Два врага

Владимир Кривоногов, 2023

Враги бывают разные: заклятые, непримиримые, классовые… Но совсем другая история, когда твоим личным врагом становится инопланетянин. И не просто врагом, а кровником. Ты не можешь просчитать логику этого врага, не способен проникнуть в его мысли. Не можешь понять, что им движет, кому он служит, чему верен. Ты не знаешь все его возможности. Но ты должен попытаться его хоть как-то просчитать, потому что только так ты можешь выжить и победить.Эта вражда не может закончиться примирением. Эта вражда до победы одной из сторон. И этот бой может затянуться надолго…

Глава 7

Большие Донки,

двенадцать лет после Пришествия

Обратный путь к заимке занял больше семи часов. Егерь Афанасьев понял, что уже двадцать лет так не уставал. Раненая нога Панкратова очень быстро заявила о себе. Измучились донельзя. Черные от болотной грязи, охотники падали столько раз, что и не сосчитаешь. Панкратов был прав — самым тяжелым отрезком оказалась тропа уже на выходе из зарослей камыша. Кочки по-прежнему доставляли много проблем. Егерь перекинул руку Кирилла через плечо, так и дотащились! На берег буквально выползли без сил. Даже крикнуть Сереге не смогли. Завалились на спины и лежали так минут пять, подставив грязные лица моросящему дождю.

— Папка! Папка! Вы живые? — подбежал Сережа, держа в руках свой ИЖ-43М¹⁰. — Я уж думал, что вас больше никогда не увижу.

Голос сына предательски дрогнул… и это насторожило егеря. Кряхтя и держась за правый бок, Афанасьев уселся на мокрой траве, но это уже не болото, вон он — домик родной. Там печка и сухое белье, которое егерь держал отдельно, на случай если из лодки выпадешь в холодную погоду.

— Что случилось, сынок?

Егерь склонился над Панкратовым.

— Ты говори, говори! С Кириллом все нормально, ногу зверь повредил. Но сам жив. Тащимся от трех берез — вдвоем на трех ногах. Умаялись. Давай помогай его поднять.

Сережа нервно посмотрел по сторонам и, аккуратно подхватив Панкратова, зашептал:

— Папа, я видел пришельца!

— Где? — озаботился Василий Митрофанович. — Здесь?

— Нет! На береговом плесе. Думал чирка взять. Подстрелить парочку — шулюм для вас сварить, картошки с луком начистил. Взял двустволку и пошел к березняку, что у воды.

— А врага где заметил?

— Там и заметил. Только сначала лось закричал. Так перед смертью живые кричат.

— Да ты что? — опешил отец. — Это же от нас метров четыреста будет — не больше. А какой он был? Такая ящерица с гребнем на всю спину? С хвостом и черными глазами? Как мы — на задних лапах бегает?

Сережа отрицательно покачал головой. Тащить раненного майора до избушки — нелегкий труд. Кирилл замычал и очнулся — уставился на сына егеря, в глазах забрезжил огонек понимания, а затем надрывно выговорил:

— А! Охотник наш! Спасибо, что помог. Пошли в хату — ногу мне перевяжешь. Тварь хвостом сильно ударила. Кикимора болотная!

— Сынок, не тяни резину! — вмешался Афанасьев. — Какой он был? Ты его разглядел? Он тебя заметил?

— Нет, папа, не заметил! Я сразу в траву сиганул. Даже потом подполз поближе, чтобы все внимательно рассмотреть. Там был инопланетянин. Он лося в воду тащил, точнее, лосиху. Голый, кожа гладкая, весь бледный, зеленоватый, но без гребня. По крайней мере, я ничего подобного у него не рассмотрел. И хвост у него небольшой и мягкий. Зато у него были огромные сильные руки! И когти жуткие на левой руке. А на правой — варежка или перчатка надета. Она светилась. Вот так вот.

— Молодец, — со стоном похвалил Сережу Панкратов. — Сметливый глаз у тебя, настоящий разведчик. Только мы с твоим батькой дрались с другими. Они были воинами или охранниками. Ты видел, как НЛО в болото приземлился?

Сережа, понурив взгляд, кивнул, и тут мужики поняли, как, наверное, было страшно этому смелому подростку в темноте и одиночестве.

— У него шеи нет, — вернулся к описанию пришельца парень. — Голова прямо из туловища торчит полукругом, а глаза у него были белые. Противозный такой!

— Он лося в воду унес?

— Нет, пап! — обрадовался Сережа. — Он не смог! Лосиху он убил, но утащить в воду не смог, туша копытами за кусты зацепилась. Он повозился, повозился, а потом обиженно проворчал на своем тарабарском и без всплеска в воду нырнул. Два часа назад это было.

— Мне кажется, он вернется, — прокомментировал Панкратов, расположившись на нарах хижины и вытянув поврежденную ногу. — Он обязательно вернется. Выдвигаю версию: это не боец. Двух солдат мы с тобой, Василий Митрофанович, уничтожили. Это, скорей всего, пилот или кто-то из вспомогательного персонала. Мы не знаем, сколько их было на корабле, но думаю, что немного. Размер корабля не позволит разместиться роте солдат. А этот лысый и бледный мужчина умеет добывать еду. Возможно, он для этого и предназначен. Напоминаю, они не животные, и если их труд разделен на узкие специализации, что само по себе уже говорит о высоком уровне развития общества, то можно допустить, что экипаж состоит из четырех, максимум пяти особей. Это вам не трехпалубный корабль и не эсминец или корвет какой-нибудь! Эта ракета больше смахивает на спускаемый аппарат для эвакуации или спасательную капсулу. Простое средство доставки. Вот ее предназначение!

Егерь тем временем хлопотал над раной, а Сергей накрывал на стол. Все были голодные, как собаки на пустыре. Да и воевать на пустой желудок очень тяжело.

— Давай, Геннадьевич, развивай тему! — поощрил Панкратова Афанасьев. — Чую, надо засаду организовывать. Попробовать «языка» взять. Укокошить-то мы его сможем возле лосиной туши, а лучше бы пленного захватить — живьем.

— Мысль здравая! — откликнулся бывший командир разведчиков. Встрепенулась душа по своему любимому ремеслу — Родину защищать да врагов дурить. — Сетей у тебя, Митрофаныч, много. Ничего нет страшнее сетей — ни один бугай не выпутается! Если запутался, то все, конец! Хоть чего делай, ничто не поможет! Пальцы в кровь, а толку нет! Предлагаю ловушку организовать. Хотя бы ноги ему спеленать, а там сетями закидаем. И готов курепчик.

— Так-то оно так! Да вот ранен ты, — возразил егерь. — А сыном рисковать я не буду. Сам пойду. Один. Придумаю что-нибудь на месте.

— Нет, Василий Митрофанович! Ты мне повязку тугую сделаешь. По берегу идти — это не по болоту шлепать! Мы втроем пойдем. Я с Серегой в засаде на второй линии обороны схоронюсь. Если у тебя с сетями не получится, из двух стволов его прикончим, чтобы тебя не успел достать. Враг он. Нечего с ним церемониться! Получится захватить — захватим, а не получится — уничтожим. Продумаем все на месте. Внимательно все осмотрим. Подготовимся к встрече. У меня два мотка серьезной веревки есть, по сто метров каждая. В багажнике машины в сумке лежат. На всякий случай вожу.

Егерь засмеялся.

— Геннадьевич! Ты что же думаешь, у настоящего егеря веревок, что ли, в доме нет? Да мы ему с Сережкой сейчас таких петель накрутим, любо дорого будет посмотреть. Только пора выдвигаться тогда — не ровен час, опоздаем. Может вернуться лиходей, если мы уже не опоздали.

После принятия решения, быстро пообедали — закидали бутербродов внутрь, теплым чаем запили. Собрали вещи, проверили оружие и патроны. Панкратов после небольшого отдыха, как говорится, совсем ожил. Ходил без посторонней помощи. Хромал только сильно да вздыхал, когда совсем уж невтерпеж было, а так очень даже нормально. Покурили на дорожку и пошли на передовую маленьким, но сплоченным отрядом.

Прошли через поле, специально забирая правее. Остовы подмокших берез торчали хорошим ориентиром, неплохо обозначая береговую линию. Приблизившись к вездесущему кустарнику, люди остановились. Сергей указал место, где начиналась тропа. Осторожно добрались до грязи, где под ногами захлюпала водичка. Тушу увидели сразу. Лосиха была старой и большой. Она лежала прямо на тропке в том месте, где кусты соединялись кронами, сильно переплетаясь ветвями. Действительно, ноги убитого животного зацепились за коряжник.

— На четыреста килограмм вытянет, а то и на все пятьсот! — возбужденно зашептал егерь. — Видимо, инопланетянин за инструментом пошел. Ему такую громадину вовек не утащить! Даже если бы в воду спустил.

— Да, ты прав, — согласился Панкратов. — И на тропах волоком у него не получится такую массу пронести до корабля. Разве что разделать тушу на несколько фрагментов и в несколько ходок управиться.

Егерь развязал мешок — достал нейлоновую сеть средней ячеи, посмотрел вопросительно на Панкратова. Тот кивнул:

— Давай заходи в воду насколько длины сапог хватит. Притопи середину и расправь аккуратно. Смотри сам не запутайся. Концы через камыш кинем вон туда и туда. Слева я засяду, а справа Сережка. По твоей отмашке мы за веревки дернем со всей дури. А сам, когда установишь сеть, обратно на тропу вернешься ближе к берегу. Там тебе видно все будет, а нам с Серегой из-за камыша лосиху не разглядеть, поэтому ты нам и просигналишь. После того, как противник упадет или начнет трепыхаться, бросай на него еще пару-тройку сетей. Если успеешь, конечно. А там и я подбегу.

— Подбежит он, — недовольно заворчал Афанасьев. — Давай берег отгородим еще одной сетешкой? Вдруг эта мразь болотная на меня попрет? Вы потому же принципу дернете за концы, и вот тогда наши приготовления действительно будут похожи на засаду.

— Согласен! Но не будем терять время!

Егерь управился быстро. Сноровисто у него получалось с сетями возиться. Панкратов и Сергей по своим местам еще не успели дойти и замаскироваться, когда Василий Митрофанович первую сеть установил и концы до засадников протянул, и за организацию второй ловушки принялся.

Теперь вроде бы расположились. Нельзя курить, нельзя сморкаться, нельзя кашлять и чихать, нельзя греметь амуницией, нельзя шевелиться. Если не хочешь завалить дело, то вообще ничего нельзя. Даже думать в засаде надо с опаской, чтобы никто не смог ощутить твое намеренье.

Сколько так сидеть, тоже неизвестно. Противник может появиться в любую секунду, а может и не вернуться совсем.

«Нет! Вернется! Такую добычу не оставит!»

Прошел час. Затем второй. Сумрачный дождливый день повернул к вечеру. Еще немного и начнет темнеть. Панкратов смотрел на силуэт егеря и ждал.

«Как там Сережка? Лишь бы парень какую-нибудь глупость не совершил!»

Время текло вязко и тоскливо. Операция по захвату пленного могла провалиться из-за надвигающейся темноты. Где-то далеко-далеко пролетел вертолет. Шум мотора на таком ветру показался нереальным. Или почудилось?

Панкратов не отворачивал головы — смотрел на Афанасьева, затаившегося в десяти метрах от него. Егерь был тертым калачом, за все время ни разу не то чтобы пошевелиться, дышал, наверное, через раз.

«Молодец, Митрофанович! Вот с ним бы я пошел в джунгли!»

В этот момент Панкратов с удивлением заметил, что егерь молча машет рукой! Конец веревки, привязанный к первой сети, еле заметно дернулся, как донка на весенней рыбалке.

Началось!

Панкратов напрягся и дернул изо всех сил! Сеть от натяжения поднялась со дна и зацепила движущееся к лосихе существо. Инопланетянин крутанулся, шаря глазами по кустам и камышу в поисках врагов. Зря он так погорячился, соколик, вот и совершил ошибку. Надо было отступать и уходить в воду на глубину, туда, где ему дом родной. А теперь уже поздно! Хотя сеть и зацепила пришельца, но не так, как хотелось бы охотникам, поэтому шанс высвободиться у твари, безусловно, был. Тут все по-честному!

Панкратов со своей точки и Сережка со своей ничего не видели, но Афанасьев быстро оценил ситуацию и закричал:

— Не отпускайте!

Майор почувствовал в своей душе азарт, как в старые добрые времена, когда вытаскивал свою первую десятикилограммовую щуку.

— Держите! Я к нему! — снова закричал Афанасьев. — Уйдет!

Рослый инопланетянин, похожий на ожившего утопленника, встрепенулся — он понял, что его ловят, но спасительный миг был потерян. Его резкие движения достигли положительного результата для охотников. Ноги запутались окончательно, причиняя нестерпимую боль существу. Егерь перепрыгнул вторую сеть, отделяющую его от противника и, размахнувшись, лихорадочно забросил еще одну мелкоячеистую сеть. Бросил не совсем удачно, не попал. Однако пришелец запаниковал в тщетной надежде спастись, высвободиться от этого кошмара. Поэтому он отмахнулся когтистой конечностью от летящего в него нейлонового комка и тем самым усугубил свое и без того сложное положение. Сеть закрутилась вокруг лапы и накрыла голову. Пришелец не придумал ничего лучшего, чем начать кусать нейлоновую жилку! Следующая брошенная сеть попала в цель удачнее — накрыв мишень как банный халат. Пришелец все еще стоял на ногах! Он попытался отбросить от себя эти противные человеческие устройства, но предыдущая сеть не дала рукам подняться. Ужасная тварь завыла и, громко щелкая, завалилась вперед, на безжизненную голову мертвой лосихи!

Пришелец бился и катался, закатывая себя в импровизированный кокон. Время шло, а он все не успокаивался, неистово сражаясь за свободу.

Удивительно, но из темнеющих камышей вынырнула хрупкая фигура Сережки! Он размахнулся и точным ударом приклада в лоб противника поставил точку в активной фазе боевой операции.

— Поломаешь ружье! — неодобрительно прикрикнул отец и улыбнулся. — Кирилл Геннадьевич, выходи из кустов! Посмотри вон на чудище морское! Мой Серьга его прикладом как даст! Очень вовремя припечатал. Пока изверг в «отключке», его бы упаковать, как следует! Молодец, Серега!

Панкратов протиснулся через камыш, оглядел завершающую картину сражения.

— Отлично! Вяжите ему ноги, руки, прямо поверх сетей. Надо его на берег вытащить! Я думаю, что у него больше нет союзников, но все-таки береженого бог бережет! Запеленаем — легче тащить будет! На брезент кинем, по мокрой траве как по маслу пойдет.

— Эх, лосиха мешает, — расстроился Афанасьев. — Сейчас тропку расширю. Подождите минутку. Кстати, как пленника содержать будем?

Панкратов почесал заскорузлый от грязи затылок и озадаченно ответил:

— Я точно знаю, что инопланетные амфибии во влажную погоду и туман могут долгое время на берегу находиться. Нас в свое время инструктировали на этот счет перед заброской в Южную Америку. — Панкратов прислонился к высохшей березе, перенеся вес тела на здоровую ногу. — А еще они прекрасно питаются рыбой и другими земными животными. Океаны наши уже сожрали, наверное, гады. Так что ничего с ним не случится. Пару деньков вытерпит, а там, думаю, и помощь придет. А вот где содержать будем, не знаю. Тебе Василий Митрофанович должно быть лучше меня известно, что в твоем болотном царстве имеется.

Егерь с помощью сына уже вытащили бесчувственное тело существа на берег. Ох, и тяжелый супостат! Афанасьев поморщился от боли. От усталости спина заболела. Сильно уж суматошный да тяжелый день выдался. Егерю ранее уже доводилось встречаться с вооруженными браконьерами. Страшновато было, конечно, но уверенность в своей правоте всегда «брала верх» в любом конфликте. Сейчас же все было по-другому. Ведение настоящих боевых действий не на жизнь, а на смерть психологически вымотало. Но егерь не подавал виду, что смертельно устал, и бодро ответил Панкратову:

— Да, есть мыслишка. Давай, Геннадьевич, на цепь его посадим? У меня цепочка есть славная — медведя удержит! А этот голый «мужик-немужик» на медведя не похож. Жалко, что шеи у него нет, а то в ошейник заковали бы и делу конец. Опять же можно найти на теле утончение и там пристегнуть. За лодыжку, например.

Сережа достал из рюкзака плащ-накидку, расстелил, втроем перекантовали инопланетянина на брезент. Ухватились за края и поволокли.

Шли долго, три раза объявляли передышку, но справились. Теперь сил не осталось уже ни у кого. Когда завернули на утоптанный дворик перед охотничьим домиком, их встретила заблудшая собака, то ли из деревни пришла, то ли бродячая. Собака, почуяв чужака, завыла от страха, заскулила и метнулась в сгущающиеся сумерки. Рванула без ума через поле к лесу.

Друзья без всяких эмоций проводили ее взглядами.

— Вот же, едри ее Жучку, напугала! — с надрывом просипел егерь. — Сынок, знаю, что устал, но пойди чайник поставь и на стол собери в доме. Ночь нас накроет через полчаса. Темень уже подбирается. В печку дровишек забрось, мы с Геннадьевичем скоро придем. Закончим с этим водяным, помоемся и придем. А после ужин и отдых.

Сергей без слов повернулся к дому и ушел — настоящий мужик и охотник. Возмужал за последние сутки, не сломался, не заныл! Панкратов с уважением посмотрел ему вслед.

— Кирилл, я сейчас, — сказал Афанасьев и направился к старому, но вместительному сараю. Там у него инструмент хранился и прочее железо. Чего там только не было! Верстак с тисками и газовая горелка, и прочие полезные вещи. Егерь зажег от специального аккумулятора свет над верстаком. Достал из коробки очки на резинке, нацепил на нос, осмотрелся. Долго не задерживаясь, вернулся к Панкратову, гремя цепью.

— Давай закурим и покумекаем, как быть!

Кирилл достал сигареты, протянул егерю, чиркнул спичкой.

— Цепь пропустим через старую колесную ось от трактора и отверстие в колесе, — Афанасьев пустил дымок. — Ну, это легко. Он такую тяжесть никогда не сдвинет. А вот с самим пленником повозиться, похоже, придется.

Панкратов достал из ножен на поясе охотничий нож, склонился над телом пришельца и разрезал дыру в сетях. Место выбрал специально возле ног.

— Давай металлическую полосу от капкана, выше стопы обхватим и закуем шпильку кувалдой и тяжелым молотком. В прошлый раз я у тебя в сарае килограммовый молоток видел.

— А что? Это идея!

Больше времени потеряли на поиск суровой металлополосы. В конечном итоге нашли две — сняли с капканов на волка. Заковали обе конечности быстро — егерь любил работать с металлом. Хорошо получилось: на одну цепь посадили оба кольца — стреножили. Длину цепи оставили полтора метра. А зачем больше-то?

— Ты, Василий Митрофанович, раньше рабовладельцем никогда не был? — невесело пошутил Панкратов. Кирилл ладонью вытер холодный пот, выступивший на лбу и щеках.

Егерь довольно ухмыльнулся.

— Пошли, брат, умываться. Думаю, что нам с тобой никто не сможет запретить чарку-другую опрокинуть за победу!

Кирилл неуверенно улыбнулся и, ступив на больную ногу, вскрикнул.

— Вот! — медленно проговорил Афанасьев. — И перевязку нормальную сделаем, никуда не торопясь. У меня отличный наркоз для тебя припасен. Сам гнал. Стопроцентный продукт!

Панкратов обернулся и взглянул на пленного пришельца.

— Тьфу на него. Да никуда он теперь не денется, — заверил егерь своего боевого товарища. — Завтра им займемся. А сейчас твоя рана важнее. Дождь начинается, не сдохнет тварь до утра.

— Ну что же, пора передохнуть, — Кирилл пошатнулся и удивленно посмотрел на расплывающееся испуганное лицо егеря. — Что-то не так… Василий Митрофано…

Почему-то воздух не поступал в легкие. В глазах потемнело, и с высоты человеческого роста Панкратов уже в некоем отрешенном состоянии мыслительного ступора обнаружил, как мокрая весенняя травка стронулась с места и со скоростью локомотива полетела ему в лицо.

Егерь в последний момент подхватил падающего майора, придержал, оградил от ужасного удара головой оземь. Но не смог удержать вес друга, кувыркнулся сам, оказавшись в холодной луже.

Последнее, что ощутил Панкратов, это мокрая трава и грязь на лице. Он безвольно закрыл глаза.

Миг, еще миг, еще одно мгновение и разум человека, не веря в происходящее, окунулся в тихий мир обморочного беспамятства.

Теперь шумы и шорохи окружающего пространства постепенно сменились плотной, тягучей тишиной. Только где-то далеко-далеко еще кто-то отчаянно кричал: «Сережа! Сережа!»

Потом исчезли и эти звуки.

Примечания

10

ИЖ-43М — распространенное охотничье двуствольное ружье. Стволы располагаются по горизонтальной схеме.