Замочек для моего любимого

Владимир Колычев, 2019

Автор-сила, автор-любовь, автор-ностальгия – по временам, когда миром правили крутые понятия и настоящие мужики. Увлекательные криминальные романы для всех возрастов. Суммарный тираж книг этого автора – более 12 миллионов экземпляров. У бизнесмена Кирилла Острогова очень красивая жена Лиля. А еще у него – хорошо налаженный прибыльный бизнес, который не дает покоя его алчным завистникам. Но по-хорошему заполучить капиталы Острогова у вымогателей не получается. Тогда они устраивают провокацию и подставляют Лилю под серьезную статью. Она в ужасе: тюрьма для нее – это верная смерть! Кирилл берет вину на себя и садится за решетку вместо жены. Только оказавшись в неволе, он начинает понимать, что угодил в ловко подстроенную ловушку, в организации которой Лиля сыграла далеко не последнюю роль…

Глава 4

Жирная жужжащая муха возникла из ниоткуда и с разгона врезалась в оконное стекло. Шумно ударилась, упала на подоконник, но тут же взлетела. И снова растворилась в сумраке кабинета. Капитан Осинцев невидящим взглядом наблюдал за ней, думая о чем-то своем.

— Значит, пятнадцать миллионов рублей? — вздохнул он.

— Пятнадцать, — кивнул Кирилл.

В полицию он обратился еще вчера. Заявление приняли, велели прийти сегодня. Капитан Осинцев был обыкновенным следователем полиции, а похищением, насколько знал Кирилл, должен был заняться Следственный комитет.

— Вы их приготовили?

— Да, приготовил.

— А в полицию почему сразу не обратились?

— Для меня лучше отдать деньги.

— Так отдали бы.

— Не берут.

— Почему?

— Вы читали заявление? — раздраженно спросил Кирилл.

Следствие уже должно было выяснить, где находится Семен Казаков, принять меры к его розыску, но в этом деле, похоже, конь не валялся.

— И заявление читал, и личность вашу, Кирилл Емельянович, установил.

— Да, я сидел за убийство, но это не имеет к делу никакого отношения.

— Нет?

— Нет.

— А если все-таки имеет?

— Дело по факту похищения возбуждено? — спросил Кирилл.

— Давайте мы не будем бежать впереди паровоза!

— Извините, но я вынужден обратиться в прокуратуру.

Кирилл поднялся и неторопливо, но решительно вышел из кабинета. Его задержали на выходе, чуть ли не под конвоем доставили обратно в кабинет к Осинцеву. Больше капитан не умничал, тень на плетень не наводил. Допросил Кирилла плотно и по существу, пообещал принять меры. И, конечно же, заняться Казаковым.

Кирилл вернулся домой в состоянии выжатого лимона. Лилию еще даже искать не собирались, а он уже устал так, как будто тысячу вагонов разгрузил. За пятнадцать миллионов рублей… Уж лучше бы он деньги за Лилию отдал, чем в полицию обращаться.

Но, как вдруг оказалось, деньги отдавать не пришлось. Лилия была дома, она сидела на диване, невидяще глядя на экран выключенного телевизора. Кирилла она, казалось, заметила не сразу. Но так могло только показаться.

Она не выглядела изможденной и тем более изнасилованной. Одежда в полном порядке — не мятая, не рваная. Но мужу она обрадовалась с грустью во взгляде. И с дивана поднялась неторопливо, можно даже сказать, заторможенно. Он с опаской обнял ее — вдруг она уже чужая? А целуя, принюхался, пытаясь уловить запах другого мужчины. И, кажется, что-то учуял. Но ведь это могло быть самовнушением.

— Ты одна?

А если мнительность здесь ни при чем? Вдруг Лилия не одна? Может, где-то неподалеку затаился враг? Может быть, Казаков искал деньги, десять миллионов?

— Одна.

— Сбежала?

— Отпустили.

— Это, конечно, хорошо…

— Надо было тебе сразу обратиться в полицию.

— А я обращался в полицию?

— Семен сказал. Они следят за тобой.

— Возможно.

— Надо было сразу в полицию, — вздохнув, повторила Лилия.

— Но ты же сказала…

— Это не я сказала, это Семен сказал…

— Я боялся за тебя.

— А я влюбилась.

— Не понял.

— Я влюбилась в Семена. — Она отвела в сторону взгляд.

— Ты это серьезно? — Кирилл вдруг ощутил потребность присесть, ослабшие ноги отказывались держать резко потяжелевшее тело.

— Это называется Стокгольмский синдром.

— И давно это у вас? — спросил он, опускаясь в кресло.

— Сама от себя не ожидала.

— Ты не жила здесь, ты жила с ним.

— Кто тебе такое сказал? — возмутилась Лилия, но как-то уж очень вяло.

— Знаю.

— Где я с ним жила? Назови адрес.

— А это важно?

— Уже нет.

— Почему?

— Я влюбилась в Семена и ухожу к нему жить.

— Пятнадцать миллионов сейчас возьмешь или потом? — кисло съязвил Кирилл.

— Деньги — не главное.

— «Деньги — не главное», — сказала она, снимая со счета пятьдесят миллионов, — усмехнулся он.

— Не думала я, что ты такой мелочный, — осуждающе глянула на него Лилия.

— Я мелочный?

— И еще ты обратился в полицию… А если бы Семен меня изнасиловал?

— Синяком больше, синяком меньше.

— Что?!

— А я думаю, откуда у тебя синяки!

— Я говорила…

— Ты говорила, что дом Казакову отдала. А ты его даже не покупала.

— Я сняла деньги, отдала ему. Он купил дом.

— И вы там поселились. А мне здесь устроили цирк. С похищением.

— Похищение было. Но Семен все отменил. И денег с тебя не взял. Какие могут быть к нему претензии?

— Ну, начнем с того, что он трахал тебя в нашей сауне.

— Извинись! — Лилия требовала, но в глаза мужа при этом не смотрела.

— А этого не было?

— Ты хочешь, чтобы я тебя презирала?

— Давай без пафоса!

— Так и сделаем. Сейчас ты извинишься, и я уйду.

— К Семену?

— К Семену.

— Который купил дом на мои деньги.

— Да, я тоже считаю, что это твои деньги. Поэтому не буду претендовать на свою половину при разводе.

— На свою половину?

— Деньги ты заработал уже после того, как я вышла за тебя замуж.

— Да, но я продал завод, который был до…

Кирилл осекся, осознав, как далеко они с Лилией зашли. Развод, раздел имущества… А как же он будет без нее жить? Она, конечно, сука, которую нужно гнать поганой метлой, но ведь он любит ее. А она уходит к другому. Кирилл уже сейчас готов был взвыть волком, представляя ее в объятиях какого-то морального урода. Вместе с тем он был на грани психического срыва.

— Ты проиграешь суд, — сказала Лилия, с сожалением глянув на него. — Которого я не хочу.

— Я не хочу с тобой судиться.

— Не надо судиться. Ты просто отдашь мне пятнадцать миллионов, и все.

— И все?!

— Ты, конечно, можешь заявить на меня в полицию… И сказать, что это я убила Спартака. Но, ты уж извини, я буду все отрицать. И похищения не было, так что ты можешь забрать заявление…

— Похищения не было. И Спартака ты не убивала. Но я почему-то два года за тебя отмотал.

— Да, я знаю… — Лилия низко опустила голову. — И денег не надо…

Она всхлипнула, прикрыла ладошкой глаза, чтобы Кирилл не видел ее слез. Но ждать, когда Кирилл примется утешать, она не стала. Повернулась к нему спиной, сделала шаг-другой…

Она уходила к Семену, к подлецу и вымогателю. Уходила к мужчине, с которым давно уже изменяла Кириллу. Обманывала его, лгала, как последняя дрянь. Мало того, впустила этого мерзавца в дом, подыграла ему с похищением. Или у Семена были свои ключи от дома, но так это еще один минус ей в бок… Вот и зачем Кириллу нужна такая жена?

Лилия замедлила шаг, мысли о будущем давили на тормоза. Кто такой Семен, и чем закончится их роман? Сегодня с ним хорошо, а завтра он возьмет и выставит ее за дверь. А Кирилл ее любит, он не предаст и в трудный момент подставит плечо. К тому же у него есть деньги… Может, и не надо рвать с ним? Наигралась с молодым и наглым, пора и честь знать.

Она остановилась, но Кирилл не принял это ее решение.

— Уходи!

Нет, он не тряпка, о которую можно вытирать ноги. Душа будет рваться на части в разлуке с ней, но лучше сточить себе зубы с тоски, чем согнуть и сломать хребет.

— Да, все правильно, — не оборачиваясь, кивнула она. И снова сделала шаг.

— Ты умерла, — кивнул Кирилл, утверждая собственную мысль.

Да, Лилия могла умереть. Нет ее, и точка. Будет траур, будет много водки, но постепенно боль уляжется, а в жизни появится новая любовь. Или ну ее к черту, эту семейную жизнь? Хватит, нахлебался. Два года из жизни коту под хвост. Да и завод не пришлось бы продавать, если бы не тюрьма…

— Я не умерла!

Лилия остановилась, мотнув головой. Мышцы ее тела напряглись, она собралась повернуться к нему. Но Кирилл, как говорится, уже закусил удила, он не мог позволить ей остаться.

— Пошла вон!

Лилия резко повернулась, недоуменно глянула на него. Казалось, она поверить не могла, что Кирилл может быть таким грубым.

Он лишь презрительно усмехнулся, вспоминая синяки на ее теле. Семен драл ее как мартовскую кошку и в хвост, и в гриву. Что ж, счастья ей! Только на деньги пусть не рассчитывает, ничего ей больше не обломится.

— Я сказал, пошла!

Лилия беззвучно икнула и, прикрыв ладошкой рот, снова повернулась к нему спиной. Кирилл видел, как блеснули слезы на ее глазах. И так вдруг захотелось догнать ее, прижать к себе и все простить… Но нет, он уже сказал свое слово и теперь просто обязан его сдержать. Идти нужно до конца.

Лилия села в машину, выехала со двора. И только лишь после того, как закрылись ворота, Кирилл подумал, что на «Лексусе», который он покупал для любимой женщины, будет ездить, как на своем, ненавистный ему мужчина.

И еще он подумал о том, что Семен Казаков появился в его жизни неспроста. Крапивин приставил к нему «наружку», но этого ему показалось мало, тогда в дело вступил Спартак Казаков. Не суть важно, кто именно договорился с этим хлыщом, или сам Крапивин напрямую, или «бесцветные». Спартак до предела обострил ход событий, Кирилл оказался в тюрьме, там Крапивин его и добил. Появился Гарик с железными кулаками, начался кошмар наяву, а будущее и вовсе обещало катастрофу. Не выдержал Кирилл, сломался.

Руководство «БРИКСа» повело себя относительно честно, Кирилл получил, в общем-то, справедливую цену. Но Крапивин сам по себе сволочь редкая и с людьми он работать умеет. Спартак получил свое, но остался его брат, которого Крапивин и бросил на Лилию. Семен Казаков охмурил ее, и она украла у мужа как минимум пятьдесят миллионов. Лилия могла снять и больше, но на это не хватило времени. А тут и Кирилл вернулся. Тогда Семен и придумал эту аферу с похищением. Но, видимо, взять выкуп за Лилию не решился. А вдруг полиция, вдруг тюрьма?

Лилия что-то говорила про наркоту и порнобизнес, но скорее всего это сказочки для дураков. Чтобы Кирилл боялся и не лез на рожон… Обвела его Лилия вокруг пальца как последнего лоха. А Семен с Крапивным еще и посмеялись над ним… Вот и что ему теперь делать?

Кирилл открыл бар, достал бутылку виски, плеснул в бокал. Сегодня он точно напьется. А завтра? Опохмел и запой? А вдруг он опустится в яму, из которой уже не выбраться? Нет, пить горькую не выход. Надо занять себя делом, включиться в бизнес. Но тут без холодной головы никак, тут нужно что-то другое.

Кирилл залпом выпил, выдохнул в кулак и улыбнулся. Он уже знал, чем себя занять.

Головной офис группы компании «БРИКС» располагался в административном корпусе нового и крупного предприятия. Огромные, радующие глаз коробки цехов из быстровозводимых конструкций, высокие трубы, склады. Хотел бы Кирилл взять под свой контроль такой комбинат, но тут не один миллиард рублей, о таких масштабах ему только мечтать. Но ничего, когда-нибудь и по его улице пройдет главный редактор «Форбса». Если, конечно, он не вляпается в историю и снова не окажется за решеткой. А намерения у него очень серьезные, и средство достижения цели вряд ли вызвало бы у кого улыбку, соответствуй форма содержанию.

Кирилл не знал, занимался Крапивин вопросами слияния и поглощения, но пост у него весьма и весьма. Исполнительный директор компании, топовая фигура. Свой кабинет с приемной, в котором почему-то не было секретарши. Стол был, кресло, компьютер, но место совершенно не обжитое. Может, не полагалась ему столь замечательная штатная единица, а возможно, он отказался, чтобы заслужить похвалу начальства. Крапивин мужик старательный, именно поэтому Кирилл и хотел его наказать.

Он помнил первую свою встречу с Крапивиным. Этот жук хотел произвести на него ошеломляющее впечатление, поэтому хитрым маневром обошел охрану и вломился в кабинет практически без предупреждения. Кирилл постарался ответить ему тем же. Он записался на прием в отдел кадров, а сам поднялся этажом выше. Дождался, когда появится Крапивин, и вломился к нему в кабинет. Останавливать его было некому. Сопротивление мог оказать только Крапивин, но тот пришел в замешательство, опустил руки. Впрочем, Кирилл его за грудки не хватал. Он просто сел за приставной стол, достал из-под штанины учебную гранату и, нажав на рычаг, выдернул чеку.

— Мне терять нечего!

Кирилл волновался, поэтому ему совсем не трудно было изобразить дрожь в голосе. Крапивин должен был видеть, что ему страшно.

— Кирилл… э-э, Емельянович, возьмите себя в руки, — растерянно пробормотал Крапивин.

— Я держу себя в кулаке, — сжав гранату так, что побелели костяшки пальцев, процедил Кирилл.

— Мы же заплатили вам сполна.

— Кто такой Семен Казаков?

— Я, конечно, знаю, кто он такой… но не могу разговаривать с вами в такой обстановке.

— А какая обстановка? Нормальная обстановка. В тюрьме было куда хуже.

— Я в тюрьму вас не отправлял… Ситуацией воспользовался, но в тюрьму не отправлял.

— И что скажешь про Спартака Казакова? За сколько ты его нанял?

— Не нанимал я его… Кирилл, давай ты успокоишься, уберешь гранату, и мы нормально обо всем поговорим. Обещаю, охрану вызывать не буду… Возможно, я смогу тебе чем-то помочь.

— Ты уже помог.

Кирилл вернул чеку на место, но «усики» загибать не стал. И гранату не спрятал. Если вдруг что, ему ничего не стоит вернуть ситуацию на старт.

Крапивин облегченно вздохнул и смахнул платком испарину со лба.

— Поверь, я всего лишь использовал в свою пользу обстоятельства против тебя.

— А то, что мне устроили прессинг в камере? Скажи, что ты не имеешь к этому отношения.

— Нет. Честное слово, нет!

— А кто имеет?

— Не знаю… Возможно, ты кому-то не так что-то сказал.

— Это был заказ, Игорь Алексеевич. Меня конкретно заказали, и я точно это знаю. Мою жизнь хотели превратить в ад.

— У тебя был конфликт с семьей Казаковых.

— Это здесь при чем?

— Глава семейства — человек серьезный. Не помню, сколько у него там отелей на побережье.

— И что?

— И отели, и криминальные связи… А конфликт у вас был…

— Неплохо выкрутился, — усмехнулся Кирилл. — Только не убедил.

На самом деле эта версия заслуживала внимания. Евгений Спартакович Казаков — мужчина серьезный, солидный, и армянская кровь предков давала о себе знать. Он угрожал Кириллу, он мог его и заказать. А потом эта история с вымогательством, жертвой которого стала Лилия. Возможно, в ее вранье была и доля правды.

— Я не выкручиваюсь… — Крапивин взял со стола баночку с леденцами, открыл, бросил в рот розовый шарик. — И даже признаю вину… Да, я на тебя давил, да, мои люди ходили за тобой по пятам. Но это было всего лишь психологическое давление.

— Пока не появился Спартак.

— Спартак, Спартак… Ты многого не знаешь, а я не хотел говорить… Но сейчас тебя интересует Семен Казаков… Что произошло? Только давай без предисловий. — Крапивин выразительно глянул на часы.

— Моя жена ушла к нему, — выдавил из себя Кирилл.

— Понятно.

— И еще он вымогал у нее деньги. Моральный ущерб за брата.

— За двоюродного брата.

— Спартак — двоюродный брат? Тот Казаков, и этот Казаков…

— Твоя жена изменяла тебе с ним еще в Сочи.

— С кем изменяла? — встрепенулся Кирилл.

— С Семеном Казаковым. А его братец решил, что и ему можно. Поэтому он и вломился к вам в номер. Но твоя толкнула его, он неудачно упал… Ты взял ее вину на себя.

— Ты знал? — опешил Кирилл.

— Мы же следили за тобой.

— Лилия изменяла мне с Семеном?

— Да, прямо у тебя под боком… В туалете. — Крапивин вроде бы и попытался сдержать насмешку, но не смог.

— В каком еще туалете?

Кирилл вспомнил, как ходил гонять «бесцветных». Он, можно сказать, рисковал собой, Лилия должна была переживать, а она из туалета вышла со спокойной душой. Улыбнулась ему, как ни в чем не бывало, и отправилась в душ. Подмываться. Вот стерва!..

— Ну, я не знаю, но Юра говорил, что место очень удобное. Чисто, люди туда почти не заходят. Твоя жена шла в одну сторону, Казаков в другую… А жена у тебя красивая, Спартаку тоже захотелось, — усмехнулся Крапивин.

— Заткнись! — вспылил Кирилл.

— Я, может, и виноват перед тобой, но не надо со мной в таком тоне! — угрожающе сощурился Крапивин.

— Врешь ты все!

— Я не собираюсь тебя убеждать. Если хочешь взрывать гранату, взрывай. Если нет, у тебя еще есть время, чтобы уйти. Через три минуты я вызываю охрану.

Кирилл не знал, что сказать. Лилия действительно могла изменять ему с одним Казаковым, а другой решил воспользоваться ее доступностью. Возможно, даже успел воспользовался, пока Кирилл вылавливал «бесцветных»… Лилия изменяла ему как последняя шлюха, а он, дурак, взял ее вину на себя. И говорить об этом с Крапивиным — только унижаться. Ему ничего не оставалось, как уйти. Так он и поступил, оставив гранату в качестве сувенира.