Голос демона

Владарг Дельсат (2024)

С момента Освобождения мира от демонов прошло двести лет. Времена жестокости и боли закончились, но люди продолжают жить в страхе, что они вернутся. Ведь от демонов мир отделяет лишь тончайший барьер. И однажды он падает. Вся семья Элеоноры погибает. И теперь она должна вернуться в прошлое, чтобы предотвратить падение барьера. На нелегком пути по Дороге Времени Элеоноре предстоит не только спасти мир людей, но и столкнуться с жестокой правдой обо всем, во что она верила.

Глава пятая

В мои уши ввинчивается равномерный «бип» уже знакомой мне тональности. Получается, меня не зажарили, и я опять во власти демонов. Что со мной будет теперь? Я же как-то помешала тому, что со мной хотели сделать? Голова какая-то мутная, мыслей нет, и я… я почти ничего не помню, какие-то смутные образы. Только знаю, что меня должны убить, а почему — не помню.

Постепенно память проясняется. Меня зовут Элькой, но демоны называют Леной, потому что не знают моего имени. Меня хотели съесть, даже на стол положили, но, похоже, передумали. Как вариант — им нужно, чтобы я в это время не спала и посильнее мучилась, а то им неинтересно. А ещё мне нужно найти мамочку и сестрёнок, очень-очень нужно. Но как я найду мамочку и сестрёнок, если меня съедят? Надо спросить, когда будут есть, может быть, у меня ещё будет время?

— Очнулась, похоже, — слышу я голос доктора Сизовой, это местная рабыня-целитель. — Не умирай, Леночка, это плохая мысль.

— А меня опять будут есть? — интересуюсь я шёпотом, потому что громко почему-то не могу.

— Ты думала, тебя съесть собираются? — удивляется она, судя по голосу, потому что глаз я не открываю.

Страшно мне глаза открывать, потому что кажется — открою, а вокруг зелень, салаты, приправы всякие. Может быть, демоны просто ждут, когда я проснусь, чтобы начать есть? Не хочу такой смерти… Но отвечать надо.

— Меня же на стол положили, и там такое чёрное было, — объясняю я, как понимаю этот процесс.

— Ох… — вздыхает целительница. — Опять шуточки шутили, ну, я им! — непонятно говорит она. — Никто тебя есть не будет, ты невкусная. Тебя будут лечить, а потом отпустят.

— И я смогу найти мамочку и сестрёнок? — вырывается у меня, я осекаюсь, но уже поздно — я себя выдала.

— Маму и сестрёнок? — очень сильно удивляется доктор Сизова. — Ты всех найдёшь, обязательно, — говорит она мне, но потом быстро уходит.

Ой, какая я дура! Я же себя выдала! Что теперь будет? Хотя рабыня-целительница говорит, что я невкусная, значит, что-то сделать можно. Я открываю глаза, обнаружив себя на кровати в белой комнате. Меня действительно не едят, поэтому на душе становится спокойнее. С другой стороны, ну выдала я себя, и что теперь? Может быть, демоны даже поместят меня к мамочке? Ну, чтобы мы все были в одном месте… Почему-то хочется верить в хорошее.

— Вот, коллега, — слышу я голос доктора Сизовой. — У неё же нет никого, но…

— Она у тебя минимум дважды останавливалась, — вторит ей другой голос, но тоже человеческий, а не демонский. — Баба Вера говорит, забыла даже понятие отца, так что галлюцинации, в которые ребёнок верит, вполне возможны. Но в детский дом её нельзя… Вот что…

Голоса отдаляются, я же пытаюсь осознать услышанное, но не могу — оно просто не имеет для меня смысла. Я почти ни слова не понимаю из того, что говорят вокруг меня. Наверное, это не для меня говорят, поэтому я не понимаю, зато осознаю, что стала меньше. Я теперь, как Дианка, наверное, только у меня нет старшей сестры… Только бы они выжили… Только бы всё с ними было хорошо!

Я лежу и думаю о том, что будет. Есть меня не будут, если целительница не врёт, значит, найдут другое применение. А какое мне можно найти применение? Я не знаю, а в учебниках об этом было мало написано, что-то о тыкалке, но я уже и не помню. Это, скорей всего, будет больно, возможно, ещё и стыдно, но стыдиться мне уже нечего, потому что меня, похоже, тоже в рабыни возьмут. Будут заставлять работать и наказывать каждый день. Ну, так в учебнике написано. Значит, мне нужно быть покорной, чтобы получить немного самостоятельности. Смогу ли я быть покорной?

Это самый сложный вопрос, потому что непонятный. Надо подумать, что это значит… Выполнять все приказы, наверное. Ещё — не задавать вопросов. Можно ли будет кричать, когда будут делать больно? А они будут, потому что это демоны. Не сойду ли я с ума, вот в чём вопрос… Впрочем, может быть, я уже сошла, и теперь мне всё только кажется — и демоны, и целительница?

Конец ознакомительного фрагмента.