Подснежник

Владимир Артёмов (2024)

Розыскное дело порученое бывшему работнику спецслужб, ныне оперуполномоченному отдела уголовного розыска, принимает затяжной характер. Пропавшая женщина любительница "эмоциональных качелей". Неожиданая развязка в стиле "…по делам, да будет вам…"

Глава 7

Глава 6

Все рухнуло в одночасье. Те, кто в советское время назывались чекистами, активно сажали по всей России, таких вот оборзевших от своей безнаказанности властьимущих. Пятидесятилетний прокурор района хорошо «знал» прокурора города и не обращал внимания на новости, в которых, что ни день сообщали о конце деятельности многих зарвавшихся взяточников. Похоже, что современные «чекисты» были единственной силой способной прекратить откровенное воровство и коррупцию в особо отдаленных регионах России. Вот они и дотянулись до районного прокурора. Особо не задерживаясь в изоляторе городка, пребывающий в ступоре прокурор в пожелтевшей от пота и пыли белой когда-то рубашке покатил к столичным следователям на допрос. Сердце и уши Павла Николаевича боявшегося заглянуть в опустевший кабинет своего руководителя, словно перестали принадлежать ему. Он как будто оглох и сердце гулко билось где-то рядом, но не у него в груди, он был в этом уверен. «Теперь все кончено, теперь уже точно конец и дальше уже ничего не будет! — думал Паша сидя у себя в кабинете и поглядывая на стопки уголовных дел стоявших на полу возле его стола. Часы на стене в виде богини правосудия Фемиды показывали одиннадцать, а Маша продолжала проверку толстых томов сидя в приемной. Паша встал из-за стола снимая галстук и пиджак открыл дверь дабы узнать источник шума совершенно позабыв про практикантку. Он не мог точно вспомнить, когда ему позвонили и сказали, что начальник был задержан при подъезде к дому. Павлу Николаевичу срочно требовалось выпить и хоть с кем-то поговорить. Естественно, он не собирался обсуждать то, чем он занимался с теперь уже бывшим прокурором и те страхи,что сковали его волю теперь. Пить с кем-то из коллег он не хотел, то ли оттого что бы они не подумали что он переживает, то ли оттого что боялся проговорится.

–Ты водишь машину?! — обратился Паша к молодой практикантке, казалось впервые оглядев ее с головы до ног и приятно при этом удивившись, что не замечал столько времени рядом с собой столь прекрасную девушку.

Маша не водила машину и не стала пить с руководителем практики, но продержалась почти до утра слушая рассказ о его непростой жизни. Она еще не знала о том, что утром районного прокурора этапируют в златоглавую и Павел Николаевич остается за него исполнять обязанности. Паша был достаточно честолюбив и высокомерен и в тот момент, когда позвал студентку с собой в ресторан. Он руководствовался лишь тем, чтобы иметь в столь тяжелую, судьбоносную, полную неизвестности минуту-нетронутое, чистое сознание для выплескивания своих скрытых страхов. Так бывает, когда мы напившись, порой рассказываем посторонним людям гораздо больше, чем кому либо из близких. Дворник или кондуктор в трамвае услышит больше сакральных тайн, нежели мать или старинный друг. Свои нынешние страхи для этой молоденькой практикантки, Паша завуалированно выражал в виде рассказов о своем прошлом, позиционируя себя жертвой обстоятельств. Там в этом прошлом он мальчик из простой семьи, который был отдан в кадетское училище, потом в военную академию, что-то пришлось приукрасить и все же! Этот путь, он подобен восхождению Цезаря к императорскому трону. Всюду ему приходилось бороться с консерваторами оптиматами и вот теперь, когда все должно случиться, вдруг такая вот нелепость. Маша не была глупа и понимала, что происходит то, что было никем не запланировано. В то же время в силу своей двадцатилетней наивности, она не могла предположить, что районный прокурор и Павел Николаевич, это почти одно и то же. Что действовали они все время заодно и о размещении этих пивных летних павильонов в парках города договаривался именно он-Павел Николаевич. Так уж получилось, что для оговаривания новых условий будущий экс-прокурор решил встретиться с коммерсантами, предложившими лучшую цену, лично. Что заставило их одеть микрофоны и согласовать с «чекистами» время прихода к жадному прокурору, известно немногим. Известно лишь то, что видеокамеры, были в кабинете «законника» уже давно. Эта встреча была лишь маленьким эпизодом в обвинительном заключении, которое утверждал теперь не он, бывший прокурор района.

Пашиного ареста и даже допроса так и не последовало. Что это было? Чудо? Может роковая случайность? Может Пашу оставили на потом? Прошел месяц, два. Экс-прокурору провозгласили приговор спустя почти год, дали десять лет. Конфисковали большую часть имущества бывшего надзорника. Его жена пыталась связаться с Пашей, узнать что да как, но соучастник не взял трубку и вскоре поменял номер телефона. Он часто бывал дома у прокурора и хорошо знал его жену. Она не принимала участия в обсуждениях их дел, но точно знала, что Паша замешан в том, за что осудили ее мужа. Поэтому Паша испытывал каждый раз животных страх во время звонка телефона, если он был безымянный.

Маша была сторонним наблюдателем всей этой ситуации. Павел Николаевич стал больше бывать в прокуратуре, когда она приходила на практику и ей было ясно, что он честный человек в отличие от его руководителя. Об этом еще много говорили в городе, но Машу уже не интересовали эти разговоры. Она была влюблена. Паша же, словно ощутив свою человеческую уязвимость, вдруг задумался о вечном. О том, что действительно имеет значение в жизни человека. Замедлив темп своего ускоренного, торопливого существования до возможности созерцать окружающий мир, Паша не мог не заметить возле себя то, что давно заслуживало внимания любого половозрелого мужчины. Светло-каштановое каре и голубые внимательные глаза, вдруг пропали на период сессии и Павел Николаевич резко почувствовал их нехватку! Еще пребывая в шоке от приговора начальнику, он не глядя подписал Маше отзыв, машинально улыбнувшись ей на прощание. Потом опомнившись, Паша позвонил ректору, под благовидным предлогом поинтересовался судьбой практикантки и ее возможном возвращении в прокуратуру. Сессия, должна была продлится еще две недели, но Паша не мог уже думать не о чем кроме нее, молодой студентке прокурорского специалитета. Одев форму младшего советника юстиции, Паша забрал ее прямо с консультации перед днем когда должен быть экзамен, войдя в аудиторию, шумно галдящую разномастно одетыми молодыми людьми и девушками. Он, быстро найдя Машу глазами, сидящую за партой, уверенной походкой явно наведя фурор своим появлением, подошел к ней. Сохраняя достойную осанку, Паша слегка наклонился к ее уху и тихо сказал, что надо срочно обсудить одно из уголовных дел в котором она делала пометки во время проверки. Они, молча заговорщицки переглянувшись, вышли на улицу и сели в Ауди А три. Паша повез свое сокровище в самый дорогой ресторан городка.

Была ли влюблена Маша?! Разумеется. Павел Николаевич, виделся ей в благородном цвете! Ей казалось, что именно таким был ее дед. Даже когда новость о том, что прокурор района-начальник Паши находится под стражей, ей не приходила в голову мысль о том, что он мог быть причастен к чему либо противозаконному. Потому, что к этому времени Павел Николаевич был для нее эталоном чести и достоинства работника прокуратуры. То что, его не уволили и даже не сместили с должности, для нее стало лишним свидетельством того, что зам прокурора кристально чист перед законом.

Конец ознакомительного фрагмента.