Юмористическая история династии Рюриковичей

Владимир Евгеньевич Солодихин, 2020

История Руси от призвания Рюрика до Владимира Мономаха и распада единой Руси на удельные княжества, написанная простым и юмористическим языком.

Глава 5. Святослав. Великий воин. Годы правления 960-972

Нестор-летописец пишет, что Святослав был сыном Игоря и Ольги. После достижения взрослого возраста он восходит на киевский престол, однако почти не появляется в столице, все время проводя в военных походах, коих он совершил десятки.

Если верить Нестору, Святослав всегда предупреждал своих противников словами «Иду на Вы». Вероятно, после такого предупреждения, зная о характере князя, одна часть его врагов в панике разбегалась, а другая, не имея сил бежать, ожидала его, парализованная страхом.

Наиболее значительные походы Святослав совершил на Хазарский каганат, который был им разгромлен (965-969) и на Болгарское царство (968-971), в котором князь потерпел поражение.

Возвращаясь из болгарского похода, Святослав попал в засаду к печенегам, которые убили его (972 год).

Отец Онуфрий достаточно подробно пишет о Святославе, хотя уделяет больше внимания не его государственной или военной деятельности, а отношениям с матерью:

«Святая Ольга, приняв православие и ощутив на себе всю благодать божью, которая доступна только истинно верующим христианам, хотела, естественно, того же для сына своего, великого князя Святослава.

Между тем, сей князь вырос в темноте язычества и совсем не прислушивался к голосу матери своей, ибо не привык к ее обществу. Надо с прискорбием признать, что во времена его детства и юности она, сильно увлеченная мужчинами, почти не видела сына. Святослав с малых лет находился в обществе дружинников, любил военную удаль и сам жил не как вельможа, а как простой солдат, спал на земле, ел, что придется, и одевался неприхотливо.

Ольга, вернувшись из Константинополя и разогнав своих любовников, обратила, наконец, внимание на сына и пришла в ужас, как от его образа жизни, так и от склада ума и характера. Не на шутку испугавшись за его душу, которая, по ее мнению, прямым путем шла в ад, а также опасаясь и за собственную судьбу после смерти, ибо Господь запросто может покарать мать за плохое воспитание сына, Ольга бросилась исправлять положение.

Не раз и не два, а каждый день и даже по несколько раз в день она заводила с Святославом душеспасительные беседы такого примерно свойства.

— У всех дети, как дети, только у тебя все не как у людей! Что ж ты так мать позоришь, нехристь? До коли эти издевательства еще будут продолжаться?!

Я тебя спрашиваю, негодный сын! — со всей возможной в такой ситуации вежливостью и деликатностью начинала Ольга.

— А в чем собственно дело, мамуля? — притворяясь, что не понимает, как мать страдает от его безверия, отвечал Святослав.

— В чем дело? А ты не знаешь? У меня уже язык отсох говорить тебе прописные истины, но если ты мечтаешь свести родную мать в могилу, что ж, изволь, повторю еще раз! Начну с внешнего вида! Ходишь ты в чем попало, как будто не князь, а нищий бродяга. И что за мода у тебя на голове? Лысая башка, а посредине торчит клок волос! Ты у кого этому научился? У дикобразов или у макак? Мне же перед людьми за тебя стыдно! Позавчера встретила батюшку Агафангела (хороший такой батюшка), так он мне так прямо и сказал: «Видал твоего сынишку. Что у него за прическа? Смотри, матушка, неровен час, начнет у цыган наркоту покупать!».

— Мама, вы прекрасно знаете, что я не наркоман! — упрямо возразил Святослав.

— Не хами матери! — попыталась осадить его сия добрая женщина. — Теперь возьмем твой образ жизни! Все эти воинские упражнения, тренировки с оружием, когда вы друг на друга бросаетесь, как сумасшедшие! Того и гляди сами себя покалечите! Сколько раз я тебе говорила, хватит мечом махать, не твое это дело! Пусть этим дружинники занимаются! А ты лучше сходи в церковь и помолись там за прощение грехов, коих у тебя, учитывая внешний вид и оскорбительное поведение с матерью, набралось уж немало!

— Увы и ах, мамуля! Мне скучно в церкви. Я тоже люблю послушать музыку, но зачем петь так заунывно, да еще на непонятном церковном языке? И почему там вечно пахнет ладаном? Это что токсикомания?

— Безумец, окстись! Ты что вздумал хулу на бога возводить? — ужасалась Ольга. — Да пойми, наконец, ненормальный сын, что вся цель нашей земной жизни — это попадание в рай. Посмотри на мать! Я плачу огромные деньги на строительство храмов, чтобы после смерти блаженствовать на небесах!

— Я, мама, верую в Перуна и в славу русского оружия, как верили отец и дед мои! Живу же я для того, чтобы сделать мой народ счастливым, а вовсе не затем, чтоб попасть в рай. И сражаться я не брошу, ибо мое княжеское призвание защищать наш русский народ от всех ворогов!

— Вот, нехристь! — в отчаянье вздыхала Ольга. — Куда ты катишься? Неужели ты не боишься, что тебя за твои слова в аду черти поджарят? Ты посмотри на меня, пока не поздно! Раньше я тоже, бывало, занималась блудом и, чего греха таить, была в шаге от попадания в ад! А сейчас я полностью отмолила свои грехи и скоро окажусь в раю, где поют птицы и в альковах возлегают множество красивых мужчин!

— И что мне за дело до мужчин? Я не пидор, мама! — нехорошо сострил сей кандидат на поджаривание в аду.

— А кто ты тогда есть, если мать не слушаешься?

— Ох, мама! — погрозил ей пальчиком будущий житель ада.

— Ты мне пальцы не растопыривай! А то я тебе их так растопырю, что без пальцев останешься! Непутевый сын! Ты хоть в курсе, на кого свой хвост задрал? Я без пяти минут святая женщина! Че вылупился? Не далее, как вчера, отец Агафангел по секрету шепнул, что в случае перечисления еще одного крупного транша на строительство храма, меня причислят к лику святых! А святые, да будет тебе известно, там на небесах так живут, что нам здесь и не снилось!

— Поздравляю, мамуля! Очень рад за вас!

— Мать твоя не дура. Она и себе в раю место застолбила и тебя, дурака безмозглого, туда устроит, как бы ты не брыкался!

— Может, я как-нибудь сам разберусь? — дерзко возражал сей недостойный сын. — У вас свои понятия о потустороннем мире, у меня свои!

— Какие у тебя, малолетки, коему и тридцати лет еще не исполнилось, могут быть понятия? Тебе надо слушаться мать, а не выпендриваться!

— Я, мама, русский князь и годов мне уже довольно, чтоб за твою юбку держаться!

— Еще раз говорю: не дерзи, неблагодарный сын! — начинала кричать Ольга, ибо он совершенно довел ее. — Не будь я милосердной и богобоязненной христианкой, давно бы тебе пальцы переломала! Ведь что паршивец удумал: мать, без пяти минут святую женщину, послал и живет себе, как хочет! А самому еще даже тридцати годков не исполнилось! Был бы жив твой отец, царствие ему небесное, уж он не потерпел, как ты надо мной издеваешься! Вот он никогда меня в обиду не давал и тебя бы, придурка, с гавном съел и не поперхнулся!

— Я не вкусный! — продолжил издеваться над матерью бессовестный сын.

— Заткнись, гад ползучий! Не перечь мне! Не доводи до греха! Руки так и чешутся тебя избить!».

Несмотря на то, что святая Ольга, не жалея ни сил, ни нервов своих, проводила такие прекрасные душеспасительные беседы с сыном многие сотни и даже тысячи раз, Святослав оставался глух к ее добрым поучениям и наоборот, едва только завидев вдали мать, тут же пытался улизнуть.

Дело дошло до того, что эта святая женщина, дабы достучаться до жестокосердного сына, вынуждена была искать его на пиру, среди друзей-бражников, застукивать его в постели в обнимку с женой, останавливать на скаку лошадь, на которой сей невоспитанный сын пытался удрать на нее, и даже являться в тренировочные лагеря, где Святослав упражнялся в военном деле, и там, рискуя самой пасть жертвой случайного удара чьего-то меча, бегать за сыном и прямо посреди сражений пытаться его образумить.

Увы! Ничто не помогло сему закоренелому язычнику! Материнский подвиг святой Ольги привел совершенно к другим результатам!

Однажды Святослав, не желая больше слушать мать, собрал дружину и двинулся в поход на хазар.

— Вот так рожаешь их, растишь, ночей не спишь, а они прыг на коня и ищи, мама, ветра в поле! — жаловалась Ольга отцу Агафангелу.

Впрочем, что не делает Господь, все к лучшему.

Святослав, сбежав от матери, был в такой ярости от ее речей, что, как вихрь налетел на Хазарский каганат, который до этого многие десятки лет собирал дань с русских земель и считался могущественнейшей империей мира. Не выражая никакого почтения к древности и величию сей страны, Святослав разметал вражеские войска, захватил все крепости и полностью сокрушил сие злое государство.

Далее, не желая возвращаться в Киев, Святослав отправился походом в Болгарское царство, которое в те времена находилось под покровительством Святой Византии.

Болгарский народ, не желая жить в дружбе с сей благостной империей, давно уже скрытно мечтал освободиться от ига римлян и тайно посылал русскому князю письмена, умоляя освободить их и присоединить к Руси.

Польстившись на льстивые призывы болгар, ощерившись, как материй волк, или, как его отец, Игорь, в походе 941 года, Святослав, желая в гордости своей присоединить сии благодатные земли с теплым климатом к Руси, набросился яки лютый зверь на христианское войско Византии.

— Так называемые цивилизованные народы живут в теплом климате и собирают прекрасные урожаи, а мы, русские, должны томиться в снегу да холоде.

Я желаю, чтобы мой народ жил не хуже других! Не посрамим славу отцов наших! Отныне да будет Болгария частью Руси! — объявил сей возгордившийся своими победами князь.

Сей подлец, не слушавшийся матери своей, не учел, что Господь бог не оставляет милостью тех, кто верит в него, и наоборот жестоко наказывает тех, кто живет в безверии (особенно, если они плюют на добрых матерей своих).

С божьей помощью доблестным рыцарям Византии удалось окружить Святослава и его воинов в крепости Доростол на Дунае (971 год).

Вот когда сей непочтительный сын вспомнил о добрых советах матушки, да было поздно!

Наверняка его ожидало скорое знакомство со всеми кругами ада, но, увы, сам Господь бог иногда бывает бессилен перед мощью русской армии.

В последующих штурмах крепости выяснилось, что русские сражаются с отчаянной храбростью и победить их невозможно. Разуверившись одолеть русских силой, римляне предложили им свободный проход из крепости к себе в Киев.

Выслушав сие предложение, Святослав только презрительно улыбнулся, видимо, предпочитая смерть, чем возвращение к благочестивой матушке.

Конец ознакомительного фрагмента.