Васильки

Владимир Дубинин (2024)

Стихотворения о Великой Отечественной войне 1941-1945 годов к 80-летию Победы. Взгляд автора на непростое время, непростые судьбы и непростой путь к Победе. Поэтическое повествование о героизме и боли русского народа в годы Великой Отечественной войны. Вера в силу и мощь России. Подвиг русского народа — бессмертен!

СЫН ПОЛКА

Сегодня особенно трудный вторник,

Авиабомбы и артналёт.

К штурму готовится враг повторно,

При первом штурме он в поле лёг.

Два офицера потеряны нами

И девять потеряно рядовых,

Раненых крепко стянули бинтами,

В окопы спрятав среди живых.

В копоти лица, в пыли гимнастёрки,

Вымотал многих минувший бой,

И слышно среди бойцов негромкий

Идёт разговор под снарядов вой.

«Сашка-то, видел? Крепкий парнишка,

Всё делает так, как его научил.

Одиннадцать лет ведь, совсем мальчишка,

А не испугался и не забыл.»

«Я утром его направил сегодня

В штаб тыла с докладом, чтоб бой переждал.

А он доложил и вернулся, негодник,

И в самое пекло с нами попал.»

Сильней затянувшись трофейной махоркой,

Взглянул старшина на сидящих солдат,

Продолжил по-прежнему также негромко:

«А Сашка-то нынче родился, ребят.»

«Да ну!»

«Именины?»

«Что ж ты, Иваныч,

Заранее, что ли, не мог рассказать?»

«Шустрый он больно, смешал мои планы.

Отбили бы фрицев, потом поздравлять.

Но, раз уж он здесь, предлагаю не мешкать,

Я справил ему на размер сапоги

И прочую форму справил, конечно.

Доронин Семён, мальца позови».

Семён по окопу пошёл пригибаясь,

Туда, где стоял пулемётный расчёт.

Он думал о том, про себя улыбаясь,

Как именинника позовёт.

В кармане Семёна гармошка губная,

В тряпицу завёрнутый шоколад,

Он шёл по окопу, уже предвкушая,

Как с формой и эти подарки вручат.

Сашка-то парень весёлый и звонкий,

Прибился к ним месяцев пять тому

Возле заброшенного посёлка,

В котором пришлось выживать ему.

Рёбра его торчали наружу,

Когда его принялись отмывать,

Но было сквозь грязь видно чистую душу,

Которую к сердцу хотелось прижать.

Напомнил он многим о дальних семьях,

И лёгкая, видно, у Сашки рука,

Раз командир, сквозь поток донесений,

Сказал: «Зачисляем как сына полка!»

Бойцы оживились, их лица ожили,

Смеялись и баловали мальца,

И про войну меж собой говорили:

Не может никак она быть без конца.

Сашку приставили к кашевару,

Был Сашка, а стал рядовой Кузнецов,

Он отвечал за устойчивость жара,

Обед чтобы вовремя был готов.

В разведку сходил он, под видом подпаска

Узнал, где пикеты, как их миновать.

Когда доложили, то с этого часа

Его запретил командир привлекать.

«Мы здесь, чтоб такие, как он, были живы!

Чтоб выросли и поднимали страну!

А если б мальчонку вы положили?

Своим бы рискнул?» — он спросил старшину.

Иваныч тогда, за два года впервые,

Не смог ничего командиру сказать

И, как ни хотел Александр, отныне

Его запретил на задания брать.

До этого боя всё было просто,

Приказ был один: Кузнецова беречь,

А тут закрутилось, и этот подросток

Вместе со всеми влез в самую сечь.

Семён добежал до расчета, там пусто.

А Сашка ведь был здесь, Семён это знал.

Он выглянул, с мыслью шальною, за бруствер.

И точно, там Кузнецов лежал.

Сердце рвануло в груди гранатой:

«Да, как же?! Да, что это?! Почему?!!"

Семён простонал: «Что же скажут ребята…»

И из окопа пополз к нему.

Артподготовка как раз утихла

И, средь обрушившейся тишины,

Доронин услышал предельное тихо

Губами: «Мамочка, дай воды…»

«Сынок, погоди. Сейчас я, сейчас я.

Ты слышишь, сынок? Ты со мной говори.

Вниз сейчас спустимся. Здесь опасно,

И там уже вдоволь напьёшься ты.»

Он взял его так, как лишь держат младенца,

Широкой своей прикрывая спиной

Затем, чтоб продолжило биться сердце,

А не затем, что Доронин герой.

Ни пули, ни воя, ни взвизга шрапнели,

Семён аккуратно к своим спешил,

И Сашу на выложенные шинели

Из рук своих бережно переложил.

Лица бойцов поугрюмели разом,

А старшина, ухватив бинты,

Ранения лентами опоясал,

Дал осторожно глоток воды.

«Сашка, ты это, не бойся, мы рядом.

В обиду тебя ни за что не дадим,

Мы за тебя теперь фрицам проклятым

За каждую рану твою отомстим.

Мы тебя в госпиталь, там починят,

Поправишь здоровье и к нам давай,

Нам ведь такие, как ты, мужчины

Нужны дозарезу, ты так и знай!»

Дрогнули веки у Кузнецова,

Шепнул он: «Я точно вернусь назад».

И, выдохнув тихо последнее слово,

Маленький смолк навсегда солдат.

Семья, что была в гимнастёрках рядом,

И звука вымолвить не могла,

Слёзы невольно туманили взгляды.

А ненависть взгляды жгла.

Звонким мальчишкам война не место!

От вывода губы плотнее сжав,

Иваныч выцеливал в перекрестье

Фашистов из верного ППШ.

Вторник случился труден особо,

Атаки катились одна за одной.

Сашка, став точкой на дне окопа,

Стал для бойцов запятой.