Доктор, дым и зеркала

Влада Ольховская, 2017

Я – наследница древнего клана истребителей нечисти. То есть, человек, который ну никак не должен был стать доктором для нежити. Но жизнь порой непредсказуема, поэтому теперь я – интерн в Эпионе, одной из лучших больниц магического мира. Я приехала сюда с особой миссией: здесь погиб мой брат, и я просто обязана найти убийцу. Никто не знает о моей истинной цели, кроме одного не в меру любопытного призрака. Чтобы избежать разоблачения и продолжить расследование, я вынуждена лечить тех, кого меня всю жизнь учили ненавидеть, постепенно понимая, что многие из них не так уж плохи…

Глава 2

Охотница

Ключ к удачной маскировке — это вера в собственную ложь. Когда входишь в стан врага, ты должна быть убедительной, ведь там хватает тех, кто хочет сожрать тебя, порвать тебя когтями, превратить тебя в безмозглого голема… принцип, думаю, понятен. Я отправлялась в Эпиону не как очередная дурочка-стажерка, которой хочется спасти весь мир, у меня была собственная миссия. Но если о ней узнают, меня в лучшем случае вышвырнут вон, а в худшем нам с Леоном достанется двойное надгробье.

Поэтому для того, чтобы выжить в кластерном мире, мне нужно было строго разделить себя на двух Дар, каждая из которых должна была искренне верить в то, что она говорит и делает.

Первая Дара Сотер — это сестра всем известного доктора Леонида Сотера, такая же милая, приветливая и дружелюбная, как он. Может, немного бледная и печальная от недавнего горя, но все равно готовая помогать всем живым существам. Эта Дара хотела любить весь мир, восхищаться им, и я собиралась позволить ей это.

Вторая Дара Сотер была внучкой своего деда, охотницей, презирающей нелюдей. Я не планировала убивать всех подряд, только тех, кто был виновен в смерти брата. Но это не значит, что я собиралась делить нелюдей на плохих и хороших. Я ни на секунду не забывала, насколько они опасны, поэтому я не собиралась заводить там друзей. К счастью, это и не требовалось: в общежитии все жили по одному, а с другими интернами мне достаточно было просто иногда здороваться. Я никогда раньше не вела двойную жизнь и не притворялась кем-то другим, но дед сказал, что для хорошего охотника это важное умение, так что я не могла его подвести.

Я знала, как проходят путешествия через магические порталы, но только в теории. Никакие книги не могли подготовить меня к моменту, когда передо мной открылись сияющие двери. Умом я понимала, что это простейшее заклинание, Леон пользовался такими десятки раз, но они никогда не вредили ему. Однако инстинкты били тревогу, мне не хотелось делать последний шаг в эту слепящую пустоту. Что, если я отличаюсь от своего брата? Ген охотника во мне сильнее, портал это не примет, и в пункт назначения я попаду грудой неаппетитного фарша… Не та судьба, на которую я рассчитывала!

Я понимала, что это бред, полный бред, но мне потребовалась вся сила воли, чтобы войти в этот проклятый портал.

Вопреки моим ожиданиям, не было ни падения, ни тряски, ни прочих ужасов, описанных в учебниках. Я будто прошла через очень густой туман, да еще и подсвеченный изнутри. Шла недолго, всего несколько шагов, и мое путешествие закончилось так же внезапно, как началось: очередное облако тумана исчезло с моего пути, и я оказалась на залитой солнцем площадке.

Свет был настолько ярким, что он ненадолго ослепил меня, и я инстинктивно закрыла глаза рукой. Хотя от чего я защищалась — непонятно: в лазурном небе надо мной не было солнечного диска, только сияние, такова особенность всех кластерных миров.

Скоро зрение вернулось ко мне, и я сумела осмотреться. Я стояла на просторной площадке, чем-то напоминающей вертолетную. Она была полностью засыпана мелким фиолетовым гравием, чуть поблескивающим в лучах несуществующего солнца. Прямо передо мной раскинулось новое здание, покрытое приглушенно-желтой штукатуркой, а у меня за спиной, где пару мгновений назад сиял портал, теперь мягко шелестело море. Путь во внешний мир был закрыт.

Мне и не хотелось убегать. Мир Эпиона оказался вовсе не пугающим — никаких черных облаков и всполохов между ними, никакого зловещего замка, в котором умирают несчастные пациенты. Не знаю, откуда взялся этот образ, потому что Леон мне ничего подобного не говорил. Напротив, он всегда хвалил Эпиону, и теперь я понимала, почему.

Это был солнечный, светлый мир, наполненный теплым морским ветром и ароматами цветов. Желтое здание не позволяло мне разглядеть, что находится за ним, зато я видела море, песчаный пляж, изумрудную траву и яркие цветочные клумбы. Здесь было хорошо и спокойно, и если не смотреть в небо, можно было подумать, что я не попала в кластерный мир, а приехала на юг, отдыхать.

Оглядевшись по сторонам, я обнаружила, что я на площадке не одна: меня встречали двое мужчин. Один из них не отличался от человека, хотя, конечно, обращал на себя внимание — он был огромен. Почти двухметрового роста, медвежьей комплекции; он бы напугал меня, если бы не добродушное выражение лица и очаровательная улыбка. Взгляд искристых голубых глаз был полон сочувствия и симпатии, и я не сомневалась, что он рад моему прибытию. Его волосы, в прошлом черные, теперь были почти выбелены сединой, хотя он не был стар — думаю, ему было не больше пятидесяти, а скорее всего, и того меньше.

А вот второй мужчина оказался настолько же отвратителен мне, насколько приятен был первый. Он был на две головы ниже того здоровяка, хотя это не делало его карликом, просто невысоким. Худой, но с выступающим животом, смуглый от солнца, кареглазый, темноволосый, уже заметно полысевший в относительно юном возрасте: ему было лет тридцать пять. Все это было не важно для меня, мой взгляд скользил от небольших козлиных рожек, венчавших его высокий лоб, к козлиным же ногам. Сатир, конечно. А по сути — козлина: пока я смотрела на него, он оценивающе разглядывал меня, и я прекрасно видела, где задерживаются его масляные глазки. Я читала о сатирах многое, и хорошего там почти не было.

К счастью, со мной заговорил не он. Первым ко мне подошел похожий на медведя дядька и осторожно пожал своими лапищами мою руку.

— Дара, здравствуйте! Примите еще раз мои соболезнования.

Я сразу же узнала его голос — и невольно вздрогнула. Именно этот голос пару недель назад сообщил мне о том, что моего брата больше нет. А значит, передо мной стоял Эрмин Тонанс, главный врач больницы.

Естественно, он тоже не человек — человеку бы не позволили возглавить Эпиону. Но, глядя на него, я никак не могла угадать, к какому виду он относится.

— Спасибо, но, если вы не против, я бы не хотела пока говорить о брате, — вздохнула я, отводя взгляд.

Это было чистой правдой. Мне было больно даже думать о Леоне, а говорить — тем более. Особенно с теми, кто, возможно, был виновен в его смерти. Пока я не разберусь, что с ним произошло, под подозрением остаются все.

— Конечно, я все понимаю, — смутился Эрмин. — Я не берусь даже представить, через что вы проходите. Но я все равно бесконечно рад, что вы с нами, нам всегда нужны молодые талантливые врачи. Это Флор Уинслоу, распорядитель общежития.

Сатир, обрадованный тем, что его представили, сделал шаг вперед. Судя по взгляду, он ожидал, что я протяну ему руку, которую он смог бы эффектно поцеловать. Да конечно! Я не собираюсь лишний раз дотрагиваться до того, кто воздействует на людей феромонами.

— Рада знакомству, — только и сказала я.

— Взаимно, — подмигнул мне Флор. Вот уж кто даже не собирался изображать траур!

— Путешествие вас не сильно утомило? — поинтересовался Эрмин.

— Нет, все в порядке.

— Приятно слышать. Тогда я предлагаю сделать вот что… Ваша интернатура начнется завтра, первый день мы всегда оставляем на адаптацию. Поэтому позвольте Флору отнести багаж в вашу комнату, а я пока покажу вам Эпиону. Это очень маленький мир, прогулка не займет много времени.

— Буду вам бесконечно признательна!

На самом деле, расклад был не такой уж идеальный: не хотелось мне отдавать свои вещи этому козлоногому типу. Он по всем параметрам походил на тех извращенцев, что натягивают на голову женские трусики или бегают голыми по парку! Но не могла же я сказать об этом… Да и потом, я понимала, что у главного врача не так много свободного времени. Возможно, это мой единственный шанс получить его в провожатые. Если бы я отказалась сейчас, потребовала время на отдых, завтрак и прочие удовольствия, он бы наверняка прислал вместо себя кого-нибудь другого.

Поэтому я позволила Флору утащить куда-то мои чемоданы, а сама отправилась с Эрмином. Мы вошли в желтое здание, но внутри не задержались, пересекли холл и вышли в другую дверь. По сути, эта постройка служила такими же вратами в Эпиону, как и фиолетовая площадка.

— Мы сейчас в общежитии, — пояснил Эрмин. — Почти все наши сотрудники живут здесь, у некоторых есть места для сна в больничных корпусах. Работа в Эпионе не позволяет путешествовать во внешний мир каждый день, но это нормально, почти со всеми кластерными мирами так.

Общежитие у них было роскошное — в классическом стиле, однако новое и современное. Здесь все оформили в теплых пастельных тонах, полы были выложены мрамором, на стенах я видела картины и подставки с магическими сферами — электричества в кластере не было, к этому мне еще предстояло привыкнуть.

Я знала, что комната, в которой жил мой брат, заперта и не тронута — меня заверили, что я смогу лично забрать его вещи. Там все было так, как он оставил, а значит, я могла получить ценнейшие улики в своем расследовании. Оставалось только набраться смелости и войти туда — а я пока не могла. Поэтому я и сосредоточилась на экскурсии, которую устроил для меня Эрмин.

Это был удивительно красивый мир, и я начинала понимать, почему Леон отзывался о нем с таким восхищением. За главными дверями общежития начиналась широкая дорога, вымощенная шоколадного цвета брусчаткой. По обе стороны от нее поднимались живые стены из розовых кустов, покрытых крупными цветами всех оттенков красного — я раньше не видела таких нежных бархатных лепестков, каждый из них был настолько совершенен, что без магии тут наверняка не обошлось, но такая магия не коробила даже меня. Их насыщенный аромат переплетался с соленым ветром, он парил над этим миром, совсем как небо, лишенное солнца.

Дорога вела к главному корпусу больницы, и если общежитие лишь стилизовали под старину, то больница была несомненно старой — огромный замок, выстроенный из серых и бежевых камней. Однако она поддерживалась в отличном состоянии, ни о какой ветхости и речи не шло.

Высокое здание с пятью этажами. Здание, убившее моего брата. Я перевела взгляд на покрытую черепицей крышу и невольно вздрогнула, подумав о том ужасе, который Леон испытал в последние секунды жизни. Говорят ведь, что большинство самоубийц, прыгающих с большой высоты, разочаровываются в своем решении во время полета, а исправить ничего не могут. Для моего брата все обстояло еще хуже: падая вниз, он понимал, что у него только что украли жизнь.

Да, я отказывалась верить, что Леон на самом деле покончил с собой.

Эрмин заметил мою реакцию и понял ее правильно.

— Вы познакомитесь с больницей завтра, — мягко сказал он. — Сейчас я просто покажу вам этот мир, нам не обязательно заходить внутрь.

— Спасибо…

Я и правда не готова была войти, только не сегодня. Но мы все равно подошли ближе, и я заметила, что главная дорога упирается в двери больницы, а до этого от нее ответвляется небольшая дорожка, тоже мощеная брусчаткой, скользит через розовые кусты и подводит к отдельному входу в башню, примыкающую к замку.

— А что там? — спросила я.

— Отделение доноров. Пациентам для прогулки нужно обязательное позволение врачей, мы очень внимательно за этим следим, а вот наши доноры здоровы, они не пленники, поэтому могут гулять когда им угодно.

Я слабо представляла, зачем тут живут доноры, но решила пока не спрашивать. Леон упоминал, что Эпиона во многом отличается от человеческих больниц, и теперь мне предстояло познакомиться с этими отличиями.

Как и обещал Эрмин, мы не стали заходить внутрь, вместо этого мы обошли замок по кругу. У этого места была удивительная атмосфера покоя, и хотя я ни на секунду не забывала о том, что здесь погиб мой брат, запах роз и шелест волн усмиряли мою ярость.

Со стороны башни больница почти вплотную примыкала к морю. Нужно было лишь пересечь ярко-зеленую лужайку — и ты уже на пляже.

— Внешняя граница кластерного мира находится в море, — предупредил меня Эрмин. — Поэтому не волнуйтесь, вы ее точно не пересечете.

Спорный момент, конечно, — хорошо это или плохо. С одной стороны, человек вроде меня, не умеющий использовать порталы, мог бы сбежать через эту границу во внешний мир. А с другой стороны, это мало помогло бы мне, если бы я упала прямиком в жерло вулкана. Я понятия не имела, где расположена Эпиона, поэтому предпочитала не рисковать.

За больницей обнаружился высокий сосновый лес, светлый, наполненный запахами хвои и смолы. Среди янтарных стволов стелились ковры из мягкого зеленого мха, дальше начинался пляж, и это напоминало мне балтийское побережье.

— Скажите, сколько людей сейчас работает в Эпионе? — полюбопытствовала я, когда мы прогуливались по песчаной тропинке, вившейся между сосен.

— Только вы, дорогая.

— В смысле? Как это возможно?

— Люди нечасто берутся лечить нелюдей, по многим причинам, — признал Эрмин. — Даже те, кто проходит соответствующее обучение, предпочитают остаться во внешнем мире, в кластерах им неуютно. Ваш брат стал первым штатным врачом-человеком, начавшим работать в Эпионе, и мы очень этим гордились. В основном же тут бывают люди-интерны, но сейчас их нет.

Да уж, Леон был единственным — а протянул всего два года. Вот поэтому мне нельзя расслабляться, поддаваясь красоте этого мира, я должна понять, что здесь не так.

С другой стороны больницы раскинулась роща цветущих акаций. Удивительное дело, но при таком обилии ароматов в этом небольшом мирке они не смешивались, не давили, не вызывали головокружение. Все было продумано так, что на розовой аллее ты дышишь розами, в лесу — соснами, а в этой роще правил бал тонкий и сладкий запах акаций, которым наполняли воздух белые облака цветов. Сами акации были почти такими же высокими, как сосны, и очень старыми. За их черными стволами и пушистыми кронами просматривалось здание — поменьше, чем больница, но такое же древнее. От главного корпуса к нему тянулась дорожка, вымощенная гладкими черно-серыми камнями. Она начиналась от бокового входа и была далеко от главной дороги, а значит, ходить здесь можно было не каждому. Я хотела идти по ней, но Эрмин мягко остановил меня, положив свою массивную ручищу мне на плечо.

— Не стоит, — сказал он. — Мы оба знаем, что вы пока не готовы даже к главному зданию, а туда вам и подавно не нужно заглядывать.

— А что там?

— Морг.

Вот так, значит… Оказалось, что у Эпионы, которую я уже представляла островом, были плохая и хорошая половины. На хорошей были построены общежитие и больница, где помогали остаться в живых. На плохой половине располагались морг, отделение для неизлечимо больных и кладбище. Конец игры.

Там мог остаться и мой брат, и хотя последний покой он нашел во внешнем мире, я и правда не желала смотреть на могилы. И снова Эрмин все понял правильно. Он просто рассказал мне, что находится на той стороне, и оставил за мной право идти туда, когда я буду готова.

Он не мог возиться со мной весь день, поэтому мы разошлись. Ему предстояло вернуться к работе, ну а я была свободна до завтрашнего дня. Дел у меня хватало: нужно было разобрать вещи, пообедать, возможно, заглянуть в комнату Леона, хотя я сомневалась, что решусь на это. Но пока я вообще не хотела встречаться с нелюдями.

Упоминание кладбища и морга заставило меня сосредоточиться на том, ради чего я прибыла сюда. Не на замки смотреть и не цветочки нюхать! Я на вражеской территории, никому нельзя доверять; Леон уже поверил им, и к чему это привело?

Проклятые слезы снова жгли глаза, слишком остро я почувствовала, как мне не хватает брата. Мне нужно было время, чтобы прийти в себя, нужно было одиночество. Поэтому вместо того, чтобы вернуться во владения козлоногого Флора, я отправилась на побережье за сосновым лесом.

Сюда, похоже, мало кто приходил, из окон больницы этот участок пляжа не просматривался, и я была уверена, что мне не помешают. Я села на бело-желтый песок, скрестив ноги по-турецки, и глубоко вдохнула свежий морской воздух. Успокойся, Дара. Да, тебе тяжело сейчас, но ты справишься. Кто, если не ты? А что придется принять одиночество и жить с ним… привыкай, теперь всегда так будет. Леона больше нет, тебе никому нельзя доверять. Не важно, как страшно и сложно тебе будет, ты все выдержишь…

Мой депрессивный аутотренинг был прерван самым бесцеремонным образом.

— Тебе здесь не место, — заявил мужской голос, которого я прежде не слышала. — Так что хватай вещички, пока они не разобраны, и вали обратно к своим.

После елейных речей Эрмина это было настолько неожиданно, что удивление во мне пересилило злость. К тому же, я не слышала, как кто-то подошел ко мне, а это на меня не похоже! Оборачиваясь, я понятия не имела, кого увижу, не знала, что сказать. Когда я обнаружила моего неожиданного собеседника, легче не стало.

Неподалеку от меня стоял молодой мужчина — немногим старше тридцати, как мне показалось. Высокий и подтянутый, в черной кожаной одежде, он больше походил на какого-то солдата, а не на врача или пациента. Кожа золотистая, но не выгоревшая на солнце, как у Флора, а такая от природы, волосы черные и длинные, неровно подстриженные так, что несколько прядей падали на лицо, глаза светлые — серебристо-голубые, сложного оттенка, какого у людей, пожалуй, не бывает. Красивый, зараза! Но красота эта пропала даром, и не потому, что он агрессивный хам, а потому, что мужчина, стоявший передо мной, давно умер.

Нет, я не видела на нем никаких ран — зато я видела сосновый лес сквозь него. Мой собеседник был полупрозрачным, а мои не такие уж скромные познания о мире магии подсказывали, что это отличительная черта тех, чье тело уже покинуло этот грешный мир, а дух почему-то решил задержаться.

— Ты еще кто? — поинтересовалась я. Он первым начал хамить, вот и я не планировала изображать милую девочку.

— Какая разница? Ты все равно здесь не задержишься.

Он подошел ближе. На песке под его ногами не оставалось следов.

— С чего бы это?

— Потому что ты не врач, — пояснил он. — Ты охотница, это часть тебя, ты этого не изменишь.

Вот оно что… Я-то уже испугалась, что этот призрак умудрился прочитать мои мысли, разобрался в моей вендетте и теперь готов защитить Эпиону любой ценой. А он просто решил, что я не туда свернула в карьерном лабиринте!

— Почему ты считаешь, что я охотница?

— Потому что я и сам был воином когда-то, я таких за милю чую.

— Да? Ну так чуйку тебе придется унять, потому что я никуда отсюда не уйду.

Я демонстративно отвернулась к морю, давая понять, что наш разговор окончен. Я только-только отгородилась от мыслей о брате, и от присутствия рядом призрака мне было не по себе. Однако он не спешил уходить, он подошел ближе и тоже сел на песок.

— Так, я не знаю, кто ты и кто тебя грохнул, но это точно была не я, — нахмурилась я. — Или ты нашел цель для своей посмертной жизни: добиться моего увольнения?

— Сомнительная цель, — хмыкнул он. — Вообще-то, обращаясь к тебе, я был уверен, что ты меня не услышишь. Понимаешь ли, каждый призрак — это как отдельная радиоволна. Нас почти никто не видит, исключение составляют разве что медиумы, которые появляются в Эпионе крайне редко. Но иногда бывает, что две души просто существуют на одной волне, и тогда не важно, живые они или мертвые, они могут видеть друг друга. Смею предположить, что это наш случай. За минувший год ты — первый не-медиум, который сумел меня увидеть. А это дорогого стоит, когда ты месяцами говоришь с деревьями, камнями и трупами, потому что больше не с кем. Скажу прямо: ты не в моем вкусе, и не очень-то ты мне нравишься. Но поскольку выбора у меня все равно нет, я не отстану от тебя до тех пор, пока ты в Эпионе.

Елки… Какая-то я все же невезучая.