Пешка метамодерна

Владимир Романович Максименко, 2022

Сборник стихов, начатый писаться ещё в 2021 году, когда совершенно не было ни опыта ни знания, но была идея и энтузиазм. За ширмой неприглядности и непристойности сокрыты более глубинные смыслы, чем может показаться на первый взгляд. Этот сборник – квинтэссенция моей двухлетней рефлексии и попытка анализа окружающей нас реальности, через призму множества идей и концепций, которые порой идут вразрез с моими собственными.Содержит нецензурную брань.

Предисловие

Итак, мой дорогой друг, прежде чем ты приступишь к прочтению этого сборника, позволь напомнить об изобилии мата и различных крайне пошлых и вульгарных высказываниях, так что АХТУНГ!

Если же ты всё-таки решишься ознакомиться, то хочу отметить, что стихи в сборнике находятся в хронологии от самых старых к самым свежим, что позволит просмотреть некий творческий путь и прогресс (либо же регресс, кому как) в написании.

Приятного времяпрепровождения!

***

Который день, который год

Жду когда тоска пройдет,

Так болит моя душа,

Ною, сам себя душа.

Самобичевание, рефлексия и печаль —

Ежедневно пьем мы чай.

Такова наша английская традиция,

Лучше бы мне было не родиться,

А вздернуться на пуповине,

Чтоб не стоять у магазина,

Стыдливо мелочь собирать на вина.

И не быть, как тетя Нина,

Обитающая в притоне алкашей,

Или дядя Костя, просыпаться среди камышей.

Бездонная лагуна бытия,

И по голову погряз в ней я,

Смотря

на улетающего в небо журавля.

***

Этот мрачный алчный мир

За моим окном

Для большинства незрим,

Вооружаюсь молотом:

Хочу крушить устои,

Просвещать слепых невежд —

Сколько дети твои стоят?

За сколько говно съешь?

Эпоха потребителей —

Эпоха пиздеца,

Ты продашь родителей

За место у дворца.

Мы живем в капитализме,

Каждый тут как хач-торгаш.

Лучше б мне жить в вечном онанизме

И не покупать уже пережеванный беляш.

***

Превозмогая травлю и презрение,

Деформировал себя как пластилин.

Наладилось с людьми общение,

Но стал неполноценным будто Вариан Ринн.

С годами поднабрался мудрости,

И в целом шире стал мой взор,

Нет более той детской дурости,

Из-за которой обречен был на позор.

Но тот ли я, кем должно статься было мне,

Или симулякр, получивший тело?

Ответ надо искать на дне,

На дне души, что уже истлела.

В этом театре жизни я несостоявшийся актёр,

Не попадаю в роли — профан, любитель.

Лучше снять все маски и выкинуть в костёр,

И стать, наконец, зрителем.

***

Мрачно. Юнец с лихим запалом

Бьет инакомыслящего старика забралом,

Крошится зубная амальгама —

Звуки возвышения очередного клана.

Пополняться будут станы,

Чтоб войти в врата сознания с тараном,

И быстро пало без пастуха стадо баранов,

Воздух пропитан скорбью, но все идет по плану.

В лесу после жестокой стычки

Утро соберет ансамбль птичек,

И легкий летний ветерок развеет мглу,

Земля уже забудет вчерашний беспредел,

Но люд, запутавшись в гордиевом узлу,

Ещё наворотит ужасных дел.

Нельзя нам предаваться злу,

Желательно, чтоб дикий нрав осел.

И дабы прозябать нам в с миром в единении,

Всем должно приручить своего зверя.

***

Мне вечно быть, как князь Андрей,

Уткнувшись в небосвод Аустерлица,

Наблюдая за бесконечной вереницей,

Пытаться убедить себя, что не плебей.

Жизнь не мила мне в иллюзорном мире,

Ну а реальность вызывает отторжение,

Что влечёт за собой духовное сожжение

И тяжесть многотонной гири.

Братскими узами скреплëн я с суетой,

Но как давно гласит: «в семье не без урода».

И только он облачится в императорскую робу —

Я сам себя отправлю на убой.

***

Ненависть внутри меня рвется наружу,

Желание лишь ëбнуть эту ëбанную клушу,

Вокруг балаган, хочу надеть беруши,

Обжираться сушами и бить баклуши.

Меня не радует ни жара ни стужа,

Если б мог рыдать, уже была бы лужа.

Каждый день бухаю, на утро меня сушит,

Да, я не Гоголь, но пишу про неживую душу.

Выигрываю в карты, но хожу в дураках,

Мной будет гордиться лишь отцовский прах.

Никчемный созидатель жалкого дерьма,

Не напишу ничего лучше этого стиха.

***

Страшно исписаться, как обычный графоман,

Страшно провалиться, как немецкий план,

Страшно повзрослеть, но остаться идиотом,

Страшно причислять себя к ничтожному сброду,

Страшно не найти родную душу,

Страшно отправиться в плавь и не дожить до суши,

Страшно быть одному в этом жестоком мире,

Страшно стать когда-нибудь мишенью в тире,

Страшно осознавать всю блеклость бытия,

Страшно прожить жизнь без истинного я.

***

Куда не смотрю всюду вижу глупость,

Скупость,

Узость

И немного даже дурость.

Мне трудно разговаривать с невежественным быдлом;

Большинство из них, словно свиньи у корыта,

Только и способны на бессознательное хрюканье

Да перед более жирными боровами заускивание.

Мне противно лицезреть всех этих дифичент,

Ухмыляюсь над попыткой идиота написать умный коммент,

Но они не виноваты — такова наша реальность,

Это все напоминает экзистенциальную девиантность.

Порою кажется, что мне тут вовсе и не место

И напрасно несу этот крест я,

Однако есть во мне стремление

Ткнуть носом дураков в их дерьмомнение.

А посыл сего нескладного стихотворения-

Немыслящих калек ждëт одно только презрение.

***

Её счастливая улыбка на лице

Расплывается в экстазе

Из-за любви, заполненной в шприце,

Но столько боли в этой фразе:

"Как тебя мне не хватало!"

В процессе слышен томный стон,

После дозы спрячется под одеялом,

А после надо выкинуть гандон.

И с каждой новой встречей всё сильнее бьется сердце,

Всё сильнее расширяются зрачки,

А чувства все острее, будто высыпали перца,

И вокруг неё витают купидонские значки.

Хочет убежать из дома — ей дорога в небеса,

Но дороги она любит — перенос сознания,

Наконец-то в её жизни наступает полоса

Столь же белоснежная, как мужские окончания.

***

Ты не выкупаешь мой метамодерн,

Как масонские идеи Безухов Пьер;

Глух к моим посылам — ты бультерьер,

Съебись-ка, псина, в свой вольер,

Пока сам тебя не выкинул за шкирку,

Ты не достоин слушать звуки моей лирки,

Иди лучше нюхни той течной сучки дырки,

А после закинь свою жалкую душонку в стирку,

Ведь ты раб ебучих взглядов большинства,

А я наперекор этой жвачке отстаиваю интересы естества,

И здесь нет никакого бахвальства,

Я лишь указываю на ваше нахальство —

И без того побитая культура катится в пизду,

Ведь все гонятся за стилем, а не смыслом —

Ебучие фанатики предают её костру,

И мои надежды улетают в небо вместе с газом углекислым.

***

Снова утро, снова школа, снова дивный день;

Постигать новые знания мне совсем не лень!

В свои восемь лет стать мечтаю педагогом —

Снова ходить в школу, но уже в костюме строгом.

Как показала практика,

Тут не очень любят ботанов,

Тут совсем другая тактика:

Получить три и навешать лоху тумаков.

В какое место не пойду всюду чужой,

Будто в компании взрослых ребят пиздюк малой.

Конечно, всегда больно от насмешек,

Чувствую себя дешевкой, словно пачка кириешек.

Сам для себя я лицемер и фарисей,

Я погибель для окружающих людей,

Но встав однажды на тропу лжеца,

Я превратился в беспощадного жнеца.

Грусть о былом, тоска по прошлому-

Квинтэссенция в крике истошном.

Когда из ян я превратился в инь?

Господь, прости за все — аминь!

***

Я порхаю словно птица,

Не хочу как батя спиться;

Надо покидать станицу,

Чтобы покорять столицу

Отфаршмаченных дешевок —

Город суеты и пробок;

Толпы люда у остановок

Едут собирать свой хлопок.

Зачем думать, что не так,

Лучше закурить косяк,

Вот и стак проблем иссяк,

Но ты тот же, блять, босяк.

Пустой мир — пустой люд,

Словно ресторан без блюд.

Пустой мир — пустой ты,

А повсюду злые рты.

Пустой мир — пустой я,

Нету смысла нихуя.

Пустой мир-пустой мир

Это маргиналов пир.

Люди там же, что и тут,

Также незачем орут-

Их волнует только лут,

Да страшит путинский кнут.

Одержимые деньгами

Восторгаются ворами

Ну и мнят себя богами,

Чтоб топтать слабых ногами.

Это будто плохой мем-

Нету ценностных систем;

Вокруг тысячи проблем,

А ты, калека, глух и нем.

***

Долой самодержавного царя!

Это голос неугодного борца

За свободу мнений,

За свободу оставаться кто ты есть.

Я новый Владимир Ильич Ленин —

На броневике поеду вершить месть

За угнетение своего народа

Под игом этого тщедушного урода.

Мы скинем бомбу в Геленджик,

Мои заявления остры словно аджика;

Мы дадим людям справедливость-

В нашем государстве все будут равны,

На убой пустим олигархическую живность-

Догматировать законы будем мы, а не они.

Отныне жизнь каждого будет ценна,

Диссиденты поплатятся сполна;

Я призываю подняться с колен-

Уничтожить классовый барьер!

***

Не поведя редкою бровью,

Подтерла зад моей любовью.

Разбитая душа, разбитые мечты, разбитое сердечко-

Всё не может отыскать местечко,

Где схорониться и раны залатать;

Каждый день смотрю я на кровать —

Там произошел наш первый поцелуй.

Я думал нас ждет сказка, а оказался хуй.

Твоя бескомпромиссность меня ранила, как пули,

Ебучий парадокс убитого дедули;

Чтобы сохранить хотя бы шанс исходил я на говно,

Но не понимал, что все было просрано давно,

И уже предвижу, как годовая депрессуха

Вскоре окажется несущей косу старухой.

Спустя столько времени я снова на том месте,

На балконе, попивая чаек нэсти,

Вспоминаю, как трепетал пред возможностью остаться во френдзоне,

А теперь мне на все похуй — одинокий ронин.

Конец ознакомительного фрагмента.