Сны товарища Сталина

Владимир Кевхишвили, 2014

Что является тайным мотивом поступков великого вождя всех времён и народов? В чём причина его многих нелогичных политических решений? Почему в СССР был свёрнут НЭП и начата коллективизация? Почему миллионы советских людей стали жертвами политических репрессий? Почему были взорваны тысячи храмов? Почему СССР оказался не готов к войне с фашистской Германией? Что ждёт Россию в будущем? Об этом и о многом другом рассказывает увлекательная политическая новелла «Сна товарища Сталина».

II

Январь 1904 г., Иркутская губерния, с. Новая Уда.

Коба сидел за столом в старой грязной избе и тупо смотрел в запотевшее окно. Непрестанно выл ледяной ветер, раскачивая из стороны в сторону заснеженные сосны.

«Однако, это не пальмы солнечного Батума», — подумал Коба и потёр замерзшие руки.

«Почему я здесь? Что я делаю в этой проклятой дыре? Свобода, равенство, братство… Тьфу! Для кого? Для этих тёмных, забитых, неблагодарных людей? Которые сами на тебя и донесут охранке… Предатели! Стукачи! Иуды!»

У крыльца послышался скрип саней, какая-то повозка остановилась возле дома. Через мгновение отворилась дверь, и в комнату с трудом протиснулся жандармский офицер, закутанный в тулуп.

— Посылка Иосифу Джугашвили!

— Какая ещё посылка? — Коба с презрением посмотрел на жандарма. — От кого? Откуда?

— Из заграницы. Кажется, из Швейцарии.

— Бред какой-то. — Коба расписался, взял посылку и стал читать непонятные иностранные буквы. Жандарм почему-то не уходил.

— Пошёл вон! — раздражённо рявкнул на него Коба.

— Так ты благодаришь своего благодетеля? — голос жандарма почему-то показался ему знакомым. Коба снова взглянул на полицейского. Лицо жандарма было скрыто поднятым воротником тулупа, руки сложены на животе в замок, на мизинце сверкал чёрный перстень.

— Святой отец? — Коба даже привстал от удивления.

— Ну, положим, не святой, и никакой не отец…

— Как… как вы здесь оказались?

— К тебе приехал… Что, Коба, хандра замучила?

— Наша борьба напрасна. Царизм — это машина, машина подавления…

— А кто говорил, что будет легко? «Ходите тесными вратами»… Помнишь?

Коба отрицательно покачал головой.

— Плохо тебя учили в семинарии! «Блаженны изгнанные за правду… Вас мир ненавидит, а Меня возненавидел прежде»… Помнишь?

— Т-товарищ Христос? Иисус Иосифович? — Коба бросился на колени перед жандармом и припал к его руке.

— Это всё ваши человеческие имена. — Жандарм поморщился. — Зови Меня просто — Владыка.

— Да, да, Владыка! Но что же теперь будет?

— Претерпевший до конца спасётся. Последние станут первыми…

— Но когда это случится? Когда?

— О часе неизвестно даже Мне. Крепись и бодрствуй! Ты приглашён на Пир.

— Но как я попаду туда?

— Просите и дано вам будет, стучите и отворят вам!

Жандарм освободил свою руку из цепких объятий Кобы, театральным жестом отдал честь, развернулся, открыл дверь и вышел из дома. Дверь заскрипела и тяжело хлопнула.

Коба открыл глаза.

— А вот и мы! Коба, принимай гостей! — Товарищи по ссылке пришли навестить его и принесли какую-то еду.

Коба непонимающе смотрел на них.

— Коба, ты здоров?

Коба медленно поднялся с кровати и набросил пальто.

— Мне нужны деньги и новые документы! — не глядя на еду, сухо сказал он.

— Сделаем, Коба, — один из товарищей кивнул и дернул за руку другого. Не задерживаясь, они покинули негостеприимного хозяина.