Российские этюды – 3

Владимир Дараган

Москва. Хаотичные блуждания внутри и за пределами Садового Кольца. Что происходило за старыми стенами, о чем думал автор, что вспоминал? Впечатления от поездок в метро, трамваях и электробусах. Хорошо ли жить у Патриарших и где покупать холодец? Где же находился дом Маргариты? Где герои романа Булгакова пели песню «Славное море, священный Байкал?» А что нового автор увидел в Питере и на берегу Финского залива? Как он искал клад на Соловецких островах? Это и многое другое вы найдете в этой книге.

Внутри Садового Кольца

Есенин

Понял, почему памятник Есенину в Москве стоит на Тверском бульваре. Поэт сам так заказывал:

Мечтая о могучем даре

Того, кто русской стал судьбой,

Стою я на Тверском бульваре,

Стою и говорю с собой.

Окно Есенина

В аспирантуре я увлекся Есениным. Был у меня такой грустно-лирический период. И взбрела тогда в голову идея: надо найти квартиру, где Есенин жил с Галиной Бениславской. Почему — не спрашивайте. Казалось, что если найду, то все у меня будет хорошо.

Интернета не было. Прочитал, что в ее комнате было венецианское окно, а из окна был виден Нескучный сад и Новодевичий монастырь. И что жили они вблизи консерватории.

Стратегия поиска была проста: я бродил по переулкам и спрашивал у прохожих, где жил Есенин. Еще искал венецианские окна и на карте проводил линии от консерватории до Нескучного сада. Заходил даже в приглянувшиеся подъезды (где окна кухонь выходили на лестничные площадки) и спрашивал, не тут ли жил Есенин? Можете представить, какие я слышал ответы от теток в замасленных халатах и мужиков в грязных майках.

Прошли годы. Появился интернет, который знал все. И там был адрес квартиры Галины (она занимала комнату в коммуналке, в доме для сотрудников газет «Правда» и «Беднота» — в последней она работала). Адрес такой: Брюсов переулок 2/14, кв. 27. Седьмой этаж.

Все меньше романтики в 21-м веке. Уже не надо стаптывать ботинки в московских переулках. Нажал кнопки, и все тебе ясно.

Дом нашел, окно нашел. Оно у водосточной трубы на верхнем этаже. От «венецианости» осталась только разбивка на маленькие «окошки». А может такие окна Есенин и называл венецианскими? У поэтов все не так, как у людей.

В дом не зайдешь — он стал элитным, охрана даже во дворе, в специальной отапливаемой будке. Вокруг ни пылинки, ни соринки. В таком дворе даже закурить страшно, не говоря уже про пепел стряхнуть или уронить что-нибудь.

И что теперь — еще одна цель достигнута? Взята очередная вершина и теперь будет мне счастье, богатство и здоровье? Или просто для того, чтобы Москва стала еще родней.

— Дараган, ты совсем сбрендил? В такое непростое время такой дурью маешься.

— Времена всегда непростые. А такая дурь помогает их пережить. Я давно заметил, что от сложения «дурей» получается не одна большая дурь, а нечто такое, что и назвать нельзя, до чего это хорошо. Наука это еще не исследовала, не тем наши ученые занимаются, но об этом все давно знают.

Дети Есенина

Угол Брюсова переулка и Тверской. Грустное место. На первом этаже окна квартиры Мейерхольда, где он жил с Зинаидой Райх и с ее детьми от Сергея Есенина. Дом вблизи от их театра (сейчас театр Ермоловой). После ареста Мейерхольда Зинаиду тут зверски убили — множество ножевых ранений. Сталин ее невзлюбил после ее письма, где она написала, что он не разбирается в искусстве.

Дочь Есенина Татьяна в это время уже вышла замуж и начала помогать брату — Константин был студентом. Первая жена Есенина Анна Изряднова тоже помогала Косте. У Анны от Есенина был сын Юрий (расстрелян в 1937-м году). Татьяна и Константин прожили долгую жизнь.

Сын Есенина Александр (стал математиком) от переводчицы Надежды Вольпиной дожил до 2016-го года. Сама Вольпина дожила до 1998-го года.

После смерти Зинаиды квартиру Мейерхольда разделили на две и там поселились шофер и секретарша Берии. Секретарша прожила тут до 1991-го года.

Здание МИДа

На высотном здании МИДа нет звезды. Это не случайно. Первоначальный проект был без верхней башенки и шпиля. Здание практически построили, но Сталин попросил показать ему чертежи.

— Так нельзя, — сказал он.

Взял карандаш, нарисовал башенку, шпиль и звезду.

Опа! Нельзя башенку — потолок не выдержит.

— Думайте, — сказал Сталин.

Нашли самые легкие материалы, из металла склепали шпиль, а звезду делать отказались. С ней все рухнет, сказали архитекторы. Легли на пол перед комиссией и попросили их расстрелять. Или разрешить здание без звезды. Им разрешили.

Достоевский

Иду мимо памятника Достоевскому, что у Ленинки. На пьедестале сидит девушка и смотрит в телефон. Жаль, что не смотрит в книгу Достоевского — это было бы так гармонично.

Особенно в день юбилея писателя.

Короны на крестах

Если на церковном кресте корона — это значит, царь лично курировал и помогал строительству храма. Такая корона на кресте храма святителя Николая в Пыжах (Малая Ордынка). Тут была стрелецкая слобода, храм строился на их деньги под присмотром Алексея Михайловича. У стрельцов вычитали половину жалования на строительство. Они были недовольны и пошли к царю с челобитной. За что их приказали высечь.

И это правильно. Негоже служивым людишкам мешать воплощению царских проектов.

Смирновъ

В начале Пятницкой улицы у Чугунного моста стоит красивый дом. На нем написано «т. д. П. А. Смирнова». Да, торговый дом того самого Петра Смирнова, известного своей фирменной водкой. До того хорошей, что Александр III назначил Смирнова поставщиком императорского двора.

Завод Смирнова располагался рядом на Садовнической улице — центральной улице острова Балчуг. Но это было давно, а что сейчас?

Сейчас бренд Smirnoff принадлежит американской компании. Пробовал я эту водку — резкая, невкусная. А в России праправнуку Смирнова — Борису достался по наследству секретный рецепт изготовления водки «Смирновъ» и он организовал ее производство в научном подмосковном городке Черноголовка. (Сколько времени я там провел за терминалом компьютера! В Черноголовке был филиал нашего института). Мало того, в 90-е Борис сумел вернуть себе фамильный дом на Пятницкой. Говорят, что сейчас у него с этим домом проблемы, но подробностей я не знаю. Еще у Бориса проблема с брендом — американцам не нравится, что он использует купленное ими слово «Смирнов». Но водку выпускают и те, и другие. Чем все закончится, никому не ведано.

А что с фабрикой? В советское время там работал Московский завод шампанских вин. Я жил рядом и часто проходил мимо, принюхиваясь. Здесь была разработана технология ускоренного производства шампанского — его производили много и стоило оно недорого.

В наше время… Мне сказали, что завод давно закрыли, а здание перестроили под элитное жилье. Я как услышал, то сразу кроссовки о штаны вытер, чтобы хоть немного соответствовать. Прошел там дождливым осенним вечером. Окна в доме были темными — непроста элитная жизнь. О чем там думают, какие проблемы решают — об этом мало кто знает.

А в советское время Садовническая улица носила имя летчицы Полины Осипенко. Сталинский сокол, герой Советского Союза. Мировые рекорды, слава, погибла еще до начала войны. Жила она на Садовнической в «генеральском» доме. Тихое и приятное было место.

P. S. Российских водок «Смирновъ» (их много) я не пробовал, ничего про них сказать не могу.

Новости с Нового Арбата

Я думал, что бетонные коробки, которые москвичи называют «челюсти», снесут, но их немного отреставрировали. Фасады сделали пестрыми, а кондиционеры поставили в каждую квартиру и закрыли симпатичными ящиками.

Хорошеет Москва. Скоро и поругать ее будет не за что.

Не хватает

Иду по Нижнему Кисловскому переулку. Это там, где раньше царям капусту квасили. Иду и чувствую: что-то не то. Чего-то не хватает. Потом понял: а плитки-то нету!

У ГЭС-2

А мне нравится штуковина, которая стоит у здания ГЭС-2. Называется штуковина «Большая глина №4». Слепил эту глину Урс Фишер. Почему нравится?

1. Она блестит.

2. Она большая.

3. Непонятно, почему она не падает.

4. Ее ругают, а она помалкивает.

5. На ней отпечатки пальцев автора. Если что, далеко он не уйдет.

6. Она похожа на аллигатора, перевязанного веревочками.

И самое главное. Философское. Эта штука похожа на результат многих наших усилий. Мы пыхтим, творим, вкалываем, а получается то, что стоит у ГЭС-2. Придут наши потомки, и выбросят всё в мусорный бак. И правильно сделают.

На Солянке

Последнее время, проходя по Солянке, я старался не смотреть на колонны у входа на аллею, ведущую к Воспитательному дому. У одной из скульптур на колонне было отбито полруки, и казалось, что женщина собирается ударить младенца.

А недавно посмотрел и обомлел. Скульптуры как новенькие. А женщина подняла руку, чтобы на нее сел голубь. Прямо гора с плеч долой и камень с души свалился!

Это была хорошая новость. Другая новость не такая приятная. Военные из Воспитательного дома выехали, здание кто-то купил и по слухам собирается там сделать очень дорогой отель. Ну и парк вокруг тоже будет его.

Это уже не для нас. Туда будут приезжать уважаемые гости с красивыми женщинами, пить вино по тыще долларов за бутылку и смеяться над глупыми шутками своих достойнейших коллег.

А нам достанется смотреть на обновленные скульптуры, пить пиво в пивном ресторане на Солянке и думать о суете и бренности жизни.

На мосту

Стою на Комиссариатском мосту, смотрю на Водоотводный канал.

Неподалеку случилась моя первая авария. Стоял на светофоре, и вдруг в мою «копейку» въехал грузовик. Неделю «жил в гаражах», узнал много нового о внутренней и внешней политике, о правильном развитии экономики и образования, о секретах вечной молодости и счастливой семейной жизни.

Я бы поделился этими секретами, но был молодым, глупым, многое пропускал мимо ушей или сразу забывал.

Сибирский старец

На пересечении Последнего переулка с Трубной улицей стоит дом ядовито-желтого цвета.

Как тут не вспомнить популярную московскую легенду. В подвалах мэрии стоят бочки с краской. У каждой бочки есть номер. Когда нужно решить, в какой цвет покрасить дом, то посылают гонца или звонят слепому сибирскому старцу. Он называет номер бочки и решение принято. Поделился легендой с москвичами, и мне сказали, что этот дом замечательный. Так что старец хорошо работает, радует москвичей.

Площадь видна

В начале Волхонкие стоит доходный дом (до революции) Михалковых. Да-да, тех самых.

А из нашего окна

Площадь Красная видна.

И это правда.

На Страстном

Люблю Страстной бульвар: широкий: красивый, пустынный. Редко тут встретишь пешеходов, всех их как насосом всасывают Петровка и обе Дмитровки. Плитка на бульваре хорошо уложена, бордюры гранитные, скамейки удобные.

По бордюру, как гимнастка по бревну, туда-сюда ходит девушка и разговаривает по телефону. Я сижу на скамейке, пью чай, ем пирожок и волнуюсь за бордюр: не сломала бы она его!

На Трубной

Стоит на Трубной замедлить шаг, то тебя обязательно спросят, где тут метро?

Непросто тут его найти, непросто. Показываешь рукой сложную фигуру маршрута, тычешь пальцем в знаки пешеходных переходов, коих тут бесчленное множество, и на тебя сразу смотрят с большим уважением.

Рыцари

Кремль охраняют не только те, кому положено, но и шесть рыцарей, стоящих на фасадах домов, примерно равноудалённых от Красной площади. Вернее, охраняли шесть. Теперь осталось пять.

Исчезновение шестого рыцаря на Большой Полянке — это абсолютно таинственная история. Шли вечером жители Полянки с работы и видели двух рыцарей на красивом доме с элементами модерна и готики. А пошли утром на работу и увидели, что одного рыцаря нет.

Это не бронзовую скульптурку «Миру-мир» украсть с аллеи, по которой я хожу в метро. Там тачки достаточно, чтобы ее увести на пункт приема цветных металлов. Рыцарь тяжелый, на большой высоте. Тут без подъемного крана, промышленных альпинистов и грузовика не обойтись. Времена, правда, в 90-е были смутными, камер наблюдения не было. А свидетели… им, наверное, доходчиво объяснили, что они ничего не видели и не слышали.

Стоит рыцарь у кого-то на даче, охраняет сокровища. А Кремль… а что Кремль, он и так под надежной круглосуточной охраной.

Акустика

Англиканская церковь в Вознесенском переулке — есть в Москве и такая. В Москве все есть. Тут устраивают концерты. Акустика в церкви потрясающая.

Раньше тут фирма «Мелодия» записывала свои пластинки.

Мастер граффити

Наконец я увидел мастера граффити за работой! Работают мастера быстро. Подъезжают на самокате, достают баллончик с краской, пятнадцать секунд и шедевр готов. Ничего, что на стене Цоя на Арбате уже 150 слоев шедевров. Надо успеть сказать свое слово. Оно ведь самое важное, потому что последнее.

А напротив стены на ступеньках подъезда сидели поседевшие почитатели творчества Цоя, пили пиво и ждали перемен.

ЦДЛ

Иду по Большой Никитской мимо ЦДЛ. В голове сразу масса вопросов. Чем сейчас занимаются литераторы в ЦДЛ? Какие проблемы обсуждают? Как помогают молодым дарованиям? Что нам ждать от мастеров пера?

Задаю вопрос в соцсетях. Мгновенно получаю ответ: «Странный вопрос. Там хороший ресторан, неужели непонятно, чем они там занимаются?» Второй ответ пришел чуть позже. Известный писатель пишет мне ответы по всем пунктам: «Ничем. Никакие. Никак. Ничего.»

Конец ознакомительного фрагмента.