Амбарная книга

Владимир Леонидович Шорохов, 2022

Анора и представить себе не могла, что небольшой кусок бумаги перевернёт всю её жизнь. Друг Аноры Имон, когда исчезает лист из его амбарной книги, буквально впадает в бешенство. Муж Аноры Байл, нашедший этот лист, случайно узнает его тайну и, поняв, что отныне у него в руках большая сила, начинает её использовать. Идя на поводу у своих желаний, Байл приносит в жертву абсолютно всё – даже самое дорогое в своей жизни. То же самое, увы, происходит и с Имоном. Лишь только одна Анора не поддаётся мирским – и мерзким – соблазнам. Зная о том, на что способна амбарная книга, девушка начинает…

1. Она вырвала листок!

Другие книги автора

— Мам, мам, я хочу рисовать! — девочка отложила в сторону игрушечную лошадку и, подбежав к молодой женщине, зашептала ей на ухо: — Дядя Имон дал мне это, — и показала большую конфету с яркой надписью «Гулливер».

— Он тебя любит. Но только давай мы её пока что уберём, а вечером ты её скушаешь. Хорошо?

Девочка с грустью посмотрела на изображение Гулливера и понюхала конфету. Даже сквозь обёртку малышка почувствовала чудный аромат шоколада и вафли. Глубоко вздохнув, она протянула конфету маме. А потом, улыбнувшись, спросила:

— А рисовать?

— Имон, у тебя есть ненужные листки? А то у нас закончился альбом, — женщина обратилась к своему старому приятелю, с которым она дружила ещё с первого курса.

— Э-э-э… Посмотри в книжном шкафу. Там вроде как были тетради. Берите любую, — не поворачивая головы отозвался мужчина, который увлечённо болтал с мужем молодой женщины.

— Спасибо. Ты поняла, где это? — спросила она у дочери.

Та, кивнув, побежала в соседнюю комнату и через минуту вернулась с бледно-жёлтым листом. Устроившись на полу поудобнее, девочка достала карандаши, которые прихватила с собой, когда они собирались в гости…

В своё время Анора встречалась с Имоном — высоким, черноглазым — прямо как Ричард Гир, вечно улыбавшимся и умевшим всегда очень вовремя отпустить шутку. Он искренне любил её, и она его — тоже. Но в какой-то момент их внезапно вспыхнувшая любовь столь же внезапно и угасла. Спустя некоторое время Анора встретила Байла, который был противоположностью Имона, — блондин, молчун и совершенно неспортивный. По неведомой для самой Аноры причине её взгляд на Байле остановился. А потом вдруг вспыхнул фитиль, и в сердце загорелся огонь новой любви. Закончив институт, они расписались, а через год появилась Несса. Однако же, несмотря ни на что, дружба с Имоном сохранилась: он был на их свадьбе, тепло поздравил с рождением дочери и хотя бы раз в месяц приглашал к себе — посидеть, попить хорошего пива и вместе помечтать о будущем.

— Мам, — Несса устало положила свою головку Аноре на колени, — посмотри, что я нарисовала.

— О-о-о! — что-то вроде этого обычно произносила молодая женщина, когда мало что могла разобрать в каракулях дочки. — Это потрясающе. Твой единорог нынче скачет по облакам?

— Мам, это Ита — собака тёти Эйрин. А мы к ним сегодня зайдём?

— Думаю, что уже не получится. Но вот завтра…

Женщина повертела в руках рисунок, пытаясь понять, где на нём ноги, а где голова, но так и не смогла: её маленькая Несса пока ещё не слишком уверенно держала в руках карандаш — в основном водила им кругами или просто чиркала из стороны в сторону.

— Замечательно! Но, наверное, нам уже пора собираться, — чуть громче обычного, чтобы услышал муж, произнесла Анора. Она свернула рисунок в трубочку и положила в сумку. А после этого, возвысив голос, позвала: — Байл!

— Иду, — мужчина поднялся, быстро допил свой бокал и, попрощавшись с Имоном, подошёл и взял дочку на руки. — Устала?

— Угу, — пробормотала она и обняла отца за шею.

— Значит, до следующей пятницы? — улыбнувшись, спросил Имон и послал девочке воздушный поцелуй, в ответ на который она захихикала.

— Да, хорошо, созвонимся, — пространно ответила Анора и, надев босоножки, направилась к двери.

— Пока! — Байл ещё раз пожал своему другу руку и, открыв дверь, вышел на лестничную площадку. — Так, значит, сегодня ты не будешь смотреть мультики? — спросил он у девочки, которая на руках у матери уже начала засыпать.

— Буду! — закричала она и завертелась так, как будто только что проснулась.

— Давай сейчас мы спустимся, а дальше ты пешком. Договорились?

— А тогда мультики будут? — с любопытством спросила девочка, заглядывая отцу в глаза.

— Будут. Если, конечно, ты к этому времени не уснёшь.

— Обещаю не спать. Честно-честно! Во! — и она вытаращила глаза, от чего сама же и рассмеялась.

Минут через десять они втроём уже стояли на остановке, ещё минут двадцать ехали, а потом через дворы дошли до дома.

— Всё, я готова! — крикнула Несса и побежала в ванную мыть руки.

— Включай, коли обещал, — сказала Анора мужу. — Малышка моя, только два мультика!

— Хорошо! — радостно отозвалась девочка и, выйдя из ванной, побежала в зал.

— Держи для коллекции, — женщина достала рисунок Нессы и протянула мужу. — Это, как уверяет твоя дочь, собака. Кажется, её зовут Ита. На.

— Ну надо же! — восхитился Байл, рассматривая каракули.

— Похожа? — хихикнула Анора и пошла в спальню, чтобы переодеться.

— Да нет, я правда очень рад. Ты заметила, что она стала рисовать мелкие детали? А круги у неё теперь гораздо ровнее. И на грифель она нажимает уже не так сильно.

— Да-да, — донёсся из-за двери голос его жены. — И не забудь подписать: «Собака Ита».

Мать Байла на протяжении долгих лет собирала рисунки сына. У неё была огромная коробка, в которую она их складывала, — начиная с самых первых, что он накалякал в раннем детстве, и заканчивая нарисованными в юности, по её мнению — неприличными, — с обнажёнными дамами.

Утром, как только Анора, взяв Нессу за руку, собралась вести её в садик, позвонил Имон.

— О, привет! — радостно ответил ему Байл.

— Она… она… — от сильного волнения Имон даже стал заикаться. — Она вырвала у меня листок! — последнее слово в трубку он буквально прокричал.

— Кто «она» и какой листок? — допивая кофе, спокойным голосом поинтересовался Байл.

— Она! Твоя дочь! — казалось, ещё немного, и Имон перейдёт на визг.

— Э-э! — возмутился Байл и, поставив чашку на стол, с негодованием посмотрел на телефонную трубку. — Ты это чего?

— Она вырвала листок! Он мне очень нужен! Он у тебя? Я сейчас приеду!

— Постой! — Байл хотел расспросить Имона, о каком именно листке идёт речь, поскольку, пока они были у него в гостях, с Нессой сидела жена. — Да ну тебя! — фыркнул он, услышав раздавшиеся в трубке короткие гудки.

Спешить Байлу было некуда — институтская пара начиналась только в десять часов; поэтому он мог расслабиться и не спеша собраться на работу. После того как Байл закончил институт, ему предложили остаться и три раза в неделю читать лекции на тему «Человеческое сознание в психологии и логике».

Прошло всего полчаса, как вдруг позвонили в дверь.

— Ты? — удивившись появлению Имона, воскликнул Байл.

— Листок! — с порога крикнул тот и нервно протянул руку.

— Слушай, я понятия не имею, о чём ты говоришь. Проходи.

— Он мне нужен. Она вырвала листок из моей тетради. Он мне очень, очень нужен. Отдай его мне.

В таком взвинченном состоянии Байл не видел своего друга никогда. За эти годы случалось всякое — и ссорились, и ругались, а однажды по вине Аноры даже чуть не подрались. И вдруг такое — из-за какого-то листка!..

— Я не в курсе ни про какой листок, — сухо сказал Байл.

— Не в курсе?! — это был не вопрос, а заряд возмущения. — Ты не в курсе о том, что делает твоя дочь?!

— Послушай, ты же сам говорил, чтобы она взяла у тебя листок и на нём рисовала. Она так и сделала.

— Где он?!! — Имон взревел и схватил Байла за плечи.

— Отвали! — прикрикнул Байл, отталкивая друга. — Почём я знаю, где твои листки! Надо было сказать, чтобы не трогала. Пока мы ехали, Анора что-то выбросила в мусорный контейнер. Может быть, это как раз и был твой листок — откуда я знаю? Да и вообще…

— В мусорный контейнер?!.

Руки Имона обвисли. Его взгляд забегал по полу. Он развернулся и, выскочив на лестничную клетку, опрометью бросился бежать.

— Козёл! — крикнул ему вдогонку Байл, однако же ответа не последовало.

Вечером, когда он вернулся из института, Анора, поцеловав его, поинтересовалась о том, что у них случилось с Имоном.

— Он звонил мне, — сказала она. — И был взволнован.

— «Взволнован» — это очень мягко сказано. Представляешь, утром он примчался ко мне как бешеный. Сказал, что потерял какой-то важный листик. Он решил, что это я его взял.

— Найдёт. Всё найдёт. Ты же знаешь, какой он растеряха. Переодевайся — и пойдём погуляем с дочкой. Я оставила её во дворе с тётей Эйрин.

Как только Байл снял рубашку, зазвонил телефон.

— Ты нашёл его? — задал Имон всё тот же вопрос.

— Слушай, — Байл старался не злиться, хотя эта история уже стала его напрягать, — ты потерял — ты и ищи!

— Утром моя тетрадь была цела. Листок вырвала твоя дочь!

— Не ори! — теряя самообладание, Байл отозвался в той же манере.

— Она вырвала лист. Он мне срочно нужен!

— Да отвали ты со своим листом! Вот привязался! Ищи у себя дома — там у тебя вечный бардак! — взревел Байл и бросил трубку.

— Имон? — спросила Анора.

— Да! — в сердцах ответил он и, повесив рубашку, взял с полки футболку.

«Мальчишки. Всё ещё ссорятся. А Имону уже пора бы смириться», — подумала Анора, вспомнив о том, что, когда они расставались, он даже не пытался её удержать… И тем не менее она была удивлена тому, как он себя повёл: даже находясь в другой комнате, она слышала голос Имона, под конец перешедший в крик.

— Всё хорошо? — спросила она у мужа.

— Он чокнулся.

— Пожалуйста, не говори так. Он успокоится, и всё будет нормально. Может быть, и правда стоит заехать к нему в пятницу?

— Посмотрим, — неохотно ответил Байл и, поправив на себе футболку, кивнул в сторону коридора. — Пошли.

Вечер пролетел незаметно.

Байл радовался тому, что Несса стала подрастать. Он с ужасом вспоминал первые месяцы после её рождения — то, как он был обречён на многочасовые прогулки с ней, — неважно, какая была погода, — ветер, дождь или снегопад. Гулять Нессе очень нравилось: она агукала, а её глазенки живо глядели по сторонам. А ещё малышка постоянно плакала и не хотела спать, а если и засыпала, то всего лишь на какой-нибудь час, а потом всё начиналось с самого начала… И только лишь спустя полгода жизнь стала налаживаться.

— Папочка, спокойной ночи! — к Байлу подбежала Несса и, крепко обняв, принялась целовать его в щёку.

— Ты меня всего обслюнявишь! — делая вид, что сердится, отозвался он и, нежно взяв дочь на руки, отнёс в кроватку. — Сейчас мама прочитает тебе сказку и…

— Спокойной ночи! — ещё пару раз чмокнув Байла в щёку, Несса отпустила отца.

— Скажи мне, ты случайно ничего не брала у дяди Имона? — спросил он.

— Нет, — Несса отрицательно завертела головкой и, взяв книгу со сказками, протянула маме. — «Кот в сапогах»!

— Ладно, я вас покидаю, — тихо сказал Байл и вышел из спальни.

«Он, видите ли, потерял листок. И что это с ним такое произошло?..» Байл вышел в зал, достал коробку, в которой хранились рисунки его дочери, и достал тот, что положил в прошлый раз. «Листок как листок, — он покрутил его в руках. — Никаких записей и даже пометок. Стало быть, это не он».

Сделав такой вывод, Байл сел за стол и взял карандаш, чтобы освежить в памяти свои долги. После свадьбы с деньгами у них далеко не всё шло гладко. Если бы не родители Аноры, подарившие квартиру, во что бы им могла обойтись покупка жилья, Байл даже боялся думать: долгов у него было — выше крыши.

Положив на стол рисунок Нессы обратной стороной и проверив грифель, он начал писать:

«Кевин — 3 900, Олифф — 840, Файон — 1 200, Регана — 2 400, Гай — 650».

— Ох, — составив список своих знакомых, у которых он взял в долг, Байл тяжело вздохнул. — А ведь ещё есть «Депфа Банк», где у меня кредит на двенадцать тысяч. Такими темпами мне погашать всё это ещё года четыре — никак не меньше. А ведь Несса растёт. Скоро начнутся подготовительные кружки, а потом и школа…

Ему стало горько. Всё, что он зарабатывал, до копейки уходило на покрытие долгов; лишь только небольшая зарплата жены давала им возможность хоть сколько-то по-человечески жить.