Московская битва. Людские потери Красной армии и вермахта. Мифы и реальность

Владимир Литвиненко, 2021

В течение всего послесоветского периода нашей страны в массовое сознание настойчиво внедряется мысль о «чрезмерной цене Победы», о том, что людские потери Красной армии «в подавляющем большинстве сражений многократно превосходили немецкие». В первую очередь это относится к Московской битве: в ряде публикаций «доказывается», что в ней людские потери советских войск превышали потери немецких соединений в 20 и более раз. В предлагаемой книге критически проанализированы существующие оценки людских потерь в боях под Москвой и на единой понятийной основе подсчитаны с использованием архивных документов, исследований отечественных и зарубежных авторов безвозвратные потери советских и немецких войск в Московской битве. Полученные оценки потерь опровергают расхожее мнение о «многократном превышении людских потерь Красной армии над потерями вермахта» в битве под Москвой. Особое внимание в книге уделено разоблачению мифов и домыслов в отношении людских потерь в Московской битве, в том числе мифов об «огромном» численном превосходстве войск Красной армии над войсками вермахта, о «непревзойденном» воинском мастерстве солдат вермахта, о «превосходстве» немецкой военной мысли и практики управления войсками, а также лживых домыслов о героической смерти Зои Космодемьянской и подвиге 28 героев-панфиловцев. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Глава 2. Оценка людских потерь Красной армии и вермахта в Московской битве

Людские потери в Московской стратегической оборонительной операции (30 сентября — 5 декабря 1941 года)

Краткие сведения об операции

Характеристика боевого состава и численности войск в операции приведены в табл. 2.1.

Гитлер 6 сентября 1941 года подписал Директиву № 35 о переходе группы армий «Центр» в генеральное наступление на Москву. Перед началом наступления 29 сентября 1941 года командующий группой армий «Центр» генерал-фельдмаршал Федор фон Бок провел совещание с командующими армиями и танковыми группами. Войскам группы армий ставилась задача захватить Москву к 7 ноября 1941 года, до наступления русской зимы. Генерал-фельдмаршал Федор фон Бок обещал Гитлеру, что Москва будет в руках Германии к этой дате.

Приказ на наступление генерал-фельдмаршала Федора фон Бока был оптимистичным:

«СОЛДАТЫ ГРУППЫ АРМИЙ «ЦЕНТР»!

После недель ожидания группа армий возобновляет наступление!

Наша цель заключается ни в чем ином, как в уничтожении оставшихся сил противника к востоку от нас и в захвате цитадели большевизма — Москвы!

Я уверен, что вы исполните свой долг с верностью и храбростью, как вы уже делали в прошлом!

Мы не дрогнем! Пройдем маршем к окончательной победе в этой войне!

Фон Бок, фельдмаршал».

Таблица 2.1

Характеристика боевого состава и численности войск в Московской оборонительной операции

Московская битва началась 30 сентября 1941 года^[10] при существенном превосходстве вермахта, как в численности, так и в воинском мастерстве. В первые десять дней немецкого наступления на Москву (операция «Тайфун») войска группы армий «Центр» (командующий — генералфельдмаршал Федор фон Бок) прорвали оборону Западного (командующий — генерал-полковник Конев Иван Степанович), Резервного (командующий — Маршал Советского Союза Буденный Семен Михайлович), Брянского (командующий — генерал-лейтенант Еременко Андрей Иванович) фронтов и сумели окружить большие контингенты советских войск: 7 октября 1941 года под Вязьмой (соединения и части 16-й, 19-й, 20-й, 24-й и 32-й армий Западного и Резервного фронтов) и 9 октября 1941 года под Брянском (соединения и части 3-й, 13-й и 50-й армий Брянского фронта). В обороне советских войск образовалась огромная брешь до 500 км. Но триумфальный марш немецких войск застопорился. Немецкий историк Клаус Рейнгардт в книге «Поворот под Москвой» констатирует: «…И хотя командование Западного фронта не сумело установить связь с частями, окруженными под Вязьмой, а попытки прорваться из окружения вследствие слабо организованного взаимодействия стоили больших потерь, русским все же удалось сковать на длительное время немецкие танковые силы и тем самым исключить возможность их участия в немедленном преследовании в направлении Москвы…». Продолжить наступление на Москву смогли лишь 11 дивизий группы армий «Центр». 48 немецких дивизий вынуждены были вести тяжелые бои с окруженными советскими войсками^[11]. Бои в вяземском и брянском «котлах» были упорными и продолжительными. Через неделю после окружения советских войск — 14 октября 1941 года — в сводке Главного командования сухопутных войск вермахта (ОКХ) сообщалось: «Противник, окруженный… западнее Вязьмы полностью уничтожен…». Но на ежедневных отчетных картах ОКХ «Lage Ost» еще более двух недель показывалось, что несколько немецких дивизий (от девяти до пяти) продолжали вести боевые действия с этим «уничтоженным» противником. В брянском «котле» бои шли до 23 октября 1941 года^[12], когда соединениям и частям 3-й, 13-й и 50-й армий удалось с боями и с большими потерями вырваться из окружения. Упорное сопротивление окруженных войск позволило советскому командованию восстановить оборонительные рубежи на московском направлении. Клаус Рейнгардт в книге «Поворот под Москвой» об этом пишет: «…к середине октября на усиление обороны Москвы прибыло 12 стрелковых дивизий, 16 танковых бригад и 40 артиллерийских полков и другие части. Авиация была также пополнена новыми формированиями и двумя дивизиями дальней бомбардировочной авиации. Все это позволило к тому времени, когда передовые части немцев достигли Можайской линии обороны и завязали бои, создать на главных магистралях, ведущих к Москве, плотный оборонительный заслон, о котором ничего не знала немецкая разведка. Разведывательный отдел штаба группы армий «Центр» констатировал 14 октября: «Противник в настоящее время не в состоянии противопоставить наступающим на Москву силы, способные оказать длительное сопротивление западнее и юго-западнее Москвы. Все, что осталось от противника после сражения, оттеснено на север или юг».

Во второй половине октября 1941 года по сравнению с первой декадой месяца среднесуточный темп наступления немецких войск упал в 8—10 раз (с 30–40 км в сутки до 3–5 км). Наряду с возрастающим сопротивлением советских войск темп немецкого наступления упал из-за проблем со снабжением войск боеприпасами и топливом для боевых машин, а также из-за возникшей распутицы.

В конце октября немецкое наступление забуксовало. Командующий 2-й немецкой танковой армии генерал-полковник Гейнц Гудериан в своих воспоминаниях пишет о действиях своей армии в это время: «…29 октября наши головные танковые подразделения достигли пункта, отстоящего в 4 км от Тулы. Попытка захватить город с хода натолкнулась на сильную противотанковую и противовоздушную оборону и окончилась провалом, причем мы понесли значительные потери в танках и офицерском составе».

30 октября 1941 года генерал-фельдмаршал Федор фон Бок подписал приказ на второе немецкое наступление на Москву, но оно началось лишь 15 ноября 1941 года. До этой даты немецкие соединения приводили себя в порядок, пополнялись боеприпасами, топливом и другими материальными средствами. По плану наступления группа армий «Центр» должна была окружить советскую столицу двойным кольцом. Штурма города не намечалось: еще 8 октября 1941 года Гитлер приказал после завершения окружения стереть Москву с лица земли и затопить. Но ноябрьское наступление немецких войск уже не было столь успешным, как в октябре. В этом наступлении сыграла роковую для немцев роль эйфория командования вермахта и группы армий «Центр» в связи с октябрьским окружением советских войск. Гитлер, как Верховный Главнокомандующий, и командование вермахта в целом, переоценили боевые возможности войск, наступавших на Москву. Ориентируясь на сведения 10-дневных донесений войск о потерях, командование вермахта полагало, что потери войск группы армий «Центр» были незначительны, и их боеспособность оставалась высокой. Поэтому войскам группы армий «Центр» не было выделено дополнительных сил и средств для пополнения и усиления: в ноябре 1941 года резерв группы состоял лишь из охранной дивизии и нескольких полицейских батальонов. Реальная же боеспособность группы армий «Центр» существенно снизилась — людские потери группы были значительно больше, чем указывалось в донесениях войск.

Но главным просчетом командования вермахта была недооценка противника. Руководство вермахта ошибочно считало, что советские войска были практически уничтожены под Вязьмой и Брянском, и что Красная армия оказать серьезное сопротивление уже была не способна. Но в действительности сопротивление советских войск непрерывно усиливалось, как за счет наращивания сил, так и за счет возрастания стойкости и отваги воинов.

Темп наступления немецких войск резко упал. Если в октябре 1941 года (с 30.09 по 31.10) он составлял 9—12,6 км в сутки, то в ноябре 1941 года (с 15.11 по 04.12) — всего лишь 2–5,6 км в сутки). К концу ноября боевые возможности немецких войск заметно снизились. По этому поводу Гейнц Гудериан пишет: «… Утром (27 ноября 1941 года — В.Л.) я прибыл в Епифань, где генерал Лемельзен^[13] доложил мне, что ночью 29-я моторизованная дивизия очутилась в критическом положении. Главные силы 239-й сибирской стрелковой дивизии, оставив свою артиллерию и автотранспорт, вырвались из окружения и ушли на восток. Растянутая линия окружения из частей 29-й моторизованной дивизии не смогла сдержать прорвавшихся русских и понесла большие потери. Я направился в штаб дивизии и в 71-й пехотный полк, который пострадал больше всех. Сначала я считал, что причиной несчастья является плохое состояние разведки и охранения. Однако после того, как я на месте заслушал сообщения командира батальона и командиров рот, мне стало ясно, что войска верно выполняли свой долг и что причиной прорыва является превосходство сил противника. О достоверности полученных мной сообщений свидетельствовали многочисленные трупы немецких солдат, которые лежали на поле боя в полной военной форме и с оружием в руках. Я постарался ободрить личный состав полка и заставить его забыть свою неудачу. Сибиряки ускользнули от нас, правда, без своего тяжелого оружия и автотранспорта, а у нас не было сил их задержать. Это было самым печальным событием того дня. Преследование ускользнувшего противника, немедленно предпринятое мотоциклетными подразделениями 29-й моторизованной дивизии, не дало никаких результатов…».

В начале декабря 1941 года группа армий «Центр» исчерпала свои наступательные возможности. Генерал пехоты Курт Типпельскирх в книге «История второй мировой войны» о боевой обстановке в начале декабря 1941 года пишет: «…4 декабря была предпринята отчаянная попытка еще раз бросить армии в наступление. После захвата небольших участков соединения 4-й армии на следующий день отошли на свои исходные позиции; 2-я танковая армия также прекратила свое наступление после того, как ей не удалось захватить Тулу, которая было у нее как бельмо на глазу. Ни один приказ не мог уже двинуть вперед эти войска… 6 декабря был дан приказ прекратить наступление. Войска должны были удерживать захваченные позиции…».

Потери Красной армии

Существующие оценки людских потерь Красной армии в Московской оборонительной операции приведены в табл. 2.2.

Таблица 2.2.

Оценки людских потерь Красной армии в Московской оборонительной операции

В связи с тем, что части и соединения, попавшие в окружение под Вязьмой и Брянском, представлять информацию о своем положении не имели возможности, авторский коллектив под руководством Кривошеева Г. Ф. определял потери Красной армии в Московской оборонительной операции расчетным методом — по балансу сил на начало и конец рассматриваемого периода боевых действий с учетом пополнения. Поскольку в ряде случаев это было сделать невозможно, то весь списочный состав частей, если связь с ними прерывалась, и судьба их оставалась неизвестной, включался в число пропавших без вести. Эти данные отнесены авторским коллективом под руководством Кривошеева Г. Ф. (книги «Гриф секретности снят», «Россия и СССР в войнах XX века» и «Великая Отечественная без грифа секретности. Книга потерь») к так называемым неучтенным потерям и включены в сведения о потерях соответствующих фронтов, участвовавших в Московской оборонительной операции.

Оценки потерь Красной армии погибшими, попавшими в плен и пропавшими без вести у Михалева С. Н., Невзорова Б. И. и Лопуховского Л. Н. с Кавалерчиком Б. К. практически совпадают: они примерно в 1,7 раза выше, чем цифры Кривошеева Г. Ф. Обоснование своих цифр привел Михалев С. Н. в статье «Потери личного состава противоборствующих сторон в битве за Москву» (сборник «50-летие Победы в битве под Москвой (материалы военной научной конференции)». Потери Михалев С. Н. подсчитал «…как разницу между первоначальной численностью Западного, Резервного и Брянского фронтов (на 1 октября 1941 г. — 1212,6 тыс. чел.) и численностью Западного (включая уцелевшие войска Резервного фронта), Калининского и Брянского фронтов на 1 ноября (714 тыс. чел.) Она составила 498,6 тыс. чел. С учетом пополнения, поступившего за это время на эти фронты (304,4 тыс. чел.), потери в людях за октябрь составили 803 тыс. чел. Учитывая убыль за ноябрь, общие потери фронтов в операции достигли 959,2 тыс. чел., из них безвозвратные — 855 100 (и это без учета потерь за 4 дня декабря)…».

На мой взгляд, безвозвратные потери Красной армии в Московской оборонительной операции, Михалевым С. Н., Невзоровым Б. И., Лопуховским Л. Н. и Кавалерчиком Б. К. завышены.

Во-первых, в численности личного состава фронтов на 1 ноября 1941 года (714 тыс. чел.) не учтены военнослужащие, еще находящиеся в окружении. Выход войск из вяземского и брянского «котлов», как отмечал Исаев А. В. в статье «Вяземский «котел», продолжался и в ноябре — декабре 1941 года. Так, в отчете Военного Совета Брянского фронта о боевых действиях войск с 1 октября по 7 ноября 1941 года указано, что после прорыва из окружения и выхода в конце октября 1941 года войск фронта на новый боевой рубеж «…выход оказавшихся в окружении отдельных бойцов, командиров и политработников, отдельных групп и даже отдельных дивизий (как, например, 4 кд) продолжался не менее месяца. По данным Самсонова А. М. (книга «Москва, 1941 год: от трагедии поражений — к величайшей победе») жители Подмосковья помогли выйти к своим всего около 30 тыс. воинам, попавшим в окружение. Общее число красноармейцев, вышедших из окружения в ноябре — декабре 1941 года, назвать невозможно: это может быть и 30 тыс. чел., а может и значительно больше.

Во-вторых, при выходе из окружения, как отмечает Исаев А. В. в упомянутой статье, «…ряд подразделений из состава 3-й и 13-й армий Брянского фронта отходили в полосу соседнего Юго-западного фронта (ему эти армии были в итоге переданы)…», и их численность не была учтена в составе Брянского фронта на 1 ноября 1941 года.

В-третьих, значительное число окруженцев продолжали воевать в партизанских отрядах. В тылу группы армий «Центр» действовали партизанские отряды численностью свыше 26 тыс. чел. Окруженцы составляли большинство (ориентировочно 15–20 тыс. чел.) личного состава этих партизанских отрядов.

В-четвертых, некоторое число избежавших окружения и отступивших к Москве тыловых частей разгромленных армий были переданы формирующимся армиям резерва ГВК. Численность этих частей могла быть значительной — в несколько десятков тысяч человек.

В-пятых, Михалевым С. Н. указана численность пополнения, поступившего во фронты в октябре 1941 года в 304,4 тыс. чел. В октябре 1941 года Западный фронт (с 10 октября включивший войска Резервного фронта) и Брянский фронт получили в качестве пополнения 9 стрелковых, 2 мотострелковые, 1 танковую и 2 кавалерийских дивизий, 19 танковых бригад, воздушно-десантный корпус (2 воздушно-десантные бригады) и ряд других частей, общей численностью менее 100 тыс. чел. Значит, маршевого пополнения фронты получили более 200 тыс. чел. Учитывая скоротечность немецких операций по окружению советских войск, часть маршевого пополнения была уничтожена или попала в плен, не успев прибыть в войска фронтов. Эту не значившуюся в списках войск часть маршевого пополнения (ее численность, возможно, достигала 100 тыс. чел. и более) Кривошеев Г. Ф. в потери Красной армии не включал.

Наконец, в-шестых, часть попавших в окружение, но избежавших плена красноармейцев, либо плененных, но отпущенных немцами красноармейцев^[14], оставалась на оккупированной территории и вновь была призвана в Красную армию после освобождения оккупированной территории. Точное число таких пленных и пропавших без вести установить невозможно, но, видимо, оно исчисляется десятками тысяч человек.

Все перечисленное требует дополнительных исследований, но вполне очевидно, что потери советских войск на московском направлении в октябре — ноябре 1941 года Михалевым С. Н. завышены не менее чем на 100–150 тыс. чел. (а возможно и больше): т. е. общие потери Красной армии в Московской оборонительной операции ориентировочно можно оценить в 800–850 тыс. чел.

Отметим, что завышение потерь Красной армии в Московской оборонительной операции приводит к чрезмерно заниженным оценкам действий советских войск в октябре 1941 года. Так, Лопуховский Л. Н. и Кавалерчик Б. К. в статье «Когда мы узнаем реальную цену разгрома гитлеровской Германии?» (сборник «Умылись кровью?») крайне негативно оценили действия Красной армии в Вяземской и Брянской оборонительных операциях: «…в ходе операции «Тайфун» немцам удалось обрушить советский фронт обороны на Западном стратегическом направлении, окружить и разгромить основные силы трех фронтов», «… наши войска в первой половине октября потерпели сокрушительное поражение…».

Немецкие историки и генералы вермахта, непосредственно участвовавшие в Московской битве, существенно сдержаннее оценивают результаты брянского и вяземского «котлов». Клаус Рейнгардт, например, в книге «Поворот под Москвой» сообщает, что «…12 октября северо-восточнее Брянска было окончательно замкнуто кольцо окружения вокруг северной части группировки противника. Однако значительным силам советских войск еще 8 октября удалось прорваться и, несмотря на большие потери (был ранен и командующий фронтом Еременко), 12, 13 и 14 октября выйти из окружения…». Брянский «котел», отмечает Клаус Рейнгардт, «…оттянул на себя до конца октября основные силы 2-й общевойсковой и 2-й танковой армий. По немецким данным, бои в этом котле официально закончились 19 октября. В действительности они продолжались до 23 октября, то есть до прорыва из окружения 3-й и 50-й советских армий… Советские войска, которые 22 и 23 октября прорвали немецкие позиции и в соответствии с приказом Еременко вышли на рубеж Белев, Фатеж, своим сопротивлением в решающей степени парализовали наступление южного крыла группы армий «Центр» и не позволили организовать быстрое преследование. Бои в брянском котле не принесли немцам желаемого успеха».

О вяземском «котле» Клаус. Рейнгардт пишет следующее: «…Только 7 октября 10-я танковая дивизия 3-й танковой группы соединилась с 7-й танковой дивизией 4-й танковой группы. Кольцо окружения восточнее Вязьмы было замкнуто. Однако, как докладывала немецкая воздушная разведка, «значительные силы противника избежали окружения и большие колонны русских войск движутся в направлении Москвы». Русским снова, несмотря на большие потери, удалось своевременно вывести крупные силы из-под угрозы окружения. При этом, выходя из окружения, русские наносили очень большие потери немцам. Как доносил командир 7-й танковой дивизии, 11 и 12 октября дивизия потеряла 1000 человек, один батальон был буквально уничтожен…».

Командующий 2-й танковой группой (с 5 октября 1941 года — танковая армия) генерал-полковник Гейнц Гудериан в книге «Воспоминания солдата» писал о боях в первую неделю октября 1941 года: «…Особенно неутешительными были полученные нами донесения о действиях русских танков, а главное, об их новой тактике. Наши противотанковые средства того времени могли успешно действовать против танков Т-34 только при особо благоприятных условиях. Например, наш танк Т-IV со своей короткоствольной 75-мм пушкой имел возможность уничтожить танк Т-34 только с тыльной стороны, поражая его мотор через жалюзи. Для этого требовалось большое искусство. Русская пехота наступала с фронта, а танки наносили массированные удары по нашим флангам. Они кое-чему уже научились. Тяжесть боев постепенно оказывала свое влияние на наших офицеров и солдат.…На поле боя командир дивизии

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

10

30 сентября в полосе Брянского фронта перешла в наступление 2-я немецкая танковая группа (командующий — генералполковник Гейнц Гудериан), а 2 октября перешли в наступление против Западного и Резервного фронтов остальные немецкие армии: 2-я (генерал-полковник Максимилиан фон Вайхс), 4-я (генерал-фельдмаршал Гюнтер фон Клюге) и 9-я (генерал-полковник Адольф Штраус), а также танковые группы: 3-я (генерал-полковник Герман Гот, с 7 октября 1941 года — генерал танковых войск Георг-Ханс Рейнгардт) и 4-я (генерал-полковник Эрих Гепнер).

11

Остальные дивизии группы армий «Центр» были заняты прикрытием флангов наступающей группировки.

12

Командующий 2-й немецкой танковой армии генерал-полков-ник Гейнц Гудериан в книге «Воспоминания солдата» пишет, что бои в районе Брянска закончились к 25 октября 1941 года.

13

Генерал артиллерии Йоахим Лемельзен — командир 47-го немецкого моторизованного корпуса.

14

25 июля 1941 года был издан приказ генерал-квартирмейстера вермахта от № 11/4590 об освобождении советских военнопленных ряда национальностей (немцев Поволжья, прибалтов, украинцев, а затем и белорусов). Этот приказ действовал до середины ноября 1941 года — распоряжением ОКВ № 3900 от 13 ноября 1941 года дальнейшее действие приказа было приостановлено. Всего в этот период освобождено 318 770 чел. В дальнейшем из плена освобождались, главным образом, лица, которые вступали в полицию, в добровольческие, охранные и вспомогательные формирования вермахта.