Китайский конфликт

Владимир Мясоедов, 2018

Трудно жить в мире, полном магии. Особенно если он не родной, хотя местами и похож. Увы, сложно искать сходства и отличия между лучшими достопримечательностями разных измерений, когда уже не первый год идет Четвертая Мировая Война. Впрочем, есть у Олега Коробейникова и некоторые поводы для радости. Во-первых, он уже далеко не только-только выпустившийся из училища ведьмак и на многое способен. Во-вторых, конкретно сейчас ему не нужно защищать свой дом с оружием в руках, поскольку он находится на заработках в Китае. Ну и в-третьих, не обязательно же все проблемы ему решать лично при помощи клинка и пистолета. Есть же подчиненные и пушки! Текст публикуется в авторской редакции.

Глава 1

О том как герой отбивается, ругается и несет убытки из-за чужих разборок

— Пошли вон! Уроды! Уберите от меня свои грязные лапы! — Олег отбивался от наседающей на него толпы как мог, а мог он плохо, поскольку из всех конечностей боевой маг третьего ранга в данный момент пользовался только ногами. Увы, щедро отвешиваемые им пинки на рвущихся к его телу китайцев оказывали меньший эффект, чем выговоры на коррумпированного политика, чей семейный бюджет был вполне сравним с таковым у какого-нибудь не слишком богатого государства. Идущие первыми еще пытались притормозить и увернуться от машущих в их сторону тяжелых армейских ботинок, но напирающие на них задние ряды угрозы не видели, а потому и не останавливались. И магию сейчас чародей тоже в ход пустить не мог, его личные резервы еще со вчерашнего дня показывали дно, а ни одного артефакта с собой в данный момент как назло не оказалось. Ну не ожидал он, что на него накинутся по дороге из раздевалки в операционную неведомо как просочившиеся внутрь больницы жители Нанкина. — Анна! Доброслава! Ко мне! На помощь! Ну, хоть кто-нибудь!!!

Однако воззвания Олега о помощи так и остались не услышанными. Рвущиеся к телу волшебника обитатели Нанкина захлестнули его, как морской прилив, окружили со всех сторон, повисли гирями на ногах, вцепились в полы одежды. Те, кому места у чародея не хватило, тянулись через плечи и головы своих товарищей, чтобы хотя бы дотронуться до русского боевого мага.

— В очередь, сукины дети, в очередь! — Отчаянным голосом взвыл Олег, вынужденно пуская окровавленные руки в ход и отталкивая от своего лица чью-то слюнявую физиономию, тем самым безнадежно переводя надетые на свои ладони стерильные перчатки в категорию если и не мусора, так вещей требующих длительной и вдумчивой стирки с последующим кипячением. Да и обляпанными ими белый халат ждала та же судьба, прежде чем в него снова можно будет облачаться во время операций. Набросившиеся на чародея китайцы принадлежали к наиболее бедным слоям населения Нанкина, а потому практически поголовно щеголяли на своих физиономиях и лохмотьях грязью, о происхождении которой даже думать лишний раз не хотелось. И — Не знаю, каких бредней вы обо мне наслушались, но каждый вылеченный чирей придется отрабатывать! Халявы не будет! Сначала вы запишитесь на лечение, потом дождетесь свой очереди, мой секретарь назначат вам отработку, и только после это попадете ко мне прием!

Кричал Олег вроде бы на официальном для жителей Империи Золотого Дракона диалекте китайском языке…Во всяком случае, в обрушившейся на него лавине причитаний, воззваний, просьб, предложений о вечном служении, заверений в собственной преданности, молитв и пожеланий всего самого лучшего, уже изученные слова боевой маг различал в большом количестве. Однако отцепляться от целителя, устроившего единственную на сегодняшний день в Нанкине больницу для бедных, люди все равно не спешили. Видимо считали его святым, который и мухи не обидит. И очень зря! Едва не погребенный под волной немытых и галдящих тел Олег был уже очень близок к тому, чтобы потратить остатки своей магии на круговую волну огненных искр, способных оставить после себя на память очень болезненные и долгозаживающие ожоги. Вот только применять боевые заклинания ему так и не пришлось. Но вряд ли его несостоявшиеся жертвы сочли бы обрушившуюся на их головы альтернативу более предпочтительной, ведь переломы заживают намного дольше.

Из дальнего конца коридора, где была расположена душевая, появилось замотанное в желтое полотенце как в римскую тогу тело. Причем ширины оно было такой, что перегораживало собою практически весь проход. Отбрасывая зловещие блики мокрой лысиной, весящий никак не меньше полутора центнеров толстяк стал набирать разгон, непостижимым образом умудряясь действовать не только довольно быстро, но и абсолютно бесшумно. Впрочем, поскольку он был магом, причем специализирующимся помимо всего прочего именно на незаметности до самого последнего момента магом-егерем, удивляться этому не приходилось. Словно паровоз обладатель выдающегося вперед на полметра пуза и многочисленных жировых складок врезался в толпу и мгновенно сшиб на землю не меньше десятка человек. Основную массу уложило тараном, но трех или четырех приласкало более напоминающим небольшой арбуз пудовым кулаком. Пухлые руки грозно сопящего толстяка замелькали в воздухе так быстро, что человеческий глаз почти не успевал за ними уследить, а помещение наполнилось звуками очень похожими на те, которые бывают, если на кухне отбивать мясо. Только намного громче. Застонать или вскрикнуть попавшие под удар китайцы, как правило, не успевали.

Избиваемая с тылу и довольно быстро сокращающаяся в размерах толпа заволновалась как кипящее масло, в которое щедро плеснули водой. Бедняки Нанкина не очень-то отличались от бедняков любой другой части света, нарушение законов и драки для них были столь же привычным явлением, как непогода. Найти среди них тех, кто ходил бы без ножей или более серьезного оружия в городе, который за время гражданской войны уже несколько раз переходил из рук в руки, оказалось бы очень затруднительно. И, видя как тела их товарищей разлетаются от замотанного в полотенце толстяка в разные стороны, либо же ложатся ему под ноги, самые буйные и агрессивные из них немедленно пустили его в ход. Сверкнула сталь лезвий, метнувшиеся к своему противнику с разных сторон китайцы нанесли кто режущий, а кто колющий удары…И смогли добиться того, чтобы тот отшатнулся назад, судорожно прижимая руки к пытающейся сползти с него яркой тряпке. Жировые складки защищали своего обладателя немногим хуже кольчуги, из оставшихся на месте соприкосновения стали и плоти едва заметных глазу ранок выступило так мало крови, что её могло бы не хватить, чтобы насытить одного единственного топора.

— Олег, ты чего сам стоишь то как истукан? — Недовольно осведомился толстяк, придерживая разрезанное полотенце, норовящее окончательно развалиться на куски и оставить его в чем мать родила. Кто-то из жаждущих исцеления оборванец, как оказалось, скрывал в своей одежде небольшой однозарядный кремниевый пистолет. К счастью, запрятал он его так далеко в штаны, что пока извлекал наружу, своей возней привлек внимание Олега. Мысленно выругавшись чародей сконцентрировал все свое внимание на оружии, которое уже пытались направить в сторону его лысого друга, а после выдернул то из рук владельца при помощи телекинеза. К сожалению, конструкция этого явно самодельного устройства не предусматривала предохранителя, да и вообще оказалась довольно ненадежной и сработала даже от не слишком-то сильного толчка. С громким грохотом и большущим облаком дыма, выдающим использование низкокачественного самодельного пороха, зависший в воздухе пистолет плюнул свинцовой пулей в потолок. Вот только из-за низкой скорости полета кусочек металла не застрял в окрашенных досках, а отрикошетил от них прямо в середину груди пришедшего на выручку боевому магу толстяка. Оценить лысого парня теперь сумел бы любой желающий, так как сплющившийся металлический кусочек застрял в грудных мышцах цели, не сумев углубиться в плоть глубже, чем на пару миллиметров. — Ай, блин, больно! Ну, все, ханурики! Теперь я действительно зол!

— Стефан, стой! — Попытался остановить своего друга Олег, видя, как узкие глаза сибирского татарина с примесью польской крови наливаются кровью, а в руках материализуются энергетические проекции двух коротких кривых клинков. Егеря, вообще-то, считались специалистами по незаметному перемещению и метким выстрелам зачарованными пулями с безопасной дистанции, но парочке трюков на случай внезапной сшибки с неприятелем посреди узкой лесной тропинки их тоже учили. — Я же потом задолбаюсь их лечить! Ты знаешь, как тяжело пришивать на место отрубленные руки и ноги, особенно если не знаешь, где чья?!

— Закопать будет проще и быстрее! Или вообще по деревьям перед входом развесить, другим уродам в назидание! — В толстяке явно взыграла кровь его дальних предков, среди которых между прочим и сам Чингисхан затесался. Впрочем, какое-то влияние слова Олега все же оказали, поскольку энергетические проекции клинков исчезли, и снова месить своих противников толстяк принялся голыми руками. Попытки сопротивления оборванцев даже не принимались им во внимание, тем более что драться в тесном строю тоже надо уметь. Толкающиеся и мешающие друг другу люди становились легкой добычей, а некоторые из них пытаясь зацепить Стефана наносили удары по своим собственным товарищам. Особенно больших успехов достиг в этом какой-то детина с нунчаками, уже в третий раз пытающийся закрутить в воздухе своим оружием эффектную петлю, но с неизменным успехом вышибающий от трех до пяти зубов у тех, кто оказался на пути полета окованной железом дубинки. — Третий раз уже такое безобразие! Если охрана у входа не найдет для меня какие-нибудь ну очень убедительные оправдания, то я их урою так же как и этих ушлепков!

— Возможно, пора для настолько радикальных мер действительно настала. — С печальным вздохом был вынужден согласиться Олег, а потом пнул между ног того из оборванцев, кто как-то слишком уж плотно на него наседал, заодно руками прохлопывая возможное местонахождение карманов. За свой кошелек чародей не беспокоился, поскольку тот лежал аж на другом этаже, но усилия воришки не остались без награды. При помощи заклятия из арсенала целителей волшебник мог усилить свои мускулы в несколько раз, а потому теперь вызвавший его раздражение китаец сможет очень много сэкономить на ставших ему ненужными женщинах как минимум ближайшие полгода. — Тем более те кадры, которые недостаточно дисциплинированы и разумны, чтобы простую очередь на лечение высидеть, нам все равно не нужны.

Нанося удар открытой ладонью в солнечной сплетение следующему оборванцу, Олег мысленно констатировал, что за последнюю пару лет определенно изменился не в лучшую сторону. Он даже стал куда лучше понимать мысли, моральные критерии и образ действий обитателей этого мира, для которых словосочетание «ценность человеческой жизни» было чем-то из области работорговли. Увы, вернуться обратно к интернету, презумпции невиновности и политике ядерного сдерживания глобальных конфликтов не представлялось возможным. Во-первых, родное тело под управлением заключившего сделку с демоном юного чернокнижника могло либо натворить каких-нибудь безобразий, либо вообще коньки отбросить, а во-вторых, у него в данном измерении как-то сами собой появились беременная жена, верные друзья и небольшой капитал. Ну а еще магия, но вроде бы способность творить заклинания была завязана на энергетическую оболочку самого Олега, а следовательно при обратном обмене душами имела все шансы сохраниться.

Конец разборкам с прорвавшимся внутрь больницы оборванцами положили две закованные в металл женские фигуры, появившиеся из ведущей на лестницу двери и вломившиеся в ряды китайцев как грузовики в толпу демонстрантов. Вернее, закована в металл была только одна из фигур, та которая поменьше, сгорбленная и на бегу принимала промежуточное обличье между человеком и волком, всеми оборотнями называемое боевой формой. Облегающий её словно вторая кожа древний артефактный доспех был предназначен именно для представителей данной расы, а потому нисколько не стеснял движений. А вот вторая дама, вынужденная пригибаться чтобы не расшибить своей башкой потолок и старающаяся двигаться предельно аккуратно, дабы никого по полу случайно не размазать и не нагружать уборщиков крайне трудоемкой работой, целиком состояла из разнообразных сплавов, ибо являлась автоматроном. Человекообразные механизмы, которым возможность думать и действовать придавал отпечаток чьей-то души, по большей части могли считаться полуразумными…Однако отдельные их представители все-таки перешагивали через некую незримую черту, обретая личность, пусть и изрядно отличающуюся от того, кто послужил «донором». В России таким существам церковь даже продавала справки, уравнивающие своих обладателей с прочими подданными императора, а вот в других странах отношение было, как правило, более предвзятым.

— Судя по тому, как долго я не мог до вас доораться, у нас что-то случилось. — Уверенно констатировал Олег, разглядывая груду стонущих тел у своих ног.

— Это еще мягко сказано. У нас мрак, кошмар и ужас. — Рыкнула Доброслава, постепенно меняя форму с закованного в темно-синюю облегающую броню чудовища на закованную в точно такие же доспехи девушку весьма соблазнительных очертаний. И довольно свободного поведения. До тех пор, пока у изгнанной кащенитки не появились меняющие размер вместе с нею латы, она предпочитала ходить голой или почти голой, чтобы одежда не мешала трансформации.

— Ох. — Олег понял, что нормального ответа от своей любовницы сейчас не добьется. Крайне гибкий метаболизм оборотней делал их крайне живучими и выносливыми созданиями, но он же придавал перевертышам некую излишнюю вспыльчивость и импульсивность. Проще говоря, на них ни с того ни с сего с точки зрения человека могла найти агрессивность. Или, что случалось намного реже, какое-нибудь другое эмоциональное состояние, на время превращающая живую машину смерти в воющего на луну меланхолика или бегающего за бабочками с высунутым языком восторженного щенка. Нельзя сказать, что представители данной расы в подобном состоянии полностью теряли адекватность…Однако общаться с ними в такие моменты становилось сущим мучением. — Комиссар, лучше вы докладывайте.

— Сегодня с утра один из представителей семейства Полозьевых и по совместительству наш штатный повар решил покинуть отряд, поскольку накануне переообщался с каким-то буддийским монахом и решил переосмыслить свою жизнь. Но его родня решила спасать парня, а потому напоила до полусмерти и потащила в бордель, чтобы вышибить из башки всю эту дурь. — Процедила одетая в мундир ныне несуществующей страны автоматрон своим отдающим металлом голосом, выразительно кривя серебряную маску лица. Сделанная несколько десятилетий назад, в ту пору, когда Россия этого измерения была республикой и славилась на весь мир своим народовластием и революционным учением научно-магического атеизма, она крайне неодобрительно относилась к проявлениям любой религии. Сильнее бывший командир абордажной группы ненавидела разве только представителей аристократии, предавших свою присягу, устроивших монархическую ревоюцию и получивших за свои труды от новоиспеченного императора земли, деньги и титулы. — Обед сегодня на весь отряд приходится готовить мне. А Доброслава помогает, поскольку иначе в срок не успеть.

— Ну, это даже неплохо, обязательно возьму сегодня двойную порцию. Если честно сказать, я еще не встречал никого, кто готовил бы вкуснее чем ты, Анна. — Расплылся в довольной улыбке Стефан, а после с размаху наступил ногой на кисть правой руки того оборванца, который пытался его пристрелить. Хрустнули кости. Теперь данной конечностью травмированный китаец вряд ли смог бы поднять нечто менее габаритное, чем кирпич. Да и то только после того, как переломы срастутся. — Становится понятно, откуда этот мусор здесь взялся. Либо подкупили привратников, либо вообще вырубили, чтобы под ногами не мешались. А вторая линия обороны по техническим причинам на кухню оказалась передислоцирована.

— Аргх! Доброслава! Скажи пациенту, что операция на его позвоночнике переносится как минимум на час! — Зарычал Олег не хуже оборотня, а потом направился к лестнице, ведущей на нижние этажи. Хирургический халат и перчатки он, подумав, решил не снимать. Существовала отнюдь не маленькая вероятность, что эти предметы обихода сегодня все-таки придется отстирывать от крови. — Пойду проверю, что там с этими идиотами. Лечить их надо или выгонять к чертовой бабушке.

— Спорим, что второе? — Азартно предложил Стефан, вновь скрываясь в душе. — На щелбан?

— Ищи идиота. — Фыркнул Олег, отнюдь не собирающийся страдать ни за что. — Учитывая статистику прошлых случаев, вероятность удачного для нас исхода всего около тридцати процентов.

— Так может, прикроем благотворительность? — Прокричал ему в спину вновь высунувшийся наружу Стефан, успевший намылить себе голову. — Итак одни расходы от неё, за этот месяц уже целых шестьсот пятьдесят рублей убытка.

— Ну уж нет! — Возмутился подобному предложению боевой маг третьего ранга. — Того, что может дать нам моя клиника, нигде больше в Нанкине мы не возьмем! Да и в Росси без чего-то подобного тоже, если на то пошло…

Планы лечить людей за деньги Олег вынашивал довольно давно. Практически с самого выступления русского экспедиционного корпуса, если уж на то пошло. Все же основной целью участия боевого мага третьего ранга было даже не разбогатеть, а выйти из официальной цепочки командования, возглавив собственный вольный отряд. Теперь активировать расположенную на шее и способную оторвать голову клеймо-татуировку армейского контрактника могли лишь очень немногие люди, относящиеся к высшему командованию. Однако и против денег чародей ничего не имел, только добывать их собирался несколько альтернативными способами, при которых и совесть спит спокойно, и риска для жизни нет. Изначальным поводом для выступления в поход была объявлена месть архимагистра Саввы обидевшему его японскому клану? Да, нехорошо поступили самураи, напав на пограничный пост, украв дочь одного из сильнейших чародеев России и принеся её в жертву. Вот только наемники, которых древний волхв созвал под свои знамена откуда только можно, отправились воевать отнюдь не из чувства солидарности. И Олег исключением не являлся. Просто интересовали его не трофеи и не плата за головы кровников архимагистра. Впрочем, для многих других обещанная безутешным отцом щедрая награда, скорее всего, тоже являлась лишь приятным побочным бонусом. Иначе бы вряд ли в состав русского экспедиционного корпуса вошли некоторые армейские подразделения и числящаяся сильнейшей геоманткой планеты Хозяйка Медной Горы. Сдвинуть их с места могли только политические причины. Например, вольготно чувствующие себя на территории Китая интервенты из Японии, Англии и Южной Америки. Получить вместо могущественной нейтральной державы у восточных границ марионтеку недружественного России режима Москва не желала. А ошеломляющих масштабов рассадник нежити — тем более.

Как только русский экспедиционный корпус осел на одном месте, вербуя пополнение взамен погибших в битвах солдат и готовясь к длительной позиционной войне, Олег практически сразу решил открыть свою личную клинику. Ему это казалось намного более привлекательным способом заработка, чем традиционный для вольных отрядов грабеж противника или слабо замаскированное под сбор налогов вымогательство у более слабых союзников. Тем более, китайские маги славились своей чванливостью и драли за свои услуги по сравнению с коллегами из других частей света просто безбожно. В Европе, Османской Империи или Северной Америке правители понимали, что больные или мертвые люди доходов казне не приносят и на производствах не трудятся, а потому стремящихся содрать с пациентов три шкуры лекарей временами одергивали. В Африке недовольный качеством оказываемых услуг клиент имел неплохие шансы убить и сожрать слишком много о себе вообразившего шамана. Даже вампиры Южной Америки вроде бы заботились о популяции своих рабов, поскольку не хотели в один ужасный для них день лишиться источника крови. А вот в живущей по большей части натуральным хозяйством технически отсталой Азии проблема нехватки рабочих рук как таковая почти никогда не возникала. И сложившиеся там сообщества чародеев были достаточно могущественными, чтобы не бояться даже больших толп озлобленной черни.

Было найдено поместье, в котором вполне можно бы было разместить небольшое производство. Или маленький госпиталь. Благо местная популяция аристократов и просто денежных мешков изрядно проредела по причине гражданской войны и иностранной интервенции, а потому некоторые их владения оказались не то чтобы заброшены…Просто там жили те, кого можно было подвинуть либо просто выселить. Например бомжи, очень любившие занимать пострадавшие от пожаров или боевых действий дворцы, чья некогда роскошная обстановка уцелела лишь отдельными местами. Или нажившиеся на спекуляциях купцы, скупившие чужую собственность за бесценок, но вынужденные с ней попрощаться под натиском грубой силы. Впрочем, Олег на самые лучшие места и не замахивался. Ему вполне хватило обычного общежития для солдат какого-то ныне исчезнувшего клана вместе с прилегающим к казарме плацем. Помещения привели в жилой вид за неделю, еще столько же строили новый летучий корабль взамен разбившегося, а потом чародей закупил на местном рынке кое-какие расходные материалы вроде бинтов и целебных трав, нагнал спирта при помощи склепанного на коленке самогонного аппарата, развесил по городу объявления о начале приема и стал ждать клиентов. Вот только так и не дождался.

Люди в открытую русским целителем клинику не шли ни спустя день, ни спустя два, ни через целую неделю. Случайные одиночки роли не играли. Нет, больных то в Нанкине хватало…Но у богатых имелись свои, проверенные временем контакты среди волшебников и чужаку они не доверяли. Даже снижение цен на услуги не слишком-то помогло. Те, у кого в карманах звенела хотя бы парочка серебряных монет, опасались способного в любой момент исчезнуть иностранца, поскольку в данном измерении темные стороны медицины были куда более развиты, чем в родном Олегу миру. И даже капля крови, попавшая не в те руки, уже могла оказаться причиной самой настоящей катастрофы. А потому чародей немного подумал, и решил несколько изменить режим работы клиники, открытой в одном из лишившихся владельцев зданий. Теперь его заведение каждый день принимало по сорок пять человек бесплатно. Ну, вернее за обещание отработать лечение, если таковое им проводились. Чудотворцем боевой маг третьего ранга отнюдь не являлся, и некоторые болезни и травмы мог только диагностировать. Пришедшие к нему за исцелением люди, ну или те кто намеревался расплачиваться за своих больных родственников, должны были на протяжении двух недель убирать мусор, копать канавы, ухаживать на фермах за животными и делать иную грязную и тяжелую работу. Естественно, на такие условия соглашались лишь те, кому уже нечего было терять. Однако в разоренной войной стране число подобных людей было велико. Многие от расплаты уклонялись, исчезая на второй, третий, а то и первый день отработки долга. Отыскать среди миллиона жителей Нанкина какого-то конкретного китайца, особенно если он этого не хочет, для русских было практически невозможно. Вот только такие люди Олегу и не требовались в отличии от тех, кто оставался.

Война сбросила на самое дно общество очень многих людей, кто раньше жил вполне себе неплохо. Беженцы с разоренных нежитью, японцами или своими же соплеменниками представляли из себя ту еще солянку, где поэт мог соседствовать с угольщиком, а изувеченный наемник командовал разорившимся купцом. А вольному отряду, которым командовал Олег, как раз не помешали бы люди. Собственно русский экспедиционный корпус и встал то в Нанкине именно за тем, чтобы возместить свои потери и набрать новых солдат. Вот только доверять первым встречным было, мягко говоря, рискованным шагом. И не столь уж важно, подведут они из-за слабости или предадут умышленно, если результат от этого изменится не сильно.

Выматывающая и полная стрессов очередь на прием, набираемая ежедневно с нуля, служила испытанием выдержки. Тот, кто не сумел заставить себя встать рано-рано утром, а после долго ждать момента приема посреди таких же как он и подтянувшихся слишком поздно кандидатов, обладал недостаточной твердостью духа. Такие рекруты могли опустить руки или поддаться эмоциям в любой сложной ситуации. Длительная тяжелая работа на свежем воздухе с трехразовым питанием калорийной и безыскусной пищей являлась испытанием, призванным проверить физическое состояние кандидатов. Если кто-то не мог справляться с нагрузками, то рано или поздно он рухнул бы в критически важный момент. Испытанием честности служила помощь в охране клиники, поучаствовать в которой на пару дней предлагали за отдельную и довольно щедрую оплату. Ради того, чтобы попасть к целителю первыми, многие пытались подкупить стражей ворот. У некоторых получалось, и тогда потенциальный рекрут радовался дополнительному заработку, не зная, что загубил себе карьеру. Амбициозные и излишне хитрожопые личности сами прекрасно отсеивали себя, ибо после исцеления сразу же делали ноги, вместо того чтобы махать лопатами или таскать тяжести. А после наверняка веселились, похваляясь перед друзьями, как изящно они обманули глупых русских. Олег же их исчезновению только улыбался. Ведь ему требовались здоровые и физически крепкие люди, готовые ради своего пропитания много трудиться и держащие слово. Этапы предварительного отбора не проходило более девяноста пяти процентов всех обратившихся к целителю, но с оставшимися отец Стефана проводил длительную и вдумчивую беседу.

Глава семейства Полозьевых тоже являлся магом третьего ранга, но обладал довольно узкой специализацией. Он был звероловом, то есть специалистом по приручению крупных и опасных животных при помощи эмпатии. Влиять на людей тоже умел, пусть даже разумные существа обладали свободой воли и потому инстинктивно сопротивлялись постороннему внушению. Но на то, чтобы развести китайцев на откровенность, Густава более чем хватало. Особенно с учетом того, что их перед собеседованием угощали чаем, где развязывающие язык травки составляли не меньше четверти заварки. В результате перед Олегом оказывалось более или мене полная биография потенциальных членов отряда. Ведь важно же знать, имеет ли кандидат боевой опыт или какую-нибудь профессию, есть ли у него неприятности с законом и дурные привычки, надо ли заботиться о семье. Готовым рисковать личностям делалось предложение вступить в ряды вольного отряда. Если же человек был хорошим, но цепенеющим при одной мысли о битвах насмерть, редким специалистом или вынужденным непрестанно о ком-то заботиться, то он все равно получал почти такое же предложение. Просто с чуть меньшей суммой оклада, тем не менее по меркам бедняков являющейся очень и очень непростым заработкам. Готовку, уборку, стирку и прочие хозяйственные работы кто-то же должен был выполнять. Кроме того имелась у Олега мыслишка воспользовавшись войной заполучить главный промышленный ресурс Китая, а именно дешевые рабочие руки. А уж как их вывезти в Россию и чем занять он бы придумал без особенных проблем.

Спустившись по лестнице и пройдя через первый этаж, Олег вышел на плац бывшей казармы, отделенной от улицы высоким трехметровым каменным забором. С этой стороны здания попасть на территорию клиники можно было лишь через ворота, в настоящий момент распахнутые нараспашку. Охранять их от пытающихся попасть внутрь без очереди китайцев должны были десяток бывших пациентов, отработавших свое лечение и оставшихся на пару дней ради дополнительного заработка, а также парочка штатных представителей вольного отряда. Сегодня это оказались стрельцы, некогда входившие в десяток под командованием боевого мага третьего ранга. И их тела оказались свалены метрах в трех левее створки ворот, являясь наглядным доказательством того, что ворвавшиеся на территорию клиники оборванцы прошли данную преграду не с помощью собранного вскладчину кошелька.

— Не мертвы. — С облегчением отметил Олег еще издалека, использовав магическое зрение и оценив количество праны в аурах своих имеющихся и потенциальных подчиненных. Все полученные организмом повреждения отражались на ауре, либо препятствуя правильному течению жизненной энергии, либо вынуждая расходовать некоторое её количество впустую. — Но…Эм…Пьяны?

Подойдя поближе, чародей с удивлением ощутил мощный сивушный дух, казалось пропитавший собою охранников. Сам по себе факт принятия алкоголя, пусть даже на посту, еще был возможен. Как-то незаметно наступившая в Нанкине осень принесла с собою от не такого уж и далекого океана изрядное количество дождей. Конечно, спирт на самом деле не согревал организм человека, а лишь давал иллюзию тепла, но переубедить в этом людей было не проще, чем отучить их врать. В принципе, даже если бы кандидаты на вступление в вольный отряд и сделали по паре глотков какого-нибудь самогона, это не стало бы для них минусом, перекрывающим возможность карьерного роста. А полноправные члены вольного отряда тем более имели право в мирной обстановке немного выпить. Другое дело, что нажираться до отключки все и сразу охранники ворот бы не стали. Для того, чтобы так поступить, следовало уж совсем не иметь мозгов, ведь можно получить по шапке от начальства и оказаться раздетым до трусов уличным отребьем…Которое, кстати, почему-то не тронуло не только личное оружие валяющихся на земле обладателей красных кафтанов, но и оставило у них на поясе кошельки.

— В здравом уме и твердой памяти вы так набухаться бы не смогли. — Решил Олег, проведя экспресс-диагностику ближайшего тела и обнаружив, что количество алкоголя в крови находится на крайне незначительном уровне, примерно соответствующем бокалу вина перед сном. А желудок в то же время почти пуст, если не считать почти растворившихся остатков завтрака. — Не чистый спирт же вы себе в вены закачивали? Да и не разбросано вокруг ни тары, ни закуси…

Попытка привести в чувство ближайшего стрельца окончилась провалом. Мозг пациента, несмотря на точечные воздействия магией целителя отказывался выходить из спящего режима. Оставалось лишь надеяться, что временно. Более простые методы пробуждения вроде пощечин и криков, тоже не действовали. Обследование остальных охранников показало примерно ту же самую картину. Кто-то вырубил их, скорее всего очень быстро, раз тревоги выстрелами в воздух или по противнику поднять не успели. А после не слишком удачно замаскировал произошедшее под банальную пьянку, приведшую к халатности при выполнении рабочих обязанностей.

— Дык, Алхимия? — Вздрогнул чересчур глубоко ушедший в свои мысли Олег от раздавшегося за спиной голоса, пусть даже тот и был ему прекрасно знаком. — Или тут, ну, того-этого, иное нечто?

— Скорее всего именно она. Плюс ментальное воздействие. Уж больно странно вели себя те люмпены, которые на меня кинулись. Вроде и действовали целеустремленно, но обращались так бережно, словно я им сто рублей должен. А еще им оказалось лень сделать пару шагов в сторону, чтобы забрать у стрельцов кинжалы и кошельки, не говоря уж о ружьях и бердышах. — Олег перевел взгляд на своего собеседника, которым оказался широкоплечий светловолосый детина, одетый в несколько потрепанную черную униформу русского боевого мага. Здоровенный посох больше его собственного роста, изрядно напоминающий покрытое резьбой бревно, не давал ни шанса усомниться в его принадлежности к чародеям. — Святослав, ты чувствуешь поблизости нечто странное? Может в округе имеются следы каких-то чар?

— Дык, вроде спокойно все. — Озадаченно почесал затылок бывший крестьянин, который учился вместе с Олегом и Стефаном в одной команде. Как волшебник он в принципе был сильнейшим из троицы друзей. Даже умел полноценно леветировать на протяжении без помощи артефактов, да и по размеру резерва их обгонял более чем серьезно. Другое дело, что почти ничем кроме манипуляций ветром, тучами, облаками и молниями прирожденный маг-погодник так и не овладел. Да и другие серьезные недостатки у него имелись. В первую очередь жесточайший дефект речи, судя по всему проистекающий из наследственного проклятия. Избавить начинающего чародея от неимоверного количества употребляемых слов-паразитов не могли ни священники, ни логопеды, ни сертифицированные чернокнижники. — Даже ну…Слишком спокойно все…Как будто кто-то тут всю округу, того-этого, метлой подмел.

— Оох… — Простонал один из стрельцов, с трудом разлепляя глаза. — Голова…

— Ефим, сосредоточься. Что ты помнишь последним? — Олег немедленно наложил очнувшегося свидетеля мощные чары обезболивания, благодаря которым люди могли не заметить и того, как им тупым ножом отрезают конечность.

— Девку. — Не замедлившись с ответом ни на секунду, ответил стрелец, которому резко полегчало. И даже губами причмокнул от избытка чувств. — Ох и смачно она задницей крутила…

Другие охранники ворот тоже вскорости пришли в себя, но показания их между собой особо не разнились. Последним, что запомнили мужчины, это какую-то идущую по улице особу в ярко-красном и не по погоде открытом платье, к чьей пятой точке они намертво прикипели взглядом. Притом дать её точное описание не мог ни один, словесные портреты серьезно разнились по высоте, объему груди, длине ног и крутизне бедер. Складывалось ощущение, будто каждый видел свой собственный идеал женщины, либо нечто к нему крайне близкое. Причем и шли они в разные стороны, кто слева направо, а кто справа налево. И нечто подобное же бормотали и наименее побитые оборванцы из числа ворвавшихся в клинику, которых спешно вытащили во двор и привели в сознание после полученных побоев. Мол, они мирно стояли у ворот и надеялись на то, что их бесплатно вылечат, кинут медную монетку, ну или хотя бы вынесут им оставшиеся после трапезы слуг помои, как вдруг рядом появилась очень красивая женщина в красном, чья кожа была подобна нефриту, а ступни цветкам лотоса…И все. Больше они ничего не помнят. А также никак не могут понять, почему пахнут сивухой, а к уже имеющимся болячкам у них добавились свежие вывихи, ушибы и переломы.

— Комплексное ментальное воздействие. Двойное или даже тройное. — Окончательно убедился в своих предположениях Олег, сплюнув на землю. А после на всякий случай испарил плевок маленьким язычком пламени, сорвавшимся с пальцем. — Первый слой заставлял посторонних не замечать эту заклинательницу до самого последнего момента. Второй служил этакой анестезией, заставляя мужиков слюнями капать на созданный образ в то время, пока она их по одному зомбирует и поит самогоном для грантии. Ну а третий задавал программу поведения, приписывающую спать беспробудным сном или ломиться вместе с остальной толпой внутрь клиники.

— Дык, почему ты думаешь, шо она их по одному чаровала, не всех сразу чохом? — Придирчиво уточнил Святослав. Вопреки собственному стилю речи, глупым он вовсе не являлся. Малообразованным, косноязычным и излишне простодушным — да. Но уровню интеллекта бывшего крестьянина могли бы позавидовать иные из обучавшихся с детства аристократов.

— Слишком мощно бы получилось. Загипнотизировать столько целей одновременно, это уровень магистра. — Покачал головой Олег. — А такой чародей, если бы ему чего-то от нас потребовалось, взял бы свое голой силой.

— Оп-па… — Протянула Доброслава, задирая голову кверху. — Патруль летит. И, кажется, по наши души.

Небольшой летучий корабль, отличающийся от своих водных собратьев большей шириной корпуса и прикрепленной к мачтам шелковой оболочкой с горячим паром, был красив словно ожившая картинка. Выкрашенные алой краской паруса алели на солнце, бортики палубного ограждения покрывала изящная резьба, нос поддерживала выточенная из черного дерева фигура минотавра, все заклепки на прикрывающей борта стальной буквально блистали, а сами листы полированного металла лишь чуть-чуть не дотягивали до звания зеркал. Военные суда так не выглядели. Даже на параде, который принимает лично император. Не оставалось никаких сомнений в том, что над двором больницы зависла личная яхта какого-то аристократа, то ли решившего подлизаться к стоящему во главе русского экспедиционного корпуса архимагистру, то ли решившего поднабраться военного опыта в удобных для себя условиях. Однако и сомневаться в боевых качествах данного судна не стоило. Если уж у его владельца нашлись деньги на столь вызывающе бросающуюся в глаза роскошь, то и качественным зачарованием каждой досочки своего транспортного средства он вряд ли пренебрег. Пушечные порты корабля сейчас были закрыты, но Олег готов был поставить свою левую руку на то, что там отнюдь не дульнозарядные чугунные орудия времен царя гороха. Все равно новую конечность в случае чего он бы отрастил за пару месяцев без всяких проблем.

— Бееэээ! — Легко и непринужденно спорхнувший с борта летательного аппарата на землю человек в черно-синем камзоле, ну никак не походящим на военную форму, казался самим воплощением стиля и изящества. Такому место было где-нибудь на балу, а не посреди пыльного двора бывшей казармы, где и подметали то далеко не каждый день. Тем удивительнее оказалось услышать от него высказывание, более подобающее самому обычному барану. — Бееее бееэ беэ бэ. Беееэ-беэ? Беееэ?!

Видя, что на его появление столпившиеся у ворот люди реагируют отнюдь не так, как полагалось бы вести себя нижестоящим при визите высокого начальства, а всего лишь округлением глаз и отвешиванием челюстей от неимоверного удивления, да и вообще пялятся на его светлость, как бараны на новые ворота, спустившийся с летучего корабля модник грозно нахмурился. И многозначительно положил одну руку на эфес шпаги, висевшей на поясе. Однако пусть данное оружие и могло казаться абсолютно несерьезным бывалым рубакам, недооценивать клинки подобного типа не стоило. Стефан тоже орудовал чем-то подобным, несмотря на то, что тонкое лезвие в его пухлых ладонях смотрелось словно вязальная спица-переросток. Однако благодаря наложенным на металл чарам оно легко дырявило стальные панцири и толстые шкуры чудовищ. Да и вообще вряд ли спустившийся с борта щеголь полагался в бою на сталь, а не на магию. Во всяком случае, ауру он имел намного более энергонасыщенную, чем Олег. Раза в два как минимум, что выдавало в нем обладателя четвертого ранга, которых также называли истинными магами. Чародеи подобной силы как правило в бою для врагов становились столь же «приятным» противником, сколь и легкое полевое орудие. Ибо их заклинания по разрушительной мощи примерно соответствовали небольшим снарядам, только били куда как точнее и по сложным траекториям.

— Хрю! — Как оказалось, спустившийся на грешную землю тип вовсе не был капитаном опрятного выглядящего корабля. Скорее всего, он просто состоял при нем в качестве адъютанта, которому поручали делать за начальство всякую утомительную, но нужную работу вроде общения с плебеями. Во всяком случае, подошедший к борту коренастый черноволосый мужчина с недобрым прищуром и почти сросшимися бровями, был облачен в полковничий мундир и погоны имел. Да такие, что их хотелось сдать в переплавку, столь ярко они сверкали золотом и обрамлением из мелких драгоценных камней. Ярче мерцала разве только его аура, выдавая довольно редкого в армии Российской Империи специалиста, а именно не входящего в официальную церковную иерархию мага света.

— Бееееээ! — Приложив руку к отсутствующему у него головному убору бодро отрапортовал щеголь.

— Хрю?! — Поразился такому докладу офицер, чья физиономия начала стремительно багроветь. — Хрю? Хрю-хрю?! Хрюууу!

— Бееэээ… — Уже гораздо тише и очень расстроено проблеял обладатель темно-синего камзола, явно не понимая, почему его патрон вдруг стал выражаться как элитный хряк с ближайшей свинофермы. — Беэ?

Тут к борту суда подскочил еще какой-то тип, почему-то с тюрбаном на голове и…Закрякал. Прямо в лицо удивленно выпучившего на него глаза подполковника. Тот сначала побагровел от гнева, потом побелел из-за испытываемых им чувств, а под конец вообще позеленел, видимо переволновавшись. А пока обладатель больших и тяжелых погон изменял свою цветовую гамму на зависть любому хамелеону, Олег чисто машинально начал прикидывать, с чего начать процесс лечения, если офицера удар хватит. Впрочем, чародеи народ живучий и чем больше их сила, тем меньше они обращают внимание на такие мелочи, как законы природы, физики или биологии. Иных не то что инфаркт или инсульт, снесенная с плеч башка не остановит. Доказательством послужил громогласный не то визг, не то рык, вырвавший из глотки капитана корабля и заставивший испуганно задребезжать стекла по всей округе. А спустя двадцать секунд на палубе судна воцарился такой гвалт, в котором переплетались друг с другом лаяние, мычание, кудахтанье и прочие подобающие скотному двору звуки, что разобрать в нем чей-то отдельный, гм, голос просто не представлялось возможным.

— Дык, это…Я че, стал быть, хочу сказать…Ваша высокоблагородие… Простите, ну, что спрашиваю… — Святослав потормошил за плечо спустившегося на землю щеголя, от волнения став изъясняться еще более косноязычно, чем обычно. — Но вы случайно, того-этого… Намедня итъ никакого малефика не злили? Ну, типа того, шо род мой еще, дык, черт знает кохда, ну, проклял.

Секунды три блеющий щеголь смотрел на бывшего крестьянина абсолютно непонимающие, видимо пытаясь переварить ту гремучую смесь несущих смысловую нагрузку слов, междометий и архаизмов, которую на него вывалили. Но потом во взгляде модника зажглось озарение, и он свечкой взвился в небо, полетев даже не на палубу корабля, а куда-то к корме судна. И просочился сквозь начищенную до блеска металлическую обшивку и доски судна с такой легкостью, будто те были не более чем иллюзией. Впрочем, спустя пару секунд он уже вылетел обратно, причем спиной вперед. Да и узнать его теперь оказалось сложно, ибо за несколько мгновений адъютант превратился в перемотанный свитыми из темноты веревками куль, в котором с трудом угадывалось человеческое тело. Обладатель тюрбана взмахнул рукой, и невидимые руки бережно подхватили падающего человека, раньше чем он плюхнулся на землю. Вот только дальше, с освобождением зависшего в воздухе щеголя, как-то не заладилось. Его крутило и вертело в разные стороны, но опутывающие молодого волшебника по рукам и ногам сгустки мрака слезать со своей жертвы отказывалось. А там, где их рвали грубой силой, начинала весьма заметно сочиться кровь. Находящийся где-то внутри корабля и не испытывающий по отношению к его команде теплых чувств малефик определенно являлся очень опасным чародеем…Впрочем, об этом можно было догадаться и раньше. По одному только стилю речи тех, кто вызвал его неудовольствие.

Происходящее на палубе судна с земли было практически не видно, но в течении нескольких минут доносящийся оттуда гвалт стих. Видимо несмотря на отсутствие способностей к вербальной коммуникации офицеры навели порядок путем гримасничанья, обмена записочками и просто ударов нижестоящим кулаком в торец. А потом на землю спустилась целая делегация в виде давешнего подполковника, нескольких богато разряженных аристократо, стайка жеманно хихикающих девиц одетых или скорее раздетых отнюдь не по-военному и, под конец, весьма похмельного вида небритого мужика с характерным казачьим чубом посреди выбритой головы и большим фонарем под левым глазом, аура которого пульсировала наливаясь то серой хмарью астрала, то антрацитово-черной тьмой. Олег раньше никогда не видел вблизи действительно сильных малефиков, из тех которые могли сглазить человека просто посмотрев на него случайно, но видимо сегодня ему довелось исправить это упущение.

— Господа, во имя милосердного и сострадательного Господа нашего предлагаю вам забыть обиды друг на друга и примириться. — Незамеченный боевым магом поначалу попик, совершенно затерявшийся в своей черной рясе на фоне иных персон, произнес практически каноничную фразу, предваряющую начало официальной дуэли. Ну, или узаконенного убийства, тут уж как посмотреть. Впрочем, в этот раз соперники очевидно друг друга стоили. Олег поспешил отвести своих людей к стенам клинки, чтобы под случайный удар в чужом поединке не попасть. Интуиция подсказывала ему, что сдерживаться незнакомые маги не будут. И на жертвы среди зрителей, вольных или невольных, им сейчас одинаково плевать. А своим предчувствиям чародей доверял. У него, все-таки, даже свидетельство о зачатках пророческого дара имелось.

— Преступления этого ублюдка превосходит всякие разумные границы! Даже если забыть о сегодняшнем инциденте со сгоревшим рестораном и сопротивлении арестовавшим негодяя силам правопорядка, то похваляться трофеями, взятыми с тел моих дальних родичей — непростительно! — Пыхнул злобой подполковник, которому видимо очень сильно не понравилось хрюкать как свинья. — Фамильная честь запятнана, и отчистить её сможет только его кровь!

— Пф! Да я таких как ты гнобил, гноблю и гнобить буду. — Фыркнул малефик, по всей видимости относящийся к числу казацких характерников, потирая свежий фингал под глазом. — Зря, конечно, пальцы твоей родни на бусы пустил…Надо было из их черепов унитаз общественный соорудить! Меньшего люодоловы, которых мой отряд поймал с поличным и с полным на то право рассажал по кольям, явно не заслуживали.

— Работорговлей занималось только два или три предателя, которых я бы лично на клочки разорвал, если бы узнал о их преступлениях. А в вырезанном вами поместье были ни в чем ни виноватые женщины и дети! — Похоже, конфликт между подполковником и казачьим колдуном являлся делом глубоко личным. И встретившись посреди чужих земель, они просто решили раздуть старые угли. Впрочем, дуэли по тем или иным поводам вовсе не были редкостью в любой из армий мира. Чародеи — народ своевольный, привыкающий к тому, что сама реальность подстраивается под их желания. Не сами на рожон полезут, так какому-нибудь вконец утратившему адекватность нахалу вынуждены окажутся укорот давать. Даже Олег, хоть он считал себя очень рассудительным и вменяемым человеком, вынужден был несколько раз сражаться в поединках. И далеко не все из его противников выжили. — Дочери моего троюродного брата не исполнилось даже двенадцати!

— О да, помню эту мелкую визгливую сучку, которая никак не хотела подыхать! — Обладатель казачьего губа ухмыльнулся так пошло и гадостно, что немедленно захотелось проверить его на причастность к появлению жертв непойманных маньяков за последние десять лет. — Но ничего, она сполна заплатила за возможность сладко есть и мягко спать в то время, когда подвал не пустовал от захваченного мужчинами её семьи живого товара!

— Я спалю тебя живьем. Медленно. — Пообещал казаку подполковник, окутываясь световым коконом. Видимо, рядом с ним сейчас стало очень жарко, поскольку опавшие листья и прочий мусор растительного происхождения в радиусе нескольких метров от ног офицера начал тлеть. До сих пор стоявший рядом с дуэлянтами священнослужитель испуганно ойкнул и достойным короля лягушек прыжком взвился в воздух, запрыгивая обратно на борт летучего корабля. — И черт с ним, с этим высочайшим неудовольствием министра внутренних дел. Дальше ссылки не пошлют, а если и пошлют, так ради твоей смерти и головы не жалко!

Спутники подполковника, среди которых хватало чародеев, огородили дуэленятов несколькими магическими куполами, чтобы прошедшее мимо цели шальное заклинание никого не зацепило. Как магам им до поединщиков было далеко, но количество позволяло надеяться на то, что случайных жертв не будет.

— Ему не придется руки пачкать, додавливая ошибку природы, купившую себе княжеское достоинство за золото, полученное от работорговцев Стамбула. — Уверил малефик глухим голосом, словно размазываясь в пространстве и становясь обретший объем тенью. А еще у него появился союзник. Олег не смог понять, откуда возник сотканный из шевелящихся лоскутьев мрака конь, чьи глаза горели адским пламенем, но тем не менее эта чудовищная пародия на лошадь подошла к хозяину и, словно ни в чем не бывало, положила свою крупную голову ему на плечо. — Сегодня ты воссоединишься со своими родичами…Когда я продам твою душу тому же черту, к которому и их отправил!

— Трындец двору. — Понял Олег во внезапной вспышке мистического озарения. — Эти двое его сейчас так перепашут, что проще будет сделать на месте плаца полосу препятствий, чем ровное пространство.

Дождавшись, пока с опаской выглядывающий из-за палубного ограждения попик промямлит о начале поединка, соперники ударили одновременно. Метнувшийся вперед черный монстр, принявший форму коня, оказался разрублен на мелкие кусочки сорвавшейся с пальцев подполковника мелкоячеистой сетью из чистого света. Впрочем, казак нисколько не обеспокоился из-за истаивания призванного союзника на отдельные лоскутки мрака. Напротив, похоже это входило в его планы, поскольку закружившийся на одном месте малефик за выигранные им секунды форы оброс сотканной из тумана броней. И она была вполне себе эффективна, два ударивших в него из глаз офицера луча так и не смогли пробить сгустившуюся на их пути хмарь, хоть и заставили темного мага опуститься на одно колено. Не вставая, обладатель длинного чуба взмахнул своей экстравагантной прической и та метнулась вперед обращаясь в атакующую змею, распахнувшую зубастую пасть так широко, что человек мог бы поместиться туда целиком. Голову сотканной из волос гадины срезало клинком, блистающим словно солнце, но одернувшаяся назад прядь практически моментально отрастила вторую.

— Пятый ранг, младшие магистры. Мда, кто бы не победил, но он имеет реальные шансы вскоре позавидовать убитому. — Оценил Олег незнакомых ему чародеев по задействованной ими в бою мощи. Подполковник тем временем убедительно доказывал, что не боги горшки обжигают, и маги света тоже могут использовать чары подобия, обычно применяющиеся как раз таки любителями проклятий. Отрезанная прядь волос коптила в его руке смрадным черным дымом, а на теле вопящего от боли малефика вспухали изнутри маленькие вулканчики расплавленной плоти. Впрочем, способные убить нормального человека в долю секунды раны затягивались на казаке так быстро, словно он состоял из жидкого металла. Или скорее очень вязкого битума, ведь просачивающаяся из ран субстанция имела темно-синий цвет и отблескивала на солнце. — Чародеев подобной мощи в экспедиционном корпусе вряд ли больше пятидесяти или шестидесяти. И за гибель любого из них высшее командование виновника живьем сожрет. Может быть, даже не в переносном смысле. И номинально возглавляющий поход архимагистр, Савва и пришедшая ему на помощь Медной Горы хозяйка персоны вспыльчивые и на расправу скорые. Особенно последняя, ведь хоть она и сменила имидж, но остается все той же Бабой Ягой из страшных сказок.

Подполковник вынужден был уйти в глухую оборону, поскольку малефик смог вызвать себе на подмогу целую орду самых разных призраков, объединяло которых только одно. Какое-то странное и пульсирующее тьмой клеймо в центре груди. И точно такое же мерцало на вскинутой вверх руке страшно изуродованного ожогами мага, сейчас уже и на человека то не похожего. Судя по всему, казак использовал одну из своих козырных карт, призвав души убитых им в ходе какого-то ритуала врагов. Однако, эффективность у этого приема оказалась так себе, едва коснувшись окружившего подполковника пылающего ореола, те истаивали как дым. А сам офицер тем временем высоко поднял вверх сцепленные в замок руки и рубанул ими воздух, как борец, пытающийся вышибить дух из противника. Казак, тем не менее, успел парировать ударивший с небес луч сорвавшимся с ладоней темным зонтиком. Два потока энергии противоположенных стихий схлестнулись, изничтожая в месте своего столкновения, кажется само пространство. Но шаткое равновесие установилось ненадолго. А после свет начал уверенно продавливать бьющую ему навстречу волну мрака. И больше он уже не отступал, несмотря ни какие попытки сопротивления темного мага. Вопль сжигаемого заживо человека повис над округой и длился, длился, длился, все никак не кончаясь и не кончаясь. Ни одно живое существо не могло бы вопить так долго не прерываясь на то, чтобы глотнуть новую порцию воздуха, но видимо малефик издавал звуки без помощи легких и голосовых связок. К тому моменту, когда падающий с небес свет наконец иссяк, на месте проигравшего осталась только большая лужица расплавленной породы.

— Хрюууу. — Облегченно простонал полковник, утирая пот и принимая поздравления окруживших его товарищей. Однако, стоило ему осознать, что он произнес, как маг света испуганно вздрогнул. — Хрю? Хрю?! Хрюууу!!!

— Ну, вот и стоило в бою отвлекаться, чтобы на противника такую ерунду наложить. — С оттенком осуждения пробормотала Доброслава. — Неудивительно, что проклинатель проиграл. Только вроде бы в прошлый раз жертва его розыгрыша не понимала, какую чушь несет, а сейчас ей и самой все слышно.

— Ага, — рассеянно согласился Олег, которого внезапно настигло пророческое озарение. Он знал, на этот раз проклятье на подпоковника легло посмертное, а потому практически неснимаемое. — А двор они нам все-таки знатно разнесли. Геоманта нанимать придется, чтобы все в порядок привести. Ох, опять убытки…

— Да ладно, зато такое зрелище не каждый день увидишь. — Отмахнулась от него оборотень. — Эй, паренек! Да-да, ты, юнга! Чего вы к нам вообще прилетели то? Не затем же, чтобы подраться.

— Нам доложили, у вас тут массовая драка, смертоубийство и вообще кровь рекой льется, а трупы встают обратно на ноги, чтобы на живых кидаться. — Доложил с борта летучего корабля мальчишка лет пятнадцати, у которого до сих пор глаза горели азартом от созерцания развернувшейся практически под носом магической дуэли.

— Эм, да вроде нет, ничего такого…Драка у нас действительно была, но обошлось без убитых, одними пришибленными. — Олег с подозрением уставился на ближайших к нему бедняков, загипнотизированных какой-то подозрительной личностью. Выглядели те достаточно напуганными, и не зря. Окажись на его месте чуть более полный сил и менее человеколюбивый маг, ворвавшиеся в клинику оборванцы стали бы трупами. Скорее всего, на этом и строился расчет недоброжелателя. А полноценное сканирование этих людей боевой маг не проводил и какое-нибудь подленькое проклятие, обязанное превратить свежие тела в агрессивную нежить, запросто мог пропустить. — А кто доложил?

— Да вроде монах какой-то, — пожал плечами юнга, выбалтывая наверняка секретную информацию. — Я тогда как раз господам офицерам кофий приносил, а потому все видел. Так он еще и кошель передал, чтобы патруль побыстрее поторапливался.