Расположение седьмой роты
Седьмая рота с первых же дней дала понять Тимофееву, что не «всё коту масленица». Что бывает и так. Майер вошёл в канцелярию роты и воскликнул, увидев товарища.
— Ба! Влад, вот так ёшкин кот! А ты чего здесь у нас? Как я рад тебя видеть, дружище! Выслушав про случившиеся изменения, он хлопнул товарища, вид которого говорил сам за себя.
— Да не грусти ты, я же вот в этой роте уже сколько! И ничего! Сейчас эта рота уже вообще закачаешься в сравнении с тем, что здесь было при Несветайло, когда я только пришёл! А знаешь, ты меня, конечно, прости, но я даже рад, что ты теперь здесь вместо Хашимова! Это мне сейчас, по возвращении из командировки — лучший сюрприз!
— Да ладно, Сашка, я тоже рад! Правда то, что мы теперь с тобой в одной роте, — это единственное, чему я рад! Ладно, давай, иди, отдыхай, небось столько дней в карауле,.. устал?!
— Если честно, то не очень! Спал в поезде сутками! Помыться бы только! Такое чувство у меня, что я перенёсся в далёкий 68-й! И вот, только что оккупировал Чехословакию! Странное такое чувство у меня тут возникло сегодня! Ах, и хорошую технику я к нам в полк пригнал! Муха4! Вах-вах-вах! — он закачал головой в разные стороны и зацокал языком на грузинский манер.
— Ладно, иди, мойся, а я сегодня здесь остаюсь ответственным!
Майер ушёл. А Тимофеев, проведя «проверку» и «отбой», сам устроился в канцелярии, приказав установить здесь койку.
Он закинул сапоги на дужку кровати, сохраняя готовность подскочить в любой момент, если услышит команду дневального или что ещё. И, провалившись в уютный кокон матраса на панцирной сетке, уснул.
