Случаи в жизни могут быть разные. Сборник юмористических рассказов

Владимир Михайлович Шарик, 2018

В сборнике собраны юмористические рассказы, которые рассказывают о смешных и не очень смешных историях в нашей жизни, такова жизнь. Здесь вы узнаете, что такое человеческие слабости, что такое женские хитрости. Есть там театральные истории, герои которых хотят достичь правды в искусстве, но не всегда это у них получается или не всегда они находят поддержку у соответствующих служб. Но, как говорится, лучше сразу посмеяться, чем потом плакать, поэтому я и предлагаю вам весело провести время с моими "чудными" героями. Я думаю, что вы не будете разочарованы ими и не будете жалеть о бесполезно потерянном времени.

В вагоне

Когда Алла пришла в отдел кадров железной дороги, то начальник, пожилой худощавый мужчина, внимательно посмотрев на неё, затем на предоставленные документы, спросил:"А не ошиблись вы девушка дверью?"

— Почему? — искренне удивилась девушка.

— А потому что с вашими данными идут на конкурс красоты, а не в проводники вагона.

— Почему? — еще больше удивилась Алла.

— Потому что это очень трудная работа.

— А я трудностей не боюсь. Наоборот, мне хочется, что бы трудностей было больше. Я хочу испытать себя, что бы понять чего я стою. Не помню, кто сказал, типа того, что преодолевая, трудности мы растем.

— Всё это верно. Только трудности бывают разные, — только тяжело вздохнул начальник отдела кадров и подписал направление на курсы проводников.

После курсов, где она получала только отличные оценки, она попала в бригаду проводников. Бригадирша, полная крашенная блондинка внимательно осмотрела нового члена коллектива, и задала совсем неожиданный вопрос:"А мама и папа у тебя есть?"

— Есть.

— И почему ж они сюда отпустили?

— Я сама захотела. Я уже взрослая, и могу всё сама решать. Родители сразу возражали. У папы были знакомые в институте на иностранные языки. А я сказала только в проводники.

— И почему же ты решила идти в проводники?

— Захотелось свет увидеть, а то надоело всё время за партой сидеть. Хочется попутешествовать, людей увидеть, узнать их лучше.

— О, у нас как раз ты их узнаешь очень хорошо, даже может слишком. —

сказала бригадирша и повела Аллу знакомить с её правами и обязанностями. Впрочем, прав-то у проводника практически нет, а вот обязанностей у него… не сосчитать. И пассажиров встречать, и белье раздавать и собирать, и чаем поить, и за порядком смотреть, и… еще очень много. Алла рьяно взялась исполнять свои обязанности, и все у неё получалось хорошо, и похвалу от бригадирши получала, и комплименты от пассажиров, юноши даже просили номер телефончика у неё. Словом, популярность, как у теле звезды. Знакомство с новыми городами, ведь раньше она никуда не выезжала, а тут колесит по просторам всей страны. Так все красиво. Вот только некоторые мелочи портили общую картину: то постели не досчитается, то полотенец не хватает или стаканов. Помогали старшие товарищи, они всегда возили с собой личные постельные принадлежности и предметы сервиза, что бы возместить потери. К тому же досаждали проверяющие, что бы от них отмазаться проводницы сбрасывались в общий котел и передавали разным ревизорам. Впрочем, это не очень омрачало прекрасные впечатления от поездок. Правда, напарница Валя все пугала каким-то страшным ревизором, который ещё не попадался на пути Аллы, но когда-то их пути пересекутся, и тогда…

— Ты девушка очень видная, так что он от тебя не отстанет, — заключила свой рассказ Валя.

— Ничего страшного. Я свои обязанности выполняю хорошо, так что никто мне не страшен.

Валя только помахала головой.

— Это ничего для него не значит.

— Может дать ему взятку, и он отстанет?

— Не отстанет. Он взятки не берет, он такой принципиальный.

— Так что же ему надо?

— Скоро увидишь.

Действительно, на следующей поездке Валентина была очень озабочена и нервная. Много суетилась, подгоняла Аллу, что бы та быстрее работала с пассажирами и производила более тщательно уборку.

— Что случилось? — удивилась Алла.

— Сегодня у нас будет проверяющий Степан Иванович.

— Тот самый? — перешла на шепот Алла.

— Да, тот самый.

— А что же делать?

— Ничего не поделаешь. Ваши пути все равно должны были перекрестись. Готовься к встрече, наводи порядок, приготовь хороший чай. Он любит пить чай с лимоном. Не тот что мы готовим для пассажиров, а тот, что делаем себе.

Алла засучила рукава и стала наводить порядок: помыла еще раз посуду, ложки, вилки, стаканы. Затем стала производить уборку в тамбуре. Наткнулась на большую сумку, с такими сумками обычно ездят"челноки"за границу за товаром.

— Валентина Николаевна, а что это за сумка стоит в тамбуре?

— Да, это два парня своей бабушке передачу передали. Очень просили, говорили, что бабушка там голодает, так они ей картошку передали.

— А что на это Степан Иванович скажет?

— Он на эти мелочи не обращает внимание. А если спросит, то скажем, что себе купили картошки. Имеем право.

— Понятно. — Такой ответ удовлетворил её, и она продолжила наводить порядок.

Валентина тем временем пошла, встречать новых пассажиров на остановке.

Зашел только один мужчина лет под пятьдесят, с пивным брюшком и крупными чертами лица. Алла не обратила на него внимания и продолжала производить уборку.

— О, вижу, что молодая проводница очень хорошо работает. Похвально.

— Мужчина, не мешайте мне, проходите на свое место.

— Да, собственно говоря, я уже пришел на свое место.

— Не поняла.

— Я к вам пришел с проверкой.

— Ах, — только и вырвалось у Аллы, и на какое-то время она стояла, как парализованная. — Вы Степан Иванович.

— Так точно, Степан Иванович, — полушутя, полусерьезно сказал он и в какой-то момент Алла даже подумала, что он приятный человек, совсем не какой-то монстр, как его изображали её сотрудницы.

— Так вы с проверкой?

— Так точно, с проверкой.

— Ой, а Валентины Николаевны где-то нет. Я её сейчас позову.

— Не надо её искать. Я её послал за бригадиром, а пока они придут, то я вас проверю, что бы знать, какое молодое пополнение у нас работает.

— Вам чайку сделать? — вспомнила наставление Валентины Алла.

— Не откажусь.

— Я мигом. — Алла налила кипяточку, достала из сумки пакетик настоящего цейлонского чая, отрезала дольку лимона. — Вот, пожалуйста.

— Спасибо. Очень вы быстро это сделали, и не сомневаюсь, что чай очень хорош. Только одно замечание сделаю, как старший товарищ, а тем более ревизор.

— Какое? — Алла почувствовала, как кровь ударила в голову.

— Понимаешь, милая. Ты ведь сейчас производила уборку?

— Да.

— А разве вас не учили, что производить уборку ты должна в одной одежде, а подавать чай пассажирам в другой одежде. Рукава у вас должны быть застегнуты, а волосы аккуратно уложены.

— Да, нас учили, но ведь…

— Вы хотите сказать, что я не пассажир.

— Обычно, я переодеваюсь.

— Так запомните навсегда, что ревизор — это тоже пассажир. Понятно.

— Понятно.

— Да, и верхнюю пуговицу на своей блузке надо застегивать. Это перед своими кавалерами вы можете свои прелести выставлять напоказ, а перед пассажирами вы должны держать себя в строгости, — и он полез своими толстыми пальцами застегивать пуговицу.

В Аллы по телу пробежала мелкая дрожь.

— Что такое? Вы боитесь меня?

— Нет. Это просто так.

— Не надо меня бояться. Я знаю, что на меня тут наговорили всякого? Наговорили ведь.

— Нет. Ничего мне не говорили.

— А вот лгать нехорошо. Я же вижу по вашему лицу, что вы говорите неправду. Про меня тут всякое говорят, но я вас уверяю, что это неправда. Я совсем не страшен, даже бываю иногда слишком добрым, что ревизору нельзя делать. Мы ведь, по сути выполняем одно и то же дело. Вы занимаетесь обслуживанием пассажиров, а моя задача следить за тем, что бы правильно вы всё делали, и подсказывать при необходимости про те неточности, которые вы допускаете. Вот вы не сменили одежду, когда подавали мне чай. Допустим, я вас прощу, а вот пассажиры за такие неточности будут наказывать нас деньгами. Ведь, они будут возмущены таким бардаком в нашем хозяйстве, и будут отказываться от поездок в наших вагонах. Вы согласны со мной.

— Да. Только…

— Не надо никаких делать исключений. Вот я вам одно говорю, а вы настаиваете на своем. Молодость, молодость. До чего же вы горячи, и не прислушиваетесь к советам старших. Но надеюсь, что это скоро пройдет. Подайте мне журнал жалоб и замечаний.

Алла быстро отыскала среди купы папок нужный документ и передала её ревизору.

Степан Иванович деловито перелистал страницы журнала, читая последние записи.

— Да, вижу, что вы хорошо работаете с пассажирами. Одни благодарности.

— Стараюсь. — Алла немного успокоилась, ибо претензий со стороны пассажиров к ней никогда не было.

— Хорошо это. Хорошо. Порядок в вашем вагоне тоже поддерживается на должном уровне. Можно сказать, что претензий нет. Работайте и дальше так.

— Буду стараться.

— Замечательно. Если б все проводники работали с таким настроением, то все б люди ездили только железной дорогой. Это, конечно, мечта, но к этому нужно стремиться. А о чем вы мечтаете?

— Не знаю. Не думала как-то об этом. Вот хочу больше городов увидеть, познакомится с новыми людьми.

— А представьте, что произошло крушение вашего поезда. Сошли вагоны с пути, и перекрыли движение поездов по соседнему пути. Начальник поезда дает вам петарды и посылает вас оградить место крушения, что бы следующий по соседнему пути состав не врезался в ваши вагоны. Ваши действия.

Вопрос был поставлен так неожиданно, что Алла не могла ничего вспомнить. Только отрывки каких-то знаний, которые она получала на курсах, крутились в голове, но связать их в логическую систему она никак не могла.

— Я должна…

— Быстрее надо отвечать. Счет идет на секунды. Учтите, вы отвечаете за пассажиров, которые едут в вашем вагоне.

От этих слов ревизора у Аллы окончательно все вылетело из головы.

— Я должна идти навстречу поезду.

— А как вы узнаете, откуда идет поезд? — Степан Иванович был рад, что нашел слабое место у проводницы и уверенно шел к своей цели.

— Начальник вагона ведь мне скажет.

— А если не скажет, что тогда? Будете ждать, когда произойдет столкновение двух поездов?

— Нет, я пойду…

— Куда же вы пойдете, если не знаете, откуда идет поезд. Да, я вижу, что с теоретической подготовкой у вас слабовато. С пассажирами работаете хорошо — это плюс, а вот с теорией надо бы подтянуть.

У Аллы снова пробежала мелкая дрожь по телу, ибо она знала, чем может обернуться запись ревизора в журнале замечаний — её снимут с рейса и отправят на мойки, где она будет в резиновых сапогах и плаще мыть вагоны в депо. Прощай тогда поездки, прощай новые города и поселки, приветливые лица.

— Я знала, я ведь на отлично сдавала все экзамены.

— Экзамены у нас принимает жизнь, а вы не готовы к таким экзаменам.

— Я к следующему рейсу все повторю, и всё отвечу, как надо.

— Вот вы мне давите на сочувствие. Понимаете, я не могу, не имею права распускаться на сентименты, ибо я тоже отвечаю за жизнь пассажиров. И, если что случится, то с меня спросят, почему не уследил, почему допустил человека, который не знает правил по технике безопасности, к работе с людьми. — Степан Иванович говорил слова, словно топором рубил, а взгляд его шнырял где-то под блузку. — Но вы ведь понимаете, что меня снимут с рейса, и поставят мыть вагоны. — взмолилась Алла.

— Ничего страшного все через это проходят. Подтянете немного теорию, и я уверен, что из вас получится хороший проводник вагона. А если еще подучите иностранный язык, то сможете ездить и в международные поездки. Всё зависит от вас.

— Но я и сейчас все знаю, только растерялась немного.

— Мы не имеем права теряться, ибо отвечаем за жизнь пассажиров. — Степан Иванович был неумолим, и Алла приходила в отчаяние от безысходности. Она, которая во всех отношениях проявила себя, как хороший добросовестный работник, вдруг должна понести наказание наравне с нарушителями дисциплины, не могла понять, почему так строг с ней ревизор, не давая даже скидку на её молодость, не достаток опыта.

— Задайте мне вопрос по моих прямых обязанностях. Я ведь всё делаю, как надо. Меня начальник поезда хвалит, и ставит даже в пример другим.

— У начальника поезда одни критерии хорошего работника, а у меня другие, которые немного шире, чем у начальника поезда. Ему достаточно, что вы хорошо уборку сделали в вагоне, и в туалете порядок, а мне надо, что бы весь круг своих обязанностей хорошо знали и исполняли.

— Но я ведь исполняю.

— Не все. Вот вы не знаете, как действовать в чрезвычайной обстановке, а это очень важно. Я вас хочу научить этому, а вы упорно сопротивляетесь. Видите во мне какого-то монстра, который хочет вас наказать.

— Нет, это неправда.

— Что неправда?

— Что я вижу в вас монстра.

— А кто же я в таком случае.

— Ну, можно сказать, что вы наш… наставник, учитель.

— Вот я вижу, что вы входите в курс своей работы.

— Да. Вы задайте мне еще вопрос какой-нибудь. Только не надо никаких предписаний отправлять нашему начальству. Я вас прошу, — девушка с мольбой глазах смотрит на ревизора, кажется, душу бы сейчас отдала.

— Что ж тогда совсем легенький вопрос. Сигнал"Воздушная тревога"как подается?

— А разве?…

— О, я убеждаюсь, что вы ничего не знаете. Чему вас только учили на курсах?

— Но разве это относится к моим обязанностям?

— Вот видите — я ж говорил, что вы еще не всё знаете, и вам надо маленько подучить. Ведь вдруг прозвучит сигнал"Воздушная тревога", а вы его не услышите, и вовремя не выведете пассажиров из вагона, то какой опасности вы подвергаете этих людей.

— Я ничего не понимаю! — в отчаянии крикнула девушка.

— Чего вы не понимаете? — ревизор был невозмутим.

— Чего вы хочете от меня?

— Только верного исполнения своих обязанностей.

— Нет. Вы добиваетесь совсем другого.

— Чего же?

— Что б я разделась перед вами. Я знаю, мне говорили старые проводники.

— Глупости это.

— Никакие не глупости. Я все поняла. Что ж я всё сделаю, как вы хотите. — девушка со слезами на глазах стала снимать с себя блузку, затем юбку.

— Успокойтесь. Успокойтесь. — Степан Иванович держал её за руки. — Какая вы нервная. Нельзя же так. Но девушку уже трудно остановить. Слезы лились у неё ручьями. Степан Иванович по-отечески обнял её и пытался успокоить, уговаривал не расстраиваться.

— Я не знаю, кто вам наговорил обо мне всякие гадости. На самом деле я очень хороший человек. Поверьте, я могу для вас сделать очень много, что бы жизнь ваша была очень хорошей. У меня такие связи, у меня такие возможности, которые позволять вам жить очень достойно, и добиться своей цели в жизни. Ведь у вас есть мечты? — Степан Иванович накидывает блузку на плечи девушки.

— Да. — Алла немного

— Вот и замечательно. Оденьтесь. Не надо никаких нервов делать. Ведь мы взрослые люди. Самостоятельные и вправе сами делать выбор. Поймите, от этого выбора будет зависеть вся ваша жизнь. Мы должны быть друзьями, только в этом случае вас ожидает большое будущее. Вы согласны со мной?… Говорите правду, не бойтесь меня, я ведь не какой-то монстр. Я просто хочу оказать вам услугу, что бы оказались на месте, которое достойно вас.

— Мне и здесь хорошо.

— Очень похвально. Очень похвально. Но вы еще не узнали всех подводных камней, которые будут встречаться на вашем пути, а я б не хотел, что бы всё это испытали. Ваша красота, ваша молодость заслуживает значительно лучшего места. Мне не трудно будет вас перевести со временем в резерв проводников, где вы получите хорошую и спокойную должность.

— Но я хочу ездить проводником пассажирского вагона.

— О, без проблем. Вы будете ездить на столичном экспрессе или нет, ты получишь место в международном поезде. К примеру, на Берлин, или даже в Париж. Ты хочешь поехать в Париж?

— Кто ж не желает поехать в Париж. только я ведь не знаю иностранного языка.

— Это чепуха. Достаточно моего слова и ты будешь ездить в Париж. И никакой ревизор, пожарник или санитарный контроль не предъявить тебе претензии.

— Это похоже на сон.

— Детка, это будет реальность, если только, если только ты будешь умницей.

Алла почувствовала, как рука ревизора опускалась все ниже талии, когда она торкнулась интимного места, то девушка не выдержала.

— Что вы делаете?!

— Будь умницей. Будь умницей. Ты ведь хочешь в Париж?

— Никуда я не хочу, и уберите свою руку.

— Слушай, моя красавица, что я тебе скажу. Если хочешь работать проводницей, то ты должна делать, то, что я хочу. Иначе ты работать здесь не будешь. Тебя проверками замучают, ты ни одну поездку не сделаешь без штрафных санкций. И тебя навечно переведут в бригаду мойщиков вагонов. Тебе нравится такая перспектива?

— Как-нибудь переживу. Другие же переживают.

— Но ты ведь иная. У тебя такая мордашка, у тебя такая фигура, что ты достойна совсем другого. Послушай, у меня есть капитал, мы вообще можем уехать отсюда, и жить безбедно в другой стране.

Рука его снова поползла ниже талии.

— Нет! Нет! Оставьте меня!

Но страсть уже охватила мужчину, он стал срывать с девушки юбку, хватал за бедра. Она отбивалась, как могла, но силы явно были неровны.

— Я на вас заявлю — кричала девушка.

— Кому. Мы в вагоне. Здесь нет свидетелей. Тебе никто не поверит. Будь умницей.

Степан Иванович уже снял всё с девушки, и готов был взять приз у красавицы. Вдруг его по спине кто-то похлопал и посторонний мужской голос промолвил:"Я тут проходил мимо, слышу крики о помощи".

Степана Ивановича, словно, кипятком ошпарили.

— Кто такой, почему в купе? — он лихорадочно застегивает свои брюки трясущими руками.

— Я ж говорю, походил мимо, а тут крики.

— Что ты мне рассказываешь сказки. Я же закрывал двери на ключ, — он дергает двери.

— Я через стены прохожу, что бы наказывать таких подлецов, как ты, мразь.

— Ах, так это твой сообщник, ты специально его в купе посадила.

— Никого я не сажала, — девушка со страхом и удивлением смотрит, то на парня, то на ревизора.

— Рассказывай мне сказки. Будет тебе предписание, и ты вылетишь из проводников за провоз безбилетного пассажира.

— Никого я не провозила.

— А откуда же он взялся?

— Дядя, не кипишуй, а послушай эту запись.

Юноша нажал на клавишу мобильника:"Мы в вагоне одни. Здесь нет свидетелей".

— Видишь, дядя, здесь есть свидетели, и если я передам это кому следует, то загремишь на нары.

— Безобразие. Еще посмотрим. — зло прошипел ревизор и выскочил из вагона.

— Кто вы такой?

— Студент.

— Но как попали в купе?

— Вон в той сумке, — он показал на большую клетчатую сумку, которая лежала в углу. — У меня не было денег на билет, вот друзья и придумали историю с бабушкой и картошкой, а меня засунули в сумку. Извините, что так получилось, но, если надо, то я выступлю на вашу защиту.

— Ничего не надо, идите в третье купе, там есть свободное место.

На следующий день Алла была в отделе кадров с заявлением. Тот же кадровик с недоумением крутил бумагу в руках.

— Что же вы это уходите от нас, горели так желанием весь мир объехать, да и о вас все были наилучшего мнения, даже Степан Иванович написал хороший отзыв, который от него трудно очень получить.

— Да, я уже всё объездила, всё узнала, хочется оседлости, — сказала девушка и вышла из кабинета.

— Вот она нынешняя молодежь. Загорится желанием, да быстро всё проходит, — пробормотал ей вослед начальник отдела кадров.