Цветок на камне

Владимир Кузаков, 2023

Свой мир открыл я Перед вашими глазами Бесстыдно чувства оголил Вам предстоит судить Палитру ярких красок Тех, что я разлил Нестройность рифмы мне простите Пишу экспромтом Без поправок и без исправлений Что чувствую то излагаю И первородность мысли Прочувствовать вам предлагаю Хочу сказать лишь перед вашим приговором Что не пытаясь никого учить Я чистую любовь во Всех Стараюсь разбудить А ненависть … Как человеческий порок Усилием совместным в себе и в вас хочу искоренить

Цветок на камне

Святой не тот, кто праведность свою

Лишь страхом перед карою прославил.

Я песню славы лишь тому спою,

Кто праведно прожил

Без правил!

Часть первая

В тени скалистых берегов,

Крутыми склонами объята,

Таится бухта, скрыта от ветров,

Как славное творение Богов.

Там волны трутся о борта баркасов,

В просторах моря к схватке призывая,

И чаек крик, как эхо, вторят этот зов.

Ютится в глубине там деревушка,

Где местный люд, рыбалкой промышляя,

Ни бедно, ни богато — счастливо живёт.

Мужчины поутру уходят в море

С надеждою поймать большой улов

И вечером живым вернуться

Под крыши их родных домов,

Где жёны их хозяйством заправляют,

В гармонии любви, на радость всем,

Детей рожают.

Так и сейчас, в момент повествованья,

Восхода свет разбудит тишину,

И суета людских забот охватит деревушку,

И новый день дарует радость, жизни глубину.

Так день за днём течёт их жизнь неспешно,

Разлада нет, решает все проблемы лишь Совет.

Один закон для всех живущих существует:

Вердикт общины — главный аргумент!

О жизненном укладе деревушки

Известны нам детали:

Там мирно жизнь текла и не было печали.

Обычная картина нам утром предстаёт:

Мужчины собирают сети — уж скоро им в поход.

Все жители деревни их заботой окружают,

В дорогу дальнюю с тревогой провожают,

Ведь только рыба для деревни

Есть единственный доход.

* * *

Милее вида нет на свете,

Чем наблюдать за тем,

Как весело резвятся дети!

Их смех и просто трескотня

Ласкают материнский слух,

Но для рассказа нашего

Мы выделим лишь двух:

Парнишку Миро с ясными глазами

Да хрупкую Камуру с длинными косами.

Он деловит не по годам,

Но всё же кротости близнец,

Она же — чистый сорванец!

И часто заряжал весельем всех

Её безудержный и чистый смех.

С мальчишками равна в отваге

И не уступит никому победы ради.

Как часто Миро ей

С заботливым укором дул на раны,

Пытаясь боль унять…

Она же с полной нежности улыбкой

Старалась прядь волос упрямых

Со лба ему убрать.

Хоть крепок телом Миро и хорош собою,

Азарта превосходства был лишён,

И с ранних лет в момент уединений

Он звёздным небом больше был заворожён.

Манит его утёсов высота!

И лишь представив, что он — птица,

Любил морским простором их глазами насладиться

И среди видимых едва на горизонте лодок

Найти и мысленно на борт отца баркаса приземлиться.

И как-то раз, взбираясь по обрывистому склону,

Увидел Миро выступ небольшой в скале —

Там рос цветок,

Безжизненным пейзажем окружён,

Такой прекрасный,

Будто сотворённый миражом.

Пленённый взор его застыл в восторге.

Хотел сорвать цветок, в деревню отнести,

Чтоб поразить друзей сей чудной красотою,

Но смутно сжалось сердце у него в тиски.

И осознав сомнениям причину,

Он понял, что как только он его сорвёт,

То за одну секунду

Касаньем грубым он цветок убьёт!

Стремглав спустился он в долину,

Спешит рассказом поразить друзей,

Так громко он кричал и звал их в гору,

Что внёс смятение в ряды играющих детей.

И только выяснив тревог причину,

Нашли друзья отказам разный аргумент:

Никто не захотел взбираться на вершину,

Увидеть чтоб ростка цветения момент.

Камура только страстью Миро заразилась —

В глазах уж любопытство пламенем горит!

Сама за руку тянет возмущённого мальчишку

И в нетерпении: «Бежим скорей!» — кричит!

И так, рука в руке, они помчались парой

К вершинам гор манящих и к заветному цветку.

И не тревожит детский смех, им вслед летящий,

И солнца диск, ныряющего в моря глубину.

* * *

Добравшись до заветной цели,

Боясь дыханием нарушить тишину,

Они присели, окружив собою стебелёк цветущий,

И с восхищением смотрели,

Как крохотный росток

Стремленьем к жизни пробивает камня толщину!

Глазами жадно

Миро и Камура изумлённо созерцали,

Как красота и сила в нём сошлись.

И вдруг в какое-то мгновение

Глаза их встретились и взгляды их сплелись.

И тут же нежности поток

Ход мыслей им смешал

И чувственным порывам

Сменил он направленье.

Глаза Камуры увлажнились,

И руку Миро нежно теребя,

Сказала тихо, со смущеньем:

— Я вижу в нём… тебя…

И Миро, глядя на Камуру взором ясным,

Наполненный любовью, тихо произнёс:

— Ты для меня прекрасней всех цветов на свете! —

И руку её бережно к губам поднёс.

Так маленький росток

Скрепил любви признанье,

И символом их чувств

Он стал навек.

Часть вторая

С тех пор прошло не более двух лет —

Как незаметно эти годы пролетели,

И Миро, и Камура повзрослели.

Но искра вспыхнувшей любви

Переросла в союз сердец единый,

И невозможно и представить

Друг без друга их.

Уж ходит юный Миро в море,

В нелёгкой доле рыбака отцу старается помочь.

Но не тепло родного дома

Его манит на́ бе́рег вернуться,

А страсть в глаза Камуры милой окунуться вновь.

И вид влюблённых, за руки держась, идущих рядом,

Всем жителям деревни умиляет взор!

И каждый их с улыбкой провожает,

И вслед им восхищённо говорит:

— Как только час настанет,

Венец невесту озарит!

Подростки также к их единству душ привыкли

И относились с уважением к их любви,

И если звали одного участие принять

В нехитрых развлечениях,

То знали точно, что зовут двоих.

В сердцах влюблённых нет секретов,

Друг друга понимают и без слов:

Готовы разделить и радость, и мечту,

Плоды фантазий бурных

И без причин пришедшую тоску…

Тяжёлый сон однажды разбудил Камуру,

Вой ветра за окном стал страхи нагонять,

Предчувствие беды ей защемило душу,

И не смогла она тревогу мыслями унять.

Накинув шаль, дорогою привычной

Помчалась к дому Миро, торопясь,

Чтоб только лик его родной увидеть,

Поцеловать и с нежность обнять.

Тихонько постучав в окошко,

Боялась разбудить весь дом,

Готова подождать немножко,

Но уж лицо встревоженное Миро

Увидела немедля за окном!

И сам стоит босой уж за порогом,

В руках он держит плед, чтоб милую согреть,

И только после, как её укутал,

С тревогой произнёс:

— Кто мою девочку обидел,

Скорее мне ответь?

— Прости, герой мой ненаглядный,

По глупости нарушила твой сон,

Ведь нет причин, как нет и виноватых.

Тревога смутная и тихий ветра стон

Закрались в сердце мутною волной,

Но, лишь тебя увидев, обрела покой…

— Ну, что ты!

Для меня труднее ночи расставанья

Нет ничего, поверь!

И утра живу надеждою одной —

Скорее встретиться с тобой!

Так, пледом связанные вместе,

Они, обнявшись, встретили рассвет.

Казалось, что ничто на свете

Их разлучить не сможет,

И нет на белом свете бед…

* * *

Но страшная беда пришла

Без стука и без приглашенья,

Безжалостно все двери отворив,

Заполнила собою всё пространство,

Людские мысли захватив.

Как часто в нашей жизни происходит

То, что веками нас хранит,

Потом к нам в дом приходит

И палачом безжалостно казнит!

Скала, что бухту от штормов хранила,

Огромной глыбой с грохотом причал накрыла

И массой неподъёмной за мгновенье

Все лодки раздавила рыбаков.

И счастье, что дома стояли выше,

Никто не пострадал из спящих там жильцов.

Но весь нехитрый флот —

Дохода скромного источник —

Был под камнями погребён.

Запасов хватит ненадолго,

И страх ползучий, как туман.

Страх смерти голода

В умы людей закрался,

И там захлопнулся тисками, как капкан!

А страх беспрекословно управляет

И разумом, и чувствами людей.

И подвиги от страха совершаем,

И глупости ужасные творим.

Собрали вскорости Совет, чтоб сообща решить,

Как на судьбы суровой вызов им ответить:

Как дальше жить? Как выжить?

Как жизнь в родной деревне сохранить?

На том Совете тишина стояла долго,

Но встал один «мудрец» и произнёс он речь:

— Чтоб избежать голодной смерти

И чтоб сберечь нам всех людей,

Необходимо нам продать двоих детей.

И на полученные средства

Восстановить с десяток наших кораблей!

Молчание собравшихся гудело, как призывный рог,

Но выхода другого предложить никто не смог.

И было решено, что выбор жертв той скорбной сделки

Укажут жребия слепые стре́лки.

И выбор пал на лучших, чем привёл в смятение Совет,

Но принято решенье, и пути назад уж нет!

Камуру — в услуженье господам,

В солдаты Миро — на долгих десять лет.

И так в одно мгновенье

Мечты, надежда обрученья и солнца свет —

Всё рухнуло. И на вопрос:

«За что? И почему?» — ответа нет.

Как монумент посмертный, Миро бледный,

Когда весь смысл вердикта до сознания дошёл.

Хоть сердце раздирает звоном крик предсмертный,

Уста его зажаты и в глазах лишь пелена,

Общины волю он испил, как яд — до дна!

И только мать могла услышать стон души истошный.

В отчаянии пытаясь защитить своё дитя,

Она рванулась к сыну, чтоб закрыть собою

Душевных мук сочащиеся раны.

Но вдруг в объятиях его она застыла

И на руках повисла бездыханным телом…

Отец взял на руки жену, как самый хрупкий дар,

Пошёл к дверям и, повернувшись к сыну,

Он, потерявший все, сквозь слёзы прошептал:

— Ступай сынок, простись с любимой,

Есть время только до утра,

С любимой мамой хорошо всё будет,

Об этом позабочусь я.

Так он исчез во мгле, и принял Миро от беды

Ещё один щемящий дар: надежда вновь обнять

Когда-нибудь родителей любимых

Развеялась, как сумрачный туман.

Дорога вечностью казалась, а раньше занимала миг.

Брёл Миро медленно, но дома милой он достиг,

Чтоб, как в последний раз, напиться счастьем

И вусмерть насладиться образом Камуры!

Там тихий плач из окон доносился

И горя призрак там витал.

Казалось, все дома и все их закоулки

Своей рукой костлявой он достал.

Камура на крыльце сидела,

Руками обхватив колени, смотрит в пустоту.

Завидев Миро, тихо повернулась, глотая слезы:

— Вот и ты, мой милый! Иди, присядь со мной.

Сил больше нету ни дышать, ни плакать,

И в сердце пустота, и мир теперь пустой.

Так просидели молча до рассвета,

Её он нежно за руку держал,

И только на прощанье Миро

Камуру крепко обнял и уверенно сказал:

— Нет силы той, что разлучить нас сможет!

Закончу службы срок, и я тебя найду.

Лишь об одном тебя прошу: и что бы ни случилось,

Дождись меня. Я обязательно приду!

А утром две повозки из деревни уезжали,

Все жители со скорбью их сопровождали,

И видом мрачным

Катафалки погребальные они напоминали

И роль свою они достойно исполняли:

Судьбу одну на части разрывали!

Часть третья

Закатом солнце нам сигнал даёт,

Что смены караула время настаёт.

И сонная луна на вахту заступает,

Ей предстоит ночной дозор нести,

И будет до утра она дорогу освещать в пути.

Уж скоро в окнах свет зажжётся

И миром будет править ночь,

И время настаёт нам неги снов коснуться,

Как в воду, в грёзы с головою окунуться.

Но в час забвений миром снов

Не все готовы насладиться.

В казарме офицер один

Поспешно собирает свой багаж,

Готовится он в путь-дорогу.

У зеркала стоит мужчина

И в отражении своём пытается понять,

Что изменилось в нём

За пролетевшие, как сон, в одно мгновенье, годы,

И, словно вечность, протянувшиеся день за днём.

Ни шрамы мужества признаний,

Ни седины налёт переживаний,

Не так сменили образ в отражении

Страданий след и битв кровавых виды,

Глазам придали жёсткое, сухое выражение.

Да, это Миро — офицер, стремящийся в дорогу,

Прошло немало — целых десять лет!

Но за суровым видом,

Как и прежде, для него дороже

Ничего на белом свете нет

Камуры образ — всё, что дарит Его сердцу свет!

Лишь облик годы изменили,

Любовь его в своих волнах они не растворили

И чувства только крепче закалили!

И все тяжёлых десять лет она его звала

И рядом с ним была

И в мыслях, и в воображении.

И видел он всегда Камуру в отражении —

Любимый образ был всегда.

Камура придавала жизни смысл,

Все годы рядом с ним жила она!

Настало время не считать минуты,

Закончен службы срок, долг выплачен сполна!

Не ожидая больше ни секунды,

Он занят сборами. Пора!

В одно мгновение прошло оцепененье,

Он бросил в зеркало прощальный взгляд,

Поправил формы воротник, надел фуражку —

Как будто совершил святой обряд.

Взгляд отыскал любимой взгляд,

И вдруг смягчилось выражение.

— Таким понравлюсь я тебе? —

С грустью в голосе спросил он милой отражение.

И, как в далёкие года,

Задорно отраженье улыбнулось,

Улыбкой тёплой осветило тьму

И на прощание задорно подмигнуло,

Согрев и как бы говоря:

— Благословляю я тебя! Я жду.

И в добрый путь!

Сглотнув комок воспоминаний светлых,

Он образу любимой на прощанье прошептал:

— Прощай, воображаемое светлое виденье!

Камуры образ нужно мне найти

На этот раз реальный,

Теперь она — единственный мой господин…

Он — мысленно в пути и не страшится расстояний,

Нет трепета от предстоящих испытаний,

Осталось выполнить последний долг —

Проститься с генералом и покинуть полк.

Доклад был краток, и недолгим было объясненье,

Святая цель понятна и без слов.

Воспринял генерал его прошенье

Как собственного сердца зов,

И, глядя с гордостью на Миро,

Сказал, как сыну, покидающему кров:

— Хотел просить тебя остаться,

Продолжить службу офицера срок!

Но уж теперь и сам готов тебя

Я снарядить в дорогу

И буду за тебя молить богов.

Не знал я тайну о любви твоей глубокой,

И честь свою ты доказал вдвойне,

Что не трепал ты имени любимой

В пустой и праздной болтовне!

Хочу спросить лишь на прощание,

Чем я могу тебе помочь?

Немедля предоставлю всё, что только нужно,

Ускорить чтобы срок до возвращения твоего!

Услышав утвердительный отказ,

Он встал и, не скрывая чувств,

Отеческим напутствием отдал приказ:

— Ступайте, офицер! Спасайте ваше сердце,

Любовь и жизнь свою на этот раз.

Ждать будем с нетерпением Ваше возвращение

Надеюсь в этом нету у тебя сомненья?

Добавил с искренним воодушевлением:

— Любовь преграды все сметёт,

Мощней оружия не свете нет,

Безумно буду встрече рад с твоей женой!

И на прощанье обнял Миро, словно сына,

Своей единственной рукой.

— Иди и помни: я теперь за вас в ответе!

* * *

В пути мы застаём героя,

Любовь его зовёт вперёд,

И первым пунктом назначенья —

Родной деревни посещенье

С надеждой получить ответы

Выбирает он.

Проделан долгий путь, и вот,

Минуя поворот,

С пригорка перед ним открылся

Знакомый памятью до боли,

Деревни вид и бухты дорогой,

Лежащих так же мирно

Под защитой гор.

Волна воспоминаний ярким светом

Промчалась, затуманив взор,

Все чувства вдруг запели, словно хор —

Их глубины нам не понять.

Всей грудью глубоко вздохнул,

Пытаясь трепет и волнение унять.

Но тут же напугала пустота,

И тишина вокруг сменила настроенье.

Увидел он деревню в полном запустении

И окон черноту, как черепов

Пустые, мёртвое глазницы.

Бредёт по темным улочкам он к дому —

Такое всё родное! Но какое всё чужое…

Лишь ветер в тех домах теперь живёт,

В холодной пустоте их воет и ревёт.

Присел он на крыльцо

Холодного родного дома,

Чья память всё ещё хранит тепло

Влюблённых, пледом связанных едино,

Где всё о прежних чувствах говорит,

И сердце Миро муками горит.

Глаза слезами увлажнились

И тихий стон сорвался с его губ,

Подобно выдоху могильной тишины,

Больное тело покидающей души.

— Где ж ты, моя Камура?

Где мне теперь тебя искать?

Ты знаешь, всё — и жизнь — готов отдать,

Дай знак любой, и я готов бежать,

Хоть тень твою до смерти буду звать.

Влекомый силой непреодолимой,

Побрёл он к хижине любимой

Коснуться стен, где милая дышала,

Прижаться к полу, где нога её ступала.

Мерцал надежды фитилёк:

Подскажет что-то местонахожденье.

Но вместо дома видит он

Сгоревшие дотла поленья,

Как символ догорающей в огне мечты.

Рёв зверя опрокинул тишину,

Коленями упёрся Миро в землю,

Со взором твёрдым, обращённым в высоту,

Он закричал с отчаянным пренебрежением:

— В страданиях моих находите вы наслажденье?

Так я не сдамся! Я любовь мою найду!

И вызов брошеный добавил сил,

Страсть отыскать Камуру с новой силой пробудил:

— Нет! — вскрикнул он, и птицы закричали. —

Не место я ищу для грусти и печали,

Мне нужно продолжать искать.

А пустоте бессмысленно вопросы задавать!

И выбравшись из пут забвения,

Он вышел на дорогу, но не ведал направления.

Пошёл искать любовь свою, Камуру,

С надеждой: сердце своим зовом

Направит и прямой укажет путь!

Блуждая, наугад он шёл,

Немало деревень в округе обошёл,

Изведал много разных направлений.

И вот в одном из поселений

Росток надежды получить ответы

Он все-таки обрёл.

Часть четвертая

Жильцы в одном кивали направлении:

— Идите к берегу,

Вы там найдёте старика,

Он точно из деревни той,

Лежащей в бухте тихой,

На берегу морском находит он покой.

Соседи утром к шуму волн его приводят,

А вечером обратно по́д руки

Ведут его домой,

Он сам ходить не может,

Старик совсем слепой.

Встревожен Миро, близок к цели,

И сердце отбивает ритмом шаг.

Вот берег, вон сидит старик,

Но как…

Фигура сгорбленная,

Словно монумент, застыла,

И мысль тревожная мелькнула:

«Не стоит ли поторопиться,

Пока в нём теплится ещё душа?»

Но скрип песка у Миро под ногами

Привлёк внимание слепца,

Он в сторону дыханья голову поднял,

Сквозь зубы раздражённо пробурчал:

— Кто здесь? Ещё не вечер!

Час не настал, и рано мне идти домой.

Я чувствую, что солнца диск ещё в зените,

И дайте мне покой!

Узнать пытаясь прошлого черты

Ответил Миро голосом из темноты:

— Вы не волнуйтесь,

Я покой ваш не нарушу,

И лишь вопросов несколько задам,

Надеюсь, сможете на них ответить… —

Но старого лица с закрытыми навек глазами

Миро не узнал!

Старик вновь обратил

Свой взор незрячий к морю

И коротко отрезал, тяжело вздохнув:

— Так задавай быстрей свои вопросы!

Как видишь, занят я всё время очень.

— Готов ещё раз извиниться,

Но стало мне известно от жильцов —

Вы из деревни той,

Что в бухте тихой между скал таится,

Надёжно спрятанная от штормов,

Где могут лодки скрыться рыбаков.

Но проходил я мимо накануне

И поражён был тишиной:

Дома безжизненной пугают пустотой

И нет давно, как видно, жизни там людской.

— Да, я из той, людьми и Богом

Проклятой деревни!

— Но чем же навлекла проклятие она?

И место вроде неплохое, и даже есть дома.

Как будто ждал старик вопроса,

И видно мучал он его давно,

Собрался с мыслями, вздохнул

И мысленно отправился

По памяти волнам в дорогу,

И Миро увлекая за собою в путь.

— Никто не хочет жить там боле:

Мощь провидения явлением,

Рук человеческих творением

Была навеки проклята она!

Представить из жильцов никто не мог,

Как может изменить всё разом рок.

Взаимовыручка, признание единства —

На этих принципах держалась

Наша жизнь всегда.

Но ход событий, ровный навсегда,

Остановила к нам пришедшая беда.

Беда к нам не приходит сиротою,

Она к себе на пир уж вскоре тащит всю родню.

А то, что, кажется, нас бережно хранит,

В один момент приходит палачом

И враз безжалостно казнит.

Так для деревни ска́лы —

Был незыблемый оплот,

Но часть горы, упавшей глыбой,

В одно мгновенье уничтожила весь флот,

Лишая нас возможности ловить сетями рыбу

И обрекая всех людей на голод

И на смерть — как неминуемый исход!

Собрали вскоре общий сход,

Найти пытаясь к жизни выход…

Решение нашли…

И после паузы тяжёлой:

— Страх за спиной у нас стоял

И только он нам свою волю диктовал…

С сарказмом ухмыляясь, продолжал:

— Я был одним из тех безумцев,

Что волею своей судьбу людей решал.

Никто из нас последствия не понимал!

Ведь только Бог за нас в ответе,

И, взявши на себя чужую роль,

Чудовищной окажется расплата,

Как жуткая, бессрочная на сердце боль.

Как тяжела она!

С годами, словно ноша тяжкая приходит,

И с каждым годом тяжелей и тяжелей.

И, как верёвку ощущаешь ты на шее,

Она петлю затягивает всё сильней.

Она с годами душит, душит,

И смерти ждёшь, как облегченья,

Уйдут страдания, мученья,

Когда накроют каменной

Могильною плитой —

И лишь тогда ты обретёшь покой.

Продать детишек двух решили,

Построить новых лодок строй…

О Боже, как мы слепы и безумны были

И как уверенно мы думали о том,

Что благо мы творим,

Спасаясь от голодной смерти!

Но обернулось всё совсем наоборот,

И жизнь взяла нас в оборот.

Жестокий жребий выбрал жертвы:

На серебро мы обменяли

Две невинные души:

Девчушку милую — в служанки,

Парнишку в армию продали —

На долгих десять лет!

Хоть душу разрывало жребия решенье

И совесть изнывала, мучили сомненья,

Но «правило Собрания» вступило в силу,

Вердикт УЖ на́м своею волею велит

И строго требует решений исполненья!

Тут обхватил он голову руками…

— Они уж собирались обручиться,

Но мы убили их любовь

И я не ведал, что творится,

Хоть видеть мог.

И продолжал свой мрачный монолог:

— И горе потекло, как лава,

Не прерывая поглощающий поток:

Мать Миро умерла, не приходя в сознанье,

Отца его мы утром выловили в море,

Он пережить такого горя, видимо, не смог.

И как погас огонь костра —

Обычай дани погребальный,

Так в ту же ночь Камуры дом

Сгорел дотла,

И утром мы нашли её родных

Лишь обгоревшие тела.

И крики душ умерших,

И вины признание

Сердца на части разрывали нам,

Не позволяя дальше жить

В родной деревне,

В одно мгновенье ставшей нам чужой.

Закончив монолог, трагедий полный,

Старик как будто бы видением сражённый,

Закрыв лицо руками, сквозь рыданья

Сам с собою продолжал:

— Камура! Радости творение!

Она, как сад цветущий, согревала нам сердца,

Теперь, как наказание, терзает душу,

Во мраке вечном восстаёт она.

В тот день, с любимым расставанья,

Покоя не даёт растущая вина,

И образ в памяти всплывает бесконечно

Трагедией и скорбью искажённого лица,

Как будто под венец со смертью

Везу я мертвеца…

Нет больше сил таиться Миро,

Рыдая, бросился он к старику:

— Куда, скажи, увёз ты моё сердце,

Всю мою жизнь — мою невесту?!

Скажи, молю тебя, КУДА?!

Слепой старик застыл секундой осознания

И рухнул на колени перед Миро

С призывным жестом рук

Объятия и покаяния,

И уж навзрыд он закричал:

— ТЫ-Ы-Ы? МИ-ИРО! Мальчик мой!

Ответил Миро на призыв кричащий

И обнял плачущего старика,

Сплелись в объятии трагичном

Два бывших земляка.

Объединило горе их в воспоминаниях,

Связало две рыдающих души —

Слепого старика и офицера, закалённого боями!

И после долгого порыва чувств,

Сердца им разрывавший,

Старик на Миро обратил

Свой взор незрячий.

Рукой сухой, как мать ребёнка гладит,

По лицу его провёл,

И, успокоившись немного, разговор завёл:

— Ни дня, ни ночи не проходит с той поры далёкой,

Чтоб не просил прощений в Небесах.

Молился я за ваши души

И даже не мечтал тебя обнять,

Вымаливая у тебя воочию прощенья.

Какое счастье! Я могу теперь тебе сказать:

Прости меня и всю нашу деревню

За все страдания, что никому не в силах я желать!

От радости нашло на старика затмение,

Он вскинул голову и жадно вопрошал:

— Камура? Ведь она с тобою?

И, верно, ждёт твоё скорее возвращение.

Так, может… в поселении?

Чего ж мы ждём?

Веди меня скорее к ней!

Ответил Миро голосом остывшим:

— Нет милой рядом. Я её ищу.

Найти её пытаюсь страстно!

Ты укажи мне место, где её оставил,

И я помчусь за ней!

Во многом память изменяла старцу,

Но помнил он и улицу, и дом.

К двери, рассказом Миро подведя,

Продолжил, радостно твердя:

— Уж выплакал глаза я —

Всё просил греха прощения,

И вот услышан был…

Теперь без сожаления

Смогу уйти я в вечности покой.

Уверен, ты найдёшь Камуру,

И счастье потечёт у вас рекой.

Поднял с колен и усадил на место,

Встряхнул упавший плед с песка,

И только после, как укутал старика,

Промолвил Миро:

— Нет на душе и в сердце зла,

Уверен, у Камуры — тоже.

Любовь ты не убил, она жива!

Как только милую найду,

Мы за тобой вернёмся,

Ты будешь с нами доживать свой век.

От слов таких у старца сердце

Радостно забилось,

И как… Как старое лицо преобразилось:

Улыбка счастья на устах отобразилась

И светом радости безмерной засветилось —

Как важно быть прощённым и прощать!

Всегда картина умиляет,

Когда уж немощный старик

Старается бодриться,

В почтенной позе закрепиться…

Попытка встать не удалась,

Но принял он осанки гордый вид,

Чтоб позой смысл слова укрепить,

И смог торжественно провозгласить:

— По праву представителя Совета

Благословляю ваш союз!

Живите в радости, без горя,

И все страданья желаю вам забыть!

Все дни мои в оставшиеся годы

За счастье ваше буду Бога я молить.

И радостно добавил:

— Боялся с этой ношей непосильной

В могилу непрощённым я уйду,

Но ты… Ты подарил мне счастье,

Мечтать о большем я и думать не могу.

Беги ж скорей к своей любимой,

К Камуре, девочке моей!

О старике ты даже и не думай,

Теперь спокойно растворюсь во мгле.

— Уж хватит нам о смерти говорить,

Довольно горя, нужно дальше жить!

Мы за тобой с Камурой

Обязательно вернёмся.

Дождись нас и позволь тебя

Заботой окружить.

Часть пятая

Звезда зажглась на небосводе,

К Камуре Миро указуя путь.

Как три волхва с дарами на поклон идущих,

Стремится Миро зовом сердца

Скорее милую в объятия вернуть!

Нет для него кумиров,

Нет предметов поклонения,

Не знает идолов, что будоражат кровь,

Лишь даром всей Вселенной окрылённый,

Им движет чистая и светлая любовь!

Преодолел он вскоре расстояние,

А в мыслях там он был давно,

Ведь полон он надежд и ожидания,

Не думая, какой оскал Судьба

Покажет ему вновь.

Но дверь заветную увидев,

Волной накрыло трепетом волнение,

Ведь близость всех мечтаний исполнение

Порой приводит в шок оцепенения.

С трудом преодолев нахлынувшие чувства,

Он постучал, и после, как ему казалось,

Вечности прошедшей,

Услышал тихие шаги

И звуки отпирания двери.

Фантазия уж разные картины рисовала,

И самая прекрасная из них —

Что вот Камура вдруг откроет двери

И озарит его улыбкою любви!

Но предвкушение счастливого момента

Сменило разочарованье —

Открыла незнакомка дверь.

Но всё ещё в нём теплилась надежда:

Камура где-то там? Внутри?

Дрожащим голосом,

Не в силах скрыть волненье,

Спросил он незнакомку:

— Вы меня простите! Я девушку ищу

По имени Камура.

— А вы, наверно, Миро?

Вопрос привёл в оцепенение,

Смущение сменило удивление,

Развеселило девушку преображение,

Улыбка засияла на её лице.

— Да, это я. Скажите, где Камура?

Улыбку вдруг печаль сменила:

— Она о вас так часто говорила,

Что, лишь увидев, тотчас вас узнала.

Она ждала и мысль о вас её не покидала.

— Вы говорите временем прошедшим,

Что с ней?! —

И уж почти крича:

— Скажите, что она жива!

— Да, да, конечно, не волнуйтесь,

Хоть для тревог и много есть причин…

— Так говорите же, душу не рвите!

— Я всё вам расскажу подробно, потерпите.

Она здесь выросла, служила,

Образование получила,

Манерам обучилась. И, казалось,

Что Вас она дождётся,

Всё на круги своя вернётся,

Но радужным мечтам не суждено,

Как видно, было сбыться.

Так, года два назад примерно

Наш господин к ней страстью воспылал,

Любви ответной жаждал непомерно!

Она красавицей печальной расцвела,

Её улыбку видеть только я могла,

И грусть в глазах её не покидала,

Но это только шарма добавляло.

Так вот, хозяин всякими путями

Ей обхождением докучал,

Дарил подарки и угрозами стращал.

Но сердце девушки попыток растопить

Не оставлял.

Мечтами и надеждами она со мной делилась,

Я тоже в вас немножечко влюбилась —

Так сильно чувствовала я

Её любовь и жажду встречи, страсть!

Простить прошу за это отступление!

Так вот, на все его поползновения

Она была с ним холодна.

Но он решил, что это всё капризы,

Интриги, девичья игра,

А с год назад не выдержал

И предложил жениться.

При этом он кичился благородством

Кричал, что это для неё — огромный дар!

И, наконец, она поверила речам его ретивым

Или решила страсть навеки обуздать.

В один из дней она

Осмелилась ему сказать:

— Коль вы настолько мне благоволите,

То помогите мне найти

Любовь всей моей жизни, Миро!

Ему моя душа принадлежит,

И я скажу вам твёрдо, без сомнений —

Нет для меня иных мужчин!

Наивная, она не понимала,

Что говоря о благородстве,

Он лишь себя имел в виду.

К другим же это не имело

Никакого отношения,

Ты — хоть гори в аду!

Так плавный ход событий

В этом доме завершился.

В итоге, он отвёз её в столицу

И про́дал — или обменял —

В какой-то, точно я не знаю,

Но слышала — в салон.

— Спасибо, мне пора.

— Одну минуту подождите!

Могу задать я вам вопрос?

— Да, непременно, только поспешите! —

В столицу мысленно летит уж он!

— Прошу, мне вкратце расскажите:

Камура часто вспоминала про цветок —

Её спросить я не решилась…

Как только разговор о нём зайдёт,

Глаза её полны потоком слез.

Вопрос увёл его в страну воспоминаний,

Взгляд помутнел, легла на Миро тень печали,

Поток картинок двери памяти открыл.

Не выходя из памятных фантазий,

Он девушке, как родилась любовь,

Секрет раскрыл….

— Тогда ещё мы юны были,

И скромность сдерживала

Пылкость чувств.

Но как-то раз мы обо всем забыли,

Случилось всё за несколько мгновений:

Цветок растущий послужил

Началом откровений —

Как будто он в нас разбудил любовь.

Он рос, камнями окружённый,

Но силой, к жизни устремлённой,

Моё перенаправил восхищение

На страстные глаза Камуры

И породил в её глазах ответную любовь.

Возможно, дело не в цветке,

На вид он — просто лепестков сплетение.

Но я… ЕЁ души в нём видел отражение —

Для нас он символ и хранитель

Нашей вспыхнувшей любви.

Но трудно передать словами —

Они лишь звук, а вот те чувства,

Что мы испытали —

Как… две полоски света

Взглядов двух влюблённых

Пересеклись… И там, где встретились они,

Цветок родился, светом озарённый,

А в нём — душа нежнее облаков.

Одно желанье нас тогда объединяло —

Цветок и души наши в нём сберечь.

— Мне это видится мечтой прекрасной.

Вам удалось мне всё так ярко объяснить:

Смогу ли я… когда-нибудь… так страстно полюбить?

— Ну что ж, когда узрите вы лучей сплетение

И ваших душ росточек зацветёт,

Тогда вы и меня поймёте.

Уверен, с вами это обязательно произойдёт!

— Я искренне желаю вам удачи!

Найдёте вы Камуру непременно.

И как найдёте, ей вы передайте —

Достойны вы её любви и слёз.

— За тёплые слова спасибо!

Позвольте и у вас спросить:

Вы — дочь хозяина?

И на прощанье имя ваше назовите.

— Ну что вы, я служанка.

Зовут меня — Синара,

Уж лет как восемь здесь служу

С тех пор, как привезли сюда ещё девчонкой.

Теперь задерживать вас больше не могу,

Идите! И Камуру обязательно найдите!

Часть шестая

Усталости не зная, словно птица,

Летит уж Миро в тот же час в столицу,

Спешит Камуру выручать!

И мысль одна его толкает в путь —

Свободу и любовь любой ценой вернуть.

Дорогу видит он в другом порядке измерений,

Шаги он меряет в обратном направлении:

Чем дальше он зашёл,

Тем ближе он к заветной цели!

Уж позади весь путь преодолённый,

Вошёл он в город, весь огнями озарённый,

И жизнью праздной был наполнен он,

Но мысли Миро только об одном.

Не замечая суеты и шума городского,

Стал Миро методично обходить

Там каждый, вывескою освещённый,

Массажный или просто развлекательный салон.

Вопрос единственный при входе задавал,

И каждый раз он в ожидании ответа замирал.

— Ищу я девушку по имени Камура,

Пришлось немалый путь пройти,

Не знаешь, где могу её найти?

Ответом часто были оскорбления,

Нет дела никому до объяснения,

Никто не жаждал с путником общения,

Нажива — всё, что представляло интерес.

Но Миро знал, что близок к цели,

Не обращал внимания на хамства проявления,

В исканиях упорство проявлял,

Входил и спрашивал, и поиски не прекращал.

И вот в одном из заведений

Вопрос не вызвал удивления,

Но алчность у привратника

В глазах горит.

И понял Миро: знает, где Камура,

Но не говорит.

Поняв, что посетитель — не клиент,

Но можно денег заработать за ответ,

Привратник, интригуя, отвечал:

— Быть может, знаю, может — нет.

Ты заплати вначале, после дам тебе ответ.

— Так знаешь или нет?

Суровый взгляд и в голосе металл

Привратника смутили, и он тихо пробурчал:

— Она в покое с номером «тринадцать»,

Ты должен заплатить мне тридцать серебром!

И в первый раз за долгий путь исканий

На Миро снизошёл покой,

Одно лишь слово грело ему душу,

И, выдохнув, он прошептал: «Нашёл…»

У двери постоял минуту,

Биенье сердца успокоить смог,

Тихонько постучал и без ответа…

Он в комнату вошёл.

Она сидела у окна.

Она… Она… Она…

Глаза наполнились слезами,

Он видит ту, которую искал!

И рухнул перед нею на колени

И голосом дрожащим прошептал:

— Прости, любовь моя,

За каждую секунду ожиданий!

Но, видит Бог, не медлил исполненья обещаний,

Я долгий путь к тебе прошёл

И я тебя нашёл.

Камуру затрясло рыданьем,

Но сил хватило броситься к тому,

Кого ждала так долго

И томилась ожиданьем.

И вот свершилось чудо наяву.

От счастья слова вымолвить не могут,

Лишь поцелуи покрывают лица,

Глаза в глаза смотрели, полные слезами,

Они друг друга обрели,

И снова рядом бьются их сердца.

Держа в ладонях руку Миро

И окунувшись в глаз любимых глубину,

Камуры нежный голос тихий

Прервал пропитанную счастьем тишину:

— Ты стал мужчиной,

Но в глазах, как прежде, вижу

Тот маленький цветок,

И взор свой оторвать от вида не могу.

Теперь ты рядом, должен ты узнать,

Что ничего на свете нет тебя дороже.

Но я обязана перед тобой открыться

И правду своей жизни рассказать.

Ждала тебя все годы, месяцы, мгновения…

И для меня стал неизменным вид в окне,

Ведь только там могла бы я увидеть

Тебя, идущего ко мне.

И много раз прервать хотела

Истерзанный в страданьях век,

Но вспоминала данное тебе мной обещание —

Оно спасало от ошибки роковой.

Но я во всём с тобой хочу быть честной:

Помимо моей воли мне пришлось…

Конец ознакомительного фрагмента.