Гиперссылка в реальность

Владимир Саньков, 2013

Alchemist – талантливый хакер, способный развалить циничные планы крупного дельца от власти, не выходя из дома. Но есть хакер и покруче. Alchemist ловко выдает черное за белое. Но ему только предстоит познакомиться с «черным» политтехнологом, виртуозным фальсификатором реальности. Alchemist скрыто вершит правосудие. Но чиновник, облеченный властью, с дьявольской легкостью подминает любое правосудие и очень не любит, когда ему мешают. Жизнь Alchemist’а для них ничего не стоит. А он им здорово насолил.

Глава 1. Баобаб

— Я вам клянусь, москвичи от сибиряков отличаются строением черепа! — высокий увалень с пробивающимся пушком над верхней губой говорил громко и совершенно серьезно.

Двое его приятелей — худощавый азиат среднего роста и невысокий блондин с лицом хорька — издевательски ухмылялись. Их перемигивания еще больше раззадоривали парня.

— Я вам говорю, она — москвичка! — детина, не поворачиваясь, указал пальцем куда-то в толпу. — Ставлю два пенделя. Готовьте жопы.

Он рванул наперерез пассажирам только что прибывшего утреннего московского рейса.

— Девушка, простите, вы москвичка?

Приятели застыли в карикатурных позах, изображая футболистов, приготовившихся ударить по мячу. Девица, не останавливаясь, оценила ситуацию и бросила через плечо:

— Чо, дурак, что ли?

Реплика привела его дружков в исступление. Они перегнулись пополам, умирая от хохота. Увалень стоически принял наказание в виде двух пинков под зад. Азиат, выполнив свою часть экзекуции, вытер выступившие от смеха слезы и вышел вперед.

— Эх ты, антрополог! Эту клушу за версту было видно. Смотри, как работают профессионалы! — Он оценил взглядом нескольких пассажиров и наконец указующе мотнул головой. — Вот этот кучерявый в оранжевом шарфике. Москаль. Хозяин мира. Обрати внимание на его взгляд. Он нас считает овцами. Живем неправильно. А он научит. Чувак без шапки. Они в Москве не знают, что это такое. Друг менингита, — он ухмыльнулся. — Ноябрь, а он в тоненьком пальтишке. Теперь ботинки. Дорогие, брендовые, и, главное, они начищены! Кто у нас чистит ботинки? Иди, спрашивай!

Озадаченный, толстяк рванул вперед.

— Простите, мужчина, вы москвич?

Обладатель черной шевелюры вьющихся волос, вырванный из медленно, как стая пингвинов, двигающейся к выходу толпы, приостановился, окинул оценивающим взглядом молодого человека и его довольных приятелей и изрек:

— Я э-э-э… Как этот ваш городок называется?

— Барнаул.

— Ах, да. Так вот, я теперь… — он натурально зевнул, — барнаулец. — И так же степенно продолжил путь, оставив трех приятелей в сложном положении.

Брюнет выглядел на тридцать пять. Он был бы не так приметен на фоне полусонной толпы, если бы не шелковый ярко-оранжевый шарф, несколько раз обернутый вокруг шеи. Молодой человек со скучающим видом поглядывал по сторонам. В потоке еще не проснувшихся после ночного перелета пассажиров он словно попал в затянутое кино про страну лилипутов. Таким неспешным и маленьким все казалось после суетливого московского размаха.

Сонные посетители аэровокзала коротали время в ожидании рейса в очереди у буфета со скудным ассортиментом и необоснованно высокими ценами, унаследованными от советских времен. А также у газетного киоска, лениво разглядывая яркие глянцевые обложки столичных журналов.

Не только аэровокзал, но и все пространство вокруг будто прониклось вальяжной медлительностью. Даже, казалось, брызги мокрой снежной кашицы от колес черного «Лэндкруизера», подрулившего к дверям здания, значительно медленнее своих столичных «сородичей» поднимались в воздух.

Бесцеремонно нарушив воцарившуюся размеренность, из автомобиля выскочил седой водитель в строгом темно-синем костюме под распахнутой дубленкой и быстро, опасаясь поскользнуться на мокром снегу, засеменил к дверям аэровокзала. Перед собой он выставил бумажную табличку с надписью «Ашмаров». И вздрогнул от неожиданности, когда встретивший его в дверях высокий молодой брюнет в оранжевом шарфике взялся за табличку и мягко развернул. Пальцем он показал на фамилию и членораздельно произнес:

— Ашмаров — это я.

А затем загнул табличку вниз, словно опасался, что ее увидит кто-то еще.

После взаимных приветствий и извинений встречающего за опоздание они прошли к машине. Водитель затолкнул небольшой чемодан гостя в багажник и привычно почтительно открыл перед ним заднюю дверцу автомобиля. Хозяин оранжевого шарфа уже начал приходить в себя после бессонного четырехчасового перелета и с любопытством поглядывал по сторонам.

— Никогда здесь не был, — констатировал он, как бы открывая тему для разговора. — А как дела у Антона Олеговича?

— А как у него могут быть дела? — с охотой отозвался водитель. — Как всегда, на высоте! Ему эти выборы выиграть — раз плюнуть. Да и партия за ним стоит самая серьезная.

— Что ж, ни одного достойного соперника не нашлось?

— Ну, желающих попасть в Думу, положим, много. Но один только Бурыгин олигархов бьет. Это они раньше народные деньги разворовывали, а теперь — кто на нарах, кто в Израиле.

— Как бьет? — не понял пассажир.

— Законно! Через суд. Все как полагается. Сажает проворовавшихся барыг! А деньги их на детские дома и больницы идут. И пресса его поддерживает.

— И не ругает никто?

— А за что его ругать-то? Он же о людях печется.

— А что ж его баобабом прозвали?

— Так то инициалы такие: Бурыгин Антон Олегович — БАО. А журналист один, из приспешников Кручинского, дописал. Это его главный соперник по выборам. Но ничего, сами иногда промеж себя так зовем. Баобаб — дерево могучее.

— А этот Кручинский что из себя представляет?

— Да, олигарх местный. Из недобитых. У него свой хлебокомбинат, мельница… Много всего. Чего ему в Думе делать? Жиреть еще больше или от закона за депутатской неприкосновенностью прятаться? Как он там наши интересы представлять собрался? Он же нас, поди, только из окна «Мерседеса»-то и видел!

На въезде в город у поста ГИБДД перед их автомобилем молодой гаишник взмахнул жезлом, давая указание принять вправо и остановиться. Пассажир на заднем сиденье не придал этому значения, ожидая формальной процедуры проверки документов. Однако случилось иное. Строгий седой водитель начал суетливо шарить правой рукой между сидений.

— Да где эти чертовы корочки?! — ругнулся он и, приняв неожиданное для Ашмарова решение, вдруг резко выбросил в сторону инспектора руку со сжатой фигой. — На, съешь! — и дал по газам.

Напуганный гаишник так резко взял под козырек, что Ашмарова пробрал смех, и он долго не мог успокоиться.

— А вы, наверное, Антону Олеговичу помогать едете? С выборами?

— Ну да.

— Извиняюсь за вопрос. Что непосредственно делать-то будете?

— Я журналист. Буду людям правду рассказывать.

— Вот это дело! — одобрил водитель.

Но и в тихой гавани местами бурлило. В самом центре города, на третьем этаже здания, изображенного на гербе Барнаула, которое в народе получило название «Под шпилем», в этот момент царила суматоха.

— Антон Олегович, — подбежал к Бурыгину, идущему в сопровождении незнакомого молодого человека, замначштаба Корчуганов, — так Лысенкова-то нету. Кто совещание будет проводить?

Не останавливаясь, Бурыгин исподлобья стрельнул взглядом маленьких въедливых глаз в Корчуганова. Его лицо, усеянное рубцами давно прошедшей угревой сыпи, скривилось в усмешке.

— Я буду проводить! А нету его, потому что я уволил этого недоделанного. И теперь он до конца выборов посидит в КПЗ, чтобы не мешал людям работать.

Корчуганов побледнел, но ничуть не удивился. Втроем они быстро шагали к помещению, где обычно и происходила вся предвыборная работа штаба.

— До голосования три недели, а мы просираем выборы!

— А кампанией кто руководить будет?

— Незаменимых у нас нет. Найдется человек. — Бурыгин удовлетворенно хмыкнул. — Уже нашелся. Некоторых коней и на переправе не грех поменять! — Они вошли в комнату, где все основные участники уже собрались для экстренного совещания. — Все на месте?

В помещении находилось человек пятнадцать — одни работали за компьютерами, другие расселись на стульях и столах и что-то громко обсуждали. Когда вошел Бурыгин, все затихли, с интересом поглядывая на незнакомца рядом с ним. Высокий кудрявый брюнет с хитрым прищуром осматривал собравшихся.

— Хочу вам представить, — без предисловий начал Бурыгин, — нового руководителя избирательной кампании Ашмарова Евгения Валерьевича.

По комнате прошелся шепоток.

— Да-да, — отреагировал на него кандидат, — именно того самого! Вот видите, — повернулся он к Ашмарову, — о вас наслышаны.

Тот польщено улыбнулся.

— Итак, — продолжил прокурор Бурыгин, — существо дела вы знаете. Но я подытожу. По замеру недельной давности мы отставали от Кручинского на один процент. Теперь отстаем на три. А должно быть наоборот! Не так ли? — Его риторический вопрос повис в воздухе. — И это притом, что средства массовой информации как будто не знают о существовании Кручинского. Почти в каждой статье, передаче: Бу-ры-гин, — последнее слово он произнес по слогам. — И ведь у нас зарегистрированы два Кручинских!

При этих словах по залу прокатился смешок.

— То есть вроде мы не дураки. Нашли двойника, который должен запутать электорат главного противника. И как будто мы сняли с регистрации еще одного потенциально опасного кандидата — Белякова. Твою мать! — вырвалось у эмоционального оратора.

Слушатели захихикали.

— И за меня в стопроцентном составе проголосуют все военные части города и МВД. Не зря же я с губернатором и генералами в баню хожу! Заметьте! Не с длинноногими красавицами, а с толстыми генералами!

Прокурор переждал накативший взрыв смеха и подвел итог своей пламенной речи:

— Ну так почему, хочу я вас спросить, мы просираем выборы?

Бурыгин глазами искал жертву, которая осмелится принять вызов на себя и ответить на столь щекотливый вопрос. Но взгляды участников команды рассредоточились по залу в желании избежать опасного контакта. Кандидат выпрямился и сменил тон:

— Вот такая у нас странная ситуация, Евгений Валерьевич, — уже спокойно произнес он. — Сможем что-нибудь сделать?

Ашмаров помолчал несколько секунд, внимательно глядя на собеседника, и лишь затем ответил:

— Я ведь, Антон Олегович, специалист по антикризисным мерам. Проигрывать не люблю, да и не умею. И вижу это же качество в вас, что очень важно. Ситуация непростая, но, думаю, мы сделаем контрол-альт-дел — перезагрузим ситуацию. Не сомневайтесь, шампанское пить будем мы!

Он с достоинством наклонил голову, в ответ, как по команде, раздались аплодисменты. Ашмаров подождал, пока восстановится тишина, и продолжил уже для всех:

— Друзья мои, мы с вами должны отдавать себе отчет в том, что выборы при нынешней системе промывки мозгов — фикция. Нужно лишь контролировать средства информации. Но мне приходилось выигрывать и при полном отсутствии внимания со стороны прессы.

— Как это? — не удержался кто-то из слушателей.

— А вот так примерно, — в руках выступающего вдруг оказалась колода игральных карт. Он выдернул, казалось, наугад две из них, убрал колоду и, не глядя, продемонстрировал карты зрителям. — На место Самого Главного Начальника баллотируются два претендента: червонная дама и бубновый король. — Он медленно, так чтобы все видели, положил обе карты на стул рубашками вверх. — При этом карта справа обещает в случае победы взять карту слева в заместители. Дамы и господа, голосуйте! Кто за карту слева? Раз, два… шесть голосов. За карту справа… считаем… считаем… девять голосов. Кто победил?

— Червонная дама! — отозвался хор голосов. Зрители зачарованно наблюдали за его манипуляциями.

— Червонная дама — считают наши избиратели, — констатировал результат голосования выступающий. — То есть карта справа. Ну что ж, воля избирателей — закон. — Ашмаров легко перевернул карту, которая оказалась пиковым королем, и зал шумно выдохнул. — Остальное вам не интересно, — нарочито безразличным тоном проговорил иллюзионист, переворачивая вторую карту. — Пиковая дама, родственница выигравшего выборы черного короля, автоматически становится его заместителем согласно озвученным чаяниям народа.

Благодарные зрители разразились овациями. Только один, стоящий в сторонке, заметил:

— Фокус!

— Да, — просто ответил шоумен. — Мир не таков, каким кажется. Научитесь выдавать черное за белое, сплетите сеть приятных иллюзий для толпы, и вы будете править вселенной. И, как обычно, большинство счастливо, а некоторые недовольные зудят в сторонке. Все как всегда.

— И в выборах все так же просто? — не унимался «оппозиционер».

— А кто сказал, что просто? Попробуйте повторить этот фокус! — Ашмаров протянул ему колоду. — Не можете? О том и речь. Для этого нужны опытные профессионалы. Вот я и приехал к вам.

Его снова поддержали аплодисментами. Под впечатлением был и кандидат.

— А что, соперники не могут устроить такой фокус? — поинтересовался он.

— Вот это в точку! — заметил Ашмаров. — Главная угроза — оппозиционные силы. И их лучше всего выключать на самой ранней стадии. Желательно еще до начала кампании. Как я слышал, кое-что вы уже сделали. Остальным нужно создать такие проблемы, чтобы им стало не до выборов.

— Пример можно?

— Пример? Сопернику Икс организовать наезд судебных органов, желательно с риском потери бизнеса или свободы. У гражданина Игрек могут обостриться проблемы со здоровьем. А мистера Зет можно так сильно вымарать в грязи, что он всю оставшуюся жизнь будет работать на мыло и шампуни. А вообще-то, — добавил он после паузы, — наше дело — это магия, волшебство превращения черного в белое, а белого — в черное.

— Ну что ж, звучит ободряюще, — оценил Бурыгин, — тогда знакомьтесь с нашей командой и приступайте. А работать можете прямо здесь, в этой комнате. Компьютеры, оргтехника, все есть. И вам кабинетик по соседству выделим. Еще чего надо будет — обращайтесь.

Позже, когда они вышли смотреть кабинет, московский специалист добавил:

— Мне придется немного почистить вашу команду. Вы не возражаете?

— Да хоть всех, — живо отреагировал Бурыгин, — лишь бы толк был. Значит, говоришь, пиар рулит?

— Ну, в общем, да.

— Ошибаешься, молодой человек, — возразил прокурор, — пиар важно. Но джиар-то поценнее будет.

— Government relations?

— Да. Отношения с властью. Если телевизор под контролем, народ все равно проголосует как надо. И такие мастера, как ты, в этом помогут. А вот получить телевизор под себя без грамотно построенных связей, без поддержки сверху не выйдет.

— Трудно спорить. Административный ресурс определяет многое.

— Да всё! Тем более у нас. Не так проголосовал район или регион, начальники денег не получат. Зимой будут сопли жевать. Вовремя подсуетились — кого надо заставили, кого надо подкупили — и сами в шоколаде. Помогаешь власти проблемы решать — сам растешь, мешаешь или «тормозишь» — за борт. Административный ресурс — вот он, гарант преемственности власти на долгие годы вперед.

После небольшой паузы прокурор продолжил:

— Так что, надеюсь, твой пиар прекрасно дополнит мой джиар. Кстати, ты вот скажи, Евгений Валерьевич, мысли какие появились? Делать что будем?

— Первые наметки стратегического плана уже есть. Я подготовился. Имидж у вас почти в порядке. Недостатки, думаю, скоренько поправим. СМИ под контролем — что может быть лучше? Так что проблему я вижу лишь в удачно скроенном имидже главного конкурента. Вот в него-то мы и намешаем все, что неприятно пахнет. Я, конечно, еще поосмотрюсь, как у вас тут все устроено. Но думаю, что ваша команда продолжит то, чем занималась, а мои ребята — они подъедут завтра — пойдут в «минус». Они умеют.

— Минус чего? — не понял Бурыгин

— Группа «Минус». Задача этого подразделения — дискредитация конкурента. Так запачкаем вашего Кручинского, что сам не будет знать, куда от собственной вони деться! А вы расслабьтесь и отдыхайте пока. Скоро начнем работать по-серьезному!

Работа действительно закипела по-серьезному. Весь день московский политтехнолог Ашмаров провел в выделенном ему кабинете, по одному встречаясь с членами Бурыгинской команды. Затем изучил кипу материалов: образцы листовок, видео — и радиоролики, договоры, подписки о неразглашении и финансовые документы. И к вечеру он обладал всей необходимой информацией. Несмотря на разрешение Бурыгина, никто уволен не был, но все осведомлены о такой возможности.

На следующий день Ашмаров куда-то пропал и появился только после обеда. Четверо его помощников уже хозяйничали в рабочей комнате, которую местные сразу прозвали «московской».

— Мы уже осмотрелись, — невысокий полноватый блондин лет тридцати прикрыл зевок кулаком, — с чего начнем, шеф?

— С парада, — ответил Ашмаров.

Все четверо понимающе ухмыльнулись.

— Контингент есть?

— Есть Академия культуры, а там преподают актерское мастерство. Так что секс-меньшинства у нас будут. Все как обычно. Шура, на тебе бомжи. Местные помогут.

Шура — двадцатисемилетний здоровяк с темно-русыми сальными волосами, зачесанными назад, — молча хмыкнул и почесал под мышкой. Отметившие его жест москвичи рассмеялись. Ашмаров лишь улыбнулся.

— И на тебе же фашисты — ты умеешь с ними общий язык находить. Витек, ты дрессируешь геев и проституток. Они тут наверняка ни хера не умеют. Надо научить.

— Да, ладно, им же щелкунчика не плясать, справятся, — отреагировал рыжий Витек.

— Ты там в проститутки бикс поинтереснее отбирай, — с хитрой ухмылкой вмешался Шура. — После парада сауну замутим — отмыть всех надо будет от грима.

— Замутим, замутим. Ты от бомжей не забудь отмыться.

— Наличку на их оплату и тряпки получишь у бухгалтера, — продолжил Ашмаров, — посчитай по ульяновскому сценарию. Так, Стас, на тебе «топтуны». Надо проверить, как у них все отлажено. Их тут двести сорок человек на шесть районов. А то, поди, сваливают всю агитпродукцию в помойки. И настроить их работу надо как часы. Все листовки Кручинского зачищать. Короче, ты знаешь.

Стас молча кивнул.

— Над креативом пока не паримся, используем из старых наработок. СМИ займется человек из местных, вроде как все схвачено. И возьмешь на себя типографии, тэвэ, газеты и мониторинг. Народу хватает, наша задача только управлять. Аня начинает готовить «спидоносцев».

Вошедший в кабинет Бурыгин настороженно прислушался:

— Спидоносцев?

— Пиар-акция такая, — пояснил Ашмаров. — Народ маленько пошугаем.

— А этот ваш «минус» мою репутацию не проминусует? — обеспокоенно поинтересовался прокурор. — Вы бы, ребята, мне рассказали, что делать думаете.

— Конечно, Антон Олегович. — Ашмаров повернулся к своим: — Все за работу! — и снова переключился на заказчика. — Для разогрева публики устроим шоу.

— Шоу?

— Да, небольшое. Хотя почему небольшое? Чем больше, тем лучше. Поднимем всех на уши! Покажем, как вашего конкурента активно народ поддерживает: бомжи, геи, проститутки, фашисты, — главный пиарщик штаба Бурыгина почти пел. — Кручинский ведь жаловался, что его кампанию средства массовой информации не освещают? Так нагоним на парад журналистов. Пусть радуется человек!

— А это поможет?

— После такого концерта наши противники обычно пять-десять процентов голосов теряют. И это только начало.

— А может, газетки, листовочки… Рассказать, какой я хороший?

— Никому не интересно. Люди хотят зрелищ. И мы им это организуем.

— Хм, а дальше?

— А дальше будем изолировать его штаб. Давнем прессой. Представляете, во всех основных газетах объявления: «Штаб Кручинского в рамках предвыборной кампании проводит реабилитацию ВИЧ-инифицированных. Всех людей, страдающих страшным недугом — СПИДом, мы приглашаем на работу в качестве агитаторов. Заработная плата высокая». И додавим листовками: «Многие ВИЧ-инифицированные нашли себе работу в штабе Кручинского. Они дойдут до каждого из вас, пожмут вам руку и вложат в ваши сердца всю правду о городе и его врагах».

— Ха-ха-ха, — живо представивший лица читателей Бурыгин повеселел. — Ну вы — креативщики! Давайте, давайте, посмотрим ваше шоу. С газетами мои ребята помогут.

Ровно через неделю на площади Октября, как раз напротив здания «Под шпилем», собралась колонна демонстрантов. В ожидании агитпродукции нацболы доставали лозунги. «Проститутки» чирикали с напомаженными «трансвеститами». Бомжи держались особняком. Целая гвардия телеоператоров и фотокорреспондентов суетилась вокруг, щелкая затворами. Собиралась толпа зевак, привлеченная необычным зрелищем. Люди фотографировали происходящее телефонами.

Из подъехавшей газели выскочил Стас.

— Эй, орлы, транспаранты и портреты порасхватали и вперед! Раздаем листовки, весело поем!

Наемные труженики актерского, политического и нищенского фронтов начали разбирать агитматериалы. Двое из команды предвыборного штаба Бурыгина только успевали подбрасывать типографские упаковки. Фотокорреспонденты и операторы нескольких телеканалов не сводили объективов с участников начинающегося парада. Когда все плакаты были уже на руках, довольный четкой организацией работы Стас Нефедов поднял взгляд на демонстрантов и остолбенел.

Команда предвыборного штаба Бурыгина собралась у окон в ожидании начала представления.

— Что, бинокля ни у кого, что ли, нету? — нервно прикрикнул кандидат.

К нему подскочил Корчуганов с любительской видеокамерой:

— Антон Олегович, здесь хорошее увеличение, смотрите.

Прокурор выхватил из его рук камеру и навел на демонстрантов. Ашмаров стоял немного позади и улыбался в ожидании шоу. Он свое дело знал.

— Твою мать! — вдруг заорал Бурыгин. Все насторожились, поглядывая то на него, то на ряженую толпу на противоположной стороне площади. — Это что такое? — еще громче завопил кандидат.

Теперь всполошился и столичный политтехнолог.

— Что там, Антон Олегович? — он протолкался к Бурыгину поближе.

— А на, смотри! — Бурыгин сунул под нос Ашмарову камеру. Его маленькие глазки начали наливаться яростью.