Записки морского офицера, в продолжение кампании на Средиземном море под начальством вице-адмирала Дмитрия Николаевича Сенявина от 1805 по 1810 год

Владимир Броневский, 1836

Военный писатель, генерал-майор В. Б. Броневский (1784–1835) посвятил свой труд Второй архипелагской экспедиции 1805–1835 годов под командованием адмирала Д. Н. Сенявина, целью которой было укрепление баз русского флота на Ионических островах во время войн Третьей и Четвертой антифранцузских коалиций и Русско-турецкой войны 1806–1812 годов. Этот труд считается и по сей день самим достоверным источником для изучения истории экспедиции Сенявина.

К читателю

Служа на флоте от начала до конца кампании в плавании от Кронштадта чрез Зунд, Английский канал и Атлантический океан в Средиземное море, был я на большей части островов Архипелага и Далмации, обозрел Сицилию, Мальту и Сардинию, возвратился от Дарданелл в Лиссабон и, наконец, в третий раз прошед Гибралтарский пролив, отправился из Триеста сухим путем чрез Каринтию, Штирию, Венгрию и Польшу обратно в Кронштадт. Таким образом, обошед Европу, видел я лучшие ее страны, знаменитые происшествиями, славные своими древностями, просвещением и науками; я вел ежедневные записки о тех событиях, коих был очевидец, и о том, что казалось мне достойным внимания и любопытства.

Подвиги российского флота на водах Средиземного моря и беспрестанное торжество малого, бывшего при нем числа сухопутных войск над неприятелем искусным, превосходным в силах и способах, увенчав новыми неувядаемыми лаврами победоносное российское оружие, прославили в Европе имя знаменитого вождя их вице-адмирала Сенявина, несмотря что, по обстоятельствам того времени и по происшествиям неожидаемым, славный поход сей не имел соответствующих делам своим блистательных последствий. Питая непоколебимую любовь к Отечеству, действуя в духе кротости своего монарха, Сенявин был не только душой своих подчиненных, но приобрел неограниченную доверенность народов, России приверженных. Самые неприятели почитали его: снисхождение английского правительства, толико не уступчивого, и личное уважение адмирала Каттона помогло Сенявину в затруднительных обстоятельствах сохранить флот и спасти честь флага, доселе не побежденного. Лиссабонский договор останется в военной истории памятником и свидетельством заслуг его: но деяния сии известны только немногим, ибо истинное мужество идет одной стезей с скромностью; прямая служба без пронырств; характер твердый без надменности, не имеет целью единого блеска, минутного торжества; награду свою он видит в делах своих; надежду — в любви и воспоминании его подчиненных.

Записки сии, как и многие другие, долженствовали остаться в забвении, ибо к изданию оных я не имел никаких средств; но по прибытии моем в Петербурге его превосходительство Логин Иванович Голенищев-Кутузов, под начальством коего был я воспитан в Морском корпусе, всегда поощрявший меня в моих занятиях, постоянно во всех случаях милостивый и снисходительный ко мне, и ныне, нашед подлинник мой достойным внимания, сообщил оный г(осподину) президенту Российской академии, заступлением и благосклонным отзыв коего книга сия принята под покровительство Российской академии и Государственного адмиралтейского департамента, выдано для напечатания оной пособие и указом Адмиралтейского департамента повелено из архива выдать мне настоящие акты и все дела, откуда для вернейшего описания могу бы я почерпнуть нужные сведения.

В полной надежде на снисхождение отечественной публики предлагаю историческое повествование сего достопамятного похода и вместе путевые мои замечания, мысли и впечатления, изложенные в хронологическом порядке. Счастливым почту себя, если просвещенные читатели удостоят благосклонным принятием сей первый труд мой и если принесу удовольствие служившим тогда на флоте и в 15-й пехотной дивизии в Корфе находившимся офицерам изображением тех битв, где каждый из них имел неотъемлемую часть своей славы.