Один долгий день от рассвета и до сумерек

Владимир Геннадьевич Капустин, 2023

Григорий, находящийся в сложной жизненной ситуации, пытается любыми способами выбраться из тупика, в который он попал. В этой патовой ситуации, как считает Григорий, ему может помочь только один человек. Но способов выйти из тупика оказывается может быть множество. Даст ли жизнь Григорию возможность этими способами воспользоваться? Или у героя все пойдет по старому и его жизнь неизменно будет клониться к закату и ничто не сможет ее изменить?

Глава 1

Тишину квартиры внезапно нарушил громкий звонок во входную дверь, неизвестный посетитель, находящийся на лестничной площадке, с силой нажал на кнопку звонка и так и давил на нее до упора некоторое время, но, уже через пару — тройку секунд, громогласные и пронзительные звуки оборвались так же внезапно, как и возникли, как будто звонивший вдруг, по какой-то непонятной причине, резко отдернул руку от кнопки.

В квартире воцарилась прежняя тишина, как будто и не было вовсе пронзительного, но оборвавшегося на короткой ноте, звонка в дверь.

Петр, хозяин квартиры, находившийся в этот момент на кухне, услышав резкий, но непродолжительный звук, похожий на звонок в дверь, чуть вздрогнул и замер в легком недоумении на мгновение на одном месте. Ему, стоящему в наступившей тишине, показалось даже, что он ослышался и не было никакого звонка в дверь.

«Но, нет. Звонок был. Не мог же я ошибиться»: подумал он.

Петр отстраненно подумал о том, что манера, с которой позвонили во входную дверь, ему точно не знакома, и, к тому же, по каким-то, не вполне понятным ему до конца, признакам, еще и весьма необычна, и своеобразна.

«Кто это? Что это было? Кто-то пришел или кто-то уже ушел? Не сам же звонок, в конце концов, зазвонил. Не мог же он, ни с того, ни с сего, сломаться и сам с дуру зазвонить, в самом деле. »

Петр никого не ожидал в гости в это позднее субботнее утро и звонок прозвучал весьма неожиданно для него.

В субботу в семье Петра, как правило, было принято отдыхать от забот рабочей недели и поэтому обычно этот день был свободен от посетителей и члены семьи неспешно занимались своими личными делами, которыми некогда было заняться в рабочие дни, заполненными делами, нетерпящими отлагательств, и ежеминутной суетой.

Все домашние находились в квартире, каждый на своем обычном месте, приближался к концу одиннадцатый час утра, и насколько Петр был осведомлен, никто из его родных не приглашал к себе сегодня гостей, а тем более в этот, ранний для прихода посетителей, час.

Петр вскоре оправился от легкого недоумения, которое охватило его в первые мгновения после неожиданного звонка неизвестного посетителя, сбросил с себя мимолетное оцепенение и направился ускоренным шагом в коридор.

Направляясь к входной двери, Петр подумал по пути:

«Так сильно надавили кнопку звонка, без всяких церемоний начали трезвонить; можно сказать, грубо требовали открыть дверь и вдруг резко — тишина.

Замолкли быстро и внезапно, как будто кто-то их прервал посредине. Странно.

Что там за тип непонятный еще?… Что ему нужно?

Может опять типы какие-нибудь подозрительные, какие-нибудь темные личности по подъездам шастают; пытаются навязать товар свой ерундовый и заодно исподтишка высматривают в домах все, на что у них взгляд упадет.

……Или, еще того хуже, попрошайки какие-нибудь грязные и оборванные притащились и начнут сейчас выпрашивать что-нибудь, а потом и клянчить станут все подряд, без разбору. Не отвяжешься от них. »

Петр непроизвольно брезгливо поморщился.

«Ходят тут по квартирам, звонят в первую попавшуюся дверь.

Я им сейчас скажу так, что мало не покажется, чтобы больше не звонили, куда не следует».

Подойдя к квартирной двери, он открыл ее. За дверью находился просторный тамбур, размером с комнату площадью около тридцати метров.

Шел по тамбуру Петр уже не торопясь.

Когда он, неслышно ступая, подошел вплотную к двери, закрывающей вход на лестничную площадку, то тогда ему в голову пришла такая мысль:

«А, может быть, кто-то просто ошибся и позвонил не в ту квартиру? И быстро ушел, осознав свою ошибку, и сейчас за дверью уже никого нет.

Хотя кнопку звонка с силой нажимали, но звонили-то какие-то секунды».

Потом Петр подумал:

«А кто его знает?… Может кто-то и ждет сейчас на площадке, когда откроют дверь».

Он так и не пришел ни к какому определенному выводу.

Прекратив всякое движение, он прислушался, пытаясь уловить хоть какие-нибудь звуки, которые могли бы долететь до него с лестничной площадки, чтобы, хотя бы приблизительно, понять кто же это к ним пожаловал.

Но напрасно, стояла полнейшая тишина, и дома было тихо — в комнатах никто из родных не среагировал на звонок, да и за тонкой перегородкой двери не было слышно ни звука. Петр пожалел, что в двери отсутствует дверной глазок и он не может посмотреть кто к ним пришел.

Там за дверью, совсем рядом с ним, находился еще кто-то, неизвестный ему.

Но время идет, а он уже и так долго канителится, раздумывая о всякой ерунде:

«Что, да как, да почему, да кто там?»

И Петр, отбросив сомнения, без колебаний сказал самому себе:

«Должен же, в конце концов, кто-нибудь там за дверью находиться.

Звонил же кто–то! Устал ждать уже, наверное, когда ему откроют».

В этот момент ему пришла в голову мысль, в которую он сразу же безоговорочно поверил:

«Сейчас тут как затарабанят изо всей силы в дверь, так что в ушах гром будет стоять! »

Все мельчайшие шорохи, с которыми он свыкся и на которые он мало обращал внимание, но которые, тем не менее, постоянно сопровождали его, вдруг разом куда-то исчезли и осталась вокруг него только одна звенящая тишина, когда непонятно, то ли ты слышишь что-нибудь, то ли нет.

Но, как ни удивительно это оказалось для Петра, никто не стал требовательно и громко ломиться в дверь.

Петр еще раз внимательно прислушался, затаив дыхание, но за дверью было тихо, ни шороха, ни звука. Он выдохнул из груди воздух и подумал:

«Вот тебе фокус, так фокус! Что же они сбежали что ли?

Я тут, понимаешь, уже почти что пришел им открыть дверь, не прошло и полгода, а они, значит, позорно покинули место дислокации? Сдрейфили, говоря по-русски?

Ладно, посмотрим, что там у нас за дверью. Но, все-таки, непонятно и странно как-то все это».