Мальвина Советского разлива. Часть 1

Влада Дубровская, 2020

Посвящается моей безусловной любви – Александре! Период: 1978-1988. Основные темы: истории из жизни, стиль, мода, семья, развод, секс, деньги, бизнес, наркотики, алкоголь и, конечно, – Любовь! Содержит нецензурную брань.

Лето, лагерь,

Г

леб

Летом я обычно жила у бабушки в Юрмале. Генка приезжал на электричке. Мы гуляли по морю, купались в речке, катались на дырявой лодке. Сейчас сложно представить, что дети в восемь-девять лет могут так бесконтрольно целыми днями шататься по улицам. В Советском Союзе это было нормой. Никто не удивлялся и не боялся за нас. Родители работали, дети с ключом на шее сами шли в школу, грели обед на газовой плите, забирали младших сестёр и братьев из детского сада, стояли в очередях за сосисками и туалетной бумагой, ходили на тренировки или в музыкальную школу. Кстати, спортом занимались почти все. Спортшкол было много. И летних лагерей тоже.

Меня с Генкой и моим младшим братом родители тоже отправили в такой. По советским меркам он был бомбически крутым. Каменные двухэтажные корпуса, горячая вода, смывной туалет, закрытый бассейн, футбольное поле, оборудованный гимнастический зал, баскетбольная площадка и нереальные дискотеки со светомузыкой и заграничными хитами семидесятых.

Я была физоргом лагеря и каждый день вела утреннюю гимнастику. Это делало меня популярной девочкой. Кто-то хотел со мной дружить, кто-то тихо завидовал, кто-то открыто ненавидел, кто-то влюблялся. Что уж говорить, на дискотеках у меня не было отбоя от кавалеров, но Генка стоял рядом и никого не подпускал ближе, чем на два метра. Он — парень крепкий, сильный, спортсмен все-таки, и мальчики понимали: если вдруг даст в голову, будет больно. Очень больно.

Моими золотыми косами до пояса ребята любовались издалека, знали, что мы вместе. Но однажды у Генки заболела бабушка, и мама забрала его за неделю до конца второй смены. Он не пошёл в массовый поход с ночёвкой в палатках, где у меня случился Глеб.

Итак, по порядку! Я грустила. Скорее из-за того, что пришлось самой тащить тяжелый рюкзак, — никто из ребят не рискнул предложить мне помощь, даже в отсутствии Генки все побоялись. Девочки шли налегке, их рюкзаки несли мальчики. Они по-женски надменно улыбались, кидали в мою сторону полные ложной жалости взгляды, хихикали и шептались. Это был их звездный час мести Королеве песочницы. Я доплелась до места назначения злая почему-то на Генку. Это ведь он уехал и бросил меня одну.

Там я сразу же поругалась с одной из лагерных «звёзд» и ее группой поддержки, нахамила вожатому и ушла плакать в поле. Отрыдав в гордом одиночестве, поняла, что утешать меня никто не собирается, вернулась в коллектив и занялась делом. Помогла поставить палатки, набрать хворост для костра, организовать спортивные соревнования. Это отвлекло. Не зря же говорят: только труд сделает из истерички человека.

Вечером жгли огромный костер, рассказывали страшилки, а парни из старшего отряда и вожатые пели песни под гитару. Романтика, возможная только когда тебе девять.

Вечер был тёплый. Мы смеялись над шутками худенького белобрысого мальчишки в очках. Ему было одиннадцать. Это и был Глеб — моя первая детская быстротечная и очень больная любовь. Он не был в нашем лагере, просто к приехал к старшему брату, который работал вожатым. Хиленький, белокожий, тщедушный очкарик-скрипач, веселый балабол с недетским чувством юмора.

Он неплохо пел, играл на гитаре и совсем не обращал на меня внимания. Или делал вид, что не обращает. Я вошла в азарт заполучить его любой ценой. Мне было всего лишь девять, но внутреннюю женщину никто не отменял.

Когда мы в компании вожатых пошли купаться ночью, я сделала ход конем — распустила свои золотые косы, красиво выгнула гимнастическую спину и на носочках пошла к озеру. Нырнула с головой, знала, что эффект мокрых волос в комплекте с зелеными глазами делает меня похожей на русалку.

И Глеб не устоял. Он не умел плавать, поэтому терпеливо ждал меня на берегу с полотенцем и своей курткой в руках. Три дня, пока он гостил у брата, мы не могли наговорится, нашутиться и насмеяться. У меня было такое чувство, что знаю его всю жизнь. Перед его отъездом мы поцеловались. Впереди был ещё один месяц лета и четвёртый класс. Уже без Генки.