Глава 2
«Тот, кто видит впереди».
Город Но-Амон столица нома Уасет (Фивы)
Первый год царствования фараона Яхмоса.
Месяц Фаменот.
1552 год до н.э.
Винный погребок в священном городе Фивы.
В месяц Фаменот14 в столице Верхнего Египта15 были большие гуляния. Солдаты армии фараона, которые вернулись с северных границ, получили возможность отдохнуть перед новыми походами.
Между Яхмосом16 и царем Хамуду17 заключено перемирие и фараон, наконец, смог вернуться в священный город Фивы. По случаю возвращения повелителя были объявлены праздники для народа. Люди смогли отдохнуть и вволю насладиться пивом и вином, даром фараона Яхмоса верному своему городу.
В погребке богини веселья и радости вовсю гуляли воины, и пили вино. Рядом с ними крутились продажные женщины. Они садились воинам на колени и те прижимали их к себе, поили вином, и целовали. Иногда кто-то, не выдержав, брал девку и уводил в укромное место, под веселые шутки товарищей.
Воины хвастались победами и боевой добычей.
— Я был при штурме Гнезда Азиатов18 и был среди тех, кто первым вошел в город! — кричал рослый воин со шрамом на щеке.
— И много ты взял там добычи?
— Много! После того как гиксы сдались фараону Камосу, мы принялись грабить город! Я нахватал столько добра, что не мог унести.
— И где это добро? — спросили воина. — Сейчас ты совсем нищий.
— Я продал все захваченные вещи за бесценок купцам, что шли за войском фараона. А потом нас ждало поражение.
— Значит, твоей добычи нет? — спросил его молодой воин городской стражи.
— Воину в походе достаются удары мечами и копьями, а добычу собирают купцы. После боя тебе нужно вино, а за что его купить? Вот и отдаем все вещи, что захватили этим торгашам.
— Я бы ни за что не отдал! — вскричал молодой.
Старики захохотали.
Рассказчик ответил:
— Много ли унесешь на себе в походе? Ты же не военачальник, чтобы иметь свой обоз и своих рабов!
— Но фараон обещал воинам отдавать захваченных ими пленников! Разве нет?
— Так-то оно так, но куда их девать сразу? Они весь не станут услужливыми после того, как ты лишил их свободы и надел петлю на шею. Приходится гнать их к обшей толпе пленных, а оттуда тебе уже ничего не достанется.
— Но тогда зачем быть воином? — спросил молодой.
— Воин всегда носит меч! Он не раб и не крестьянин! Тебе этого мало, молокосос? Или ты в знатные вельможи метишь? Слыхали друзья?
Все захохотали…
***
В дальнем конце погребка у самой стены, слабо освещенной светильниками, сидел человек, закутанный в накидку. Его лица не было видно. Он ждал кого-то, и вскоре в погребок явился еще один человек в одежде воина. Но судя по его манерам и ухоженным рукам, это был ученый писец, или жрец одного из храмов.
Он подсел к человеку в темной накидке и сказал:
— Привет тебе, брат мой. Никак не ждал тебя в священном граде Амона.
— Давно не виделись, Ити. Я вернулся в Фивы после путешествия в земли Дельты. Я выбрал нужное место для встречи?
— Да. Лучше винного погребка места нет. Здесь нас никто не станет подслушивать. Это просто невозможно сделать. Вокруг так шумно, что для того, чтобы разобрать мои слова шпиону стоит подойти к нам вплотную. Но что привело тебя сюда?
— Я вспомнил о своем долге перед Чёрной страной, брат мой Ити.
— Стоит кому-то узнать тебя, и ты предстанешь перед палачом.
— Кто помнит простого воина фараона Камоса в столице, брат мой?
— Ты ошибаешься, брат. Здесь есть много тех, кто помнит, что это ты привез отравленную корону фараону Камосу. Не могу сказать, что это сильно огорчило царицу-мать Яхх или её сына, ставшего новым фараоном. Они, скорее всего, даже благодарны тебе. Но теперь, когда путь расчищен, зачем нужен тот, кто его расчистил?
— Я ничего не расчищал, брат мой. Я лишь доставил корону царю.
— Знаю, брат мой Эбана. Но сейчас я не в силах тебя защитить. Слишком много влиятельных лиц при дворе желают видеть виновным именно тебя.
— Я пришел сказать тебе, брат, о странных вещах, что произошли со мной в оазисе Сехмет.
— Кроме тебя и Атлы из этого места никто не вернулся. Из тех, что пошли туда с вами. Ни один воин и ни одна рабыня из сопровождавших Атлу.
— Еще Сара, вырвалась оттуда.
— Сара? Дочь Якубхера?
— Она. Это проклятое место, Ити. Я совершенно потерял там счет дням и не отличал сон от яви. Дни и ночи пролетали, и я уже не знал, в каком месте проснусь. Или в доме госпожи, или в хижине рядом с воинами.
— Заклятие «тысячи грез», — прошептал Ити и спросил брата. — Это же происходило и с другими? Или только с тобой?
— Еще несколько воинов переживали подобное. Но точно я ничего о них не знаю, брат. Перед тем, как покинуть оазис, я проснулся рядом с финикиянкой Атлой, и она дала мне выпить какого-то отвара. Только после этого я пришел в себя. И Атла помогла мне покинуть оазис Сехмет.
— Я говорил с одной женщиной, тоже прибывшей из Финикии и знающей храм Иштар, богини любви в городе Тир. Она рассказала мне о напитке «тысячи грез». Благодаря заклятию, особому наговору, приготовлять его умеют только высшие посвященные жрицы богини.
— Значит Атла высшая жрица? — удивился Эбана.
— Возможно, что она одна из тайных посвящённых Иштар.
— И что это значит, брат?
— Иштар богиня любви, брат. И в её храме есть те, кто владеют этим оружием в совершенстве. И Атла одна из них. Я часто стал задумываться, а случайно ли тогда мы встретили Атлу? Случайно ли она спасла нас от Якубхера на корабле своего отца?
— И ты что-то выяснил, брат?
— Она владеет тайной «тысячи грез». А подобная сила дана не каждому высшему жрецу Кемета! Она выполняет миссию. И она ничего не делает просто так, брат мой Эбана.
Эбана удивился тому, как изменился его брат. Лицо его округлилось и приобрело властность и значительность. Это был уже совсем не тот работящий парень, который гнул спину на полях во имя больших господ.
— Что так смотришь, брат?
— Твое лицо стало иным, Ити. И даже в полумраке я вижу огонь в твоих глазах.
— Моя жизнь полна тревог и борьбы, брат.
— Ты, я слышал, Третий жрец великого храма Амона.
— Да. В Фивах я третий жрец.
— И ты принят при дворе?
— Царь Яхмос меня знает, но он все больше занимается армией. Всеми делами в Фивах заправляет теперь его великий чати*. (*великий чати — первый министр). Большую власть имеет также княгиня Яхх.
— А ты имеешь влияние, брат? Ты можешь вернуть мне расположение фараона? Скоро большая война возобновится, и я мог бы пригодиться в бою.
— Эбана, ты обвинен в смерти фараона. Я «отрекся» от тебя и твое имя проклято в храмах. Тебя назвали шпионом царя Хамуду. И этого не изменить.
— Почему?
— Этого никто не желает менять. И это устраивает всех. Дагон и его дочь Атла в особой милости у фараона. Царице-матери Яхх они сумели угодить. Они сказали, что ты и Сара, дочь Якубхера, предали своих богов.
— Сара дочь гикса, брат мой. Как она могла предать богов Кемета?
— Она предала богов своего народа, связавшись с египтянином. А ты предал богов Египта, связавшись с дочерью гикса. И это объявлено в храмах города. Ты, я надеюсь, не взял её с собой в Фивы, брат?
— Да, — ответил Эбана.
— Что это значит?
— Сара со мной, брат.
— О, великий Амон! — удивился Ити. — Ты сошел с ума! Отчего ты не оставил её на Севере?
— Я не мог бросить её, брат.
— Привезти с собой дочь Якубхера!
— Что сделано, то сделано, брат.
— Это усложнит мою задачу, Эбана.
— Я прошу тебя, найди нам место для жизни здесь. Пусть бедное, сам знаешь, что я привык к бедности. Ведь и Сара все потеряла.
— Царь гиксов лишил её прав состояния? Но Якубхер пал в битве на стороне царя Хамуду.
— Достояние её отца не отошло в казну великого гика, брат. Но управителем её имений назначен другой гикс.
–И что из того? Стоит ей вернуться и царь передаст имение Якубхера в её руки. А Якубхер занимал важное положение в городском совете города Стрела Севера.
–Она не может вернуться, брат. Сара ненавидит князя Яниса. А тот слишком любит Сару. Вот такие дела.
Ити подумал о странностях судьбы. Гиксовский военачальник Якубхер убил их отца и мать, а дочь гикса стала добровольной спутницей его брата.
–Ты помнишь наших отца и мать, брат? Помнишь обстоятельства их смерти? Помнишь о клятвах, которые мы давали?
–Я все помню, брат, — сказал Эбана. — Я обещал отомстить за смерть родителей. Но Якубхеру, а не его дочери. Также я помню о том, как Сара спасла меня от верной смерти. Тогда все отреклись от меня, и даже ты, Ити. А вот она бросила все ради меня.
— Хорошо, брат. Я найду тебе и твоей Саре место для жизни. Но она должна забыть имя своего отца и никому не говорить по это.
— Где я могу переждать, брат мой?
— Ты временно станешь сторожем при некрополе мертвых с той стороны. В городе мертвых тихо и там не шастают соглядатаи.
— Спасибо, брат. А насчет моих слов подумай. Я могу пригодиться новому фараону.
— Я никогда не забывал про это. Но нужно время чтобы настроить кое-кого в твою пользу. Кстати, ты слышал, что набранный тобой полк «храбрецов» распущен?
— Но они хорошо сражались на стороне Египта в войне с гиксами!
— Я это понимаю. Но ты бросил тень на своих солдат. Им перестали доверять…
***
Фивы. Дом Миноса, главного надсмотрщика19 над войсками Юга.
Критянин Минос сохранил пост главного начальника над войсками при новом фараоне и получил от Яхмоса богатые имения в окрестностях Фив и в провинции Дендера, в дополнение к тем, что были ранее пожалованы ему в Абидосе. Ведь именно Минос создал первый боеспособный отряд из египтян и подсказал владыке Юга, как можно разгромить гиксов, которые до тех пор считались непобедимыми.
Сейчас военачальник находился в своем доме в Фивах. Здание с колонами в виде стеблей папируса, облицованное белым камнем, было окружено садом и тремя водоёмами. Его перестроил сам первый архитектор царского дома. Лучшие каменотёсы трудились здесь и приложили старания, словно строили для царя. По желанию Миноса они даже разместили один бассейн в самом доме, что было типично для Крита, но не для Египта. Его стенки выложили мраморными полированными плитами, какие можно было встретить только в новом дворце царицы Яхх…
***
Минос принял ванну, и красивые рабыни натерли его ароматическими маслами.
В помещение вошел слуга. Он был маджаем, из тех пленников, захваченных в Нубии, кто стал служить ему по доброй воле.
— Господин! — слуга поклонился. — К тебе жрец храма Амона.
— Пусть войдет сюда! Я знаю этого жреца.
Ити вошел к Миносу и приветствовал его:
— Пусть бог Амон пошлет великому воину долгих лет жизни на благо страны Кемет!
— Я верный слуга его святейшества! — ответил Минос.
— Твои рабыни — красавицы, — похвалил девушек Ити.
— Я не египтянин и мне по душе обычаи моего острова Крит. В наших домах там всегда строят бассейны, и мы обставляем все так, как ты видишь. Малый уголок родины на просторах великой Чёрной страны.
— Ваши обычаи заслуживают уважения.
— Не желаешь совершить омовение в бассейне, почтенный жрец? Мои рабыни к твоим услугам!
–Нет, благодарю тебя, великий воин. Меня привели к тебе дела. Слишком много дел скопилось. А впереди их еще больше. Я пришел к тебе с просьбой о помощи.
–И чем я смогу помочь храму Амона?
Минос сел на стул, тоже сделал Ити. Хозяин жестом удалил рабынь, и они остались вдвоем.
— Итак, чем я могу помочь тебе, жрец?
— Я прошу помощи для моего брата.
— Брата?
— Мой брат в прошлом офицер армии его святейшества Камоса. И его имя Эбана.
— Эбана?!
— Эбана.
— Тот самый Эбана? Твой брат враг фараона и ты сам отрекся от него! Я ничего не перепутал, почтенный жрец?
— Нет, почтенный Минос. Твои слова верны, но не во всем. Мой брат не предатель и не преступник. И сам подумай, мог ли он желать смерти владыке Камосу?
— Его погубила любовь к женщине гиксовских кровей?
— Нет, почтенный Минос. Моего брата погубили обстоятельства. Нет его вины в смерти фараона. И многие знатные люди в Фивах это хорошо знают.
— Может ты и прав, почтенный жрец. Но как сказать про это фараону?
— Фараону нужны воины в будущей войне, а мой брат воин. За него я могу поручиться своей головой. А что до моего отказа от брата — это была вынужденная мера.
— Значит, ты просишь моей помощи, почтенный жрец? Но скажи мне, зачем мне рисковать своей головой и моим местом при фараоне Юга ради твоего брата?
— Почтенный Минос, мой брат пригодится Египту. Ты удивишься, насколько он может быть нам полезен.
— В Египте много воинов, почтенный Ити. Одни гибнут, иные занимают их места. Это закон жизни и войны. Скажи мне, чем ценен твой брат, кроме того, что он сын твоей матери? Тебя с ним связывают узы крови. Но не меня.
— Мой брат однажды спасёт твою жизнь, почтенный Минос.
— Мою жизнь? — удивился военачальник.
— Это откровения оракула Амона, Минос. Хотя ты можешь не верить в предсказания. Ты ведь не египтянин по крови. Но если спасёшь моего брата, ты приобретешь во мне друга, а друзья это хорошо, ибо у тебя много врагов, почтенный Минос. Они смотрят на тебя с ненавистью, и тебе скоро понадобится союзник.
— Союзники мне нужны, но вот достаточно ли ты хорош в роли союзника, жрец? Ты не великий жрец Амона. И твою репутацию подмочили, почтенный Ити.
— Враги хитры, и они нанесли удар слишком хорошо. Я точно знаю — «Огненное дыхание Сета» — древний яд, секретом которого не владеют многие. Неужели это был мой брат? Он сын крестьянина и работал в поле с отцом. Затем отправился на Юг и стал воином. Что он понимает в ядах?
— А ты знаешь, кто стоит за убийством царя Камоса?
— Эта смерть была выгодна многим, — ответил Ити. — И в том числе великой княгине Яхх. И нынешнему фараону Яхмосу.
— Ты говоришь опасные слова, жрец.
— Я не обвиняю в смерти Камоса ни княгиню Яхх, ни её сына Яхмоса, нашего нынешнего владыку, да живет он вечно. Я лишь сказал, что смерть Камоса была им выгодна. Но избавились от царя те, кто владеют тайнами.
— И кто это? Жречество Амона?
— Нет. В нашем городе нет тех, кто владеет древними ядами. Да и дело не только в ядах. Я много путешествовал по стране и бывал во многих храмах. Но они ничего толком не знают про «Огненное дыхание Сета». Жрецы много болтают и напускают тумана. Они не желали признаваться в своем невежестве. Но есть те, кто знаком с древними тайнами. И это они послали корону фараону Камосу.
— Но кто они? Если все что ты сказал — правда, они опасны и для нынешнего владыки Кемета. Они служат гиксам?
— Нет, почтенный Минос. Не думаю, что это так. Нити тянутся из более далеких земель. Думаю, из храма Иштар в Финикии.
— Из Финикии?
— Я думаю, что это так. И великая жрица богини, которую никто не знает, по слухам, обладает большой силой.
— И что это за сила, Ити?
— Ты слышал про оазис Сехмет, Минос?
— Да. Это имение принца Тети, сына царя Апопи. Вернее сказать, бывшее его имение. Ибо ныне принц Тети мёртв.
— Все верно. Имение носит имя «Радость принца» и находится в древнем оазисе Сехмет. Ты знаешь, что отряд воинов, что был отправлен в оазис, полностью пропал? Тот отряд, что послал туда принц Тети.
— Я слышал про это.
–И мой брат был среди них. Он один смог выбраться из оазиса Сехмет. Вернее его отпустили, и он привез корону фараону Камосу.
— Это я знаю, Ити. Но не понимаю, к чему ты клонишь?
— Мой брат Эбана пережил заклятие «тысячи грез».
— Что это такое?
— Жрецы Птаха из Мемфиса поведали мне, что тот, кто попал под чары «тысячи грез» навсегда утрачивает связь с этим миром. И это заклятие живет в оазисе Сехмет. Но действует оно не постоянно. Больше двухсот лет назад при царице Себекнофру это заклятие разрушило оазис. Затем там снова поселились люди и отстроили поместье для принца Тети. Но заклятие снова проснулось. А по преданию, тот из мужчин кто переживёт его, и вырвется из оазиса, способен стать «Тем, кто видит».
Минос спросил жреца Амона:
— «Тот, кто видит»?
— При помощи древнего обряда в тело человека можно поместить дух умершего. Но пережить подобное может не каждый. А вот тот, кто испытал на себе заклятие «тысячи грез» на это способен. Потому мой брат слишком важен. И наши с ним родственные связи совершенно ни при чем.
— Значит, ты считаешь, Ити, что твой брат способен стать кем-то вроде предсказателя?
— Не просто предсказателя, почтенный Минос. Мы получим тайные знания, которые помогут нам управлять фараоном. Мы с тобой станем определять судьбы страны Кемет.
— Ты желаешь видеть меня своим союзником, Ити?
— Ты мне нужен, Минос. А я нужен тебе. Ведь сейчас твое влияние на фараона Яхмоса не так велико.
— Как и твое в храме Амона, Ити, — сказал Минос.
— Но вместе мы способны высоко подняться в Фивах. Да что Фивы? Скоро весь Египет, и Верхнее и Нижнее царства станут принадлежать нам.
— Я готов стать твоим союзником, жрец. Мы сможем оказать друг другу услуги, которые послужат к нашей пользе.
