бесполезно наше вторженье,

И, боюсь, бесполезен меч…

Л о б о в. Силой гасится сопротивленье!

Т р а в к и н. А пора бы идеей привлечь.

Но у нас ничего за душой —

Озлобленье да озверенье

За восстание, за разбой,

За разграбленные именья.

Мир мечтой растревожен наш,

Но в иллюзиях проку мало.

Призрак бродит… но то — мираж,

Что в пустынях смущает усталых.

Где свои, кто враги — не понять…

Большинству не понять, если честно,

Чьим словам и посулам внимать

И в какую ведут они бездну?

Л о б о в. Любопытная очень мысль…

Т р а в к и н. Но народ-то идет за теми,

Что сулят ему лучшую жизнь,

Сказкам веруя без сомнений.

Мир всеобщего блага и счастья

На земле невозможно создать.

И приходится новой власти

Обещать, обещать, обещать…

Братство, равенство посулить,

Поманить туманной свободой…

Как утопии разъяснить

Полуграмотному народу?

Что коммуны не могут жить,

Есть реальнейшие примеры:

Напрягались умы и гужи,

Где-то строились фаланстеры.

Сквозь прорубленное окно,

За примером идем к Европе.

Но Европа живет без утопий,

Манифесты забыв давно.

Мировой революции нет,

Не осталось даже надежды

На ближайшие сотни лет,

И народы живут, как прежде.

Л о б о в. О народе не нам говорить.

Целый век нам о нем твердили —

Вожжи стоило отпустить —

Революцию получили.

Т р а в к и н. Плохо знали мы свой народ,

И теперь разводим руками.

Гнев людей рождался не год,

Он копился в душах веками.

Был у наших умников шанс

И во власть войти, и в историю —

Испугались и дел, и масс,

И исчезли, не став героями.

Поразила робость умы,

Должной смелости не сказалось.

Л о б о в. Слуги дьявола вышли из тьмы —

Нам плоды пожинать досталось.

И пришедшие к власти вожди

На себя примеряют тогу…

Т р а в к и н. И добра от того не жди:

Лишь в тупик ведет их дорога…

А разлом назревал давно,

Но мы жили, не зная сроков.

Нам в отечестве не дано

Слышать голос наших пророков.

Под собою все погребая,

Власть обрушилась, словно сель,

И пришедшие к власти считают,

Что важнее морали — цель.

Л о б о в. И таким-то дано вершить

Судьбы родины с пьедесталов!

Т р а в к и н. Пугачевых в России хватало,

Да и Разиных не забыть.

Пожинаем теперь урожай,

Что посеяли поколенья…

Л о б о в. Потому и не возражай:

Нет у нас пути к примиренью.

Т р а в к и н. Мы не ищем сближенья сторон,

Потому мира нет в помине:

Кто-то манит за горизонт,

Кто-то в прошлом веке поныне

Сообща творим беспредел,

Божьи заповеди рвем мы в клочья.

Позабыли наш общий удел —

За грехи отвечать в одиночку.

Л о б о в. Из орудий бы в них пальнуть —

И людишки поразбегутся!

Т р а в к и н. Пятый год уже не вернуть —

У народа есть Конституция…

О людишках забудь теперь:

Равноправными люди стали.

Обращаться с ними, поверь,

Как с согражданами пристало.

На пиру честном иль в бою

Они все равны и свободны…

Л о б о в. Посмотреть бы, как запоют

Эти граждане перед сотней!

Т р а в к и н. Ну, заранее их принижать —

Неоправданное бахвальство:

Им-то есть уже что защищать,

И за ними — власть, государство.

А за нами, увы, ничего…

Только прошлое ныне за нами.

Но ведь в прошлое никого

Не заманишь и пирогами.

Л о б о в. Самогоночка хороша!

Видно, опыт практикой добыт…

Коль придется еще проезжать,

Позаимствую ее опыт…

Я-то думал, что ты — кремень.

Хорошо еще, пьешь нечасто.

Трезвый воин себе на уме,

А вот пьянь весьма языкаста…

Наше войско проверить пора:

Все ли сыты, устроились сносно?

Как ни кинь, но мы до утра,

Кровь из носа, должны быть в Тосно.

Лобов уходит. Входит Анна.

А н н а. Не боишься такой молодой

Невзначай нарваться на пулю?

Т р а в к и н. Сама видишь — живем войной,

А на то мы и присягнули.

Есть сермяга в твоих речах,

У войны дурные гримасы:

И погоны на наших плечах —

Ярлыки на пушечном мясе.

А н н а. Ждет жена?

Т р а в к и н. У меня нет жены…

Есть любовь со времен кадетства,

И из вашей же стороны.

Впрочем, то — картинка из детства.

А н н а. Как же ты ее упустил?

Т р а в к и н. Так она полюбила друга…

Я и друга давно простил…

А н н а. Что увел у тебя подругу?

Т р а в к и н. Но дуэль не вернет любовь,.

Коль другой снискал предпочтенье.

Оставалось сквозь скрежет зубов

Мне признать свое пораженье.

А н н а. Добровольно ее упустил?

Т р а в к и н. Был взаимности недостойный

Или плохо ее любил…

Потому и ввязался в войны

А н н а. Ну и что же? Потерян след?

Не искал ее неужели?

Т р а в к и н. А зачем? Через столько лет

Нет ни прежней страсти, ни цели.

Счастья я лишь желаю ей…

Пусть минуют ее напасти

И идущих, и будущих дней.

А н н а. Странно нам говорить о счастье.

Кто ж счастливый соперник твой?

Т р а в к и н. Что тревожить нам день вчерашний…

А н н а. Видно, он паренек лихой.

Т р а в к и н. По училищу — мой однокашник.

Возвращается Лобов, садится за стол.

Л о б о в. Все в порядке. Накормлены все.

И к походу снова готовы.

Ожидают нашего слова,

Чтоб опять оседлать шоссе.

Ну, давай опрокинем еще

За хозяюшку-мастерицу.

Пусть всегда в этом доме течет

Самогон, как в ручье водица.

А н н а. Не останетесь до утра?

Т р а в к и н. Благодарствуем и… уходим.

Сроки все истекли… Пора!

А н н а. Вы же не торопились вроде…

Понимаю… Конечно, мой дом

Для отряда вашего тесный.

Но, я думаю, в доме том

К вашим людям будут любезны.

Указывает на дом Соболевских.

Л о б о в. Кто в том доме?

А н н а. Да мой сосед —

Председатель Совета здешний….

Л о б о в. И враждуете сколько лет?

Провинился чем-то раб грешный?

Т р а в к и н. Чем же он тебе досадил,

Что твердишь о нем неустанно?

А н н а. Мужа в армию он снарядил

Защищать большевистские станы.

Л о б о в. Твой сосед, выходит, — твой враг?

Гнев опасен, коварен соседский.

Ну а имя соседа как?

А н н а. Говорила же: Соболевский.

Л о б о в. Что ж… пока сосед не в чинах,

Повидаться с ним не мешает.

А н н а. Если он того пожелает,

Потому как нынче в бегах.

Л о б о в. Видно, держатся за посты,

Лишь пока они безопасны.

А пришли мы — и след простыл,

И деревня, значит, безвластна?

Уж не мне ли доверена власть?

И без выборов, голосованья?

Жаль, вступить не могу сейчас

В исполнение без предписанья..

Травкин встает, смотрит в окно…

Т р а в к и н. Коль лампада горит за окном,

И того бы было довольно…

Значит, миром дышит сей дом,

Возле дома дышится вольно.

И ночной не тревожит сон

Стук назойливый в дверь жилища,

И вблизи не слоняется нищий

За куском или пятаком.

Л о б о в. Ты куда собрался?

Т р а в к и н. Пройдусь.

Надоело мне говоренье.

Через полчаса я вернусь,

И отправимся на выполненье. (Уходит)

Л о б о в. Захандрил что-то командир…

Чем расстроился перед уходом?

А н н а. Видно, есть еще сердце в груди,

Если память живет в нем годы.

Или чувства вспыхнули вновь

От соседской иконной лампадки?

В молодых же не дремлет кровь.

Л о б о в. Он пошел к какой-то солдатке?

А н н а. Да солдатка, скорее, я.

Моего ж упекли в солдаты.

Жизнь проходит мимо меня —

Коль законы супружества святы.

Л о б о в. А зачем нам желаний груз

Оставлять на бессонные ночи?

Сверим прочность семейных уз,

Офицерскую честь не пороча…

А н н а. На свидании с дамою он

Постарается быть тактичным,

Потому у тебя есть резон

К Соболевским нагрянуть лично.

Л о б о в. Да у них стародавний счет,

И не нам в их расчетах рыться.

А н н а. У него один недочет:

Он, как я понимаю, рыцарь.

Л о б о в. Эти рыцари пусть живут

В сказках детских, в романах дамских,

А нам выпал тяжелый труд:

Суд вершить и карать по-солдатски.

З а т е м н е н и е.

К А Р Т И Н А III

Комната в доме Соболевских освещена лампадой. Мария кормит грудью ребенка. Входит Соболевский.

Н и к о л а й. Свет, Мария, не зажигай —

Пусть горит лишь одна лампада.

И меня ты не обнимай:

Мне одежду сменить бы надо…

Я под баней сидел — промок.

Как назло, в ней сегодня мылись.

Вымок весь, а потом продрог:

На меня вся вода катилась.

Мария достает белье и одежду, Николай переодевается в соседней комнате.

М а р и я. Кто-то видел сейчас твой приход?

Н и к о л а й. А с чего твои опасенья?

На дворе только дождь идет…

М а р и я. Ты уйти должен без промедленья!

Ведь соседка, считай, весь день

Донимала меня вопросом:

Где хозяин, Мария, где?

Почему он не кажет носа?

Н и к о л а й. Что за дело ей?

М а р и я. Любит нас…

Но боится в этом признаться:

С наших окон не сводит глаз.

Н и к о л а й. И другим не может заняться?

И откуда в ней столько зла?

М а р и я. Поквитаться выдался случай…

Очень кстати пришла гроза —

Для расплаты не выдумать лучшей.

Н и к о л а й. Приходили меня искать?

М а р и я. Это был грабеж, а не обыск!

Нам на паперти, видно, стоять

Позабыв и совесть, и робость.

И коня казаки увели,

И корову солдаты забрали…

Так что мы теперь на мели,

И удастся выжить едва ли…

Н и к о л а й. А сейчас в доме лишних нет?

М а р и я. Нет, конечно же… слава Богу.

Ты бы сел, поел… — не обед,

Но хотя б подкрепись немного.

Мария ставит на стол снедь. Николай отдает ей бумаги, садится к столу, ест.

Н и к о л а й. Документы я прихватил

Кабинетные, из поссовета.

Спрячь подальше. Придет Михаил —

Передашь ему пачку эту…

М а р и я. Да, с подмогою к нам не спешат…

Сутки уж как ушли ребята.

Н и к о л а й. Там забота одна: Петроград

Уберечь бы от супостата

Крепко нас подвел Михаил:

К нам прислали ребят из ЧОНа —

Их никто не предупредил,

Вот и помощь была обреченной.

Стук в дверь. Николай уходит из кухни. На столе остается посуда с недоеденной пищей. Мария впускает Травкина.

М а р и я. Это сколько же лет и зим

Наши дни не соприкасались!

Т р а в к и н. Но очаг твой Богом храним.

Здравствуй, Маша. Давно не встречались.

М а р и я. Слава Богу…

Т р а в к и н. Не я обогрел

Твою жизнь в минувшие годы,

Но вошел и воочью узрел,

Что минуют тебя невзгоды.

М а р и я. Ты с добром пришел или злом?

Т р а в к и н. Не поверишь — пришел с любовью.

Чтобы стены в доме твоем

Не обрызганы были кровью.

Здесь осели вы как давно?

М а р и я. Да лет пять назад перебрались…

Т р а в к и н. До войны?

М а р и я. Перед самой войной.

Все освоиться здесь пытаюсь.

Видишь — третья уже со мной.

Т р а в к и н. Позавидовать можно…

М а р и я. Не надо!

Мне соседки довольно одной

С ее завистью и досадой.

Т р а в к и н. Не досада в ней, а вражда:

Предложила не зря, я уверен,

Поселить часть отряда сюда.

М а р и я. И ты сделать это намерен?

Вашим людям какой интерес

Ночевать в разграбленном доме?

Я не знаю, что будем есть…

Разве только с крыши солому…

Т р а в к и н. Не хотел я детей стеснять

Нашим буйным хмельным постоем…

Николаю хотел сказать:

Чтобы был осторожней втрое.

М а р и я. Воскресить надумал дуэль?

Т р а в к и н. Ну зачем преувеличенье?

М а р и я. Но у вас же разная цель!

Т р а в к и н. В разговоре нашли бы сближенье.

Примиряет нас имя твое

В наше переломное время.

Да, мы розно по жизни идем

И несем мы разное бремя.

М а р и я. Разбежались ваши пути

И теперь уже не сойдутся.

Т р а в к и н. Нам развилку бы ту найти

И в былое свое вернуться…

Ведь сыны единой страны,

А ножи точим друг на друга.

Жить в согласии бы должны

Несмотря на страсти, недуги.

И друг другу бы помогать

Среди приходящих бедствий —

Мы ж готовы лишь убивать

Или хорониться в бездействии.

Взбунтовали простой народ

Невоздержанной нашей речью,

Как разливами вешних вод

Все мосты меж людьми калеча.

М а р и я. Я не знаю, что возразить,

Как прикрыть свою глупость бабью,

Но хотелось бы расспросить,

Где господская дурость, где рабья?

Ведь послушаешь — всякий прав,

Но у каждого — сплошь обиды,

И у каждого — свой устав,

И свои на грядущее виды.

А война идет из-за слов…

За отцов хотят рассчитаться?

И неправедность прошлых веков

Вашей кровью должна отмываться?

Т р а в к и н. Сделать гражданами рабов

Невозможно одним декретом:

Старый мир в одну ночь не готов

Измениться с приходом рассвета.

Невозможно с народом таким

Что-то дельное строить над бездной:

Планы все исчезнут, как дым,

Но пороки-то не исчезнут.

Единичный пожар потушить

Мужикам, собравшись, несложно.

Но как в душах соблазны душить

И стремления к цели ложной?

М а р и я. У людей открылись глаза,

Что рыдали над вечным покоем…

Т р а в к и н. Над страною идет гроза!

Как и чем ее успокоим?

М а р и я. Никогда не могла понять

Ваших я с Николаем споров.

А теперь я, как видишь, мать —

Мне уже не до разговоров.

Т р а в к и н. Оживленный встречей с тобой,

Говорю слишком долго и много…

Что предписано мне судьбой?

Впереди какая дорога?

М а р и я. И зачем говоришь это мне?

Излиянья твои напрасны:

Мои думы не о стране —

Я в заботах своих всечасных.

Да и ты потерял свою стать…

Вся романтика испарилась?

И тебе пора бы признать;

Власть монаршая износилась.

Вот и выплеснула страна

Стон униженных и оскорбленных,

Их у нас хватает сполна —

И обиженных и угнетенных.

Т р а в к и н. Разберутся годы спустя,

Где и что в державе прогнило.

Но Ульянова как вождя

Вся культура наша взрастила.

То Европа для нас — не указ,

Хотя воздухом дышим тем же,

То особенный путь у нас,

То народ — богоносец, не меньше.

А в романы наши взглянуть —

В каждом критика, недовольство,

Хоть одна человечья суть

И в характерах общие свойства.

Не застал Николая, а жаль:

В прошлом был он спорщиком ярым,

Но и в мыслях не допускал,

Что страну охватит пожаром…

М а р и я. Сожаленья твои не о том:

При пожаре одно опорой —

Лишь бы дом не сгорел, а в нем,

Кто душе твоей близок и дорог.

Т р а в к и н. Николай — он избранник твой

И любовью твоей хранимый,

Но сейчас за моей спиной

Есть немало непримиримых.

Если скрылся он — хорошо,

Если дома — пускай исчезнет.

Ну а мой визит завершен,

Хотя ночью он неуместный

Сама знаешь: чужую беду

Не всегда разведешь руками.

Я своих сейчас уведу,

Чтоб не рвать отношений меж нами.

Очень рад, что увидел тебя,

Что живешь в любви и согласье…

Береги же детей и себя

В наши дни от лихих напастей.

Травкин целует Марию и уходит. Николай выходит из комнаты.

Н и к о л а й. Пронесло?

М а р и я. Утомил он меня…

Иль доселе полон любовью?

Он пришел предвестником крови

Или дьявольского огня?

Н и к о л а й. Как объятья его?

М а р и я. Не взыскуй…

Годы нам подарили остуду.

Размышляю: его поцелуй

Не был ли поцелуем Иуды?

Н и к о л а й. И на дружбу бьет до сих пор,

Не встречаясь года со мною.

И меня вызывал на спор. —

Догадался, что я за стеною…

Не ко времени он возник…

Я словам его мало верю.

Он и раньше был разнолик,

Его искренность чем измерить?

М а р и я. С ним не знаешь, как говорить.

Он сомненьями перегружен.

Н и к о л а й. Я бы мог ему возразить,

Но ты высказалась не хуже…

М а р и я. Он совет тебе дельный дал:

Ты немедленно должен скрыться.

Н и к о л а й. Подскажи, податься куда?

М а р и я. Снова в баню, и там помыться!

З а т е м н е н и е.

К А Р Т И Н А IV

Возле дома Соболевских. — Лобов и Анна.

А н н а. Что-то он заболтался там…

Л о б о в. Так на то оно и свиданье…

Пусть потом кумекает сам,

Как наверстывать опозданье.

А н н а. Мне твоя непонятна робость…

Только с бабою ты хоть куда…

Может, нам заглянуть туда

И помочь провести там обыск?

Мне хотелось бы лишь взглянуть,

Как его арестуют средь ночи…

Л о б о в. У тебя болезненный зуд —

Мужиков пред людьми порочить.

Он тебя недооценил?

Стал причиной твоих мучений?

Иль мужскую честь уронил,

Ну а ты воспылала мщеньем?

Оттолкнул тебя? В том вина?

Но и в этом греха не вижу:

У него оправданьем — жена,

Что ему и дороже, и ближе…

Из дома выходит Травкин.

Т р а в к и н. К переходу готовы все?

Л о б о в. Затянулось твое свиданье…

Т р а в к и н. Да? Простите — воспоминанья…

Наш отряд уже на шоссе?

Председателя в доме нет,

А искать его ночью мудрено.

Цель теперь — упредить рассвет,

В Тосно выстроить оборону.

Тогда будут у нас ключи

Из Москвы в осажденный Питер,

Чтоб какой-нибудь бешеный литер

К Петрограду не проскочил.

Офицеры собираются уходить.

Л о б о в.. (Анне) Благодарствуем за хлеб-соль

И прощаемся: служба есть служба.

А н н а. Попрощаться успеем, Изволь

Мою просьбу исполнить по дружбе

Что-то плохо верится мне,

Что хозяина нету дома

Я его узрела во тьме,

Хоть и прятался за углом он…

Т р а в к и н. Не до поисков теперь мне —

Продолжаем наш марш на Тосно.

Не хочу увязнуть в дерьме

Ссор соседских…

Л о б о в. Ишь ты как грозно…

А н н а. (Лобову). Сколько можно беседы вести?

Где твое офицерское слово?

Л о б о в. Может, все-таки потрясти?

Обыск, в принципе, пустяковый…

Т р а в к и н. Знаю я твое «потрясти»…

Л о б о в. Не пойму твоего упорства…

Т р а в к и н. Начинаешь обыск вести,

А кончаешь-то… мародерством!

Не сторонник я крайних мер

И тем более — не каратель.

Не палач я, а офицер…

Л о б о в. В доме все-таки председатель?

Т р а в к и н. Нам для боя даны стволы.

А за нами идут отряды —

Пусть они зачищают тылы

Пусть они наводят порядок.

Л о б о в. Самому мне охота знать,

Что врагов в тылу не оставил,

Да и местным пора доказать.

Что на вольницу есть управа.

Пусть не в Питере, так уж здесь

В чьей-то памяти можем остаться,

Чтобы в будущем похваляться

И снискать этим чью-то лесть.

Т р а в к и н. Позабыл? От тюрьмы и сумы

На Руси нельзя сторониться…

Л о б о в. Но пока при оружии мы,

Нашей волею все вершится!

Все сомнения хороши

Лишь в жару словесных баталий.

Т р а в к и н. А поэтому поспешим,

Чтоб за лень нас не проклинали..

Л о б о в. Но Анюта просит помочь…

Т р а в к и н. Разобраться в склоке приспело?

Сам подумай: наше ли дело?

Л о б о в. Обыск-то не на всю же ночь!

Т р а в к и н. Нам пора на железке быть,

А мы лезем в местные дрязги…

Ожидаем какой-то встряски

Или ждем ударов судьбы?

А н н а. Офицер хочет рыцарем быть

Перед кралей своей любезной.

Но напрасна такая прыть,

А уж в дни войны бесполезна.

Он же обыска не провел,

Ограничился светским вздором…

Л о б о в. Значит, я проведу его,

Но без книксенов, уговоров.

С нами можешь ты не идти,

Знаю — миссия некрасива.

Ну. бывает: не по пути…

Твой отказ сочту справедливым.

Лобов стучит в дверь дома. Выходит Соболевский.

Н и к о л а й. Ну зачем же громко стучать —

Только-только заснули дети.

А проснутся — их укачать

Не удастся и до рассвета.

Л о б о в. (Травкину). Ловко ты нас за нос водил.

Интересно, с какою целью?

Но теперь уж меня не суди,

Время тратить нельзя на безделье.

(Николаю). Соболевский — ты?

Н и к о л а й. Может быть…

Л о б о в. И живешь, как вижу, не прячась…

Н и к о л а й. Вором не доводилось слыть,

Вот и жить не хочу иначе.

Ты же появился как тать…

Что смущает и чем измучен?

Совесть не позволяет спать?

Иль на сердце какие тучи?

Л о б о в. Власть сменилась, и ты — никто!

Н и к о л а й. И с чего же твоя досада?

Л о б о в. Я командую здесь отрядом,

Значит, ты уже…

Н и к о л а й. Значит, что?

Из дома выходят Мария и Вера.

М а р и я. Скажешь батюшке… и бегом…

Что отца заарестовали.

На заступничество его,

Как на Бога теперь уповаем.

Вера с зажженным фонарем уходит. Мария вглядывается в темноту, видит cобравшихся.

Л о б о в (Анне). Этот, что ли, твой главный враг?

А н н а. И в Совете он главный тоже.

Столковаться мы с ним никак

Полюбовно уже не можем.

Это он подбивал народ,

Чтоб себя в Совете оставить,

Он собрал деревенский сход,

А Совет мой муж мог возглавить!

Но он мужа — большевикам

Как солдата для власти новой…

Пусть послужит сам господам —

Вот мое приговорное слово.

Т р а в к и н. Подлость явлена без прикрас…

Что сословия, звания, классы?

(Анне) Твой супруг мог стоять сейчас

В ожидании смертного часа.

Призадумайся, каково

Быть в родившемся мире первым?

Тут за все отвечать головой,

Тут и силы нужны, и нервы.

Н и к о л а й. Не пойму я, пришли зачем?

Чтобы диспут вести средь ночи,

Когда совесть скрывает темь?

Говорите же покороче!

Т р а в к и н. Видишь, кто настоящий враг?

Зависть, глупость, злоба, коварство.

С ними не ужиться никак,

Им не писан закон, государство.

А возможно ли всех сравнять

В разноликом и подлом мире?

Как желанья понять иль отнять?

Как всех выстроить по ранжиру?

Н и к о л а й. Идеалы нельзя принижать

До убогого разуменья —

Это только все извращать

До нелепости, до отвращенья.

Уравнять всех граждан в правах —

Мы об этом только радели…

Т р а в к и н. Уравнение на словах

Может статься, но не на деле.

Ты во власти, а вот она

К тебе ненавистью пылает.

Между вами стоит стена,

И она вас разъединяет.

Над тобою тоже чины,

И для них ты — мелкая пешка,

На которую свалят вины

И отнимут дела успешные.

М а р и я. Павел?! Ты же мне обещал!

Даже благословлял жилище…

Т р а в к и н. Я тебя лишь предупреждал:

Соболевского всюду ищут.

Но… как видишь, не скрыла ночь,

Не спасла от глаз человечьих…

И прости, что не смог помочь.

М а р и я. Ты ведешь о помощи речи?

Ты привел в наш дом палачей,

Несмотря на благословенье…

Т р а в к и н. Все случилось в силу вещей

И всеобщего озлобленья…

М а р и я. Объяснение — не ответ…

С Николаем решил посчитаться?

После дружбы далеких лет

Это выглядит святотатством.

Т р а в к и н. Нет! Не я их привел на порог.

С их приходом визит не связан.

Это просто какой-то рок…

Я теперь на всю жизнь наказан.

М а р и я. О развилке кто говорил?

Кто хотел на нее вернуться?

Но ты прошлое отрубил,

И мирам нашим не сомкнуться.

Л о б о в (рассмотрев Марию).

Пред такой красотой я — пас…

Павел, я тебя понимаю:

От таких не отводят глаз:

Красота и впрямь неземная!

А н н а. Как увидеть во тьме красоту

Удается бабникам лешим?

Ну, увидел, но ведь не ту,

И не ею спасать мир грешный.

М а р и я. Говорила тебе, Николай:

Отойди от власти подальше!

Л о б о в. Мы желанье это, считай,

С удовольствием выполним даже…

Он, конечно, не так-то прост,

Если верховодил Советом,

И такого не сдашь в обоз,

Да у нас и обоза нету.

Т р а в к и н. Он — порядочный человек,

Не порочащий власть и знамя

Ни для личных дел, ни утех:

Честен он, говоря меж нами.

Л о б о в. Нам честнейших и надо бить!

А нечестные нам помогут

Все достойное извратить,

Опорочить цель, сбить с дороги.

Прекратится бунт сам собой,

Когда честных повырвем с корнем.

Принцип этот нехитрый мой

И другие, пожалуй, вспомнят.

Т р а в к и н. Но казнить ни за что людей

И творить без конца расправы…

Если ты, говоришь, не злодей,

Так зачем же дурная слава?

Л о б о в. Но и мимо пройти нельзя:

Видишь сам — хороша добыча!

Об отце детишки похнычут,

Но чего стоит их слеза?

Говорить про весомость слез

Не берусь я, не Достоевский.

Но у нас в руках Соболевский!

И к нему-то претензий воз.

Т р а в к и н. Соболевский — не наш масштаб,

И у нас иная задача,

Что пред нами поставил штаб —

За нее с нас и спросят, значит.

А ты ехал бы в свой уезд —

Воевал бы там с мужиками,

Но неправильно всех окрест

Попрекать чужими грехами.

Вся держава в движенье пришла

И не думает остановиться.

Л о б о в. Смута тем-то и хороша,

Что возможно в ней отличиться.

Т р а в к и н. Твои планы может пресечь

Анонимная пуля-дура.

Л о б о в. А не надо с пулями встреч

Есть на то молитвы и чуры.

Нам оценки дадут потом

Те, кто пережидают драку…

Т р а в к и н. Когда всех уже перебьем

И страну доведем до мрака?

В ближних видим своих врагов

Настоящим врагам на радость.

Наши распри — чужих рядов

Умноженье и наша слабость

Л о б о в. Не словами уже, а мечом

Пресекать надо заблужденья!

Т р а в к и н. Убежденье твое горячо,

А в поступках — преступное рвенье.

Подходит отец Владимир.

О. В л а д и м и р. В чем хотите его обвинить?

Л о б о в. Да ведь он — из вражьего стана!

О. В л а д и м и р. Как возможно определить

Кто есть друг, кто враг безобманно?

Николай Николаевич — власть!

Он решает дела гуманно,

Не дает в анархию впасть,

И за то его чтут поселяне…

Вот и вам бы не воевать

И оценки оставить внукам:

Слабой власти несдобровать —

Упадет и сама без звука.

Правоту силой не доказать,

Уж какие не шли рати.

Только грех на себя брать,

А во имя чего — без понятья

Вы же сами сеете рознь!

Л о б о в. За безбожника отче вступился!

Это что ж такое стряслось?

Или разум в нем помутился?

Мы должны его покарать

Окружающим в назиданье…

И не надо меня просвещать —

У меня свое пониманье.

О. В л а д и м и р. Зло посеяв, зло и пожнешь,

Не минуешь стрел и проклятий

И от совести не уйдешь

Уж до самых смертных объятий.

Л о б о в. Я над смертью не господин

И симпатий к ней не имею.

Счет для смертных у ней один

Что для ангелов, что злодеев.

О. В л а д и м и р. Дело черное в черную ночь

Вы творите, не ведая смысла.

Л о б о в. Хватит воду в ступе толочь!

Нас к святым никто не причислит.

О. В ла д и м и р. Вы на души берете грех,

С ним и мыкаться вам придется…

Л о б о в. На себя возьму грех за всех

Я на божьем суде, коль сведется.

Если нам заводил не стрелять,

Они вновь мятежом ответят:

Не дано рабским душам знать,

Что добро и что — зло на свете.

О. В л а д и м и р. Благородство где, господа?

Ваша милость к пленным и падшим?

Л о б о в. Извини, отец, — нет стыда

Перед властью, власти поправшей.

О. В л а д и м и р. Да Россия же возопит

От жестокости и бессердечья!

Л о б о в. Не затем мой солдат не спит,

Чтобы слушать подобные речи.

Ему думать об этом не след,

Его долг — выполнять приказы.

О. В л а д и м и р. Отправлять людей на тот свет?

Ваш приказ страшнее проказы!

Т р а в к и н. Отличаемся на пустом:

Суд поспешный вершим ночами…

По своей отчизне идем

Мародерами и палачами.

О. В л а д и м и р. Смерть не сейте, и благодать

На года продлит ваши судьбы.

Л о б о в. А тебе бы, отче, вещать

И не в этой ночи, и не тут бы…

О. В л а д и м и р. Вы — заложники громких слов,

Но к единой беде причастны,

Вы зовете на брань и кровь, —

Я к любви призываю паству.

Н и к о л а й. Вы собрались зачем, не пойму.

Чтобы диспут вести средь ночи?

Поболтать языками охочи,

Но слова-то идут во тьму…

Кто сегодня прав, кто не прав,

Только будущее рассудит.

Но горящего в душах костра

Ваш приход уже не остудит.

Не вернуть Россию назад,

Нет в народе былого смиренья.

Не поможет и ваш «мандат»

На ведение дел расстрельных.

Ведь рабочий уже не тот,

И крестьянин — не ратай древний.

Посмотри на любой завод,

Поезжай в любую деревню:

За плечами — пять лет войны,

Чуть не в каждом доме винтовка,

В обращении с ней сноровка,

И земля, и свобода даны…

Бесполезно махать плетьми,

Непокорных пугать Сибирью…

Вы, отвергнутые людьми,

Неспособны вернуться к миру.

Л о б о в. Не тебе ли знанье дано,

Что кому на земле содеять?

Н и к о л а й. Всяко будущее темно,

Если нет в нем светлой идеи.

Жизнь дана, чтобы созидать

И свое, и чужое счастье,

Тогда будет за что воевать

И страдать в годину напастей

Хватит людям терпеть и молчать,

Выжидать годов мессианских,

О. В л а д и м и р. Церковь призвана укреплять

В человеке дух христианский

М а р и я. Душегубы! Где ваша честь,

Офицерское слово ваше?

Н и к о л а й. Говорить бесполезно здесь,

И не время… поверь мне, Маша.

Всяк из нас убежден в своем.

Спор мужской и масштаб вселенский.

Разговор, извини, не женский…

Ты озябнешь… Ступай же в дом.

Л о б о в. Чем же я Марии не люб?

Ей мои чины не по нраву?

Почему же я — душегуб?

Я лишь старший здесь… по уставу.

(Подходит к Марии.)

Вы готовы убить меня,

Защищая мужа так рьяно?

А ведь он не увидит дня

После этой ночи туманной…

Бесполезным станет кольцо —

И к чему оно в доле вдовьей?

Вы прекрасны статью, лицом, —

К вам еще набегут с любовью.

Разрешите конфисковать

Мне колечко… без возражений…

Т р а в к и н. Я могу ведь и в морду дать!

Прекрати сейчас же глумленье!

Л о б о в. Ах, какой благородный порыв

Не ко времени и не к месту!

Мне, поверишь, не до игры —

Ведь меня ожидает невеста…

Но усадьбу нашу сожгли.

С чем же мне идти к аналою?

Если нищие так смогли,

То и я готов на такое.

М а р и я. А не будет с невестой встреч!

Все вы сгинете без зачатья.

С этой ночи — можно засечь —

Вас преследовать будут проклятья!

Лобов силой срывает кольцо с руки Марии, Николай бьет Лобова по лицу.

Л о б о в. Вот не надо пустых угроз…

Нас не словом — огнем стращали.

И еще поживем, авось,

Что бы вороги ни обещали.

(казакам). Почему он здесь до сих пор?

Я тебе на реке устрою!

Н и к о л а й. Но не смоешь уже позор

Ни речной водой, ни морскою.

Права нет у вас на арест!

Л о б о в. О правах не тебе судачить!

Это право дает нам крест —

Православный крест, и удача.

Кто дал право вашей ЧК

Расправляться с невинным людом?

Так что лучше молчи, пока.

Наша пуля твой жар не остудит.

И готовься к другим речам —

На том свете-то пригодятся.

У меня голова на плечах,

С нею я и привык считаться.

Н и к о л а й. Коль своя голова на плечах,

Если дело твое справедливо,

Что ж ты шастаешь по ночам

Словно кот или пес шкодливый?

Ну, со мною решенный вопрос.

А как справитесь вы с народом?

Он до многого не дорос,

Но уже получил свободу!

Уходите-ка со двора…

Л о б о в. Мы — хозяева, а не гости!

Н и к о л а й. Мародеры вы, и пора

Вам давно лежать на погосте…

Л о б о в. Ишь, вчерашние босяки

Говорят о правах сегодня…

Т р а в к и н. И за ними идут полки

Обездоленных и безродных…

Л о б о в (cолдатам). Что стоите? О чем ваш спор?

Что стрельбой детишек разбудим?

В исполнение приговор

На реке приведем, на безлюдье.

А н н а. Вы уйдете, а нам здесь жить

И Советам опять подчиняться?

Л о б о в. Власть законную утвердить

Мы пришли. И не нам извиняться.

Громким эхом наша стрельба

Разнесется в заречных далях,

Что безбожная власть — в гробах,

И законная въявь восстала.

А ты сделала дело? Молчи…

С глаз моих исчезни хотя бы…

А н н а. Но зачем же кричать в ночи

Да еще на слабую бабу?!

Т р а в к и н (Анне). Ты, я вижу, довольства полна,

Что нас сделала палачами.

Этот грех не спишет война,

Не замолишь ни в келье, ни в храме

Л о б о в. Обвиняешь в чем-то меня?

Т р а в к и н. Нет… скорей, себя обвиняю…

Л о б о в. А тогда — в седло! На коня!

Чтобы избежать нагоняя

За задержку и за постой.

Т р а в к и н. Извини, я не вижу смысла

Поощрять и творить разбой…

Ухожу!

Л о б о в. А за дезертирство

Ты предстанешь перед судом!

Т р а в к и н. На суде этом быть нам вместе,

Потому что в тебе самом

Не осталось стыда и чести.

Л о б о в. Захотел утешить вдову?

Одобряю. Выбор достойный.

Коль останешься на плаву,

Ты свой век проживешь спокойно.

Время только выбрал не то.

Расстрелять тебя — пули жалко.

Для меня ты теперь никто,

Существуй… ни шатко, ни валко.

Отошедший от дел и людей,

Твой мирок и убог, и сужен.

Ты, конечно же, не злодей,

Но, увы, никому не нужен.

З а т е м н е н и е.

В отдалении слышны ружейные залпы.

К А Р Т И Н А V

Через три дня. Похороны у железнодорожного вокзала. Соболевская и Сургучева в трауре. Муратов, О. Владимир, Котлова в толпе поселян.

М у р а т о в. Созывать никого не пришлось

Происшедшее всех задело —

Вон как много вас собралось…

О. В л а д и м и р. Хоронить людей или дело?

М у р а т о в. От собравшихся приношу

Вдовам я соболезнованье

И виновным в суде испрошу

Справедливое наказанье

М а р и я. Ни молитвы ваши, ни власть

Здесь лежащих не защитили,

Им пришлось неповинным пасть

За идеи, что в них взрастили.

(Муратову) Не тебе поучать людей,

Ты радел о своем спасенье

И скрывался ты днями где?

М у р а т о в. Я привел же к вам подкрепленье!

М а р и я. Когда вороги наши ушли,

Ты изволил лишь появиться,

Будто подвиг какой совершил,

А на деле ты тоже убийца!

М у р а т о в. Смысла нет говорить с тобой.

Я вины с себя не снимаю,

Перед этой общей бедой

Только голову преклоняю.

(Анне) Что тебя сюда привело?

А н н а. Как и все, я скорблю сегодня…

М у р а т о в. Ты сама породила зло!

Ты для смерти явилась сводней.

По наводке твоей взят сосед!

Посмотреть пришла на могилы?

А н н а. Клевета это и навет!

М у р а т о в. Ты ж детишек осиротила!

А н н а. Скажешь тоже! Сосед же мой…

А без власти мы как без крыши…

М у р а т о в. Ты же переметнулась к другой!

А н н а. Потому как она была ближе.

М у р а т о в. В твоем доме офицерье

Разгулялось, как в прошлые годы…

А н н а. Да, грешна: угостила зверье,

Хоть пирушка не по доходам.

М у р а т о в. Непонятно, с какого зла

Совершила ты шаг постыдный?

Ты врагов в свой дом приняла…

А н н а. А кто друг, кто враг — нам не видно.

И что делать? Дороже жизнь.

И не к месту твои упреки.

М у р а т о в. На три дня мы лишь разошлись…

А н н а. Мне откуда знать ваши сроки?

М у р а т о в. Суд твою причастность признал…

Приговор, правда, мягкий вынес:

Помогать семье обязал,

Чтоб виною своей казнилась.

А н н а. Суд неправый мне не указ.

Мне-то чем прикажешь кормиться?

Поограбили многих у нас —

Я должна со всеми делиться?

М у р а т о в. Вы ж соседи! Как ты могла?

Человек был схвачен средь ночи…

А н н а. Я не видела… я спала.

А кто видел это воочью?

И не надо винить меня —

Власть одну сменяет другая —

Без властей не живем ни дня,

Хотя все привычно ругаем

М у р а т о в. Да священник все подтвердит!

А н н а. А ему-то печаль какая?

Может, он и сдал Николая?

М у р а т о в. Только он-то тебя винит!

А н н а. И ты веришь в его поклеп?

Так на исповеди не у него я.

Вот уж поп — толоконный лоб…

Он соврет вам и не такое.

Подходит О. Владимир.

О. В л а д и м и р. Анну думаешь устыдить?

Так усилья твои впустую.

Бесполезно ее корить

Время тратишь ты вхолостую…

(Анне). Вижу, радостно лишь тебе

Умножать чьи-то беды и горе.

Всем пришедшим не по себе.

У тебя лишь одной во взоре

Ни стыда, ни раскаянья нет.

Но предательство Бог накажет

Через год или много лет

Только слово свое он скажет.

Будь покорна теперь судьбе,

И людей не вини — не надо.

Мой совет житейский тебе —

Не проси и не жди пощады.

М у р а т о в. Что ж, никто и не виноват?

О.В л а д и м и р. Есть у каждого оправданье.

Но при встрече отводят взгляд,

И на все вопросы — молчанье.

Мне бессмысленно спорить с тобой.

Ибо правда, увы, сурова.

Ты принять был обязан бой,

Ты же принял роль вестового.

Завязавшаяся стрельба

Ваших чоновцев насторожила б,

И успешной стала борьба,

Коль умножились ваши силы.

М у р а т о в. Лучше, если б я был убит?

Нам же уничтоженье грозило!

О. В л а д и м и р. Это ведал и Леонид —

Царь спартанский при Фермопилах.

М у р а т о в. Стародавние времена…

О. В л а д и м и р. Но пример остался нетленным…

М у р а т о в. По-иному ведется война

И оружием современным.

О. В л а д и м и р. Укрепляют примеры дух,

А забвение дух ослабляет.

М у р а т о в. Ты — воитель из нас из двух —

Твоя речь к тому и склоняет.

О. В л а д и м и р. Я военной науке чужд,

К ней и прочих я не неволю.

Но ты взялся за этот гуж,

Значит, выбрал сам свою долю.

А у ратных один завет:

Воевать, живота не жалея…

Лишь сраженья дают ответ,

Кто из нас для Бога милее.

Но, не выполнив ратный долг,

Ты послужишь дурным примером.

Для солдата — это упрек,

И позорище для офицера.

А н н а. Ты один среди нас святой!

О. В л а д и м и р. Я себя больше всех обвиняю:

Заглушен мой голос толпой,

Увещаньям моим не внимают.

Таковы повороты судьбы!

Перед нами грустная повесть.

Но стоящие здесь гробы

Не смущают ничью совесть.

М у р а т о в. Не возглавишь ли трибунал,

Чтоб меня обвинить как труса?

О. В л а д и м и р. На высокий сей пьедестал,

Вот те крест и слово — не рвусь я.

Мне не позволяет мой сан

Осуждать поступки людские…

Потому суди уже сам

Ты грехи свои и чужие…

Справедлив ли наш суд сплеча?

Для погибших нет воскрешенья.

Ну а тем, кто помог палачам,

Нет прощенья и искупленья.

Где бы каждого повеличать,

Пока их тела не остыли,

Мы готовы всех обвенчать

Во всеобщей братской могиле…

В мир иной распахнута дверь,

Кто придет к победному пиру?

После стольких людских потерь

Кто упьется победой Пирра?

Не хотим людей убеждать —

Все решаем бездумной силой.

И готовы только стрелять

И копать, и множить могилы…

М у р а т о в (Анне). Не Василий твой там лежит —

Среди прочих из эшелона?

А н н а. Как лежит? Где лежит? Убит?

М у р а т о в. Старшим был он в отряде ЧОНа…

Муратов отходит, Анна опускается на колени возле одного из гробов.

А н н а. Как же он-то сюда попал?

О. В л а д и м и р. Значит, он был послан с отрядом,

Но Муратов бросил вокзал,

И Василий попал в засаду…

(Отходит).

А н н а. Вот она, расплата за грех?

Неужели виновна одна я?

И теперь казниться за всех

До конца своих дней должна я?

Гробы закрывают и опускают в могилы.

М у р а т о в. Не хватает ни слез, ни слов,

Чтобы высказать наше горе —

Горе братьев, сирот и вдов,

Беззащитных в житейском море…

Мы не знаем многих имен

Тех, кого в ту ночь расстреляли

Из отвергнутых нами времен

Набежавшие волчьей стаей.

Нам приходится хоронить

Счастью общему преданных самых

И уже своими делами.

Их мечты в нашей жизни свершить

Сохранить удастся ли нам

В зыбкой памяти это мгновенье,

Передать грядущим векам

Наше к вечности прикосновенье?

У могилы остаются Соболевская, Сургучева, Котлова.

З а т е м н е н и е.

На экране — валун на берегу реки с надписью:

«Здесь, на берегу р. Оредеж в 1919 г. были расстреляны белогвардейцами Первый председатель Вырицкого Совета Соболевский Н. Н., комиссар просвещения этого Совета Сургучев В. Н. и 16 комсомольцев-чоновцев. Захоронены у станции Вырица».

У заросших травою камней,

Что фундаментом дома были,

Возвращаюсь в одну из ночей,

Сохраненных в семейственных былях.

Очевидцев поздно кричать,

Нет ни стен, ни вдовьих стенаний…

Ну а камни привыкли молчать

И не жалуют воспоминаний.

Кто их любит? Кому нужна

Боль из века, что нами прожит,

Где огромнейшая страна

Шла к мечте своей по бездорожью.

Были взлеты, победы и стон,

Отдавались жизни и силы…

Мы зажгли жертвам Вечный огонь,

Но огонь своих душ погасили.

г. Ленинград1966 год.