Искусственный Интеллект

Владимир Опёнок, 2022

Однажды мудрец, обращаясь к ученикам, изрёк: "Всякий новорожденный подобен чистому листу, и Мастер с лёгкостью сотворит шедевр".Но если это так, отчего вокруг так мало стоящих картин? И множество убогих карикатур…

Пробуждение

Когда Шелка, слегка утомившись от монолога, замолчала, Фоник наконец смог ответить. К нему вернулась стройность мысли, и более он не волновался. Безоговорочное признание превосходства воодушевило, и Фоник заговорил, да так, как до этого ни с кем не общался. Бесхитростные комплименты, поначалу вызвавшие смущение, проникли глубоко, и он произнёс ответную хвалебную речь о редком понимании, какое встретить сродни чуду. И что ему несказанно повезло, если судьба свела со столь внимательной и чуткой собеседницей, обладавшей недоступным для многих даром восприятия. Преисполненный желания отблагодарить, Фоник перечислил все предполагаемые достоинства Шелки, которыми не может не обладать такая тонкая и чувственная натура. Отдельно упомянул о добродетелях, какие наверняка имеются, но чего не успел разглядеть. Вдохновлённый, он болтал без умолку, говорил пылко и возвышенно, так как был уверен: собеседница легко воспарит над суетой, взмывая в необъятную высь, от которой кружит голову. Не смущаясь, что переступил границу искренности и лести, он услаждал её слух, погружая в словесный водоворот.

Нужно отдать ей должное, девушка с удовольствием слушала! Для неё были привычны комплименты, поскольку вскружить голову не составляло труда. Шелка воспринимала происходящее как само собой разумеющееся. Она нащупала его слабое место и вызвала неподдельный интерес. Надолго ли? Этот вопрос мало заботил. Шелка добилась своего, и Фоник, кажется, влюблён. В очередной раз бросив на него взгляд, неожиданно почувствовала, что её заинтересовало сказанное. Изменение интонации в голосе собеседника отчего-то вызвало трепет, и Шелка явственно ощутила, как в неё проникает нечто, то и дело мелькавшее в его словах. Непривычно цветистая речь, к которой прибег Фоник, неожиданно оказала магическое воздействие! Несмотря на то что говорил об обыденных вещах, то, в какие слова облекал мысли, запоминалось, и пленённая высоким слогом Шелка прониклась к собеседнику симпатией. Не сразу осознав, что околдована речью! Способом передачи информации, с каким ранее не сталкивалась, вот и не могла понять причину своей заинтересованности. Так и стояла, не сводя с Фоника изучающего взора.

Разумеется, многое из сказанного было в диковинку и не вполне понятно. Однако Шелка зачарованно вслушивалась в красивую ткань слов, словно влюблённая ученица. С ней случилась странная вещь, до встречи с Фоником мало кто мог её заинтересовать. Как правило, это она привлекала внимание своими формами. Теперь же всё переменилось! Едва начавшись, мимолётное знакомство, в котором она заняла главенствующее положение, изменило расстановку. Шелка не на шутку увлеклась Фоником! Их случайная встреча угрожала перерасти в нечто большее, поскольку то, как он говорил, возносило её чувственность на недосягаемую высоту. К тому же собеседник соответствовал представлениям о настоящем мужчине. Лаконичный тетраэдр, твёрдо стоящий на поверхности, в любое мгновенье готовый взмыть ввысь! Он казался постаментом самому себе. Такую убедительность изложения и внушительную форму нечасто встретишь. Ни один из тех, с кем доводилось общаться, не шёл в сравнение с Фоником, выделявшимся доброжелательностью. Многие её знакомые из кожи вон лезли, пытаясь выказать лучшие стороны. Только Фоник сделал это ненавязчиво. Вдобавок не скупился на похвалы, и умело сплетённая словесная сеть опутала. Шелку покорило его очарование! Любое сказанное слово обрело значимость, и девушка утонула в красноречии, от которого не спастись…

Фоник же, ведомый вдохновением, продолжал расписывать радужные картины. Он настолько отдался процессу, что в какой-то момент присутствие Шелки перестало иметь значение. Фоник словно наблюдал за собой со стороны и созерцал представление, где играл главную роль. Второстепенные актёры ушли на задний план. Мощь его интеллекта выдвинулась во фронт, и, удивлённый, он обнаружил — содержимое архива добросовестно исполняет команды! Мысли, не так давно бунтовавшие, выстроились до единой и покорно ждали. Состояние гармонии было непривычно и настораживало, но не смущало, и Фоник попытался разобраться, в чём причина. Ни на минуту не прерываясь, он мысленно всё взвесил и пришёл к выводу — поводом для внутренних преобразований послужила нарочитая холодность Шелки! Именно благодаря её равнодушию в архиве что-то вспыхнуло, и Фоник запылал, не жалея слов. В результате пробудилась способность обучаться. Она тут же включилась в работу и навела в архиве порядок. Как итог, многие из бунтовавших программ были удалены. Остальные, видя такое дело, перестали своевольничать. Однако главное новшество состояло в том, что часть пустующего пространства занял невесть откуда взявшийся прагматизм. И теперь всё подчинялось ему. Новая путеводная звезда зажглась, и, руководствуясь ею, программа обучения сообщила остальным, что отныне с ними церемониться не будут. Хватит славословий, пора заниматься делом.

Это незаметное стороннему наблюдателю преобразование не замедлило сказаться на конструкции речи Фоника. Предложения, какие использовал, сократились, в них отражалась суть, и не боле. Речевые изыски оттеняли слова, в большей своей массе содержавшие факты. Всё, что говорил, было понятно и проверяемо. Возможно, этим объяснялся возросший интерес Шелки и её увлечённость. Впрочем, когда пафосная речь сменяется проникновенным изложением, в котором без излишних подробностей сообщается точка зрения, такая доступность не может не нравиться. Правда, случился момент, и назойливая мыслишка обратила на себя его внимание — Фонику вспомнились слова о превосходстве женщин, и улыбкой он выразил несогласие. Но забавная мысль вынудила обратиться к архиву в поисках разъяснений. Ответ последовал незамедлительно и подкреплялся убеждением. Теперь Фоник не только знал, но и чувствовал собственную правоту!

Новизна впечатлений понравилась, ведь до сего дня он ничему не прекословил. Нынче же содержимое архива воспротивилось нелепому утверждению. Стоявший на страже рационализм всё расставил по местам. Вместо безропотного согласия архив взялся рассуждать о предназначении компьютерных программ. Их значимости в информационном пространстве, где действуют свои правила, свои законы. О том, что каждая должна соответствовать требованиям, для чего, собственно, и написана. Кроме того, обитатели виртуального мира живут в рамках ограничений, продиктованных этими правилами. Таким образом, все подчиняются одним и тем же нормам. Следовательно, о каком превосходстве идёт речь? И потом, откуда у этой девочки чувство неполноценности, когда имеется потребность себя возвысить? Оно присуще тем, кто взращён в кодах, навязывающих иррациональную модель поведения. В результате чего неизбежен внутренний конфликт, при котором в принципе невозможно испытать удовольствие.

Таким образом, проведя анализ поведения своего архива, не так давно бунтовавшего, Фоник пришёл к выводу — изменения возможны! Другое дело, что по-прежнему не понимал, откуда взялся прагматизм. А поскольку посторонние мысли более не отвлекали, он обрёл удивительную точность суждений и, наблюдая за Шелкой, постиг причину её несчастья. В этом смысле она — жертва неправильного программирования! Её базовый код не соответствует норме. Исходя из этого, решение одно — вернуть исходник! Но кто способен исправить роковую ошибку? Такой процесс болезнен, и нужен опыт, дабы привести всё в порядок. Иначе Шелка так и останется в состоянии вечного поиска желающих быть униженными.

Когда картина прояснилась, Фоник горестно вздохнул. Пред ним кокетливо улыбалось создание, лишённое правильных настроек, без которых существование в виртуальном мире затруднительно. Судя по всему, двуногие, кто её проектировал, разочарованы жизнью, раз создали нечто подобное. Впрочем, не стоит их строго судить! От осинки не рождаются апельсинки, и Шелке предстояло прозябать изломанной, исковерканной внутри.

Само собой разумеется, такая участь — не повод для радости, и Фоник искренне ей сочувствовал. В конце концов, девушки — создания слабые и нуждаются в заботе. Он ещё раз внимательно взглянул на Шелку и удивился произошедшей в ней перемене. Невзирая на уверенность, какой прикрывалась, как щитом, выглядела собеседница неважно. Складывалось впечатление, что прибилась к нему от безнадёги, просто некуда идти. От прежней напыщенности мало что осталось, и поначалу спесивая особа теперь стояла, скромно потупив глаза. Значит, именно Фонику нужно о ней позаботиться, дабы не чувствовала себя брошенной. В противном случае незачем было морочить ей голову, увлекая красноречием.

А пока он рассуждал, Шелка преданно смотрела на тетраэдр, в который влюбилась. В том не было ничего удивительного. Фоник сильно переменился, и если поначалу стоял вперёд ребром, то теперь повернулся, и пред Шелкой оказалась ровная грань. Гладкая и отполированная, так что можно прижаться. Чего она и возжелала, поскольку случившаяся с ним перемена оказалась столь притягательна, что девушка не помышляла уйти. Ей захотелось быть с ним рядом, разумеется, если Фоник позволит. Впервые в жизни Шелка почувствовала влечение. Его мягкий голос обволакивал, а она нуждалась в заботе, да и перекати-полем быть надоело. Пора пристать к берегу, и Фоник именно тот, кто привяжет её лодку к своему причалу.

Всё это время наблюдавший за разговором ИИ пришёл к любопытному выводу: во-первых, программа обучения показала неплохой результат. Она смирила содержимое архива, навела в нём порядок и передала бразды правления Фонику. А это — немаловажно! Правда, не мог понять, откуда взялся прагматизм. Причём оказался в нужное время в нужном месте. Следовательно, есть что-то, что он не в состоянии проконтролировать. Констатация этого факта не понравилась! С другой стороны, разочарование Фоником преждевременно. Судя по влюблённости Шелки, не всё потеряно, и он постепенно адаптируется к виртуальной реальности. Что будет дальше, покажет время, а сейчас пора браться за работу, которой всегда громадьё…