Енисейск. Древняя столица Сибири

Владимир Окороков, 2020

«Желание написать книгу время от времени появлялось у меня на протяжении всей моей жизни. Наверное, с того момента, как я научился читать. Но одно дело желать, а другое – начать писать. Я прочитал достаточно много книг в своей жизни, одни захватывали с ходу – их читаешь, как говорится, на одном дыхании, другие – скучные, блеклые, их без сожаления откладываешь в сторону, третьи – сложное нагромождение непонятных терминов и умозаключений. Но как бы там ни было, я всегда считал писателей этакими небожителями, способными в своих рассуждениях, умещающихся на нескольких страницах текста, погрузить меня в мир душевных потрясений и страданий, заставить менять свои убеждения в соответствии с пережитыми событиями или сюжетами. Я всегда считал, что для написания книги, которая стала бы интересной, кроме таланта – то есть умения правильно и красиво излагать свои мысли, необходим еще и жизненный опыт. А когда речь идет об описании исторических событий, требующих скрупулезного изучения темы, во избежание искажений или замалчивания истинных первопричин, еще и большое количество информации…» В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Глава 2

До сих пор, обсуждая тему освоения Сибири мы упоминаем фамилии и имена только воевод, сынов боярских, сотников да атаманов, организовавших, основавших, захвативших и присоединивших и таким образом сыгравших огромную роль в присоединении ее к России. Эти люди бесспорно вошли в историю освоения и Сибири и Дальнего Востока, и не только благодаря занимаемым ими должностям или знатности происхождения и громким титулом. Это были настоящие первопроходцы, смелые, мужественные люди, грамотные и талантливые военачальники, преданные царю и отечеству. Но кем же управляли эти воеводы и атаманы, кто строил остроги, тащил «бичевой» против течения бурных рек струги и баржи, сражался и погибал в боях с туземцами, умирал от цинги, холода и голода? Это казаки. Вся история освоения Сибири неразрывно связана с Российским казачеством. Первоначально для прохождения службы в Сибирь командировались казаки из числа донских и яицких — уральских — казаков.

Происхождение казаков как сословия весьма туманно и неоднозначно и до сих пор ученые спорят о их происхождении. Первые казачьи дружины и как следствие — поселения появились в Сибири во времена Ермака. Разбив армию хана Кучума и захватив столицу ханства город Кашлык, они так и остались в Сибири, уже как пограничная армия, охраняющая присоединенные земли от набегов иноземцев, а также осуществляя полицейские функции в отношении коренного населения внутри страны. Официально Сибирское казачье войско было учреждено 16 декабря 1582 года. В награду за разгром войск хана Кучума и взятие столицы Сибирского ханства Кашлык царь Иван Грозный даже дал название сибирскому казачьему войску — Царская служилая рать. Тем самым положено было военно-служилое сословие в Русской Сибири. Кроме воинской службы, на сибирских казаков возлагалась почтовая и ямская служба, а также фискальные и охранные функции. Если раньше пополнение казачьего сословия, как мы уже говорили, происходило за счет выходцев с Дона, с Поморья и Урала, то теперь «верстали» в Сибирские казачьи гарнизоны непосредственно на местах. Теперь казаками могли стать и промышленные люди, охотники и вообще «вольные гулящие люди» и даже отдельные представители коренного населения. Наравне с казаками в Сибири ратную службу несли еще и стрельцы, но они уже почти ничем не отличались от пеших казаков, ни происхождением, ни привилегиями. И обязанности по службе были одинаковые, да и жалование было такое же. А что касается дисциплины и несения службы в походах, то разделение между двумя официально разными воинскими структурами вообще исчезает. Поэтому во многих исторических материалах условно принято называть казаками всех сибирских служилых людей. Денежное и продовольственное содержание служилых людей зависело от чина, рода службы и места расквартировки части. Кроме того, полагалась небольшая «хлебная» прибавка на жену, если таковая имелась. Годовое денежное содержание с учетом перечисленных выше условий в Енисейском остроге составляло от 5 до 8 рублей. Продовольственное (хлебное) было от 30 до 50 пудов хлеба и от 1,5 до 2 пудов соли. Для сравнения — годовая норма хлеба на человека в России составляла 25 пудов. Кроме того, выдавался овес конным казакам в объеме 25 пудов на лошадь. Размер же окладов сынов боярских носил характер индивидуальный и зависел от воеводы и выполняемого поручения. Фактически сыны боярские были такими же служилыми людьми, а назывались так не потому, что были отпрысками бояр, нет, это официальное название, низшая прослойка господствующего на то время феодального сословия и к боярам никакого отношения не имеющая. За Уралом же это был высший чин, из которого потом и формировалось Сибирское дворянство, кроме того, это был источник комплектования командных кадров в Сибири. Должности сотника и атамана хотя и считались в армии того времени равнозначными, чин атамана считался сугубо казачьим, в то время как сотник мог быть как казачьим командиром, так и стрелецким, к тому же в отличие от сотника, атаман мог иметь в подчинении всего лишь несколько десятков бойцов, а сотник мог командовать формированием до пятисот человек, занимая должность «головы». Ввиду постоянной некомплектности «офицерского» состава, воевода мог переподчинить подразделение казаков стрелецкому сотнику, и наоборот, стрелецкое подразделение подчинить казачьему атаману, особенно это практиковалось в военных походах или в бою. Иногда в условиях острой нехватки начсостава, особенно в бою, функции командиров даже могли возлагаться и на рядовых бойцов: казаков или стрельцов. Вооружение служилых людей в Сибири — казаков, стрельцов и пушкарей — ничем кардинально не отличалось от вооружения и амуниции таких же категорий военных в центральной части России. Единственное различие было у стрельцов в форме одежды. Поскольку цвет и некоторые особенности фасона у каждого стрелецкого полка были разными, а Сибирские гарнизоны формировались по принципу командировок из разных регионов страны, то можно было встретить где-нибудь в Сургуте или в Тобольске стрельца как в зеленом, так и в красном кафтане. А к тому времени, о котором мы сейчас говорим, стрельцы в России уже существовали на контрактной основе, аж с 1550 года. Прибывшая к берегам Енисея толпа «первопроходцев» мало походила на регулярную воинскую часть. Мало того что амуниция у них была разных цветов, так еще за время путешествия она обветшала и приобрела совсем уж непрезентабельный вид. У кого еще оставались кители, были в них, благо погода была теплая — начало июня, у кого кителя поизносились, были в черкесках или в гимнастерках, только по верхам папах или околышам фуражек можно было определить, к какому войску казак принадлежит и откуда прибыл для прохождения службы. Еще хуже и комичней обстояло дело у стрельцов: у всех у них, изначально бархатные шапки с меховыми околышами, от дождя и снега за год путешествия превратились в «невесть что», кафтаны у некоторых были совсем без пуговиц, если раньше принадлежность по полкам можно было определить еще и по цвету кушаков или цвету сапог, то сейчас этого сделать было невозможно, у кого еще оставался кушак, то по его виду невозможно было определить его цвет, то же самое можно было сказать и о сапогах. Конечно, как и положено всем служилым, они имели при себе сменную форму, но надевать ее не торопились пока окончательно не обоснуются и не приведут себя в порядок. Что касается «табельного» оружия, то и здесь дело обстояло не совсем гладко: сабли у казаков давно не точены, кое у кого — поржавели, пики тоже кое у кого пришли в негодность и требовали срочного ремонта. Как не берегли стрельцы свои «пищали», но и их коснулась ржавчина, да и, что говорить, целыми днями в походе на дожде, на реке — в сырости, вечером уже у костра быстро поесть да спать, некогда было чисткой оружия заниматься: пищали смазывать, сабли, да бердыши точить, в походе всегда так, ведь служилые и груз тащили, и немалый, одна только пищаль весила 8-9 килограммов, а боеприпас, а сабля или бердыш, пика да много было всякой амуниции, и это не считая общего груза, что несли с собой на место строительства острога, и инструменты, и провиант из расчета — на год, струги строили и их же тянули вверх против течения рек, а ведь вечером их ждал не сытный ужин и теплая постель, все нужно было самим сделать, да и несение службы никто не отменял, так же в карауле ночью стояли, в разведку ходили, а иногда и в бой вступали с ватагой «диких» тунгусов. Выйдя на стругах к Енисею, все с облегчением вздохнули — путешествие завершилось, теперь предстоял новый этап — строительство самого острога и подготовка к зиме. Лето было хоть и теплое, но как всегда короткое, а надо было многое успеть, прежде всего это жилье и склады, а также обязательно нужно было все это огородить мощным «тыном»: угроза нападения со стороны тунгусов сейчас увеличилась — их отделял только Енисей, и переправу с того берега сейчас еще можно было контролировать, но вот когда придет зима и Енисей встанет, угроза нападения будет реальной, а потому следовало поторопиться.