Плач палача

Владимир Васильевич Гриньков, 2022

Этот странный пассажир сошёл на пустынную вокзальную платформу глубокой ночью. Уж лучше бы он ехал дальше. Теперь город обречён.

Платформа была пуста. Редкие фонари отгоняли прочь темноту декабрьского утра, и сержант, прохаживающийся по платформе, переходил от одного пятна света к другому, останавливался, словно в нерешительности, и после минутной заминки шел дальше. Падал мелкий снежок, и сержант, возвращаясь из одного конца платформы к противоположному, видел свои следы на свежем снегу и старался ступать по ним. Иногда он поворачивался лицом к зданию вокзала и видел в освещённых окнах спящих людей, вповалку лежавших на неудобных вокзальных скамьях.

Вдалеке показались огни. Это шёл иркутский поезд. Сержант поправил висящую на ремне рацию и направился вдоль платформы. Пока поезд подойдет, он успеет ещё пройти её из конца в конец. Снег приятно похрустывал под ногами, и этот хруст пропал только с шумом подходящего к станции поезда.

Сержант остановился, глядя на проплывающие мимо вагоны. Пассажиры спали, и сержант заглядывал в окно с превосходством бодрствующего человека. Состав постепенно замедлял ход, проводники открывали двери, сонно выглядывая наружу и жмурясь от света редких фонарей. Сержант подошёл ко входу в вокзал и здесь остановился, ожидая, пока мимо него пойдут сошедшие с поезда пассажиры. Было шесть часов утра, и сержанту оставалось дежурить ещё два часа или три поезда — это уж кому как нравится считать. Третий, московский поезд, будет для сержанта последним на сегодня. Он приходит в семь сорок семь, и после этого дежурство можно считать закончившимся.

Пассажиров, сошедших с поезда, оказалось немного. Они прошли мимо сержанта и скрылись в здании вокзала, и теперь он опять стоял один на платформе, разглядывая вагоны со спящими в них людьми. Потоптавшись немного, сержант развернулся и пошёл к дверям вокзала.

— Товарищ милиционер! — окликнули его. — Товарищ!

Он оглянулся. Из ближайшего к нему вагона выглядывал мужчина.

— Можно вас на минуточку? — спросил мужчина.

Сержант подошёл к вагону.

— У меня безбилетник! И не хочет выходить!

— Вы проводник? — спросил сержант.

— Да.

Сержант поднялся по ступенькам в вагон.

— Что же вы пускаете к себе безбилетников, — сказал он.

— Я не пускал его, — проводник развел руками. — Сам не пойму, откуда он взялся. Может, из другого вагона перешел?

Вагон был плацкартный. В воздухе висел тяжёлый запах, и сержант поморщился, идя следом за проводником. Люди спали, некоторые что-то бормотали во сне или похрапывали.

— Вот он, — сказал проводник.

На нижней полке, привалившись спиной к стене, сидел человек. Сержанта удивило, что человек сидит в пальто и в шапке, хотя в вагоне было натоплено.

— У вас есть билет? — спросил сержант.

— Нет у него билета, — сказал из-за его спины проводник. — Ни билета, ни денег, ни документов. Я проверял.

Сержант обернулся к нему и посмотрел удивлённо, но ничего не сказал и опять обратился к безбилетному:

— Билет есть у вас?

Мужчина покачал головой и отвернулся к окну.

— Эй, — сержант взял его за руку. — Идите за мной.

Мужчина встал и плотнее надвинул шапку на голову.

— Когда он появился в вашем вагоне? — спросил сержант у проводника.

— Не знаю. Я его заметил полчаса назад, когда будил женщину. Она сходила с поезда здесь, я пошёл ее будить…

Сержант вывел безбилетника из вагона. Здесь, под фонарём, он смог лучше рассмотреть этого человека. Ему, похоже, было под пятьдесят или около того. Лицо небритое, да и внешний вид не внушал доверия.

— Документы есть у вас? — спросил сержант.

Вместо ответа мужчина оглянулся на вагон, из которого его только что вывели, и, приблизив свое лицо, сказал сержанту почти шёпотом:

— Это хорошо, что вы меня оттуда забрали. Я уж и не чаял в живых остаться.

И он с многозначительностью пьяного посмотрел на сержанта.

— Кто ж тебе угрожал? — спросил сержант, привычно переходя на «ты».

— Их там целая шайка, по-моему, — сказал мужчина и опять бросил быстрый взгляд на вагон. — И проводник с ними заодно.

Под вагоном что-то заскрипело, и состав медленно покатился вдоль платформы, постепенно набирая скорость.

— Уезжают, — сказал мужчина. — Испугались.

Сержант с сомнением посмотрел на него. Вроде пьяный, а запаха не чувствуется.

— Пошли, — сказал сержант и взял мужчину под локоть. — Сейчас разберемся, кто тебе угрожал.

Они вошли в здание вокзала.

— Сюда, — сказал сержант и толкнул дверь с табличкой «Милиция». — Садись на стул.

Спящий в кресле милиционер встрепенулся и приподнялся, ожесточенно протирая глаза. Сержант подошёл к окну и встал, грея руки над батареей.

— Кого это ты привел? — спросил милиционер в кресле.

— А чёрт его знает, — ответил сержант. — С поезда снял. У него ни билета, ни документов, ни денег.

— Ты его обыскивал?

— Нет.

— Ну, так обыщи.

Сержант подошел к мужчине:

— Вставай!

Мужчина поднялся со стула и стянул с головы шапку, открывая свою тронутую сединой голову и непослушно торчащий лихой чуб. Сержант осмотрел его карманы, но не нашёл ничего, кроме полупустой коробки спичек.

— Документы твои где? — спросил сержант.

Мужчина молча смотрел на него.

— Он пьяный, что ли? — милиционер поднялся с кресла и, потягиваясь, подошел ближе.

— Да нет вроде, — пожал плечами сержант. — Может, стакан ему дать? А, лейтенант?

Он порылся в ящике стола и извлек оттуда гранёный стакан:

— На, дыхни.

Потом поднес стакан к своему носу и опять пожал плечами:

— Нет, не пьяный.

— Хорошо, — кивнул лейтенант, усаживаясь за стол и выкладывая перед собой незаполненный бланк. — Сейчас мы всё выясним.

— Садись здесь, перед столом, — сказал сержант мужчине.

— Фамилия как твоя? — спросил лейтенант.

— Вы меня спасли, — неожиданно сказал мужчина.

— От кого? — не понял лейтенант.

— Он говорит: ему кто-то угрожал там, в поезде, — пояснил сержант от окна.

Он стоял у батареи и грел руки.

— Кто тебе угрожал? — спросил лейтенант.

— Не знаю, — сказал мужчина. — Их, наверное, было очень много.

— «Их» — это кого?

— Злых, — пояснил мужчина.

Лейтенант вздохнул и откинулся на спинку стула.

— Послушай, — сказал он. — Не морочь голову. Откуда ты ехал?

— Я ехал? — удивился мужчина и, тут же спохватившись, сказал: — Да, ехал. В поезде. Ехал я…

Он неожиданно обхватил голову руками и замолчал.

— Ну, — продолжил лейтенант. — Откуда ехал?

— Я забыл. Понимаете, бывают минуты, когда… Чёрт, о чем я говорил?

— Когда?

— Ну, вот только что…

— Ты что — комедию разыгрываешь? — мрачно поинтересовался лейтенант.

— Какую комедию? О чём вы говорите? — Мужчина неожиданно повернулся к стоящему сержанту и спросил: — Поезд уже ушёл?

— Ушёл, — сказал сержант. — Что же он — тебя будет дожидаться?

Мужчина обхватил себя за плечи руками, словно ему было холодно, и вздохнул.

— Итак, как твоя фамилия? — спросил лейтенант.

— Совсем, совсем пустая голова, — пробормотал мужчина. — У вас бывает так, будто в голове пусто?

— Ты, идиот, — сказал лейтенант, стараясь сдерживать себя. — Ты слышишь, о чём я тебя спрашиваю, или нет?

— Я плохо вас понимаю, — сказал мужчина и расплакался.

Это было так неожиданно, что лейтенант минуту сидел, не зная, как ему поступить. Сержант отошёл от окна и остановился у стола, разглядывая плачущего мужчину.

— Его надо в кутузку, — сказал наконец лейтенант. — Проспится сначала, а потом уже с ним разговаривать.

Сержант не ответил. Он стоял позади мужчины и смотрел на его голову. Сзади, чуть ниже макушки, темнело бурое пятно размером с пятак.

— У него рана, — сказал сержант. — Кто-то ударил его по голове.

Мужчина продолжал плакать. Лейтенант, поднявшись со своего места, обогнул стол и остановился позади мужчины.

— Точно, — сказал он. — Кто-то хотел из него мозги вышибить. Эй, слышишь! Кто это тебя?

Мужчина перестал плакать и теперь сидел молча, только всхлипывал изредка.

— Рана не свежая, — сказал сержант. — Недели две ей, не меньше.

— Почти три, — вдруг сказал мужчина. — Это меня в Ростове ударили.

— В Ростове? — переспросил лейтенант и повернулся к напарнику. — С какого ты его поезда снял?

— С иркутского.

— Так ты, приятель, по стране катаешься? — спросил лейтенант. — Фамилия твоя как? Или у тебя память отшибло?

Мужчина настороженно посмотрел на милиционеров и промолчал. Тогда лейтенант взял его за пальто и, сильно встряхнув, спросил, приблизившись лицом к лицу:

— Ты будешь говорить? Или в молчанку играть?

— А-а-а! — неожиданно закричал мужчина и закрыл лицо руками. — Отпустите меня! Что я вам сделал?!

— Заткнись! — крикнул лейтенант, и мужчина затих — так же неожиданно, как и закричал.

Лейтенант, тяжело дыша и поправляя китель, сказал:

— Кажется, это не наш клиент. Его в психушку надо сдать. Позвони дежурному, пусть пришлёт машину.

И, увидев удивленный взгляд сержанта, пояснил:

— Ну, ты же видишь, что он не пьяный. А ведет себя как идиот. Вот ему на Камышовую дачу и дорога.

______________

Машина въехала в ворота и остановилась.

— Вылезай! — скомандовал лейтенант.

Мужчина вышел из машины и стоял, озираясь по сторонам.

— Костя, не уезжай, — попросил лейтенант шофёра. — Я недолго.

— Хорошо, — сказал Костя.

Лейтенант сдвинул шапку на затылок и оглянулся. Больничные корпуса обступали их со всех сторон.

— Слушай, Костя, — сказал лейтенант, — а где у них здесь приёмный покой?

— А вы в корпус зайдите — там и узнаете, — посоветовал шофёр.

Лейтенант взял задержанного под руку и сказал:

— Пошли.

Старые одноэтажные здания все как один были окрашены в желтый цвет. «Дурка — она и есть дурка», — подумал лейтенант. Людей вокруг было немного, и не понять — врачи это или больные бродят по двору. Лейтенант открыл дверь, пропуская своего спутника вперед. Молоденькая медсестра, торопливо идущая по коридору, бросила на них быстрый взгляд.

— Девушка, где у вас приёмный покой? — спросил лейтенант.

— Здесь, — сказала девушка. — По коридору направо.

По коридору направо лейтенант увидел дверь с табличкой: «Дежурный врач». Он постучал и, не дожидаясь ответа, открыл дверь. За столом у окна сидел молодой парень в белом халате и скальпелем затачивал карандаш.

— Вы дежурный врач? — спросил лейтенант.

— Я, — кивнул парень. — А что случилось?

Лейтенант втолкнул задержанного в комнату и, прикрыв за собой дверь, сказал:

— Его надо проверить, — он кивнул на мужчину. — Мы его сняли с поезда без денег и документов. Вроде не пьяный, а от него ни имени не добьешься, ничего.

— Посмотрим, — сказал парень, старательно сгребая стружки на бумажный лист.

Лейтенант сел на стул у двери, мужчина остался стоять посреди комнаты.

— Так вы личность его не установили? — спросил врач.

— Нет, — покачал головой лейтенант. — Кто он, откуда — ничего не говорит.

— Они идут, — неожиданно сказал мужчина, — Они опять здесь.

Он словно сжался и обернулся к двери. Врач скомкал листок со стружками и с интересом смотрел на мужчину.

— Опять начинается, — вздохнул лейтенант. — Вот такая же комедия была и на вокзале.

— Идут! Близко! — лихорадочно зашептал мужчина, с ужасом глядя на дверь. — Защитите меня!

Он попятился, но вскоре наткнулся на стол и теперь стоял, опершись на него, и бормотал что-то бессвязное.

— Ну, — сказал лейтенант, — ваш пациент?

— Возможно, — спокойно пожал плечами врач. — Соответствующая симптоматика налицо, но надо провести обследование.

Лицо мужчины исказила гримаса ужаса.

— Они стоят там, за дверью, — лихорадочно забормотал он. — Умоляю вас, защитите меня!

Лейтенант поднялся со стула и распахнул дверь. За ней никого не было.

— Так кто был там, за дверью? — поинтересовался врач. — Кого вы так испугались?

Мужчина обмяк, и по нему было видно, как он подавлен.

— Кого вы испугались? — повторил врач свой вопрос.

— Они казнят меня, — потерянно пробормотал мужчина. — Они хотят выманить меня отсюда и казнить.

— Откуда вы знаете, что они этого хотят? — спросил врач.

— Они зовут меня, — прошептал мужчина.

— Как зовут? — быстро спросил врач. — По фамилии?

Мужчина кивнул.

— Как ваша фамилия? — врач поднялся и подошел ближе. — Как именно они вас зовут?

— Баклагов, — сказал мужчина медленно, словно что-то вспоминая. — Они говорят: «Баклагов».

— Значит, Баклагов — это ваша фамилия? — спросил врач. — Раз вы на неё отзываетесь?

— Да, наверное, — сказал мужчина.

— Очень хорошо, — кивнул врач. — И сейчас они вас тоже звали? Оттуда, из-за двери?

— Звали, — согласился Баклагов. — Но я не пошёл, вы же видели.

— Но как они выглядят? — спросил врач и пододвинул на край стола чистый лист бумаги и карандаш. — Нарисуйте мне их. Хорошо?

Баклагов взял в руку карандаш, задумался ненадолго, потом начал рисовать. Лейтенант, заинтересовавшись, подошёл ближе и встал у Баклагова за спиной. Сначала на листе появился квадрат, потом два ромба, и опять квадрат, но на этот раз поменьше. Лейтенант удивлённо посмотрел на врача, но тот был абсолютно спокоен, без особого интереса наблюдал за тем, как на листке появляются новые геометрические фигуры.

— А почему этот квадрат — самый большой? — спросил врач.

— Он самый злой из них, — сказал Баклагов. — Понимаете?

— Конечно, понимаю, — кивнул врач. — Что же здесь непонятного?

— А вот этот у них на побегушках. — Баклагов ткнул пальцем в один из ромбов.

— И этот — тоже? — врач показал на второй ромб.

— Не-е-е, — Баклагов покачал головой. — Он у них главный.

— Почему же тогда этот — ромб и этот — тоже ромб?

— Так он оранжевый, — пояснил Баклагов.

Лейтенант вздохнул и посмотрел на врача.

— Баклагов, вы пока здесь посидите, — сказал врач. — А мы выйдем на минутку.

— Что я вам говорил? — сказал лейтенант, когда они оказались в коридоре. — Ненормальный — сразу видно.

— Обследование все равно придется провести, — пожал плечами врач. — Он себя и с вами так же вёл?

— Всё время кого-то боялся. Один раз даже заплакал.

— Да-да, — кивнул врач. — Так, видимо, и должно быть.

— Что это у него?

— Похоже на шизофрению. Я сейчас вызову санитара, а вы пока побудьте с ним. Хорошо?

Лейтенант вошёл в кабинет и прикрыл за собой дверь. Баклагов сидел за столом, старательно разрисовывая лист.

— Шапку сними! — сказал лейтенант. — Жарко ведь.

— Тебе-то какое дело? — неожиданно спросил Баклагов, оборачиваясь и подозрительно глядя на лейтенанта.

— Ты не груби, — посоветовал лейтенант и осёкся, увидев, как Баклагов шарит по столу рукой. Скальпель, которым врач чинил карандаш, лежал чуть дальше, и Баклагов, по-прежнему глядя на лейтенанта, никак не мог его нащупать.

— Не дури! — сказал лейтенант. — Сиди спокойно!

Но Баклагов уже нащупал скальпель и, взяв его в руку, медленно поднялся со стула. Он всё теперь делал молча, и это молчание гипнотизировало лейтенанта.

— Брось скальпель, — сказал лейтенант. — Брось, пока я из тебя мозги не вышиб.

Баклагов неожиданно рассмеялся и швырнул скальпель на стол.

— Что, страшно? — спросил он, смеясь. — А ты не бойся.

— Ах ты! — задохнулся в бешенстве лейтенант и вскочил со стула. — Так ты меня пугать вздумал, ублюдок ненормальный?..

В два прыжка преодолев разделяющее их расстояние, лейтенант сильным ударом в голову сбил Баклагова с ног и, не в силах сдержать себя, начал бить его ногами. Баклагов не кричал и не пытался сопротивляться, а только прикрывал руками голову, да лейтенант голову и не трогал — останутся следы, хлопот потом не оберешься.

— Не надо! — вдруг сказал Баклагов. — Мне больно.

— Тебе теперь всегда будет больно, ненормальный! — сказал лейтенант, но запал уже прошел, и он, ударив Баклагова ещё пару раз, обессиленно опустился на стул.

Баклагов, не поднимаясь с пола, повернул голову и внимательно посмотрел на лейтенанта.

— Ты зачем бил меня? — спросил он.

— Поговори еще! — с угрозой произнес лейтенант. — У тебя прав теперь, как у мухи. Понял, придурок?

Баклагов поднялся с пола и, не глядя на лейтенанта, сказал:

— Ты зря это сделал. Это — зло. А зло творить нельзя.

— Это не зло, — усмехнулся лейтенант. — Это тебе наука.

Дверь открылась, и в кабинет вошёл врач, а следом за ним — высокий мужчина в коротком пальто, из-под которого выглядывали белые штаны.

— Отведи его к Родионову, — сказал врач, показывая на Баклагова.

— Пошли, — мужчина взял Баклагова под локоть и вывел в коридор.

— Подожди! — лихорадочно зашептал Баклагов. — Я должен сказать ему! Он должен это знать! Он бил меня!

Он заглянул в кабинет и выкрикнул, глядя на лейтенанта:

— Нельзя так! Ты скоро поймешь это! Нельзя!

— Матвеев, уведи его! — поморщился врач. — К чему эти концерты?

Санитар вывел Баклагова из кабинета и прикрыл дверь.

— Ну чего ты разоряешься? — спросил он. — Здоровье береги.

Баклагов шёл молча, думая о чём-то своём.

— Так вы его у себя оставляете? — спросил лейтенант.

Врач кивнул:

— С ним ещё пока не всё ясно.

— Ну, хорошо, — лейтенант поднялся, поправил под шинелью кобуру с пистолетом. — До свидания.

— До свидания, — сказал врач.

Лейтенант вышел к машине.

— Что там? — спросил шофер. — Забрали этого типа?

— Забрали, — сказал лейтенант, усаживаясь на переднем сиденье. — Говорят, шизофрения у него.

Они выехали за ворота.

— Чего же его тогда забрали? — удивленно спросил шофер. — У меня вон сосед шизофреник, и никто его не упрятывает в психушку. Он даже работает.

— Кем?

— Дворником на заводе.

— А-а, — протянул лейтенант. — Но этого-то правильно упрятали: больно уж он буйный. Со скальпелем на меня кидался.

— Да ну? — шофер покачал головой. — Во даёт! А вы чего?

— Я ему рога обломал, — рассмеялся лейтенант. — Век будет помнить.

Машина остановилась у здания милиции. Лейтенант оглянулся на заднее сиденье и, повернувшись к шоферу, спросил удивлённо:

— Костя, а шапка моя где?

— Её здесь и не было, — пожал плечами шофер.

— Я разве в ней был, когда психа этого к врачу вёл? Ну надо же — у него в кабинете забыл.

Лейтенант вздохнул и вылез из машины.

— А шапка-то? — крикнул шофёр. — Может, съездим?

Лейтенант махнул рукой:

— У меня дома другая есть. Что уж теперь.

Он поднялся по ступенькам и вошёл в здание. Дежурный за стойкой кивнул ему.

— Как служба? — спросил лейтенант.

— Как обычно, — хмыкнул дежурный.

— Ну, тогда принимай пушку.

Лейтенант извлёк из кобуры пистолет и запасную обойму. Они прошли в комнату, где стоял шкаф с оружием.

— Как ночь прошла? — поинтересовался дежурный, принимая пистолет.

— Нормально. Только вот шапку свою потерял.

— Где?

Дежурный извлёк из пистолета магазин с патронами и передёрнул затвор.

— В больнице, — сказал лейтенант. — Повёз туда одного ненормального…

— Ты что же это патрон загнал в ствол? — перебил его дежурный.

— Какой патрон? — удивился лейтенант и ткнул пальцем в обойму. — Считать умеешь? Все патроны в обойме.

— А это что, по-твоему? — спросил дежурный, протягивая пистолет лейтенанту.

— Значит, он там и был с самого начала.

— Осторожнее! — сказал дежурный. — Я снял его с предохранителя…

Грохот выстрела заглушил его слова. Лейтенант выронил пистолет из рук и начал заваливаться на спину. Он падал медленно, загребая руками, как пловец, но за воздух ему было уже не удержаться, и он упал навзничь, перевернув стул. И только теперь дежурный бросился к нему, чтобы помочь, но едва приподнял голову лейтенанта, как понял, что помощь уже не нужна: пуля, войдя в шею, прошла через мозг и вышла сзади, через затылок.

_____________

— Кого это ты ко мне привёл, Матвеев? — спросил доктор Родионов, с интересом разглядывая мужчину в кроличьей шапке.

— Из приёмного покоя это, — сказал санитар. — Дежурный врач прислал.

— А сопроводиловка?

— Вот, — Матвеев положил на край стола лист бумаги, исписанный мелким почерком: латынь вперемежку с русскими фразами.

— Та-а-ак, — протянул доктор Родионов, ознакомившись с написанным. — Значит, Баклагов. Где у нас свободная койка есть?

— В восьмой, — сказал Матвеев. — Вчера оттуда выписали человека.

— Вот в восьмую его и отведи. А ко мне пришли дежурную сестру.

Когда Матвеев вывел Баклагова из кабинета, доктор опять придвинул к себе сопроводиловку. Прочитав написанное, он отвернулся к окну и забарабанил пальцами по столу. В приоткрытую дверь заглянула медсестра.

— Вита, заходи, — сказал Родионов. — Видела красавца, которого Матвеев по коридору повел? Переодень его и введи внутривенно барбамил.

— Хорошо, — кивнула Вита. — Что ещё?

— С ним пока всё.

Вита закрыла дверь и отправилась в восьмую палату. Баклагов стоял посреди комнаты и с интересом озирался по сторонам. Пять коек заняты больными, шестая, у двери, была свободна.

— Здесь твоё место, — сказал Матвеев. — Сейчас тебя переоденут, и можешь ложиться.

— Что значит — переоденут? — спросил Баклагов. — Меня кладут в больницу?

— Кладут, — кивнул Матвеев. — Полежишь у нас немножко.

— Но я не болен! — Лицо Баклагова приняло свирепое выражение.

— Конечно, не болен, — покорно согласился Матвеев. — А кто сказал, что ты болен?

— Зачем же меня кладут в больницу?

— Врач хочет понаблюдать за тобой — только и всего.

Баклагов присел на край своей кровати и, подумав немного, сказал:

— Ну что ж, побуду здесь до завтра, пожалуй. Здесь кормят?

— А как же. И кормят, и поят, — голос Матвеева стал вкрадчивым. — Здесь неплохо, вот увидишь.

Конец ознакомительного фрагмента.