Авантюристка

Владимир Гурвич

Площадь была почти уже забита до отказа, а народ все прибывал и прибывал. Казалось, что с каждым новым человеком градус злобы и ненависти возрастал на один пункт. Особенно была активна группа, состоящая из нескольких десятков молодых людей. Все они были одеты в черное, в руках держали транспаранты. Периодически они, словно по чьей-то невидимой команде выкрикивали однотипные лозунги: «Мусульмане, возвращайтесь домой! Не хотим мечетей! Нет беженцам из исламских стран! Ислам – это террор!»…

Глава первая

1. Лондон. Одна из городских площадей.

Площадь была почти уже забита до отказа, а народ все прибывал и прибывал. Казалось, что с каждым новым человеком градус злобы и ненависти возрастал на один пункт. Особенно была активна группа, состоящая из нескольких десятков молодых людей. Все они были одеты в черное, в руках держали транспаранты. Периодически они, словно по чьей-то невидимой команде выкрикивали однотипные лозунги: «Мусульмане, возвращайтесь домой! Не хотим мечетей! Нет беженцам из исламских стран! Ислам — это террор!».

Каждый раз после такого скандирования напряжение в толпе демонстрантов увеличивалось, лица искажались яростью, пальцы сжимались в кулаки. Возбужденные люди озирались в поиске жертв.

Абаль в ужасе стояла на тротуаре. То, что происходило вокруг нее, заставляло содрогаться все ее тело. Но при этом она ни на минуту не забывала, что является будущей журналисткой. А журналисты должны в первую очередь помнить о своем профессиональном долге и выполнять его вопреки всем своим чувствам и ощущениям. Поэтому она то и дело поднимала фотоаппарат и фотографировала беснующихся демонстрантов.

Компания из агрессивных молодых людей заметила девушку с характерной восточной внешностью и устремилась к ней. Абаль не успела даже сделать несколько шагов назад, как на нее набросились, повалили на землю и стали пинать ногами, сопровождая избиение громкими оскорблениями. Никто из них не заметил, как эту сцену стал снимать только что прибывший на митинг оператор одного из каналов кабельного телевидения.

2. Лондон. Офис компании «Women beautiful».

Анжела Хрусталева читала договор. Это был ее первый крупный контракт в Англии, а потому она сильно волновалась. Это мешало адекватно воспринимать текст, смысл многочисленных пунктов не сразу доходил до сознания, приходилось перечитывать их снова и снова.

Но одно условие привлекло ее больше других; хотя она знала о том, что оно будет внесено в документ, об этом ей говорила юрист компании Аликс Эртон. Более того, она специально подчеркнула это условие. Но в тот момент Анжелу или Анжи, как часто называли ее друзья, волновало совсем другое, и она пропустила слова своей собеседницы мимо ушей. А вот теперь задумалась над ними.

Речь шла о том, что в течение всего действия контракта, его подписант не имеет право ни выходить замуж, ни иметь детей. Не слишком ли жесткое требование? задумалась Анжела. Да, она конечно, еще молода, успеет сделать и то, и другое, ее скорей волнуют те ограничения, которые навязывает ей договор. Уж очень она не любит, когда кто-то стесняет ее волю. Да и как Алан отреагирует на это условие? Вряд ли оно приведет его в восторг. Он уже намекал, правда, осторожно, что хотел бы узаконить их отношения.

— Что-нибудь не так, миссис Анжела? — услышала Анжи вопрос Аликс Эртон.

— Нет, все в порядке, мисс Эртон, — ответила Анжи.

В немного неловкую ситуацию решил вмешаться глава компании «Women beautiful» Дэвид Остин. Он с разражением наблюдал за тем, как Анжи долго читает контракт.

— Мы очень рады, миссис Хрусталева, что вы приняли наше приглашение. Для нас — эта большая честь. Вы работаете в Лондоне совсем недавно, но уже завоевали известность. Мы рады, что отныне вы станете лицом нашей фирмы. Мисс Эртон, вы ознакомили нашу будущую сотрудницу с контрактом во всех деталях?

— Разумеется, мистер Остин. Вчера мы целых два часа просидели с миссис Хрусталевой, выверяя все пункты. Должна вам сказать, что миссис Хрусталева очень дотошный человек.

— Это совсем не так уж и плохо. Значит, миссис Хрусталева серьезно относится к своим обязанностям.

— Не сомневайтесь, мистер Остин, вы не пожалеете, что пригласили меня, — отозвалась Анжи.

Дэвид Остин одобрительно кивнул головой.

— Рад это слышать. Не стану скрывать, миссис Хрусталева, что у нас на вас большие планы.

— Зовите меня миссис Анжела или просто Анжи. Так многие меня тут называют.

— Договорились, миссис Анжи, — согласился Дэвид Остин. — Пора приступать к подписанию договора. Документы готовы, все со всем согласны, не вижу причин, чтобы откладывать это дело. Только очень здесь душно. Такое жаркое лето, даже кондиционеры не справляются. Давайте откроем окно. Дамы не возражают?

Так как со стороны дам возражений не последовало, Дэвид Остин открыл раму. В кабинет ворвались громкие крики. Анжела быстро подошла к окну и посмотрела вниз.

Небольшая площадь прямо под окнами здания была запружена народом, однако взор Анжи привлекла совсем другая картина. Она увидела, как несколько парней ногами избивают лежащую на земле беззащитную девушку.

— Они же убьют ее! — словно бы сам собой родился в ее груди вопль.

Не обращая ни на кого внимания, Анжела сорвалась с места и помчалась к выходу. Дэвид Остин проводил ее растерянным взглядом.

— Куда она? Мы же должны подписывать контракт. Вот и имей дело с русскими. Никогда не знаешь, что от них ждать.

Аликс Эртон подошла к окну и заглянула вниз.

— На площади избивают девушку, она бросилась ее спасать.

— Это дело полиции, — наставительно возразил Дэвид Остин.

Аликс Эртон с затаенным разочарованием посмотрела на своего шефа, но ничего не сказала в ответ.

3. Лондон. Одна из городских площадей.

Абаль уже несколько минут лежала на земле. Ее продолжали пинать тяжелые башмаки демонстрантов. Она пыталась прикрывать наиболее уязвимые места, но понимала, что так долго не продержится. В любой момент эти скоты способны превратить ее тело в сплошное кровавое месиво. И то, что они пока это еще не сделали, страшное везение. Скорей всего это потому, что они то и дело отвлекались на скандирование лозунгов. Но как только завершат это занятие, то полностью займутся ею.

Внезапно ей показалось, как что-то изменилось вокруг нее, удары сначала замедлились, затем прекратились. Послышались крики, Абаль даже показалось, что кричали женским голосом. Она осмелилась открыть глаза. И то, что увидела, поразило ее.

Какая-то девушка внезапно ворвалась в круг парней. Пока они оторопело от неожиданности смотрели на нее, незнакомка мгновенно достали из сумочки баллон, и стала им брызгать в лица избивающих ее людей. Те почти синхронно заорали, девушка же схватила Абаль за руку, резко приподняла ее и закричала: «Бежим!».

Абаль, превозмогая боль, вскочила на ноги и помчалась вслед за своей спасительницей. Не разбирая дороги, не обращая внимания на изумленных прохожих они, не останавливаясь, промчались на едином дыхании несколько кварталов. И только когда почувствовали себя в безопасности, остановились.

4. Переулок в Лондоне.

Девушки завернули за угол и оказались на узкой совершенно безлюдной улочке. Анжи остановилась и оглянулась назад. Преследователи остались где-то далеко позади. Анжи вздохнула с облегчением и улыбнулась своей спутнице.

— Ты в порядке? — спросила она ее.

— Вроде да, — ответила Абаль. — Сейчас проверю.

Девушка запустила руку в сумку и извлекла из нее зеркало. Она бегло осмотрела себя, и осталась довольна увиденным.

— Главное, что лицо не пострадало, — радостно констатировала Абаль. — А то мне сейчас на занятия надо ехать. Хороша бы я была с фингалом под глазом.

— У тебя ссадина на руке, — заметила Анжи, внимательно рассматривая спасенную ею девушку.

— Ерунда. Закрою рукавом. — Абаль стала спускать закатанные рукава блузки, чтобы закрыть ссадину, но увидела на рукаве огромную дыру.

— А вот в таком виде мне в университете нельзя появляться, — расстроилась она. — Придется пропускать занятия.

— И совсем не надо ничего пропускать, — улыбнулась Анжи своей спутнице. — Смотри, что у меня есть.

Анжи открыла сумку и извлекла оттуда блузку. Она протянула ее Абаль.

— У нас один размер, примерь.

Абаль быстро скинула свою разорванную блузу и надела блузку Анжи.

— Здорово. Точно по мне. Ты, словно фея из сказки. Откуда это у тебя? Первый раз встречаю девушку, которая носит в дамской сумочке одежду.

— А я только из магазина, — лукаво сверкнула глазами Анжи.

— Шутишь. На ней нет даже ценника, — недоверчиво протянула Абаль.

— Ты очень проницательна, — рассмеялась Анжи.

— Обязана быть такой, — ответила Абаль. — По профессии я будущая журналистка.

— А я модель и в моей сумочке всегда есть одежда на всякий случай, — пояснила Анжи. — Вот сегодня как раз именно такой случай.

— Ты модель? — изумилась Абаль. — Первый раз вижу, чтобы модели ходили на митинги.

— Да, мы все больше по подиуму ходим, — согласилась с нею Анжи. — Но так случилось. Я увидела происходящее из окна и бросилась к тебе на помощь. Ненавижу насилие, особенно над женщинами.

— А ты смелая. — Абаль с восхищением смотрела на Анжи. — Тебя могли бы запросто изуродовать. Эти подонки способны на все. Тебе надо быть осторожней и беречь свое лицо и тело. Это ведь твой хлеб.

— Я понимаю, но в такие моменты не владею собой. — Лицо Анжи сделалось очень серьезным. — Я всегда была такая. Еще с детства, когда дралась с мальчишками, защищая своих подруг.

— Хотела бы я иметь такую бесстрашную подругу, — вздохнула Абаль.

— Я могу быть твоей подругой. Хочешь? — предложила Анжи.

Абаль, не ожидавшая такого ответа от незнакомой девушки, пришла в полный восторг от ее предложения.

— Ты еще спрашиваешь! После того, что ты сделала для меня, я была бы счастлива с тобой дружить. Мы можем с тобой встретиться еще раз? — спросила она Анжи.

— Приходи на мой показ. — Анжи порылась в сумке и протянула Абаль визитку. — Вот тебе мой телефон.

Абаль внимательно рассмотрела визитку.

— Тебя зовут Анжела, — отметила она, — а меня Абаль.

— Зови меня просто Анжи. И обязательно позвони мне. А сейчас мне пора бежать. Меня уже кое-где заждались.

Анжи взмахнула на прощание рукой и быстро направилась прочь. Абаль проводила ее восхищенным взглядом до поворота, за которым исчезла ее новая подруга, и пошла в противоположную сторону. Путь ее лежал до ближайшей станции метро, откуда она намеревалась добраться до университета.

5. Лондон. Офис компании «Women beautiful».

Прошло около получаса с момента внезапного исчезновения Анжелы Хрусталевой из кабинета. Мистер Остин с того времени не проронил ни единого слова. Аликс Эртон то и дело бросала в его сторону короткие вопрошающие взгляды, но так не решилась заговорить с шефом. Наконец ее терпение иссякло, и она первая разорвала завесу тягостного молчания, повисшего в кабинете.

Мисс Эртон взяла в руки неподписанный контракт и громко произнесла.

— Я полагаю, мистер Остин, этот контракт можно уже аннулировать.

— Не торопитесь, мисс Эртон, подождем еще немного, — возразил Остин.

Мисс Эртон несказанно удивилась такой его лояльности. Это совсем было не похоже на ее шефа, который превыше всего на свете ценил свое драгоценное время. Еще никогда и никому ни при каких обстоятельствах, он не позволил бездарно его расточать.

— Ее нет уже целых полчаса, — едва сдерживая недоумение, произнесла мисс Эртон. — Неслыханная дерзость со стороны этой русской.

— Согласен с вами, но девчонка способна принести нам миллионы. Ради этого стоит подождать, — снова возразил ей мистер Остин.

— С такой ее дисциплиной вы потеряете больше, — продолжала настаивать на своем мисс Эртон.

— Мне нужно ее лицо. Я просто чувствую, как исходит от нее этот запах. — В глазах Остина промелькнул лихорадочный блеск.

— Запах? Не понимаю, о каком запахе вы говорите, — растерянно произнесла Эртон.

При этих ее словах Остин вскочил с места и несколько раз быстро прошелся по кабинету.

— Запах золота, — возбужденно воскликнул он. — Его ни с чем нельзя спутать. Мне нужна эта русская, во что бы то ни стало.

— Думаю, она уже не вернется, — холодно заметила мисс Эртон, пытаясь тоном своего голоса охладить пыл Остина. Его доводы в пользу Хрусталевой показались ей более, чем странными. Так ее шеф еще ни кому не относился, включая и ее.

— Что-то мне подсказывает, что вы ошибаетесь, — гнул свою линию Остин.

— В любом случае у нас только пятнадцать минут. — Мисс Эртон поджала тонкие губы. — Мистер Мортон ждет нас по вопросу продаж в пятнадцать часов.

— Я помню, — недовольно поморщился Остин. — Вам придется позвонить его секретарю и попросить перенести встречу на полчаса позже.

— Но это не возможно, — попыталась образумить шефа мисс Эртон. — Ваша репутация не должна страдать.

Но Остин был непреклонен.

— В первую очередь не должна страдать моя финансовая репутация, — жестко заметил он. — Все остальное вторично.

— Хорошо, — сдалась Эртон. — Я позвоню прямо сейчас. Уверена, что это совершенно излишне. За полчаса ничего уже не произойдет.

Мисс Эртон взяла в руки телефон и стала нажимать кнопочки, но не успела довести задуманное до конца. Дверь кабинета в это время резко распахнулась и на пороге показалась запыхавшаяся Анжела Хрусталева. Она остановилась у двери с виноватым видом и умоляюще посмотрела на Остина и Эртон.

— Мистер Остин, мисс Эртон, — произнесла она, — приношу свои извинения за доставленные неудобства. Если еще возможно, я готова подписать контракт.

Остин, не смотря на свои предыдущие высказывания в сторону Хрусталевой, посмотрел на нее с выражением крайнего недовольства на лице.

— Не стану скрывать, мисс Хрусталева, мы с мисс Эртон находились в крайнем затруднении в связи с вашим внезапным исчезновением и готовы были принять решение не иметь с вами более никаких дел, — холодно произнес он.

— Сожалею, мистер Остин, но я не могла поступить иначе, — ни сколько не смущаясь его тоном, произнесла Анжела. — Вы имеете полное право не иметь со мной никаких дел, но я надеюсь на вашу снисходительность. Обещаю, больше такое не повторится.

Мистер Остин задумался только на пару секунд.

— Хорошо, мисс Хрусталева, — сделал он вид, что Анжи его уговорила. — Я верю вам. Мы подпишем договор, только на других условиях. Я попрошу мисс Эртон внести изменения в пункт выплаты неустойки в случае нарушения контракта со стороны, мисс Хрусталевой. Сумма неустойки будет увеличена ровно вдвое. Вы согласны на новые условия, мисс Хрусталева?

— Согласна, мистер Остин. — Внутри Анжи все ликовало от только что одержанной ею победы, на которую она уже не надеялась.

6. Предместье Лондона. Родовое владение лордов Джерси.

Потомок древнего дворянского рода Говард Джерси совершал свою ежедневную прогулку верхом в окрестностях неподалеку от своего родового замка. Он был построен еще в Средние века и впоследствии неоднократно перестраивался при очередной смене своих владельцев. Правда, последние 300 лет это старинное мрачное сооружение являлось владением одной из старейших в Англии аристократических семей — семьи Джерси.

Хотя замок неоднократно перестраивался, но все же его внешний вид в целом сохранил свои первоначальные черты. В настоящее время он представлял из себя дом в виде небольшой башни, обнесенной прямоугольными стенами. Во времена расцвета фамилии Джерси история этого замка была полна знаменательными событиями, как трагичными, так и счастливыми. Однако в настоящее время строение пребывало почти в полном запущении. А виновником такого его состояния был нынешний владелец. Молодой Говард Джерси мало заботился о сохранении былого величия своего рода. Его интересовала веселая и разгульная жизнь, быстрые деньги, которые доставались легко и играючи, прежде всего от игры в казино и тотализатор.

Однако была у Говарда единственная страсть, которой он посвящал все свое свободное от развлечений время. Он всерьез увлекался лошадьми. Верховая езда привлекала и возбуждала его больше, чем езда на самом дорогом и скоростном современном автомобиле. По этой причине Говард несколько лет назад обзавелся собственной конюшней. Поначалу она была большая, в ней содержалось свыше десятка лошадей. Однако дела у Говарда шли все хуже и хуже, постепенно он распродал большую часть этих благородных животных, оставив в свое личное пользование только три скакуна. На одном из них он и совершал сегодняшнюю прогулку по окрестностям своего замка.

Красавица была любимой лошадью из его коллекции. Тонкие ноги, маленькая голова, «отбитые» сухожилия, ни грамма лишнего жира — все параметры этой породистой кобылы давали возможность развивать на ней довольно значительную скорость, что Говард обожал делать. Однако сегодня он постарался уберечь свою любимицу от излишних нагрузок и совершил с ней лишь легкую прогулку, чтобы дать возможность лошади размять свое застоявшееся в стойле тело, прежде чем проводить с ней занятия. С минуты на минуту Говард ожидал ученицу, которую взялся обучать урокам верховой езды. Учитель из Джерси вышел толковый, хотя самому ему это занятие не очень нравилось. Это была вынужденная акция с его стороны, которая позволяла вконец обнищавшему аристократу хоть как-то сводить концы с концами.

Говард въехал на территорию замка, спешился и отвел лошадь в конюшню. Надо было успеть дать ей корма до приезда ученицы.

— Проголодалась, Красавица, сейчас я тебя покормлю, — Говард потрепал лошадь по гриве, дал ей свежей травы и воды. После этого он поспешил в дом. Ему не терпелось сделать несколько глотков обжигающего виски до начала занятий.

Фляжка со спиртным ожидала его на столике в холле замка. С некоторых пор она стала его постоянной спутницей. Однако, совершая верховые прогулки, Говард не позволял себе ни единого глотка спиртного и предусмотрительно оставлял сосуд в доме. Это был его один из немногих принципов, которые он неукоснительно соблюдал.

Говард вошел в дом и первым делом приложился к фляжке. Смочив просохшее горло желанным напитком и утолив первую жажду, он оторвался от своего занятия и заглянул во внутрь сосуда. Он был наполовину пуст. Чтобы пополнить его содержимое, Говард направился к бару, но не успел сделать и пары шагов, как за окном послышался звук подъехавшей машины.

Говард поспешил на улицу и открыл ворота. Как и ожидал, он увидел свою ученицу. Красавица и успешная восходящая звезда модельного бизнеса Анжела Хрусталева, вышла из машины и легкой грациозной походкой направилась к нему. Говард залюбовался ею. Необычная для здешних мест славянская красота девушки неожиданно сильно разволновала его. Она напомнила ему весенний цветок, только что пробившийся из-под земли после долгой и затяжной зимы. В ней не было ничего яркого и кричащего, раздражающего глаз. Нежная акварельная красота девушки немного простила ее, но в то же время чувствовалось, что Анжи, как просила она ее называть, знает себе цену. В положении ее чуть приподнятой головы, развернутых плеч и прямой спины чувствовалось достоинство королевы. Говард не мог оторвать от нее восхищенных глаз.

Анжи подошла к Говарду.

— Добрый день, мистер Джерси, — улыбнулась она. — Я немного опоздала, извините.

— Ерунда. Главное, что вы приехали. — Говард спрятал руку с фляжкой за спину, чтобы Анжи не заметила ее. — Пойду, выведу Красавицу. Она вас уже заждалась, не менее, чем я.

Джерси направился к конюшне. По дороге он сделала несколько жадных глотков из фляжки. Войдя к Красавице, повторил эту процедуру еще несколько раз. Говард остался доволен. Влив в себя необходимую дозу спиртного, он почувствовал прилив сил.

Говард вывел из конюшни Красавицу и подвел ее к Анжи.

— Здравствуй, Красавица. — Девушка подошла к лошади и с нежностью погладила ее по гриве. — Надеюсь, ты на меня не сердишься, что заставила тебя ждать.

Красавица скосила на нее огромные влажные глаза и несколько раз мотнула головой.

— Она не сердится на вас, — прокомментировал Джерси поведение лошади.

— А я принесла тебе что-то вкусненькое — Анжи открыла свою сумочку, извлекла из нее яблоко и протянула его Красавице на раскрытой ладони. Лошадь с признательностью приняла угощение Анжи.

— Вы ее балуете, — недовольно заметил Джерси. — Она быстро привыкнет к лакомству и будет его требовать от вас всякий раз перед началом занятий. А нам пора начинать.

— Я готова. — Анжи надела на Красавицу недоуздок и повела ее на плац. Джерси поспешил за ней.

7. Предместье Лондона. Плац на территории замка Джерси.

Джерси следовал за Анжи, и пока они шли до плаца, успел приложиться к своей фляжке еще несколько раз. Он понимал, что не стоит этого делать на глазах у девушки, поэтому старался использовать каждый подходящий момент, пока она его не видит.

На плаце Джерси предложил Анжи провести седловку самостоятельно. Прошлый раз он ей показывал, как это делается и хотел посмотреть, насколько хорошо она усвоила этот урок. Говард протянул Анжи седло и стал внимательно наблюдать, как она одевает его и закрепляет на лошади. Анжи исполнила все в точности, как он ее учил.

— Проверьте, все ли нормально? — спросила его Анжи.

— Я вижу, вы отлично справились, — похвалил ее Джерси. — Одевайте шлем, проверьте длину стремени и в седло.

Анжи грациозно, словно корону, водрузила шлем на голову. Шлем удивительно красил ее, и Говард снова залюбовался девушкой.

— Вы способная ученица, мисс Анжи. У нас второе занятие, а вы уже освоили все навыки, с которыми я вас ознакомил прошлый раз.

Анжи благодарно улыбнулась ему. Ей нравилось, когда отмечали ее успехи. Не зря же она так старалась и ловила каждое его слово на прошлом занятии.

Анжи выровняла длину стремени под себя, взяла Красавицу рукой за гриву вместе с поводьями и обхватила их крепко в кулак. Теперь оставалось вставить ногу в стремя, оттолкнуться и взлететь на спину лошади, что Анжи и проделала в следующую секунду. Лошадь издала сильное ржание. Анжи вздрогнула от неожиданности, но за тем вспомнила, что Красавица проделывала и в прошлый раз тот же самый трюк. Она с недоумением спросила Джерси, что это может значить.

— Это ее коронный номер, — пояснил Джерси. — Так она вас приветствует. А теперь вспоминайте, каковы ваши дальнейшие действия.

— Надо правильно ставить ногу в стремени, — ответила Анжи, как примерная ученица.

— Отлично, выполняйте. А я проверю.

Говард внимательно наблюдал за ее действиями и осознавал, что эта девушка его волнует все сильнее и сильнее. Ее стройные ножки в обтянутых сапогах вызвали у него неудержимое желание прикоснуться к ней. И повод для этого у него нашелся самый подходящий. Он подошел к Анжи и, взяв ее ногу в свои руки, задержал ее стопу в своих руках чуть дольше, чем это было необходимо.

— Пяточка должна быть чуть ниже, вот так, — прокомментировал Джерси свои действия. Как он и ожидал, Анжи ничего зазорного в этом не усмотрела. Обычный рабочий момент, не более того.

— А теперь вспоминайте разбор поводьев, — скомандовал Джерси.

Анжи снова все сделала правильно, но Джерси и на этот раз не удержался от искушения прикоснуться к ней.

— Надо на три пальчика. Выводите на указательный и сверху зажимаете большим, фиксируя нужную длину. Вот так, — наставлял он Анжи, сжав ее кисть в свои руках. — А теперь правильно натяните поводья, как я вас учил.

На этот раз Анжи допустила ошибку и натянула поводья слишком сильно. Красавица отреагировала мгновенно и дернулась, так, что Анжи едва удержалась в седле.

— Осторожней! — закричал Джерси. — Делайте это более плавно, никаких резких рывков. Видите, вы ей сделали больно. А теперь посадка. Вспоминайте правильную посадку в седле и начинайте движение.

Анжи выпрямила спину, расправила плечи и натянула поводья. На этот раз Красавица повиновалась ей, как заправской наезднице, и покорно прошла целый круг по плацу.

— Отлично, — похвалил ее Джерси, — а теперь разворачивайте лошадь в правую сторону.

Анжи натянула поводья, чтобы выполнить команду учителя, но Красавица на этот раз заупрямилась и отказалась повиноваться. Анжи пыталась с ней справиться, но безуспешно.

— Настойчивей! — закричал Джерси, видя ее проблему. — Красавица лошадь с характером.

Анжи снова натянула поводья, но и на этот раз у нее ничего не получилось. Анжи растерялась и не понимала, что ей предпринять. Ведь она все делала правильно, а Красавица продолжала оказывать ей сопротивление.

«В случае с автомобилем такая ситуация была бы исключена, — с досадой отметила про себя Анжи. — Одно движение руки и механическое транспортное средство разворачивается в нужную сторону. А лошадь это не автомобиль, показывает свой норов».

Анжи продолжала попытки воздействовать на Красавицу с помошью поводьев, но у нее по-прежнему ничего не получалось. Красавица вела себя так, словно бы ее заколдовали.

— Не отчаивайтесь, — успокаивал ее Джерси. — Она пытается за ваш счет самоутвердиться. Вы новый человек в ее жизни, и она сейчас определяет допустимые рамки неповиновения. Как вы сейчас себя поведете, так в дальнейшем и будет складываться между вами отношения в вашем тандеме. Поэтому будьте настойчивей с ней. Задавайте ей направление! Направо!

Анжи в который раз натянула поводья, и, о чудо, строптивая лошадка повернула в нужном направлении.

— Отлично! Вы победили! Теперь поехали. Ослабьте поводья и вперед! — скомандовал Джерси.

Анжи, окрыленная только что одержанной победой, натянула поводья, ожидая повиновения лошади, но не тут-то было. Красавица снова заупрямилась.

— Она налево идет. — Анжи чуть не плакала.

— А вы ее направо направьте, чтобы она запомнила, кто в вашей паре хозяин.

— Но она не слушается меня.

— Вы должны показать, что сильнее ее.

— Она неуправляема. — Отчаянию Анжи не было предела.

— Спешивайтесь. Я вам покажу, как с ней надо обращаться. — Джерси подошел к Красавице, чтобы помочь Анжи спешиться.

Девушка спрыгнула на землю и тут же оказалась в объятиях Джерси. Едва он ощутил ее в своих руках, как его губы потянулись к ней, чтобы поцеловать. Анжи обдал сильный запах спиртного, идущий от Джерси.

— Да вы пьяны. Пустите меня! — Анжи отшатнулась от него, пытаясь освободиться из его объятий, но Джерси держал ее крепко и даже не думал отпускать. Анжи пришлось применить немалое усилие, чтобы вырваться. Возмущению ее не было предела. Она никак не ожидала подобной выходки от Джерси. Имя Учителя для нее всегда являлось образцом порядочности и чести, но Джерси, похоже, ничего не знал об этом. Или забыл под действием алкоголя.

Анжи решила прекратить урок и быстрым шагом направилась прочь. Джерси встал у нее на пути.

— Куда же вы, ваше время еще не закончилось, — попытался он ее остановить.

— Продолжим в следующий раз, а сейчас идите, проспитесь. — Анжи обошла Джерси и продолжила свое движение.

— Вы еще будете моей женой, запомните это! — неожиданно донесся до нее крик Джерси.

Анжи оставила его высказывание без комментариев. Она даже не обернулась, посчитав это высказывание пьяным бредом. Сев в машину, она дала волю эмоциям, хлопнув дверцей со всей силы. В зеркало заднего вида она заметила бегущего в ее сторону Джерси. Он что-то кричал. Не имея никакого желания с ним общаться, Анжи нажала на газ и поспешно покинула территорию замка.

8. Лондон. Ресторан в центре города.

Алан Берч сидел в полупустом зале ресторана и поджидал свою невесту Анжелу Хрусталеву. Анжи запаздывала. Это случалось уже не в первый раз, и Берч никогда не роптал. Такие мгновения он встречал в спокойном расположении духа. Более того, он любил их за неожиданно открывшиеся возможности сделать для себя что-нибудь полезное сверх того, что он запланировал на сегодняшний день. Его жизненное кредо гласило: цени каждую секунду на вес золота. Причем, эту фразу он воспринимал, как в прямом, так и в переносном смысле. Берч был глубоко убежден, что следование именно этому правилу помогло ему достичь больших успехов в бизнесе в качестве нефтетрейдера.

Берч раскрыл планшетник и погрузился в море информации. Его интересовали события сегодняшнего дня. Он бегло пробежал глазами следующий текст. «Сегодня активисты антиисламской организации выступили с акцией протеста против все возрастающей угрозы исламизации страны. В знак протеста против наплыва беженцев из стран Ближнего Востока и Африки по центру города прошли сотни людей. С утра в Лондоне работали усиленные наряды полиции, которые опасались беспорядков и погромов. Массовых столкновений удалось избежать. Однако, несмотря на принятые меры, не обошлось без инцидентов». Обычно равнодушного к политике, если она никак не влияла на цены на нефть, неожиданно для него самого, Берча вдруг заинтересовало это сообщение. Он тут же отыскал видеозапись с места этих событий.

На экране шли кадры митинга. Толпы беснующихся демонстрантов и, пытающие их усмирить отряды полиции. Все, как всегда, ничего необычного. Берч хотел свернуть страницу, но то, что он увидел уже в следующее мгновение, повергло его в шок. Камера стала показывать лежащую на земле девушку. У нее была восточной внешности и, как успел заметить Берч, она была очень красивой.

Девушку с остервенением пинали ногами несколько разъяренных молодцов. Казалось, через минуту от нее останется только мокрое место. Но вдруг какая-то отчаянная молодая девица подбежала к ним и, достав из сумочки газовый баллончик, нейтрализовала избивающих. Пока они в замешательстве соображали, что произошло, спасительница схватила лежащую красавицу за руку и потащила ее прочь.

Камера на мгновение зафиксировала лицо спасительницы. Этот кадр и поверг Берча в шок. Изумлению его не было предела, в спасительнице он узнал Анжи, которая с минуты на минуту должна была предстать перед ним.

Берч задумался, размышляя над тем, что делала на этом митинге его невеста. Ведь, насколько ему было известно, она сегодня должна была быть совсем в другом месте.

— Привет! Рада видеть тебя, — прозвучал рядом с ним голос Анжи. Берч вздрогнул и оторвал голову от планшетника.

— Я тоже. — Берч встал, и поцеловав девушку в щеку, помог ей сесть. — Ты, как всегда великолепна.

— Однако ты даже не заметил моего приближения.

— Я озабочен кое — чем.

— Озабочен? Интересно чем? — поинтересовалась Анжи.

Берча так и подмывало спросить ее, что она делала на митинге сегодня днем. Но он решил не торопить события и выждать удобный момент для такого вопроса. Он спросил ее о другом.

— Как ты жила все то время, пока мы с тобой не виделись.

— О, в моей жизни произошло грандиозное событие, — возбужденно произнесла Анжи. — Я подписала контракт с косметической фирмой «Women beautiful». Можешь поздравить меня — я стала ее лицом.

— Поздравляю. Это настоящий успех. Предлагаю выпить за новый поворот в твоей жизни. — Берч разлил вино по бокалам.

Анжи слегка пригубила из бокала и поставила его на стол.

— А что новенького у тебя? — поинтересовалась она у Берча.

— В моей жизни все выверено до мельчайших мелочей и все идет по плану. Как обычно. Ты же знаешь.

— Разумеется, мистер предсказуемость. — Анжи состроила насмешливую гримаску.

Берча задело ее пренебрежение к его принципам и он решил, что пришло время того самого вопроса, который уже давно рвется слететь с его губ.

— Тебе всегда это казалось скучным, но, поверь мне, это гораздо лучше, чем бегать по митингам и якшаться с сомнительными личностями, — жестко произнес Берч.

— В чем дело? — Улыбка вмиг слетела с лица Анжи. — Ты как будто упрекаешь меня в чем-то.

— Я видел тебя среди митингующих в сегодняшних новостях. Что ты делала среди этого сброда?

— Ах, вот оно что! Я там оказалась случайно. Хотя не считаю нужным отчитываться пред тобою за свои поступки.

Берча снова задели ее слова. На этот раз ему не понравилась в Анжи демонстрация своей независимости, но он решил сдержать себя и не пустил в ход, готовые слететь с губ слова протеста. Вместо этого он избрал тактику соглашения, а не спора.

— Не сердись. Я так испугался за тебя. У этих людей такие звериные лица.

— Это люди с принципами, и уже за это они заслуживают уважения, — неожиданно Анжи выступила в защиту демонстрантов.

— Это спорный вопрос, — мягко возразил Берч — но не будем сейчас об этом. Тебе надо беречь себя. Особенно после того, как ты подписала такой крупный контракт. Ты должна об этом помнить каждую минуту.

— Согласна. Стараться помнить — это гораздо проще, чем стараться забыть. Память порою бывает очень жестока. — Взгляд Анжи затуманился, и она на несколько мгновений погрузилась в себя. — Никогда не забуду, как в детстве стала свидетельницей неприятной сцены. Мальчишки мучили собаку, а какая-то девчонка вступилась за нее, и ей досталось, как той девушке, которую я сегодня отбила у демонстрантов.

— Я не пророк, но уверен, что ты в те далекие времена и ту девчонку отбила у хулиганов.

— Именно так я и поступила. Я с ними подралась.

— И всех победила? — усмехнулся Берч.

— Проходящий мимо мужчина выступил на моей стороне, но мне досталось основательно. С тех пор я никогда не могу пройти мимо слабых и беззащитных. А сегодня на площади была девушка, которую били мужчины.

— Понимаю, и все же я прошу тебя быть впредь осмотрительней, — произнес Берч. — Пообещай мне.

— Это ничего не изменит, — покачала головой Анжи.

— И все же. Мне так будет спокойней. Ты мне очень дорога. — Берч мягко опустил свою руку на ладонь Анжи.

— Хорошо. Я постараюсь, если тебе так будет лучше, — примирительно ответила она.

— Анжи, мне было бы еще лучше, если бы ты была постоянно со мной. Я тебя люблю и хочу, чтобы мы не расставались больше. — Берч набрался мужества и произнес — Будь моей женой.

Берч ждал ее ответа, затаив дыхание. Анжи не отвечала и сидела, слегка склонив голову набок, обдумывая, только что услышанное предложение. Она, конечно, знала, что однажды он скажет ей эти слова, но никак не предполагала, что это случится именно сегодня. Берч застал ее врасплох. Сама она хотела, как можно дальше отдалить по времени это событие. Все ее мысли были заняты предстоящими возможностями, которые открывались для нее в компании «Women beautiful».

Однако Берч расценил ее замешательство, как растерянность счастливой невесты по случаю долгожданного предложения. И решил действовать напористо, достал коробочку с кольцом и надел его Анжи на палец. Она не сопротивлялась, но и какой-то особой радости, на которую рассчитывал Берч, не высказала.

— Ты согласна стать моей женой, Анжи? — обеспокоенно спросил ее Берч.

— Да. Я тоже люблю тебя и хочу, чтобы мы были вместе. Но по условию контракта, я в течение года не могу выходить замуж и рожать детей.

Для Берча это заявление Анжи явилось полной неожиданностью. Весьма неприятной, к тому же.

— Вот как? Зачем же ты подписала контракт на таких условиях?

— На тот момент ты мне не сделал еще предложения, и я не думала о замужестве, — объяснила Анжи.

Ее ответ на мгновение вызвал в Берче прилив негодования, но он который раз за сегодняшний вечер постарался сохранить самообладание. Однако это ему удалось не в полной мере.

— Ты женщина и всегда должна оберегать свои права быть и оставаться женщиной, прежде всего, — раздраженно произнес он. — Из-за твоей недальновидности мы лишены возможности соединить наши судьбы в самое ближайшее время.

— Ну, не сердись, пожалуйста. — Анжи мягко улыбнулась Берчу. — Так вышло. Отложим свадьбу на год. Только и всего. Ты согласен?

— Согласен, — проворчал Берч. — Что еще остается.

— У меня тост, — весело произнесла Анжи, радуясь тому, что им удалось преодолеть неловкость. — Предлагаю выпить за нас и наше семейное счастье.

Берч разлил вино, и они выпили, причем, не сговариваясь, осушили бокалы до дна. Анжи поставила пустой бокал на стол, но столь неудачно, что он упал и разбился. Девушка расстроилась.

— Это плохая примета, — огорченно произнесла она.

— Я слышал, посуда бьется, это к счастью, — поспешил ее утешить Берч.

— Поживем, увидим, — не стала спорить Анжи, но внутри нее остался неприятный осадок от этого досадного происшествия.

9. Ближний Восток. Самари. Город Фарах. Резиденция Али Шахида.

В большой комнате сидело несколько человек. Они молчали, так как внимательно прислушивались к доносившимся из окна звукам. А там раздавалась самая настоящая какофония. Крики людей не стихали ни на минуту, наоборот, они становились только все громче. Казалось, что толпой овладела ярость, которая генерировала все новые всплески людского гнева.

Али Шахид радостно сиял, слушая то, что происходило за окном. Всякий раз, когда крики становились сильнее, его лицо озарялась довольной улыбкой.

— Вы слышите, народ вышел на улицу. Наконец, случилось то, что мы так долго ждали. Настал наш долгожданный час. Аллах услышал нас и благословил. Ахмед, у нас все готово?

Ахмед Шарбини кивнул головой.

— Наши люди только ждут твоего приказа, Али. Они пребывают в огромном нетерпении, — произнес он.

Али Шахид встал со своего места.

— Друзья! Сегодня мы выступаем, — патетически провозгласил он. Народ больше не желает терпеть продажный режим во главе с неверным президентом. Он отступник от нашей священной религии. Наша миссия — водрузить знамя ислама над президентским дворцом. Мы долго готовились к этому событию. Здесь собрались командиры наших отрядов. Я отдаю вам всем приказ к выступлению. Ровно через час все должны собраться в условленном месте. Помните, что когда-нибудь люди станут вспоминать этот день и это место, как начало обновления мира. Да благословит вас всех Аллах.

Все дружно поднялись и направились к выходу.

— Ахмед, прошу, останься на пару минут, — попросил Али Шахид.

Ахмед Шарбини, который уже почти подошел к двери, вернулся назад.

— Ты сегодня весь день был в городе. Какая там ситуация? — поинтересовался Али Шахид.

Ахмед Шарбини радостно улыбнулся.

— Давно народ не был так возбужден. Последние действия президента возмутили почти всех. Казнь пяти наших товарищей вывела на улицы десятки тысяч.

Али Шахид несколько секунд задумчиво молчал.

— Они должны пойти за нами. Только это имеет значение. Мы не можем не воспользоваться таким благоприятным моментом. Ты знаешь мои цели, надеюсь, они являются и твоими. Мы столько об этом с тобой говорили.

— Иначе я бы не стоял сейчас рядом с тобой.

Али Шахид горячо обнял Ахмеда Шарбини.

— Я знаю, ты самый мой верный друг. С самого рождения мы вместе. Вместе учились в школе, потом в университете, и дальше шли рядом. Мы с тобой, как братья.

— Только ты забыл, что ты из богатой семьи, а я из бедной, — едва заметно усмехнулся Ахмед Шарбини.

Али Шахид на мгновение нахмурился.

— Ты всегда об этом помнишь. Но все не могут быть одинаковыми. Так захотел Аллах: есть бедные и богатые. Но разве им непременно надо враждовать. Разве ты забыл, что мой отец оплачивал твою учебу в университете.

— Это благодеяние твоей семьи я не забуду никогда, оно навеки в моем сердце.

Али Шахид подошел к окну и посмотрел на город.

— Мы начинаем великое дело, рядом со мной мне нужны люди, которым бы я мог полностью доверять.

— Ты можешь полностью мне доверять, — заверил Ахмед Шарбини. — Я считаю тебя своим братом.

— И я считаю тебя братом. Так давай принесем в этот великий день клятву верности друг другу.

Ахмед Шарбини выпрямился и сложил ладони у груди.

— Клянусь быть верным тебе всегда и во всем, идти за тобой, куда бы судьба тебя не завела. И пусть накажет меня Бог, если я нарушу свое слово.

— Я никогда не сомневался в тебе. Отныне мы ближе, чем братья.

Они обнялись. Али Шахид первым разорвал объятия.

— А теперь иди, встретимся через час на площади.

Ахмед Шарбини быстро ушел.

10. Ближний Восток. Самари. Фарах. Центральная площадь.

Али Шахид в плотном окружении своих соратников вошел в здание мэрии, бегом преодолел лестничный марш и вышел на балкон. Внизу, под ним простиралась самая большая в городе площадь. В обычное время здесь почти никогда не наблюдалось большого скопления людей, они пересекали ее, направляясь дальше по своим делам. Но сейчас все было иначе, все пространство было заполнено народом. Люди стояли так плотно, что казалось, не было ни одного свободного пяточка. Более того, всем места здесь не хватило, и многие расположились на прилегающих улицах.

Собравшиеся были сильно возбуждены, они махали руками, выкрикивали лозунги, угрозы, гневные слова, грозили кому-то кулаками. Появление Али Шахида со своими соратниками было встречено приветственными возгласами. Они звучали столь громко, что ударяли в ушные перепонки, но Али Шахида это нисколько не огорчило, наоборот, он ощущал небывалую приподнятость. Вот тот момент, который он ждал все последние годы. Почему-то он не сомневался, что эта минута непременно настанет. Все шло к этому величайшему не только в его жизни дню. Он и его друзья немало сделали для его приближения. И события показывают, что их усилия оказались не напрасными.

Али Шахид вытянул вперед руку. И до этой секунды, гомонившая на разные голоса площадь, внезапно, как по команде, умолкла. Он чувствовал, как несколько тысяч пар глаз, словно лучи прожекторов, сошлись на нем. Теперь или никогда. Сейчас он или покорит их всех или ему придется навсегда отказаться от всех надежд.

Он посмотрел на своих соратников; их взгляды были прикованы только к нему.

— Братья! — выдохнул он первое слово. — Сегодня у нас с вами великий день. Народ восстал против кровавого диктатора, который убивает таких же, как он, мусульман. Мы больше не станем терпеть такого вопиющего произвола. Я призываю вас к восстанию. «О Аллах, поистине, мы призываем Тебя помочь нам уничтожить их и прибегаем к Тебе от зла их»! Не бойтесь, смерть праведника — счастливая смерть. Аллах возьмет вас к себе. Мы поднимаем Его знамя и понесем по всему миру. Я объявляю священную войну всем неверным, пусть они нас боятся и трепещут. Я, Али Шахид, провозглашаю создание Исламского Халифата. И призываю всех вас, ваших близких встать под его знаменами. Кто готов идти за мной, вступайте в мои ряды. Вам раздадут оружие, и вы станете воинами Аллаха. Да, исполнится Его воля.

Али Шахид сделал паузу, рот его пересох, очень хотелось пить, но он понимал, что нельзя ничем посторонним отвлекать собравшихся от его слов. Он прислушался к реакции стоящих на площади людей, большая их часть, но не все, выкрикивали одобрение его призывам.

Али Шахид продолжил. Он знал, что сейчас ему предстоит сказать самое главное, от которого зависит его будущее и будущее многих людей.

— Я провозглашаю себя главой Халифата, ибо так хочу не я, так хочет Аллах. Власть в этом городе отныне принадлежит мне. Я призываю городского главу мирно сложить свои полномочия. Иначе я прибегну к силе. И тогда не жалуйтесь, что я вас не предупреждал. Я ввожу законы шариата, они будут действовать неукоснительно. Тот, кто нарушит их, будет наказан по всей строгости. А теперь все мужчины старше шестнадцати лет подлежат мобилизации в мою армию. Вам мои люди раздадут оружие. Кто не умеет им пользоваться, тех научат.

Едва Али Шахид произнес эти слова, как на площади появилась большая группа вооруженных людей. Они стали хватать молодых мужчин и уводить с собой. Али Шахид внимательно наблюдал за происходящим, не намерена ли какая-то часть из мобилизованных оказать сопротивление. Но пока таких попыток он не увидел.

К Али Шахиду подошел Ахмед Шарбини и наклонился его уху.

— Появились правительственные войска, — тихо произнес он.

— Замечательно. Я их ждал. Дадим первый бой. Твои люди готовы?

— Они ждут твоего приказа, — ответил Ахмед Шарбини.

— Войска нечестивца должны быть истреблены, — решительно произнес Али Шахид.

— Они будут истреблены.

Ахмед Шарбини покинул балкон и стал быстро спускаться вниз.

11. Ближний Восток. Самари. Фарах. Дом Мохаммеда Аль Хани.

Чтобы не случилось, но каждое утро Мохаммед Аль Хани начинал с чаепития. Чай был его любимым напитком, который Аллах даровал людям, чтобы они им наслаждались. Его слуги прекрасно были осведомлены об этом пристрастии хозяина, и после того, как он завершал туалет, на столе его ждало любимое питье.

Но сегодня даже чай не радовал Мохаммед Аль Хани. Он пил его, но не ощущал его вкуса. Хотя со вчерашнего дня он нисколько не изменился. Но уж слишком важные и отнюдь не радостные события произошли всего за одни сутки. И едва ли не впервые в жизни он не знал, как к ним относиться, как на них реагировать. Плохие предчувствия обступали его, словно тени. Привычный мир явно дал трещину, он больше не двигался по знакомой траектории, а куда-то резко свернул. Только вот куда, непонятно.

В коридоре послышался шум. Может, сейчас хотя бы что-то прояснится, подумал Мохаммед Аль Хани. Но тут же поймал себя на том, что не верит своим мыслям.

В комнату вошел Али Шахид. Он остановился у порога и слегка поклонился.

— Благодарю тебя, что ты пришел ко мне в столь ранний час, — произнес Мохаммед Аль Хани. — Но поверь просить тебя заглянуть ко мне, заставила меня важная причина.

Али Шахид снова едва заметно поклонился.

— Мой господин, для меня честь явиться к вам по первому зову. Так было всегда, так будет и впредь.

— Ничего не вечно под луной, — возразил хозяин дома. — Но я рад, что ты помнишь дружбу наших родов. Твой отец и я были близкими друзьями, всегда помогали друг другу.

— Разумеется, так и останется впредь, мой господин. Но что заставило вас встать столь рано?

— События вчерашнего дня. Я сильно обеспокоен происходящим. Еще совсем недавно в нашем городе было тихо и спокойно.

— Вы правы, вчера многое изменилось. Народ восстал, он больше не желает терпеть прежнюю власть. Наш президент перешел красную черту, и люди решили — хватит его правления. Да разве вы сами не критиковали его, не обвиняли в преступлениях?

Мохаммед Аль Хани едва заметно покачал головой.

— Ты прав, я обличал его за непотребные дела. Хотя он под угрозой тюремного заключения заставил меня замолчать. Но то, что происходит здесь, страшит меня не менее сильно. Мне рассказали, что происходило на площади. Ты провозгласил создание Исламского халифата, а себя — халифом. Затем твои люди устроили резню, погибло несколько десятков солдат. И потом ты публично казнил главу города. А ведь он был моим другом и другом твоего покойного отца.

— Я сожалею об этом, но он наотрез отказался сдавать дела. Обзывал меня шакалом, прочими обидными прозвищами. Присутствующий при этом народ рассвирепел и потребовал его казни. Я лишь выполнил его волю. Но так будет со всеми, кто пойдет против нас.

— Не ведал я, что ты такой жестокий и беспощадный. Праведное дело нельзя пачкать неправедными поступками. Разве тебя этому не учили?

— Меня многому чему учили. Но настало время, которое требует непримиримости. Мы затеяли великое дело. Разве вы, уважаемый шейх, не желаете, чтобы повсюду торжествовала наша священная вера? Во имя ее я бы не пожалел своего отца, будь он жив. У нас нет выбора, иначе мы проиграем. Да и народ требует крови врагов.

— Возбудить в народе жажду крови не сложно. А вот затем усыпить ее — тяжело. Я много видел, во многом участвовал, в том числе в приходе к власти отца нынешнего президента. Тогда пролилось много кровавых рек. Вот только принесли ли они пользу людям и стране? Ты затеял страшное дело, одумайся пока не поздно.

— Меня призывает к нему Аллах. И я не сверну со своего пути. И я очень надеюсь увидеть такого уважаемого и влиятельного человека, как вы, среди своих сторонников. Но сейчас я хочу поговорить о другом. Вы помните, что еще несколько лет тому назад должна была состояться моя свадьба с вашей дочерью. Но вы уговорили меня свадьбу отложить, пока Абаль не завершит учебу в Лондоне. Я согласился, хотя мне не нравилось эта идея с самого начала.

— Чего же ты хочешь? — мгновенно насторожился Мохаммед Аль Хани.

— Я не желаю больше откладывать нашу свадьбу и хочу, чтобы она состоялась как можно скорей.

— Но моя дочь далеко, она учится в Лондоне.

— Мне это прекрасно известно. Так вот, она достаточно поучилась. Я с самого начала был против ее отъезда к этим неверным, но вы настояли. Но сейчас настал мой черед диктовать условия. Прикажите ей возвратиться немедленно. Пора ей выполнить свой дочерний долг мусульманки, выйти замуж за того, кого предназначил ей Аллах. Я кое — что знаю об ее образе жизни там, она стала такая, как все они. Для мусульманки подобное поведение недопустимо. Но я готов закрыть на это глаза, если она быстро вернется и станет жить по нашим законам. Я жду ответа Мохаммед Аль Хани.

— Ты ждешь моего ответа. Вот тебе мой ответ, непочтительный щенок. Моя любимая дочь будет в Лондоне ровно столько времени, сколько я решу. Она еще не завершила учебу, пусть учится. А потом я подумаю, отдавать ли этот цветок за тебя? А сейчас покинь мой дом. И без разрешения не приходи сюда.

— Что ж, я уйду, но я еще вернусь. И тогда мы поговорим по-другому. Советую вам обо всем тщательно подумать. Несчастье ждет того, кто не понимает, как изменилось вокруг него время. Я жду Абаль. Никто мне не помешает назвать ее своей женой.

Али Шахид резко встал и вышел из комнаты.

12. Лондон. Показ модной коллекции.

Абаль сидела среди приглашенных в первом ряду на новом показе модной коллекции. Она впервые была на таком мероприятии, и все происходящее на подиуме вызывало в ней самый живой отклик. Если бы не Анжи, ее новая знакомая, с которой случай свел ее на митинге, Абаль никогда бы не оказалась в подобном месте.

Абаль вспомнила, как долго колебалась, прежде, чем набрать номер телефона своей спасительницы. Ей казалось, что девушка давно забыла об их коротком мимолетном знакомстве но, как оказалось напрасно. Анжи очень обрадовалась ее звонку и позвала ее на этот показ, где сама она представляла несколько моделей из новой коллекции известного модельера Сары Бертон, той, что создала платье Кэтрин Миддлтон для её свадьбы с принцем Уильямом, герцогом Кембриджским. И вот сейчас, Абаль сидит среди самой шикарной и изысканной публики и смотрит на завораживающее феерическое действие, которое разворачивается прямо у нее на глазах. Девушки-модели вышагивали по подиуму, демонстрируя моду, которую никогда нельзя увидеть на улице. Замысловатый макияж и прически органично дополняли не менее изысканные наряды. Абаль представила, что если бы ей пришлось увидеть подобные платья на прилавках магазинов, то она сочла бы любое из них довольно нелепым и совершенно непригодным для жизни. Однако, одетые на манекенщиц и являющиеся частью единого и законченного образа, они казались верхом совершенства, демонстрируя самые высокие образцы вкуса и стиля. И ей это двойственное восприятие одного и того же, казалось с одной стороны странным, а с другой совершенно логичным, как две части одного целого, как две стороны одной медали.

Абаль затаила дыхание. На подиуме показалась Анжи. Она шла характерной походкой манекенщиц, энергично выбрасывая перед собой ноги, слегка отклонившись назад всем телом и, улыбаясь одними только глазами, глядела прямо перед собой куда-то вдаль, поверх голов зрителей. Абаль смотрела на нее, как зачарованная. От той Анжи, которую она видела в жизни до той, которая величественно шла сейчас по подиуму, было огромное, просто космическое расстояние. Абаль удивлялась, как такое могло быть. Наверное, в этом и состоит искусство настоящей модели — показать зрителям такую картинку, которая бы гипнотизировала их и вызывала ощущение созерцания истинной красоты, даже, если это таковым и не являлось.

Абаль удалось убедиться в подлинности этого ощущения уже после показа, когда модели высыпали в зал для зрителей и стали с энтузиазмом позировать представителям СМИ. Кинооператоры и фотографы разных изданий и телеканалов, как хищники, облепили девушек. Защелкали затворами камер и ослепили моделей вспышками. Вся эта вакханалия продолжалась довольно долго. Абаль уже притомилась, ожидая, того момента, когда же она сможет пробиться к Анжи. Но ничто не длится вечно и такой момент настал. Досужие журналисты и фотографы свернули свои камеры и аппараты и удалились восвояси. Девушки-модели отправились переодеваться. Абаль пришлось еще немного подождать, пока Анжи снимет с себя все подиумное и, облачившись в свое, подойдет к ней и позовет ее в бар выпить чашечку кофе.

Девушки сидели за столиком и разговаривали, как две давние знакомые. Анжи выглядела слегка уставшей, Абаль слегка возбужденной от всего увиденного впервые.

— Тебе понравился показ? — спросила Анжи.

— Очень, — мечтательно вздохнула Абаль. — Особенно ты. Ты была самая красивая.

— Быть красивой — часть моей работы, — сверкнула Анжи глазами.

Абаль понимающе кивнула головой. Но ей хотелось спросить Анжи о другом. Один вопрос давно вертелся у нее на языке.

— Я смотрю на тебя и не понимаю, как ты, такая хрупкая не побоялась броситься в самую гущу митингующих и спасти меня, — наконец спросила Абаль.

— В ту минуту я не думала о себе, — просто ответила Анжи.

— А я очень испугалась. Я потеряла способность сопротивляться и боялась, что они меня изуродуют.

— Не думай об этом. — Анжи мягко дотронулась рукой до плеча Абаль. — Это уже в прошлом.

— Я всегда стремилась к независимости, — пояснила Абаль, — но в такие моменты мне нужен кто-то близкий. А здесь в Лондоне у меня никого нет.

— У тебя нет подруги? — поинтересовалась Анжи.

— Как то не сложилось, — вздохнула Абаль.

— Ты знаешь, у меня тоже нет подруги. Предлагаю держаться вместе. Ты не против? — неожиданно предложила Анжи.

— Конечно. Я так рада, что мы с тобой познакомились. — Абаль счастливо рассмеялась. — У меня теперь самая лучшая в мире подруга.

— У меня тоже, — улыбнулась Анжи. — А сейчас, пойдем, потанцуем?

Анжи и Абаль одновременно встали со своих мест. Девушки взялись за руки и отправились на танцпол.

13. Москва. Штаб-квартира ГРУ.

Звонок Трапицына не слишком удивил Архипова. Зато огорчил, так как он сразу почувствовал, что его отпуск имеет все шансы в самое ближайшее время завершиться. А он не успел по-настоящему отдохнуть, насладиться подмосковной природой, простыми радостями дачника. В последний раз, когда он тут находился, ему тоже не дали провести здесь весь положенный срок, вызвали на работу. Вот и сейчас все повторяется словно под копирку.

Разговор с Трапицыным был коротким и не слишком информативным, начальник всего лишь попросил прибыть его завтра утром на службу. Значит, ему осталось провести здесь остаток дня и ночь. И вряд ли он вернется сюда в ближайшее время. А он даже не успел починить мотор в колодце, все время откладывал на потом это дело. А ведь прекрасно же знает, что потом — это никогда. В очередной раз он убедился в верности этой истины.

Рано утром Архипов выключил газ, электричество, запер все двери и сел в машину. С грустью в последний раз взглянул на дачу и отправился в путь. И почти сразу же забыл про все свои дачные дела. С этой минуты было уже не до них.

Трапицын явно его уже ждал. Они поздоровались, и Архипов сел на стул в ожидании, что ему сообщат на этот раз.

Как обычно, Трапицын начал без предисловий.

— Я пригласил вас к себе в связи с тем, что обстановка в Самари в последнее время сильно обострилась. Власти президента во втором по величине городе страны больше не существует. Там провозглашен Исламский халифат. Прошли первые казни, судя по всему, эти ребята настроены решительно. Они не собираются никого щадить.

— Артур Викентьевич, что-нибудь известно о тех людях, которые затеяли это свистопляску?

— Известно много, они давно под нашим наблюдением. Мы подготовили подробное досье на руководителей новоявленного халифата. После нашего разговора вы с ним ознакомитесь.

Архипов почувствовал некоторое недоумение.

— Извините, но я не совсем понимаю, причем тут я. Вам же прекрасно известно, что я в последнее время не занимался Ближнем Востоком. У меня было совсем другое направление.

— Ваша специализация, Кирилл Петрович, мне прекрасно известна. Но сейчас наступили такие времена, когда все в той или иной степени занимаются этим регионом. Но на данный момент речь идет не о нем, а о вашем любимом Лондоне. Собирайте чемоданы, готовьтесь отправляться туда.

— Но задание связано с Ближним Востоком? — решил уточнить Архипов.

— Разумеется. В данный момент в Лондоне учится молодая женщина, уроженка Самари некто Абаль Аль Хани. Сама по себе она нас не очень интересует, зато ее отец — представляет для нас немалый интерес. Во-первых, он очень богат, владелец нескольких нефтяных приисков, во-вторых, он влиятельный политик, его слово имеет вес даже для президента. В-третьих, что может сейчас быть самым важным — он имеет тесную связь с самопровозглашенным халифом — неким Али Шахидом. По нашим данным, Али Шахид даже является официальным женихом этой самой Абаль. Правда, судя по всему, девушка не спешит по венец, ей больше нравится жизнь в Лондоне.

— Но в чем заключается мое конкретное задание?

Трапицын вдруг улыбнулся, что случалось с ним не часто.

— Как ни странно, почти ни в чем. Для начала вам нужно установить контакт с девушкой, подружиться, но при этом быть осторожным, не перегибать палку. Она все же восточная женщина, а у них свои представления о морали. Главное, чтобы она видела в вас друга. Мы не можем предугадать, как будут разворачиваться события, поэтому должны быть готовы к ним с разных сторон. Задание можно сказать, очень приятное, так как эта Абаль — настоящая красавица. Вам предстоит в этом скоро убедиться воочию. На подготовку у вас всего одна неделя.

14. Лондон. Паб.

Абаль сомневалась, стоило ли ей приходить на встречу. Все же незнакомый человек, а она немного опасалась иметь дела с теми, кого не знает. К тому же все произошло уж очень неожиданно, зазвонил ее телефон и приятный женский голос спросил, с кем она разговаривает. Абаль хотела разъединиться, но любопытство не позволило это сделать. Она не знала, почему так произошло, но вступила в разговор.

Ее телефонная собеседница представилась миссис Кэрри Риз, американской журналисткой, которая интересуется ситуацией в Самари. Они могли бы обсудить эту тему обстоятельней, а для этого лучше было бы встретиться в удобное для нее время и месте, предложила неизвестная собеседница. Абаль не нашла, что возразить, и они быстро договорились о встрече.

Девушка посмотрела на часы. Пора бы незнакомке уже появиться. И в этот момент хорошо одетая молодая женщина подошла к ее столику.

— Добрый день! Если не ошибаюсь, вы — Абаль. Впрочем, ошибиться сложно, такой второй красавицы, как вы, в Лондоне, полагаю, нет, — проговорила уже знакомым голосом женщина.

— Спасибо, вы очень добры. А вы, наверное, миссис… — Абаль запнулась.

— Меня зовут Кэрри Риз. Запомните мое имя, надеюсь, мы с вами подружимся.

Абаль невольно покраснела от своей оплошности.

— Я была бы очень рада, но по телефону я не совсем поняла смысл нашей встречи.

— Ничего страшного, я сейчас все объясню, — успокоила ее Кэрри Риз. — Позвольте я сяду.

— Да, конечно, извините, что не предложила сразу. Я немного волнуюсь, хотя сама не знаю, почему.

Кэрри Риз улыбнулась.

— Ничего странного, так бывает при первой встрече. Вы увидите, что я совсем не страшная, я хочу быть вам полезной. Но сначала давайте определимся, что будем пить?

— Вообще-то я не пью, вы, наверное, знаете, мне, как мусульманке, это не разрешается. Но иногда очень хочется, и я себе позволяю. Я не испортила свою репутацию в ваших глазах?

Кэрри Риз энергично покачала головой.

— Нисколько, я американка, а мы любим свободолюбивых людей, которые не боятся нарушать запреты. Так, что вы предпочитаете?

— Я бы предпочла имперский стаут.

— Хороший выбор, я сама люблю эту марку, — одобрила американка. — Значит, будем пить имперский стаут. Официант! — Почти мгновенно появился официант. — Два имперских стаута, — сделала она заказ. — А теперь мы можем и поговорить. Я объясню, кто я такая. Я представляю в Лондоне журнал «Эпоха». Он выходит в Вашингтоне.

— Я никогда не слышала о таком журнале, — призналась Абаль.

— Ничего удивительного, он издается совсем недавно. Но вы можете посмотреть его сайт. Нас очень интересует тема Ближнего Востока. Пишут об этом невероятно много. Но у большинства из этих писаний есть один недостаток — их авторы сами из других регионов, они смутно представляют его изнутри. Мы видели несколько ваших статей по этой теме, они нас заинтересовали.

— Это всего лишь небольшие заметки, — возразила Абаль.

— Ничего страшного, мы вам поможем. Просто до сих пор у вас не было возможности проявить себя по-настоящему. А нам очень нужны такие сотрудники. Мне известно, вы не нуждаетесь в деньгах, ваш отец — очень богат. Но кроме денег есть и другие, не менее сильные стимулы.

— Вы не совсем правы, деньги для меня важны. Я не хочу зависеть от отца, мне нравится быть независимой. А это означает самой зарабатывать деньги.

— Я приветствую такое отношение к жизни. Мне это очень близко, я сама из богатой семьи, но уже много лет живу исключительно на те деньги, которые зарабатываю. Я считаю, это неправильно жить на средства родителей или ждать наследства. Надо быть всегда самостоятельным.

— Как мне это нравится! — воскликнула Абаль. — Если я буду писать в ваш журнал, я смогу себя содержать?

— Мы вам станем платить хорошие гонорары. Думаю, на жизнь без роскоши их хватит.

— Мне вас сам Бог послал, — обрадовалась Абаль.

— Бог или не Бог, но лично я рада нашему знакомству. Вы очень приятная, позитивно мыслящая девушка.

В этот момент официант принес заказ.

— А теперь давайте выпьем пиво за наше знакомство и плодотворное сотрудничество.

— С удовольствием, — согласилась Абаль, погружая губы в пивную пену.

15. Предместье Лондона. Родовое владение лордов Джерси.

Анжи сбавила скорость. На подъезде к замку лорда Джерси дорога делал крутой вираж и, петляя серпантином в разные стороны, увлекала спутницу прямо в облака. Анжи невероятно нравился этот отрезок пути. С одной стороны, низко нависшие над асфальтом, отполированные временем каменные утесы, поросшие буйной растительностью, с другой — резкий обрыв прямо вниз. Движение на этом участке пути требовало чрезвычайной осторожности. Один неверный шаг — и все могло окончиться весьма печально. Но это нисколько не пугало Анжи. Наоборот, дразнящее чувство опасности приятно щекотало нервы и вызывало в ней прилив энергии.

Анжи выкрутила руль, еще один резкий поворот и дорога перестала идти вверх. Вскоре показался и сам замок. За считанные минуты Анжи преодолела остаток пути и остановилась перед его воротами, подав короткий сигнал его владельцу.

Автоматические ворота откатились в сторону, пропуская машину Анжи. Она въехала на территорию замка и заглушила мотор. Выйдя из машины, девушка слегка потянулась. Затекшее от длительного сидения тело, требовало движения. Анжи с удовольствием подумала о предстоящем занятии. Это именно то, что ей сейчас было крайне необходимо.

Анжи бросила взгляд в сторону дома. Говард Джерси уже спешил к ней навстречу. Выглядел он сегодня весьма странно. Будто собрался не на плац, а в консерваторию. Вместо привычных потертых джинсов и поношенной клетчатой рубахи, на нем сейчас красовался вполне приличный костюм, одетый поверх светлой рубашки, ворот, которой украшал узкий атласный галстук.

Говард приблизился к Анжи и остановился от нее на почтительном расстоянии. Анжи пыталась понять, к чему он так вырядился. Скорее всего, чувствует неловкость от того, что прошлое занятие по его вине было сорвано и сейчас он таким странным образом пытается загладить свою вину перед ней, рассудила она. Ей нравилось, когда люди осознавали свои заблуждения и в таких случаях, всегда была готова протянуть им руку помощи.

— Добрый день, мистер Джерси, — Анжи ободряюще улыбнулась Говарду. — Надеюсь, наше сегодняшнее занятие будет более плодотворным, чем прошлое.

По лицу Джерси промелькнула легкая тень. Ей показалось, что ему доставляет неудобство напоминание о его оплошности.

— В этом не было моей вины. Вы сами так решили, — спокойно ответил Джерси.

По его уверенному тону Анжи поняла, что он нисколько не сожалеет о случившемся. Она хотела было возмутиться, но сдержала свой порыв. Ей стало неприятно от мысли, что он вовсе не испытывает от того случая никакой неловкости.

— На то была причина и она вам хорошо известна, — напомнила ему Анжи.

— Нет. Причина не во мне, — возразил Джерси. — Причина в вас.

— Во мне? — изумилась Анжи. Нахальство мужчины ей не нравилось.

— В вас. Вы так прекрасны, что я ничего не мог с собой поделать.

— Мистер Джерси, вы забываетесь. Я пришла сюда не на свидание, а на занятие. Вы мой тренер, а не ухажер. И давайте уже начнем.

— Как вам будет угодно, мисс Анжи. — Джерси переместился к ней поближе. — Только я прошу вас, выслушайте меня, всего два слова, и мы сразу же приступим к занятиям.

— Хорошо, — не без колебания согласилась Анжи. Ей не терпелось поскорее покончить с этим признаниями. — Только, пожалуйста, побыстрее. Мы и так потеряли уже массу времени.

Джерси помолчал несколько секунд. Было видно, что он испытывает какие-то внутренние колебания.

— Я люблю вас…, мисс Анжи, — Говард смущенно запнулся на середине фразы.

— Да, когда же вы успели, — с досадой в голосе произнесла Анжи. Его признание было так некстати и совсем не входило в ее планы.

— Успел.

— Допустим. И что вы хотите от меня? — нетерпеливо спросила Анжи. Она бы предпочла, чтобы его признание оказалось шуткой.

— Вы мне не верите? Я готов вам доказать…, — Джерси решительно расправил плечи.

— Нет, ни в коем случае, ничего доказывать не надо, — попыталась охладить его пыл Анжи.

Но Говард неожиданно бросился к ней, попытавшись обнять ее. Анжи обдало запахом спиртного. Ей стало все ясно. И его неожиданное признание не что иное, как очередной пьяный бред. Анжи оттолкнула мужчину. Ее накрыла волна негодования. Анжи выпалила ему в лицо все, что она думала о нем.

— Вы снова напились! Вы второй раз сорвали мне занятие! — бушевала она. — Это уже входит в систему. Так больше не может продолжаться. Мистер, Джерси, мое время на вес золота, и я не могу его просто так разбазаривать. Поэтому я вынуждена с вами попрощаться. Я больше не нуждаюсь в ваших услугах.

Анжи круто развернулась на каблуках и направилась к машине.

— Анжи! — попытался ее остановить Джерси.

— Прощайте. — Анжи была непреклонна. Она подошла к машине, села в нее, накинула на плечо ремень безопасности. Пока заводила мотор, краем глаза она наблюдала, что происходит на улице. Джерси что-то кричал ей. Она прислушалась и обомлела от его неслыханной наглости.

— И все — таки вы будете мой женой! — донеслись до ее слуха его слова. Он уже второй раз позволяет себе подобную вольность.

Похоже, на этой почве у него развилась паранойя, подумала Анжи и выехала за ворота. По дороге домой, она уже не замечала красот пейзажа, мелькающего за окном. Она сосредоточилась на одной мысли — ей надо было срочно заменить кем-то Джерси. Отказавшись от его услуг, она совсем не планировала отказаться от езды верхом.

16. Дорога в окрестностях Лондона.

Абаль возвращалась с приема. Одна знакомая семья — ее соотечественники праздновали рождение первенца. И, приглашая на это торжество гостей, в том числе вспомнили и о ней. И хотя они до этого мало общались, ей было приятно перенестись на некоторое время словно бы к себе на Родину.

Ее ожидания сбылись полностью, среди гостей были только ее земляки. Некоторых она немного знала, о некоторых слышала. Ей было приятно пообщаться с ними. Да и сами хозяева ей нравились; молодая семья с одной стороны вполне продвинутая, с другой — придерживающаяся национальных обычаев. Абаль вдруг поняла, что в нынешней ее жизни ей не достает именно этого аспекта. Ей нравится Лондон, европейский стиль жизни, но при этом она все же не хотела полностью в нем раствориться. Она все-таки выходец из другой культуры, дочь своего народа, и хочет оставаться ею до конца своих дней. Вот только бы ее народу не мешало стать более цивилизованным, а значит, терпимым к другим мировоззрениям. Именно это больше всего подкупало ее в Англии и не нравилось у себя дома. Поэтому она и сбежала оттуда и пока не желает возвращаться.

Обычно в дороге Абаль слушала музыку. И сейчас она снова погрузилась в любимые мелодии. Внезапно ей на встречу вылетел другой автомобиль. Казалось, что прямое столкновение неизбежно. Девушка от ужаса закрыла глаза и не видела, как водитель второй машины в самый последний момент сумел вывернуть руль. Он лишь слегка боком задел бок машины Абаль.

Оба автомобиля остановились. Какое-то время Абаль понадобилось, чтобы прийти в себя. Она неподвижно сидела в кресле, смотря прямо перед собой. Еще никогда она не была столь близко от гибели.

Едва придя в себя, Абаль возмущенно выскочила из своего автомобиля и побежала к машине виновника дорожно-транспортного происшествия. Впрочем, мужчина уже шел ей на встречу.

— Что вы натворили? Испортили мою новую машину. Вы что не умеете ездить? — набросилась она на него.

Однако этот всплеск ярости оставил мужчину спокойным. Не отвечая ей, он деловито осматривал повреждение на ее машине.

— Совсем небольшая вмятинка, — констатировал он. — Не стоит сильно расстраиваться. Хороший мастер все сделает так, что ничего не будет заметно.

— Откуда вам известно про мастера. Вы что сами мастер по машинам?

— Нет, я не мастер по машинам, но кое-что в них понимаю.

— Раз у нас ДТП, мы должны вызвать полицию, — произнесла Абаль.

— Не стоит. Ущерб невелик, все живы и в полном здравии. А знаете, если у вас есть немного времени, тут совсем рядом есть хорошая автомобильная мастерская. Я сам там чинился. Поедемте — и все будут замечательно, никаких следов не останется. Не пожалеете.

Несколько мгновений Абаль колебалась. Но мужчина своим спокойствием и уверенностью внушал ей доверие. И она решилась.

— Я не против, едемте.

— Тогда я вперед поеду, а вы за мной.

Архипов то и дело посматривал в зеркальце заднего вида — не исчезла ли машина Абаль, но она покорно следовала за ним. От этого ему становилось весело и приятно, он все так точно рассчитал, хотя довольно сильно рисковал. Он чересчур сильно сблизился с автомобилем Абаль, одно неверное движение, одна лишняя секунда промедления — и он бы с ней столкнулся уже серьезно. Но он сумел в нужный момент повернуть направо и лишь поцарапал ее драндулет.

А эта Абаль в самом деле, очень красивая, настоящий ближневосточный цветок. Тем приятней будет его задание.

17. Автосервис в окрестностях Лондона.

Абаль отдала машину знакомому механику Архипова и вернулась к нему. Некоторое время оба наблюдали, как автослесарь ремонтирует машину.

Пора приступать к главному делу, ради чего он все это и затеял, подумал Архипов. Он внимательно посмотрел на девушку.

— Вот видите, как я вам обещал, так все и есть. Через час ваш автомобиль будет как новенький.

— Я вам очень признательна, — искренне произнесла Абаль.

— О чем вы говорите, это же моя вина. Знаете, у нас есть немного времени, тут рядом бар. Может, посидим, поговорим. Я придерживаюсь мнения, что любая встреча не случайна. Только надо непременно выяснить, в чем заключается ее смысл. Предлагаю, этим без промедления и заняться.

— Любопытная точка зрения. Но раз у нас есть время, почему бы этим не заняться. Где ваш бар? — спросила Абаль.

Абаль и Архипов разместились на веранде бара и заказали по стакану свежевыжатого апельсинового сока.

— Вы прекрасно говорите по-английски, как настоящая англичанка, но вы не англичанка. Могу полюбопытствовать: где ваша Родина?

— Не вижу основания скрывать. Я тут учусь, а моя Родина — Самари.

— Вот как!

— Вас это удивляет?

— Просто в последние дни много говорится о вашей стране. Там происходят, насколько я могу судить, страшные события.

— Я знаю, и меня это сильно беспокоит. Тем более в том городе, где началось восстание, живет моя семья. А мой отец всегда интересовался политикой.

— Представляю, как вы волнуетесь за его судьбу, — посочувствовал ей Архипов.

— Очень волнуюсь, но мы говорили с ним вчера, пока все хорошо, его не трогают. Но как долго все это будет продолжаться. Как вы думаете?

— Этого никто не знает. Но вот я о чем подумал, зная, какие сегодня настроения в стране, не опасно ли вам ездить без охраны? Вы очень заметная, очень красивая, но именно ваша необычная красота и представляет опасность.

— Недавно меня едва не избили во время какой-то демонстрации националистов.

— Видите, я оказался прав. Кстати, я не представился. Вот моя визитка.

Архипов вручил Абаль свою визитку. Она прочла:

— «Кирилл Архипов — специалист по безопасности». Выходит вы тоже не англичанин, хотя по-английски говорите, как англичанин.

— Я перебрался сюда из России. А вот теперь о смысле нашей встречи. Заметьте, она сама проявилась, практически без нашего участия. В такой ситуации, мне кажется, вам бы не помешала защита.

— То есть, телохранитель, — уточнила Абаль.

— Что-то вроде этого.

— Нет, спасибо, я предпочитаю свободу, не хочу, чтобы кто-то все время ходил за мной.

— Безопасность превыше всего, — попытался ей возразить Архипов.

— Я не изменю своего решения, — твердо сказала Абаль. — Идемте в мастерскую, надеюсь, машина уже готова.

«Изменишь или не изменишь своего решения, это мы еще посмотрим», — подумал Архипов, направляясь вслед за девушкой.

18. Улица Лондона.

Вечер выдался ненастным, небо заволокло тучами, из которых лениво накрапывал прохладный дождь. Весь день прошел в занятиях, и Абаль устала. Сейчас она мечтала лишь об одном: поскорее принять ванну, поужинать и лечь отдыхать. Можно будет недолго посмотреть телевизор или немного почитать, а затем спать. Девушка с наслаждением думала, как вытянет на кровати ноющие от усталости ноги.

Абаль припарковала свой автомобиль на стоянке, расположенной в ста метрах от ее дома, вышла из машины и направилась к подъезду. Внезапно за своей спиной она услышала чьи-то быстрые шаги. Девушка обернулась: буквально в нескольких метрах от нее она увидела двух мужчин. Оба были в плащах, их лица скрывали низко надвинутые на лоб капюшоны.

Абаль сразу же почувствовало опасность, она попыталась ускорить свой шаг, но было уже поздно. Мужчины грубо схватили ее за руки и потащили за собой.

— Что вы делаете, отпустите меня! — завопила девушка.

— Тихо, не ори, хуже будет. Идем с нами, — прошипел один из нападавших. — Для большей убедительности своих слов он ткнул девушку кулаком в бок. Абаль вскрикнула от боли и неожиданности.

— Никуда я с вами не пойду. Негодяи, отпустите меня.

Абаль попыталась освободиться от хватки мужчин, но они были на порядок сильнее. И она поняла, что ей самостоятельно не вырваться. Ее может спасти только кто-то другой, но вокруг из-за плохой погоды не было ни души. Злоумышленники со знанием дела выбрали время для ее похищения. Или они хотят с ней сделать что-то еще?

Внезапно на расстоянии в несколько сот метров обрисовалась фигура человека. Из-за темноты и дождя отчетливо разглядеть ее было сложно, но возникало впечатление, что прохожий был одет в форму полицейского.

— Полиция! Бежим! — закричал один из нападавших.

Мужчины бросились наутек, оставив Абаль одну. Девушке понадобилось несколько мгновений, чтобы понять, что больше ей ничего не угрожает. Нападавшие исчезли так же быстро и внезапно, как и появились. Невольно она попыталась глазами отыскать спасшего ее полицейского, но и он куда-то испарился.

Абаль еще раз огляделась по сторонам, но она была одна на целой улице. Дождь еще усилился, струи воды текли по ее щекам, но девушка это не замечала, как и то, что из ее глаз, смешиваясь с дождевой водой, бежали слезы. Она наклонилась, чтобы поднять упавшую сумочку и, больше не смотря по сторонам, пошла к подъезду. А потому Абаль не могла заметить, как из-за угла дома осторожно выглянул Архипов.

Архипов посмотрел на скрывшуюся в подъезде девушку, затем огляделся вокруг и остался доволен увиденным. Жестом он подозвал стоящих неподалеку трех недавних участников операции.

— Молодцы, хорошо поработали, — дал он оценку их действиям.

Из кармана Архипов извлек три конверта и вручил каждому из них заслуженный гонорар. Получив деньги, мужчины быстро исчезли.

— Посмотрим, что теперь ты запоешь, милая девушка, — тихо произнес он.

Автомобиль Архипова ждал его на соседней улице. Несмотря на дождь, он не спеша направился к нему.

19. Лондон. Ипподром.

Джерси и Остин познакомились в школе, куда поступили в один год. По каким-то таинственным причинам они быстро выделили друг друга в толпе сверстников. Было бы неверным утверждать, что они стали неразлучными друзьями, но их дружба все же оказалась крепкой. Они пронесли ее не только до самого окончания учебы, но она не прервалась и после того, как каждый из них начал собственную взрослую жизнь.

Многих эта дружба удивляла, уж больно разными они были. Порывистый, экспрессивный Джерси и выдержанный, расчетливый Остин. Но в этом случае, по-видимому, сработало правило единства двух противоположней. Каждому даже нравилось, что его друг совсем иной. В этом заключалась некая утончённость и необычность, по этой причине их союз приобретал немного даже экстравагантный характер.

Впрочем, в последнее время они виделись не так уж и часто, каждый погряз в собственной жизни. Поэтому, когда Джерси позвонил Остину и предложил сходить на ипподром, тот даже немного удивился. Но, подумав, решил, что будет совсем неплохо немного разрядиться, погрузиться в иную, чем обычно атмосферу. Да и с приятелем неплохо пообщаться; он поймал себя на мысли, что немного даже соскучился по Говарду, по его экспрессивности. Правда, он совершенно не одобрял образ жизни старого друга, но, в конце концов, это не совсем его дело, каждый живет так, как хочет и может. Они сидели на трибуне в ожидании начала скачек.

— Говард, на какую лошадь ты поставил сегодня? — поинтересовался Остин.

— Тебе известно, мой любимец Принц, — отозвался Говард.

— Но он давно уже не приходил первым, — удивился Остин. — Его лучшие времена прошли.

— Я не могу его предать, когда-то он принес мне кучу денег.

Он нисколько не изменился, подумал Остин. Все та же смесь идеализма с экстравагантностью. Не удивительно, что у него так плохо обстоят финансовые дела. Даже странно, что при его образе жизни он еще полностью не разорен. Но, кажется, это вопрос времени.

— Это было давно, теперь он, наоборот, тебя разоряет, — произнес Остин.

— Верность рано или поздно всегда вознаграждается.

— Что толку от того, если она вознаграждается слишком поздно. Надеюсь, ты не собираешься жить вечно.

— Честно говоря, Дэвид, еще не решил. Взвешиваю разные аргументы.

Гонг объявил о начала забега. Их разговор сам собой прервался, все их внимание оказалось поглощено скачками.

Мимо них пронеслись лошади. Неожиданно для Остина Джерси вскочил с места и заорал вместе с другими возбужденными зрителями.

— Ты видел, Дэвид, Принц на втором месте и идет ноздря в ноздрю с твоим Чемпионом. Мы сегодня выигрываем у тебя, — возбужденно обратился он к другу. — Не спеши, еще много кругов. Принц скоро начнет выдыхаться. Такое уже было. Хочешь пари?

— Согласен: кто проиграет, тот того угощает.

— Идет.

20. Лондон. Паб.

Говард Джерси и Дэвид Остин неторопливо тянули пиво. Дэвид Остин насмешливо улыбался, Джерси же выглядел довольно хмурым.

— Предупреждал же тебя, Говард, не ставь на Принца, — говорил Остин. — Но ты бываешь невероятно упрямым. Мы знакомы с детства, но мне иногда кажется, что я тебя так до конца и не знаю.

— А кто кого знает. Если углубиться, то никто и никого. Это и помогает, например, нам столько лет дружить.

— Возможно, ты и прав. Меня всегда удивляло в наших отношениях одно обстоятельство: я из бедной семьи, стал богатым, а ты из богатой семьи стал бедным. — Эта мысль владела Остиным давно, наполняла его гордостью, но только сейчас он осмелился ее высказать.

Джерси покосился на друга.

— Так получилось. Я до сих пор не понимаю, куда я просадил столько денег.

— А я очень даже понимаю. То, что случилось сегодня, характерно для тебя. Ты неукоснительно следуешь принципам, которые сам же и придумываешь, даже если они самые нелепые и вредные. Скажи, только честно, у тебя остались еще деньги?

— Не беспокойся, заплатить за нашу выпивку у меня хватит.

— А дальше?

— А дальше, что-нибудь судьба подбросит. Не оставит же она без средств существования такого милого человека, как я.

— Однажды она может от тебя отвернуться.

— Вот тогда и станем горевать. Кстати, я хотел тебя спросить: по телевидению прошел сюжет, что ты заключил договор с этой входящей в моду русской манекенщицей Анжелой Хрусталевой? Это так?

— Репортеры не врут. Заключил. Хотя штучка она еще та, чем-то на тебя похожа. Никогда не знаешь, что она способна выкинуть в следующую минуту. Но хороша до безумия. В самое ближайшее время собираюсь сделать первую фотосессию с ее участием. Ищу подходящие интерьеры.

— Чего искать, чем тебе мой родовой замок не подходит. Как другу, сделаю скидку.

— А ведь ты прав, как я сам не подумал об этом. Решено. Первую сессию сделаем у тебя.

— Вот видишь, Дэвид, опять судьба мне что-то подбросила. Любит она таких, как я.

21. Лондонский парк.

День выдался замечательный. Совсем не характерный для Лондона, склонного скорее к дождям, чем к солнцу. Однако сегодня все было по-другому. Абаль проснулась от яркого света, падающего на ее лицо сквозь приоткрытые жалюзи.

Как у меня на родине, в Сомари, невольно подумала Абаль и улыбнулась сквозь прикрытые веки. Потянувшись всем телом, она откинула одеяло и, накинув легкий халатик, прошла на кухню.

Часы на стене показывали девять утра. Надо было торопиться. Сегодня у Абаль была назначена встреча с Анжи. Перед Абаль стоял нелегкий выбор в свете всего случившегося с ней в последнее время, и она хотела посоветоваться с подругой, прежде чем, предпринимать какие-либо действия. Абаль быстро умылась, позавтракала чашкой кофе с круассаном и через час была уже в парке на условленном месте.

Анжи уже ждала ее, прогуливаясь по одной из аллей. На долю секунды в Абаль вспыхнуло чувство вины за то, что она опоздала. Но взглянув на часы, успокоилась. Она пришла вовремя. Просто Анжи ее опередила.

Анжи уже заметила Абаль и поспешила ей навстречу. Девушки обнялись и расцеловались.

— Здорово, что ты смогла встретиться со мной, — с благодарностью глядя на подругу, проговорила Абаль. — Знаю, что тебе это не так просто сделать.

— Что поделать, новый контракт — новые обязательства, — улыбнулась Анжи. — И как всегда много работы.

— Вижу, что тебе очень нравится твоя работа. — Абаль чувствовала, что Анжи довольна тем, что происходит в ее жизни. — Ты вся просто светишься от счастья.

— Я люблю то, чем занимаюсь. И я действительно счастлива. А вот ты сегодня что-то очень грустная. Что-нибудь стряслось? — Анжи с тревогой заглянула в глаза Абаль.

Абаль помедлила с ответом. Ей вдруг расхотелось вываливать на сияющую счастьем Анжи свои проблемы. Но ведь ради этого она пришла сюда. Поэтому, поколебавшись несколько секунд, Абаль рассказала все, как есть.

— Вчера вечером на меня напали и хотели похитить.

— Похитить? Но кто? — глаза Анжи полыхнули беспокойством.

— Не знаю. Мне кажется, что это были люди восточной внешности.

— Как же ты спаслась?

— Я стала кричать, и тут же появился полицейский, Эти подонки меня бросили и убежали.

— Ты можешь предположить, с чем это связано? — спросила Анжи.

— Понятия не имею.

— У тебя есть враги, недоброжелатели? — продолжала допытываться Анжи.

Абаль задумалась на секунду и твердо ответила.

— Нет, и никогда не было.

— Все это очень странно и очень опасно. — В голосе Анжи сквозило искреннее беспокойство. — У тебя есть парень, который мог бы защитить тебя при случае?

Нет. Хотя, — поколебавшись секунду, Абаль призналась, — есть жених.

— Ну, вот! — обрадовалась Анжи. — Тебе надо пожить с ним какое-то время.

— Это невозможно. Он далеко отсюда. На моей родине. И потом, — помрачнела Абаль, — я не люблю его. Наши родители сосватали нас еще детьми. Но он совсем чужой мне человек.

— Понятно, — вздохнула Анжи. — Но это нельзя так оставлять. Вдруг эти люди повторят попытку. Тебе надо заявить в полицию. Кстати, а что полицейский, который спас тебя. Он тебя допросил?

— Нет. Он исчез, как только те подонки убежали.

— Странно. Он должен был взять у тебя показания.

— Наверное, он подумал, что это была шутка, — не очень уверенно сделала предположение Абаль. — Шел дождь и дул сильный ветер, там трудно было что — то понять.

— Тогда иди в полицию сама и заявляй о нападении, — посоветовала Анжи.

— Ты знаешь, у меня есть другой вариант. — Абаль почувствовала, что пришла пора рассказать Анжи о ее знакомстве с Архиповым и его предложении.

Анжи выслушала рассказ подруги и задумалась. Какое-то время они шли молча по аллее парка. Абаль не терпелось узнать мнение Анжи по этому поводу. Сама она уже склонялась к мысли, чтобы согласиться нанять Архипова в телохранители. Если поначалу его предложение показалось ей смешным и нелепым, то после нападения все изменилось. Периодически ее охватывал страх, что все это может повториться еще раз.

Абаль первая нарушила молчание.

— Вот я и пришла спросить твоего совета. Соглашаться мне на это предложение?

— Возможно, — задумчиво проговорила Анжи. — Только бы я хотела сначала посмотреть на него.

— И правда, — обрадовалась Абаль. — Как я сама об этом не подумала. Ты же русская, как и он. Ты лучше меня поймешь, что это за человек.

— Договорились, — кивнула головой Анжи. — Назначай с ним встречу. И знаешь что? Если он мне покажется подозрительным, я дам тебе условный знак.

— Ты это здорово придумала. — Абаль с восхищением смотрела на подругу. — И что это будет за знак?

— Я уроню телефон. Если подниму его правой рукой, это будет означать, что парень мне понравился и не внушает никаких подозрений. Ну, а если я это сделаю левой — то лучше держись от него подальше.

22. Ресторан в Лондоне.

На этот раз Абаль решила встретиться с Анжи в ресторане, чтобы познакомить подругу с претендентом на должность ее телохранителя. Ей было интересно узнать ее мнение об этом человеке, тем более они соотечественники. До недавнего времени Абаль ни разу близко не общалась с русскими. Не то, что у нее были какие-то предубеждения против них, для нее они скорее были подобием индейских племен, встреченных Колумбом во времена своего открытия Америки. Правда, после того, как она подружилась с Анжи, то почти уже пришла к мысли, что русские точно такие же, как и все другие люди. И бояться их больше, чем представителей других наций нет никаких оснований. И все же она намеревалась провести генеральную проверку этого человека. Пусть Анжи оценит ее со своей точки зрения. Хуже от этого уж точно не станет. Абаль знала, что по-своему характеру является весьма беззаботной особой. Еще недавно это скорей ее радовало, чем огорчало. Но последние события заставили встревожиться девушку, она стала понимать, что опасно безоглядно доверять малознакомым людям. Именно поэтому она попросила помощи Анжи.

Открылась дверь, и очередной посетитель вошел в ресторан. Это был Архипов. Он направился к столику девушек.

— Добрый день. Я шел на встречу с одной красавицей, а встретился сразу с двумя. Это чрезвычайно приятный сюрприз, — широко улыбаясь, произнес он. — Рад вас видеть, Абаль.

— Это моя подруга Анжи, — представила Абаль. — Она тоже из России. Поэтому я ее и пригласила, думаю, что вам обоим будет приятно познакомиться.

— Я чрезвычайно тронут вашей заботой, Абаль. Меня зовут Кирилл Архипов.

— Мне тоже очень приятно встретиться с вами в Лондоне, — отозвалась Анжи. — Меня зовут Анжела Хрусталева.

Архипов склонился к ее руке и поцеловал запястье, после чего сел за столик.

— Так это вы та самая Анжела, о которой пишут газеты. Если не ошибаюсь, недавно вы заключили баснословный контракт.

— Я бы не сказала, что баснословный, но контракт хороший.

— Я всегда искренне радуюсь успехам соотечественников здесь. Я сам на себе ни один раз испытал, насколько предвзято к нам тут относятся.

— Тем приятней добиваться успеха. Неинтересно, когда все само идет тебе в руки.

Конец ознакомительного фрагмента.