Дом

Владимир Гурвич

Когда тридцатипятилетняя архитектор и дизайнер Евгения Лебедь заключила новый контракт на достройку дома, она и предположить не могла, какие бурные события ее ждут. Она оказалась объектом ненависти невесты заказчика, едва не погибла, была обвинена в растрате и, наконец, нашла свою любовь.

1

Евгения вышла из дома в сад и посмотрела на коттедж. Нет, это просто невероятно, что она завершила эту трудную, временами нудную, а временами просто изматывающую работу. Иногда ей казалось, что этот труд никогда не завершится, что она здесь так и умрет на этом объекте. Но ведь сделала, да еще как! Не случайно же владелец этой усадьбы даже вручил ей незапланированную премию. Он, наконец, после долгих объяснений с ее стороны понял, что получилось на выходе. А ведь не верил иногда до такой степени, что просто мешал ей делать то, что она считала нужным.

Евгения вдруг почувствовала невероятное облегчение. Напряжение последних дней спало, растворилось в окружающем пространстве. Ее больше ничего не тяготило, по крайней мере, в данную минуту. А это уже немало. Ведь последние дни перед сдачей дома были не просто напряженными, а каким-то то сумасшедшими. Она спала всего по несколько часов в сутки, просыпалась посреди ночи и неслась к компьютеру, чтобы зафиксировать пришедшую во сне идею. Затем рано утром мчалась на объект, чтобы дать указания рабочим, как ее воплотить.

Как всегда перед самым концом, словно черти из табакерки, неизвестно откуда повылазили недоделки, недочеты, небольшие просчеты, которых следовало срочно устранить. А времени уже почти не оставалось, семья хозяина дома готовилась к вселению. Они специально для этого вернулись из-за границы и с нетерпением ждали, когда будет все окончательно готово. Евгения проклинала их нетерпение, которое заставляет ее трудиться по двенадцать часов в сутки. Но таковы были условия, она сама их приняла. Конечно, поступила опрометчиво, все же не думала, что в конце возникнет такая спешка и будет так трудно. Еще ни разу она не попадала в такой цейтнот. Но это урок на будущее, надо осторожней подходить к своим обязательствам.

Евгения посмотрела на часы. Ну, где Петр Андреевич? Понятно, что он водит семью по дому, как по музею, но ведь уже прошел час, как длится эта экскурсия. Судя по всему, о ней Евгении, уже все забыли. Но не может же она сесть в свою любимую маздочку, не попрощавшись с заказчиком. Это просто неэтично, к тому же он может подумать, что она на него обижена. Но это не так, все обиды уже прошли, хотя в тот период, когда она работала, их возникало немало. Многие, если не все упреки в ее адрес со стороны заказчика были несправедливые. Она так старалась, а в чем только он ее не обвинял. Разве только не в кровосмешении.

Но сейчас она не хочет об этом даже вспоминать; что было, то прошло. Теперь ее ждет другая работа. Правда, пока не знает, какая, но она надеется, что долго без дела не засидится. Хотя в ее жизни уже были довольно длительные перерывы.

Евгении вздохнула; ну где же хозяин этого великолепного особняка? Сколько можно его ждать. Ее терпение иссякает. Сейчас сядет в машину и уедет. Если же он захочет сказать ей прощальные слова, то пусть сам ищет ее.

Евгения поймала себя на том, что за время работы в каком-то смысле они сроднились с заказчиком. Правда, это родство несколько странное, полное конфликтов и противоречий. Но ведь столько времени проводили вместе. Она с мужем все это время общалась гораздо меньше.

Вспомнив о муже, Евгения нахмурилась. Она уже решила, что сегодня поставит все точки над и. Закончила это дело, закончит и другое. В новую жизнь без груза прошлого. Это так замечательно освободиться сразу от всего. И наконец, у нее появилась такая счастливая возможность.

Ну, где же он? В этот момент, словно услышав ее, из дома вышел Кроткий. Вопреки своей фамилии, ничего кроткого ни в его в характере, ни в манере общения не было. Скорей все было с точностью до наоборот, весьма брутальный экземпляр. Особенно таким был по началу. Правда после того, как она дала ему пару раз отпор, стал вести себя немного мягче и предупредительней.

Опять она предалась ненужным воспоминаниям, недовольно подумала Евгения. Сколько можно.

Кроткий подошел к Евгении.

— Смотрите на дело рук своих? — поинтересовался он.

— Прощаюсь с вашим домом, — ответила она. — Все же не такая уж маленькую часть жизни ему отдала. Какое впечатление произвел дом на ваших близких?

— Они в восторге! Просят выразить вам искреннюю благодарность. Жена сказала, что не предполагала увидеть ничего подобного. Действительность превзошла ее самые смелые ожидания. Вы молодец!

— Это наше совместное с вами достижение, — решила быть щедрой Евгения. — Без вас у меня так бы не получилось.

Кроткий внимательно посмотрел на архитектора и улыбнулся.

— А мне казалось, что я вам только мешал, раздражал.

— По-всякому было, Петр Андреевич, — уклончиво ответила Евгения. — В таком сложном деле по-другому не бывает.

— Хотите начистоту. Когда все завершено, уже можно.

— А когда еще не было завершено, было нельзя? — поинтересовалась Евгения.

— Нельзя, — покачал головой Кроткий. — Иначе бы ничего не получилось.

— Тогда слушаю вас.

— В первый месяц я несколько раз порывался дать вам отставку. Однажды даже уже твердо решил, что это сделаю.

— Что же помешало?

— Помните, мы тогда бодались по поводу интерьера спальни.

— Еще бы! Целую неделю я не могла вас убедить в своей правоте.

— Я посмотрел ваш эскиз и вдруг почувствовал, что это, в самом деле, здорово. И решил отложить окончательное решение и дать вам шанс. Меня тогда сильно напрягала ваша несговорчивость, вы все время спорили, хотели сделать только так, как считаете нужным.

— И правильно, что хотела. Я профессионал, вы наняли меня делать ту работу, которую я умею. А вы постоянно вмешивались в процесс. Хотите, я теперь буду откровенной?

— Это будет интересно.

— Еще бы! Я сама собиралась разорвать наш договор. Вы меня просто бесили своим дурацким и некомпетентным вмешательством. Если у вас много денег, это вовсе не причина, чтобы думать, что вы знаете и понимаете больше других.

Кроткий на несколько мгновений задумался.

— Вы в чем-то правы. Наличие денег невольно наводит на такую мысль. И не всегда с ней просто расстаться. Но в качестве свой защиты хочу сказать: во многих случаях мне действительно казалось, что вы делаете не то, что нужно.

— Теперь так не кажется?

— Теперь я убедился, что вы знаете, как надо делать. Только это понимание приходит не сразу.

— Слава богу, что у вас хватило терпения это понять.

— Я тоже так считаю. — Кроткий кинул взгляд на свой дом. — Нам требовалось время, чтобы приспособиться друг к другу. Разве не так?

— И да и нет.

— Вот как? — удивился несогласию Кроткий. — Объясните.

— А что тут объяснять. Конечно, для приспособления друг к другу всегда требуется время, что в супружеской жизни, что в любой работе. Но я говорю о другом. Если вы наняли специалиста, извольте ему доверять. Он лучше знает, как и что. А когда контролируется каждый его шаг, у него пропадает желание что-то делать. Хочется послать такого контролера подальше и гордо хлопнуть дверью. Когда я работала с вами, такое желание у меня появлялось несколько раз на дню. Сама себе поражаюсь, почему так не поступила.

— Да, Евгения Николаевна, с вами сложно работать. Очень вы своевольны.

— Я не своевольна, я независима. Не люблю, когда мной помыкает. А вы постоянно старались это делать. — Евгения посмотрела на Кроткого. — Петр Андреевич, мы же с вами решили говорить откровенно.

— Конечно, — подтвердил Кроткий. Внезапно он улыбнулся. — Хотя, если бы кто-нибудь из моих сотрудников сказал мне что-нибудь подобное, он тут же был бы уволен.

— Не сомневаюсь, — желчно произнесла Евгения. — Но по счастью я уже целый час как на вас не работаю.

— Вам крупно повезло, — засмеялся Кроткий. Внезапно улыбка исчезла с его лица, и оно обрело серьезность. — Вы действительно доказали, что являетесь настоящим профессионалом. Это удается не каждому.

— Спасибо.

Кроткий задумчиво посмотрел на нее.

— У вас есть новый заказ?

— Пока нет, — честно призналась Евгения.

— На днях я разговаривал со своим знакомым. Не могу сказать, что близким, но мы частенько пересекаемся по разным делам. Он недавно приобрел большой дом. Ему известно, что я обустраиваю свой особняк. Вот он и спросил меня: не знаю ли я хорошего архитектора и дизайнера для выполнения у него аналогичной работы. Я без вашего разрешения осмелился дать ему ваш телефон. Вы не станете меня за это ругать?

— Стану и очень сильно. Вы поступили правильно.

— Вот и я считаю, что правильно.

— И когда же он позвонит?

— Вот этого я сказать не могу. Могу лишь предупредить, что этот ваш потенциальный клиент далеко не сахар. И, возможно, вы будете вспоминать меня с большой теплотой.

— Вы меня обнадежили, Петр Андреевич.

— Что делать, лучше заранее знать, что тебя ждет.

— Спасибо. В таком случае я поеду.

— Надеюсь, у вас все сложится с ним благополучно, вы найдете общий язык.

— Я тоже на это надеюсь. А теперь я поеду. До свидания.

— До свидания, — попрощался с ней Кроткий.

Евгения двинулась к своей машине. Внезапно она остановилась.

— А как его зовут?

— Разве я не назвал, — удивился Кроткий. — Мещерин Евгений Олегович. Получается, что вы тезки.

— Это сильно облегчает дело, — насмешливо проговорила она.

Евгения села в автомобиль. И вдруг явственно ощутила, что больше не испытывает сожаления, что расстается с этим домом, на который она затратила столько усилий. Да и его хозяин ей порядочно поднадоел.

Она резко рванула вперед и за считанные секунды набрала приличную скорость. Она всегда любила быструю езду.