Испытание любовью

Владимир Виленович Лиштванов

Закончив девять классов школы с троечным аттестатом, Кошкина Ольга совсем не хотела учиться дальше. Она твердо была уверена, и многие мыльные оперы, виденные на экране телевизора, усиливали это убеждение, что для женщины в жизни самый лучший ВУЗ – это Выйти Удачно Замуж. Жаль только, Золушки выходят за Принцев обычно лишь в сказках, а в реальной жизни часто бывает иначе… Как Ольга искала Принца и через какие перипетии ей пришлось пройти, любопытный читатель сможет узнать в этой книге.

Глава третья

Ольга бравировала перед Светланой. На самом деле ей было неловко идти к взрослому мужику на свидание, да ещё, как намекала Светлана, возможно, придётся отдаться. Одно дело заниматься любовью со сверстниками, а совсем другое — с уже солидным мужиком, да ещё твоим преподавателем. В её сексуальном опыте очень мало было взрослых мужчин, а уж преподавателей — совсем ни одного, и она, немного опасалась дальнейших событий. Но отступать было уже поздно и вот, в назначенное время, Ольга робко постучала в слегка приоткрытую дверь указанной комнаты.

— Да, да, войдите, — послышался мягкий баритон из — за двери.

Ольга неуверенно открыла дверь и остановилась на пороге.

Комната была по площади такая же, как и их. Около стены стоял шкаф, нижняя часть которого была закрыта дверцами, а в верхней части были полки с какими — то книгами. В углу притулился топчан, застланный казённым одеялом, около окна помещался стол, за столом сидел преподаватель информатики с газетой в руках.

Это был мужчина, лет сорока, явно любящий хорошо поесть, но мало двигающийся. Об этом говорила его грузная фигура и довольно — таки приличный живот, сильно упирающийся в край стола. Он оторвался от газеты и поднял на вошедшую большие, слегка на выкате, как у рыбы, глаза. За эти глаза, многие старшекурсницы между собой его так и звали: «Рыба».

— А, Кошкина, — обрадовано проговорил «Рыба», — прикрой дверь и проходи.

Ольга прикрыла дверь, автоматический замок сразу защелкнулся, отрезав пути к отступлению и бегству. Она в нерешительности подошла к столу.

— Хорошо, что пришла, присаживайся, — кивком головы, указал «Рыба» на свободный стул и отложил газету в сторону, — я уже думал, что ты не придёшь.

Ольга осторожно присела на край свободного стула стоящего у стола, с опаской ожидая продолжения этой встречи. Она уже была не рада, что сама напросилась, но отступать было некуда, да и дверь собственными руками захлопнула на замок.

— Так чем же я могу тебе помочь? — как бы продолжил начатый днём в кабинете разговор «Рыба».

— Мне очень трудно учиться после сельской школы, — начала тихо говорить Ольга, давно заученный текст, — у нас математику вёл учитель физкультуры, а информатики совсем не было, мне нужна Ваша помощь и покровительство.

— Что ж, раз ты так просишь, то конечно можно помочь, но за всё расплачиваться надо, — многозначительно сказал «Рыба».

— Я знаю, но у меня нет денег.

— Ты уже взрослая и знаешь, что можно и без денег расплатиться.

— Да, я согласна, — немного помедлив, робко, тихим голосам, ответила Ольга.

— Вот и отлично, — мягко сказал «Рыба» и положил ладонь на сильно сжатые кулачки Ольги, — но какие у тебя руки холодные. Ты что, замёрзла?

— Да, есть немного.

— Зато, наверно, сердце горячее.

— Не знаю, наверно.

— Так может, выпьем немного вина, для согревания?

Ольга промолчала, а «Рыба» встал из — за стола, подошёл к шкафу, открыл нижнюю дверцу и достал два фужера и бутылку красного вина.

Всё это он поставил на стол, затем снова полез в нижнее отделение шкафа и достал коробку конфет, положив её тоже на стол.

После такой символичной сервировки стола, «Рыба» открыл коробку конфет, откупорил бутылку и наполнил бокалы вином. Один бокал он протянул Ольге, а другой взял сам.

— Теперь понятно, как вы используете подарки студентов, — съязвила Ольга.

— Давай выпьем за наше плодотворное сотрудничество, — предложил «Рыба», не обращая никакого внимание на её язвительные замечания.

— Виталий Владимирович, может не надо, — нерешительно проговорила Ольга.

— Надо, тебе надо немного согреться и расслабиться, а то вон как скованно сидишь, — уверенным тоном проговорил «Рыба».

— Ну, если только согреться, — смущенно сказала Ольга.

Они выпили. Ольга сделала несколько глотков вина, оказавшимся довольно приятным на вкус. Вначале рот и горло ощутили лёгкую сладость и терпкость этого напитка, а затем по телу пробежала волна приятной теплоты. Она взяла из коробки конфету и откусила кусочек, терпкость вина заглушилась сладостью, и ощущения во рту стали значительно приятнее.

Голова немного закружилась, но настроение намного улучшилось и Ольга, перестала себя корить за необдуманный приход на это свидание. Ей даже, стало интересно участвовать в этой импровизированной вечеринке. Она с любопытством шаловливого ребёнка, начала ожидать развитие дальнейших событий, с лёгкой тревогой и возрастающим желанием и нетерпением стала дожидаться продолжения ухаживаний препода.

«Рыба» налил в оба фужера ещё вина.

— У тебя сегодня прекрасно наложен макияж и сейчас ты похожа на обворожительную фотомодель с глянцевой обложки журнала мод. Давай выпьем за твою юную красоту, что бы ты оставалась такой же очаровательной и прекрасной всю жизнь.

Они выпили и Ольга, уже согрелась, и почти полностью освоилась в этой не совсем привычной для неё обстановке. Её больше не пугало двусмысленность положения, а хотелось продолжения.

— Да, — продолжил восхищаться её красотой «Рыба», — ты прирождённая фотомодель. Тебя кто — нибудь говорил об этом?

— Нет, не говорил.

— Если хочешь, я могу тебя сфотографировать, правда я предпочитаю фотографировать обнаженные женские тела, от них веет первобытной красотой и естественным изяществом.

— Да что Вы, Виталий Владимирович, я никогда не фотографировалась голой.

— Не бойся, это совсем не страшно, наоборот, фотография подчеркивает красоту обнаженного тела. Вот посмотри, у меня есть несколько снимков.

Преподаватель достал из стола почку фотографий и протянул Ольге. Все фотографии были не цветными, а черно — белыми.

— У — у — у, снимки не цветные? — разочарованно сказала Ольга.

— Я специально делаю черно — белые фотографии, — ответил «Рыба».

— Почему, — удивилась она.

— Черно — белые фотографии позволяют сделать акцент на фигуре сфотографированного, на его позе. Его изяществе. Смотрящий фотографии не распыляет внимание на макияж, маникюр с педикюром, не отвлекается разглядыванием цветного интерьера. Черно — белые фотографии позволяют увидеть человеческое тело в своём естестве, близком к природе — матушке.

— Может быть, но мне больше нравятся цветные фотки, — сказала Ольга и принялась рассматривать фотографии.

На фотоснимках были запечатлены обнаженные девичьи фигуры в различных позах.

Вот фотография полностью обнаженной девушки в позе Венеры Таврической, гордо позирующей перед фотокамерой, как бы хвастаясь ослепительной наготой, кокетливо прикрывая курчавый пушок волос между ногами, раскрытой ладонью. Ей хвастаться было чем: распушенные до плеч темные волосы, красиво обрамляли слегка вытянутое, повёрнутое в пол — оборота приятное лицо. Её точёные маленькие грудки, словно сделанные из мрамора, задорно торчали, призывно маня соблазнительной наготой. Плоский живот и округлые бёдра придавали очарование и грациозность фигуре, подчёркивая всю красоту и очарование молодого женского тела.

На другой фотографии изображена была обнаженная девушка в позе царевны Данаи, как — будто сошедшая с картины главы венецианской школы Тициана. Она возлежала на ложе в томном ожидании возлюбленного Зевса, который вот — вот должен был сойти к ней в виде золотого дождя. Девушка была хороша собой, и её обнаженная фигура источала сексуальный призыв и ожидание страстных мужских ласок.

Ольга в смущении смотрела на всех этих голых баб, некоторых из которых лично знала, но потом, пришла к выводу, что её голое тело ни сколько не хуже их тел, а возможно в некоторых случаях, даже и лучше.

Ей захотелось самой попозировать обнаженной перед фотоаппаратом, но она стеснялась этого тайного порыва. Как бы читая её мысли «Рыба» слегка обнял Ольгу за плечи и сказал:

— Посмотри, разве не прекрасны их обнаженные тела, но твоё тело должно получиться на фотографии ещё прекрасней многих из них, давай попробуем.

С этими словами он быстро скользнул руками к её бёдрам и легко снял свитер, обнажив тело по пояс.

— Смотри, какие у тебя очаровательные груди, они девственно чисты и невинны, прекрасны в своей наготе. Грех прятать их под свитером и нельзя не восхищаться ими.

Он налил ещё вина и предложил выпить за её очаровательное тело и прекрасную фигуру.

Они выпили, и у Ольги на душе, стало совсем светло и хорошо. Голова немного кружилась, но это придавало особый шарм всему происходящему вокруг.

У неё появилась, какая — то разухабистая смелость, всё стало казаться не реальным и призрачным, как в каком — то фантастическом сне.

— Тебя обязательно надо сфотографировать обнаженной, у тебя прекрасная фигура, соответствующая всем древнегреческим стандартам.

— Мне очень неловко, — неуверенно проговорила Ольга, мысленно сопротивляясь, из последних сил, предстоящему позированию, но все её робкие попытки, были тщетны.

— Не бойся, я тебя не съем. Снимай джинсы.

Ольга немного помедлила, а затем с большой неохотой стала стаскивать потрёпанные джинсы и всё остальное, обнажая оставшуюся часть тела, на которое в сильном восхищении взирал «Рыба».

— Смотри, какая ты прекрасная без всех этих тряпок, покрывавших восхитительное тело. Ты сама не подозреваешь, насколько ты хороша.

«Рыба» подошёл к шкафу, вынул оттуда фотоаппарат и стал фотографировать Ольгу в различных позах: то стоя, то сидя. Вскоре Ольге самой понравилось позировать и, вообразив себя знаменитой фотомоделью, с большим наслаждением стала показывать молодое обнаженное тело перед фотокамерой.

— Приляг на топчан, — предложил «Рыба», — я хочу, заснять тебя лежащей.

— Ольга боком легла на топчан, «Рыба» сделал несколько фотоснимков.

— Почему ты не бреешь волосы на лобке? — вдруг спросил он.

— Мне они нравятся, — машинально ответила Ольга.

— Но это же не гигиенично, да и не всех твоих партнёров может это устраивать.

— Кому не нравится, пусть те и не смотрят, и не подходят ко мне — обиженно, сквозь зубы, процедила Ольга.

Затем «Рыба» отложил фотоаппарат на стол, подошёл к лежащей Ольге, наклонился и страстно поцеловал в губы.

Ольга представила, как сейчас эта большая жирная туша навалится на её хрупкое, беззащитное тело, она физически ощутила давящую тяжесть, и ей стало страшно. Глаза Ольги расширились от предвкушения этой ужасной сцены, во рту всё пересохло.

Заметив неприязнь к своим действиям, с её стороны, но, не поняв их истинную причину, «Рыба» отстранился и, помедлив немного, сказал:

— Ты меня боишься?

— Нет, но неудобно всё же и как — то не ловко, ведь вы мой преподаватель.

— Вот я и хочу тебя научить всему, чему не научили ни в школе, ни у нас.

— Но для меня это не привычно и ново. Я к этому ещё не готова.

— Что ж я тебя торопить не буду, я вижу, ты пока меня не хочешь. Как захочешь — придёшь, а сейчас одевайся.

Он с большим разочарованием выпрямился, отошел к столу и присел на стул.

Ольга удивлённо стала одеваться. Она не ожидала такой нерешительности и покладистости с его стороны.

Она мысленно хотела ещё немного построить из себя недотрогу, а затем, как бы нехотя, отдаться. Такое быстрое отступление сильно поразило её, но решив, что всё, что не делается, всё к лучшему, больше не стала обсуждать эту тему.

Ольга быстро надела все вещи и вышла из комнаты, оставив «Рыбу» одного.

Придя к себе в комнату, Ольга застала Светлану, сладко спящую на кровати. Ольга не стала будить, а присела на стул, около стола и задумалась.

Обычно пацаны, всегда, как мухи, крутящиеся вокруг неё, воспринимали за счастье поцеловать, а уж провести интимную ночь, для них было верхом наслаждения и блаженства. Здесь же взрослый мужик пригласил к себе, фактически раздел догола, напоил, что бы она расслабилась, но вступать в интимную близость не захотел. В чём причина? Ольга никак не могла этого понять. Для неё это было необычно, дико и непонятно.

— Что, подруга, — послышался сонный голос Светы, — уже пришла? Как твои любовные похождения?

— Странный он какой — то, — ответила Ольга.

Будучи под впечатлением происшедшего, Ольга рассказала Светлане все похождения в комнате у «Рыбы», ещё раз переживая и удивляясь случившемуся.

— Может он голубой, — предположила Светлана.

— Да нет, — возразила Ольга, — мне старшекурсницы рассказывали, что он нормальный мужик, многие, после того, как переспали с «Рыбой», были от него без ума.

— Значит, настроение было не то, — резюмировала Светлана, — вот ещё раз к нему сходишь и там разберёшься.

— Нет уж, — сказала Ольга, — я больше туда ни ногой. Может у него сдвиг, какой, по фазе. Ещё сделает чего плохого мне, а я потом всю жизнь буду страдать.

— И это правильно, ну их, всех этих мужиков к лешему! Им не рожать! Сунут, вынут, да бежать. У них любовь, а нам потом мучиться, рожать, да детей воспитывать, или аборты делать.

— Это, сто пудов, так.

— Вот — вот, они так и норовят что-нибудь засунуть нам в какую — нибудь дырку и довольные этим, а потом, хоть трава не расти.

— Сто пудов. Просто счастливы, как слоны, после купания.

— Давай лучше поедим, а то в животе кишки прилипли к позвоночнику, и начинают бравурный марш играть.

— Давай, — согласилась Ольга и начала помогать Светлане, собирать ужин.