Безответственные

Виталий Святец, 2023

Добро пожаловать в суд, газетный писака. Проходи, располагайся, не тряси кандалами и следи за языком. Все, что ты скажешь, будет использовано против тебя. Ты не отделаешься опровержением – твоя статья отняла жизнь почтенного гражданина. И теперь ты за это ответишь сполна.Обложка создана при помощи нейросети Kandinsky (FusionBrain).

Зал суда наполнялся тихим шелестом бумаг. Якей был свято уверен, что это затишье ненадолго, хотя он приложил титанические усилия и добился того, что процесс пройдет в закрытом режиме. Это значит не будет ни зрителей, ни зевак, ни журналистов, которые ходили в дружках у подсудимого, будто делили с ним хлеб, боль и жилплощадь. Тишина и спокойный разбор полетов. Отлично, никто не помешает Якею отправить этого безответственного смутьяна под замок.

А с помехами были серьезные проблемы. За процессом следили все городские газеты, чьих репортеров приходилось выискивать чуть ли не в тарелке с супом. Один раз Якею не повезло и он проглотил фею из «Нового века». Выходка маленькой засранки стоила ему трех часов в больнице, пока ту вытаскивали из его желудка. Девчонке просто повезло, что она полезла в суп в водолазном костюме.

После того, как мерзавка в полном объеме оплатила услуги доктора, они мило пообщались и подписали наспех состряпанное двухстороннее соглашение о мире — девчонка отдает Якею все записи и проваливает из города, а он, Якей, не обращается к законникам, поскольку в таком случае шансы феи выйти сухой из воды близились к нулю.

Других выходок тоже хватало. Пару раз его дом ограбили, не взяв, впрочем, ничего ценного. Еще разок-другой Якея подкарауливали в переулках интересные личности с большими руками и надеждами задать тому взбучку с недвусмысленным посылом «брось это дело, паря». Приходилось быть осторожным.

Но такова уж доля душеприказчика. Он, уже в сотый раз, пробегал глазами по документам, пока позволяло временно царившее вокруг спокойствие.

У него был план. Скверный и совершенно безумный, но — план.

В этом проклятом деле многое было нечисто. Собственно, оно стало поистине грязным ровно с того момента, как Якей за него взялся. А он не мог не взяться. И он расшибется, но доведет его до финала. Ради покойного друга, ради других таких же пострадавших — он раздавит этого шелкопера.

— Доброе утро, господин Якей, — пропищала противным голосом проплывшая мимо него черная тень, даже не пытаясь скрыть нотки издевки и насмешки.

Забавный факт — даже в таком виде вампиры воняют. Этот запах состоит из протухшей крови, кладбищенского смрада и черного перца. А еще почти нестерпимо несет злобой, которую они источают из всех своих пор за то, что их принудительно посадили на диету из домашнего скота, приравняв укус человека, эльфа и гнома к покушению на убийство.

— Взаимно, — Якей сдавленно кивнул и прикрыл бумаги.

Тень мерзко хихикнула и отправилась за противоположный стол. В мгновение ока она резко закрутилась на месте, и вот вместо бесформенной темной массы за стол уселся не в меру жирный вампир. Король Тишина умер, да здравствует новый король!

— Вы устало выглядите, Якей, — залепетал упырь. — Мало спите? Мучают кошмары?

Якей предпочел не вступать в обмен любезностями.

«Глумись-глумись. Ты еще свое получишь, Шах», — думал он.

Через некоторое время приставы привели и усадили рядом с Шахом закованного в кандалы эльфа Бастрика. Эти двое начали перешептываться. По тону и редким смешкам Якей сообразил, что разговор вышел далеко за рамки делового и юридического общения. Вслушиваться он даже не пытался.

— Якей, доброе утро! — рядом с ним плюхнулся сержант Коготь, что представительствовал в деле со стороны гвардии.

— Доброе. Ты чего так долго? — осведомился душеприказчик. — Опять наткнулся на тележку с сосисками, а дальше «все как в тумане?»

— С тобой не интересно, — фыркнул сержант. — Я и тебе взял.

— Я не голоден.

— Да ладно? А мне кажется, ты готов сожрать вон тех двоих, — он едва заметно дернул носом в сторону Шаха и Бастрика, — живьем.

Якей отмахнулся. Баки выдержки в его душе были сухими. Запас почти иссяк, но он держался. Пока что держался. Все должно получиться. ОБЯЗАНО.

— Ты уверен, — осторожно спросил Коготь, — что выдержишь?

— Все нормально, сержант. Спасибо.

— Где ты вообще пропадал всю неделю?

Якей не успел ответить: двери зала суда распахнулись и вошел Ульгер — поджарый господин в неприлично дорогом одеянии и багровой мантии. Невзирая на статус, держался скромно и сдержанно. Он присел на свободное место во втором ряду. Якей заскрежетал зубами — его попытки заставить суд признать этого богатея соучастником преступления не увенчались успехом.

Пока что.

— Прекра-асно, — удивленно воззрился на толстосума Коготь. — Ну и как он сюда попал?

Душеприказчик взглянул на сержанта. Тот заметно занервничал — шансы на победу таяли в его глазах. Все буквально валилось из рук: накануне вечером вдова Тартиса едва дошла до лекаря, чем спасла себе жизнь и лишила обвинение свидетеля, а теперь в зал пропустили владельца газеты. Вампир и эльф получили два очка вперед.

— Неужели им удалось подкупить дракона? Нет, это ведь невозможно! — сержант выудил из кармана платок и промокнул шею.

Якей, вопреки всему, вдруг улыбнулся. Ну, или талантливо сделал вид.

Спустя минуту на кафедре возле кресла судьи появилась секретарь суда, эльфийка в белом облегающем платье до пола.

— Добрый день, уважаемые участники, — обратилась она ко всем присутствующим. — Хочу напомнить, что по ходатайству господина Якея, душеприказчика покойного гнома Тартиса, заседание пройдет без посторонних.

— Но, — заговорил сержант Коготь, — госпожа секретарь, что, в таком случае…

— Однако судья Арабелл рассмотрел ходатайство господина Ульгера, владельца издания «Городские хроники», где зарабатывает на жизнь обвиняемый господин Бастрик. В качестве исключения, господин Ульгер присутствует на заседании в статусе консультанта. Иные зрители допущены не будут.

— Протестую! — заорал вампир, а мышцы на его лице принялись выписывать нечто, больше походившее на судороги, чем на эмоции. — Это нарушение гражданских прав! Посягательство на свободу слова!

Девушка вскинула руку:

— Вы не можете протестовать, господин Шах. Решение было принято достопочтенным судьей Арабеллом на прошлом заседании, и апелляций с Вашей стороны в течение трех дней — установленный законом срок — не последовало.

Бастрик покосился на вампира, как на прокаженного. Вампир между тем продолжал выписывать лицом непонятно что — то улыбался, то скалил клыки.

— В статусе консультанта, — повторил вполголоса Якей. — Интересно.

— Далее, — продолжила девушка, — мне сообщили, что вдова покойного крайне плохо себя чувствует и присутствовать сегодня не сможет.

— Да, все верно, — Якей пружиной вскочил с места и кивнул. — Все эти… события изрядно подкосили ее здоровье.

— Очень печально. Но, в таком случае, мы закрываем двери и через десять минут начинаем заседание, — и она удалилась.

— Не переживай, — Шах перестал кривляться и спокойно кивнул Бастрику. — Ты ни в чем не виноват и сегодня же выйдешь отсюда, даю слово.

«Какая ирония, вампир дает слово, — подумал Якей. — Верх безответственности».

Вся эта канитель началась именно со слова. Точнее, с потока слов, которые писака Бастрик составил вместе в оскорбительную, омерзительную и насквозь лживую статейку, порочащую честь и достоинство господина Тартиса. И, казалось бы, надо плюнуть на эту желтую газетенку, но Тартис не сумел, не смог выдержать клеветы. Движением пера из него сделали посмешище. Оттого он и умер.

И в момент нестерпимой боли и горя, что обрушились на семью Тартиса вслед за этой поганой газетной вырезкой, случилось то, что было неподвластно простому разумению: газетчика призвали к ответу.

В одно мгновение мир вывернулся наизнанку. Оказалось, что нельзя писать все, что взбредет в голову. Нельзя собирать по городским барам и закоулкам слухи и сплетни и выдавать их за истину. Нельзя шнырять по всем восьми королевствам в поисках глупости, которую потом можно выдать за сенсацию. Нельзя следить за кем-то из его же собственного супа. Нельзя строчить любую чушь и ересь, только бы набрать круг преданных читателей.

«Сто лет назад никто не мог себе позволить такого, — размышлял Якей. — Черт, да даже помыслить о подобном выходило за рамки здравого смысла.»

В те времена газеты были роскошью и только начинали становиться суровой необходимостью. Они сообщали людям новости. В городе, не говоря о банальной грамотности, достаточно обладать лишней звонкой монетой, чтобы позволить себе купить новостную газету. В деревнях же с монетами туговато, поэтому газеты завозили по штуку-две, их вывешивали на доски объявлений неподалеку от ратуш. Подходи, народ, читай.

Владеть даром журналиста считалось престижно. Их ценили в обществе, им давали волю на поездки, из которых получались хорошие статьи.

Но время шло, мир менялся.

Гномы-инженеры сделали печатные станки дешевле, а эльфы нашли способ быстро и недорого получать бумагу, не истребляя леса. Здесь, в столице, «владеть газетой» в том смысле, что иметь штат журналистов и печатников для выпуска своего издания, быстро стало чем-то модным. Особенно среди толстосумов всех сортов и расцветок.

Конец ознакомительного фрагмента.