Что написано пером… Сборник рассказов

Владимир Александрович Жуков, 2020

Цикл рассказов по мотивам конкретных историй, происшествий, юмористических, сатирических и курьезных ситуаций в реальной жизни, нередко превосходящих самые замысловатые сюжеты.

«Ракетчик»

— Я — ракетчик! — часто с гордостью, выгнув грудь колесом, бравирует мой давний знакомый Николай Юшков.

— Какой из тебя ракетчик, даже в стройбате не служил, — возражаю я и напоминаю поговорку. — Куда конь с копытом, туда и рак с клешней. Не вздумай по пьяной лавочке заявить, что служил в РВСН.

— Да, на службу меня не призвали из-за медвежьей болезни — плоскостопия, — признался Николай. — А потом, когда стукнуло 27, военкомат перестал досаждать повестками. Хотели забрить в стройбат, где строевая подготовка не обязательна, но откосил. Все равно считаю себя ракетчиком. Вспомни, ты ведь тоже метил в ракетчики, но остался теоретиком, а я — практик.

Действительно, факты — упрямая вещь. Юшков прав, я тоже мог стать ракетчиком. На срочную службу меня призывали дважды. Сначала за две недели до того, как исполнилось 18 лет. Трое суток кантовался на нарах на сборочном пункте в Симферополе, но отпустили домой, так как строго соблюдали закон. Едва отметил с друзьями день рождения и отправили в учебное подразделение мотострелковой дивизии, дислоцированной в городе Николаеве.

Через два года — дембель. Возвратился в родное село Новый Мир. В военном билете отмечено: звание «старший сержант» и специальность «химический инструктор-дозиметрист». В мирное время она не востребована, так как нет необходимости замерять уровень радиации и определять зараженность местности боевыми отравляющими веществами, либо опасными бактериями и вирусами. Не идти же мне на ферму скотником, быкам и коровам хвосты крутить? Там и без меня мужиков хватает.

В семидесятых годах прошлого столетия о таком порочном явлении, присущем буржуазному обществу, как безработица, знали лишь по школьным учебникам, а тунеядцев, бродяг, попрошаек за аморальный паразитический образ жизни привлекали к ответственности по статье 214 Уголовного кодекса. Государство всем гражданам гарантировало право на труд, социальное обеспечение, охрану здоровья и отдых.

В конторе совхоза мне и Николаю предложили учебу на месячных курсах ракетчиков противоградового отряда в поселке Золотое поле Кировского района. В те годы в южных регионах страны, особенно в Молдавии, Крыму, Краснодарском крае и на Кавказе, масштабно развивалось садоводство и виноградарство. Большой урон зерновым и многолетним насаждениям причиняли не только поздние заморозки, но и осадки в виде града, выбивавшего зерна из колосьев, повреждавшего фрукты, ягоды, овощи.

Мало того, что дожди с градом снижали урожайность, но вредили качеству, товарному виду плодов с побитой, будто оспой, кожицей, что, отнюдь, не привлекало покупателей.

Вместе Юшковым с командировочными удостоверениями, прибыли в пункт назначения, расположенный в пятидесяти километрах от родного села в предгорной лесной местности. Под началом отставного майора артиллерии Федора Битюга с красным, как фонарь лицом и стойким запахом перегара, собралось десятка два будущих борцов с грозовыми облаками. Выше среднего роста, кряжистый с круглой, словно глобус, головой, офицер соответствовал своей фамилии. Назубок знал поэму Константина Симонова «Сын артиллериста», часто повторял, что артиллерия — гром войны и победы. Устраивал построение перед началом и по завершении занятий, что многим, в том числе и мне, напоминало об армейской жизни.

— Гордитесь, вы не просто курсанты, а ракетчики! — пафосом твердил отставник и сурово предупреждал. — Зарубите на носу, здесь не шарашкина контора. Строго соблюдайте военную дисциплину, иначе отправлю в комендатуру на гауптвахту. Тех, кто будет закладывать за воротник, пропускать занятия, уволю к чертовой матери.

Курсантов поселили в общежитии, а занятия майор проводил в помещении «красного уголка». Как-то случайно заглянул в кабинет, когда его там не было. Увидел на подоконнике батарею пустых бутылок из-под водки, вина и пива, которые Битюг не успел сдать в пункт приема стеклотары. Стало понятно, как наш наставник проводит досуг. Может потому, что противоградовая пушка в сравнении с ракетными системами залпового огня «Град», «Шквал» и «Смерч» для него представлялась детской игрушкой.

Хриплым голосом, наверняка, после дружеского за бутылкой перцовки или вермута общения с Бахусом, майор по схеме на плакате, рассказывал об устройстве, технических данных пушки, о снаряде и капсуле с реагентами, рассеивающими грозовые облака.

Перевел дыхание, жадно выпил стакан воды, утолил жажду, поскольку «горели трубы» и спросил:

— Какие будут вопросы?

— Товарищ майор, не стрелять же наобум Лазаря по всем облакам. Как снизу определить, какие из них таят в себе град и представляют угрозу для урожая? — поинтересовался я.

— Это забота спецов, метеорологов. Они запускают зонды приборами, датчиками определяют уровень риска, — ответил офицер. — Ваше дело, как в армии, беспрекословно выполнять приказ из противоградового центра. Если прозвучит команда: стрелять!, то, не мешкая, следует ее выполнить, чтобы тучу ветром не отнесло в сторону и выстрел не оказался холостым.

— Когда приступим к практическим занятиям? — подал голос Юшков и с озорством добавил. — Очень хочется стрельнуть, аж руки чешутся.

Все рассмеялись, а Битюг побагровел и зычно приказал:

— Отставить цирк! Хотеть не вредно, еще настреляетесь. Заряды слишком дорогие, потому, чтобы был прок, по завершению учебы дождемся грозового облака и выстрелим.

Николай таки дождался своего первого выстрела, а я на полпути сошел с дистанции. На выходные дни мы наведывались в село. Однажды ему пришлось возвращаться в Золотое поле одному. Из редакции районной газеты «Приазовская звезда», куда я неделю назад отправил несколько рассказов и стихи, пришло письмо за подписью редактора Василия Сумарокова с приглашением на собеседование.

На сердце потеплело, ибо не сложно было догадаться, что появился шанс стать корреспондентом. В противном случае, поступил бы стандартный ответ: «К сожалению, вакансии нет». Интуиция не подвела, без наличия высшего образования меня приняли в штат газеты на должность литературного сотрудника сельхозотдела. В поездках по селам района чередой потекли интересные будни. Встречи с людьми, героями публикации статей, очерков, репортажей, интервью…

Николай завершил учебу и заступил на вахту. Орудие его труда — противоградовая пушка — находилась в трех километрах от села рядом с пальметными яблоневыми садами, которые Юшков и призван был защитить от града. Как только на небо наползали свинцово-серые, набухшие влагой, тучи и по рации звучал приказ: «пли!» он с азартом запускал ракету.

За все лето с неба не пролилось, даже кратковременного дождя. Овощные грядки на приусадебных участках засохли, а цветы в палисадниках завяли, почва потрескалась. Жители села поняли, в чем корень зла и к дому, где ракетчик проживал с родителями, зачастили делегации, не только из Нового Мира, но и ближайших сел.

— Николай, имей совесть, — увещевали ходоки. — Только кучевые облака оберутся на небосклоне, то появляется надежда на дождь. Как малые дети, ждем и радуемся. Еще молния не сверкнет и гром не прогремит, а ты из пушки — бабах! Облака рассеялись в клочья, ни одной дождинки, на дорогах пыль столбом. Из-за тебя, супостата, в огородах все посохло, трава на пастбищах выгорела, коровы, овцы и козы голодные. Где ты на нашу голову взялся!?

— Зато фрукты и ягоды градом не побиты, любо-дорого на них поглядеть, — деловито отвечал Николай.

— Одними фруктами и ягодами сыт не будешь, — возражали просители.

— Я — ракетчик, хотя без мундира с лампасами и погон, обязан подчиняться командиру. Коль приказывает стрелять, то стреляю, это моя главная функция, — объяснил Юшков.

— Без разбора по всем облакам и дождевым, и грозовым палишь?

— Начальству с колокольни виднее, какие облака представляют опасность. Если откажусь выполнить приказ, то меня уволят, еще под статью подведут, заставят возместить убытки, причиненные градом. Жалуйтесь в контору совхоза и сельсовет, а моя хата с краю, я ничего не вижу и не знаю.

Сельчане обращались в эти инстанции, писали жалобы в Москву, но, как только сгущались тучи, со стороны сада, будто праздничный салют, доносилось бабах! В отличие от взрослых, сельские подростки были довольны. При виде грозовых туч, они настраивали слух на ожидаемый выстрел. Словно горох, рассыпались по округе в поиске капсулы с шелковым парашютом оранжевого цвета. Вскоре на девчонках появились модные платья и сарафаны из этой яркой ткани.

Юшков, сам того не желая, превратился в изгоя. При встрече односельчане перестали ним здороваться, а девушки отказали в свиданиях и нежностях.

— Думал, что за мною, ракетчиком, девки будут табуном ходить, а они, наоборот, перестали любить. Наверное, их родители против меня настроили, — как-то пожаловался он — Хоть, куда глаза глядят, беги из родного села. Эх, тоска зеленая.

— Уходи из ракетчиков, тем более, что работа сезонная, иначе наживешь себе много явных и тайных врагов, — посоветовал я. — Не ровен час у кого-нибудь из них сдадут нервы, пустит «красного петуха» и окажешься без вины виноватым погорельцем.

— Пока я на службе, так уж и быть, как только тучи сгустятся, приходи на огневую позицию. Дам стрельнуть, а то ведь две недели без толку проучился, — предложил Николай. — Ощутишь азарт ракетчика.

–А потом по селу пустишь слух о том, что это я бабахнул по дождевым облакам, — заподозрил я его в хитрости. — Нет уж, этот номер у тебя не пройдет. Спасибо, я в армии настрелялся из АКМ, пулемета и гранатомета.

— Проницательный ты, однако, — усмехнулся Юшков.

Он все же внял моему совету. Под предлогом того, что возникли проблемы со слухом, мол, оглох и отупел от выстрелов, написал заявление об увольнении. Но место пусто не бывает, нашли ему замену. Пока искали, пушка молчала и за это время на радость жителей, даже без крестного хода и поповских молитв, прошел обильный ливень. Воздух насытился озоном и все вокруг, утолив жажду, зазеленело.

Юшков не остался без дела, поступил в Бахчисарайский строительный техникум. Получил диплом и в качестве прораба сколотил бригаду шабашников. Они подвизались возводить особняки, сауны и гаражи на загородных дачах партийных, советских чиновников, деятелей культуры и искусства. В бригаде, по его словам, завелась паршивая овца, испортившая все стадо — бывший уголовник с погоняло Дрын. Он заподозрил в Николае ненасытную крысу, похитившую часть общей казны. Чуть битой не поколотили, едва успел дать деру, выручили смекалка и спортивная закалка

При каждом удобном и неудобном случае, особенно, будучи подшофе, Юшков с гордостью изрекает: «Я — ракетчик!».

У меня сразу же возникает ассоциация с подводником, который ни разу не был на субмарине. Однако, восседая на подводе (телеге) и управляя сивым мерином, считает себя морским офицером-подводником.