Недосказанность

Владимир Дараган

Это сборник миниатюр и эссе, написанных в разные годы. Немного философских, немного смешных, немного грустных. Как и наша жизнь.

О галопе сферического коня в вакууме

В ночь полнолуния, да и во всякое другое время, когда тихо и тревожно, в голову залетают гениальные мысли. Нет, не те, о которых говорил мне друг, убежденный, что в секретной лаборатории Гугла решают проблему виртуального бессмертия. Такие мелкие проблемы я давно решил. Другое, величественное и одурманивающее, лезет в голову, терзает душу и мешает пропылесосить комнату.

Помните сцену пожара в фильме «Жертвоприношение»? Или последние кадры в фильме «Трудно быть богом»? Если не помните, то вам повезло. А вот в моей памяти они словно отлиты в бронзе, и она всегда услужливо готова представить все детали этих кадров. И еще этот дьявольский «Черный квадрат» Малевича. И синие стены «Спальни» Ван Гога. И зеленое небо в «Зимней охоте» Брейгеля.

Ничего лишнего, — вот, что объединяет эти кадры и картины. И еще сводящая с ума законченность.

И эта невозмутимая круглая луна. Она такая совершенная. Пусть на миг, но в этом миге она прекрасна.

Вы знаете, от чего страдают физики? Помимо любви и головной боли они страдают от несовершенства нашего мира. Я не о политике, о ней читайте в другом месте. Физики страдают от невозможности написать совершенное уравнение, которое выделит то главное, что, наконец, опишет этот мир. И чтобы там не было ничего лишнего.

Есть миф, что из физиков получаются хорошие инженеры. Это не так. Когда физика просят подумать над электрической цепью, то он пишет ax’'+ bx’ + cx+ d = 0 и говорит, что задача решена. А если физика попросят описать движение космического корабля, то он сходу пишет M/m = exp (v/u) и удивляется, что от него хотят еще чего-то.

А как же сопротивление воздуха, ветер, неправильная подача топлива в камеры сгорания? Физик вздыхает, страдает от несовершенства вселенной и начинает исписывать формулами пачки бумаги.

Если физик стал аналитиком, то его страдания утраиваются. Сотни таблиц, миллиарды чисел, терабайты текстов. Где те волшебные формулы, которые наведут порядок в этом хаосе? Где лаконизм Тарковского и Ван Гога? Где уравнения, описывающие галоп сферического коня в вакууме?

А если физика занесло в биологию, то уже через неделю он начинает безоговорочно верить в Создателя. Он не понимает, как эволюция могла сотворить рибосому, которая считывает информацию из ДНК и синтезирует белки, согласно ее кодам.

И тогда вечером, когда над морем восходит совершенная круглая луна, ему в голову приходит крамольная мысль, что физика с математикой не являются царицами наук. И не единицами с нулями описывается наш сумасшедший мир. И гармония чисел не есть гармония вселенной.

А что взамен? Что-то туманное, где нет уравнений, а есть чувства. Где не работает логика Аристотеля, где сумма 2 +2 зависит от стука капель дождя, падающих на подоконник. Где красота и совершенство важнее, чем уравнения Ньютона. Где нет энтропии, а есть беспорядок, с которым надо бороться.

Вот с такими мыслями физик берет пылесос и вспоминает, в каком углу комнаты находится розетка.