Рубеж. Эпидемия

Виталий Свадьбин, 2023

Антигерой, стремящийся к абсолютной власти над миром, находит безумного гения, который создаёт вирус. Люди заболевшие вирусом мутируют, происходит обратная реакция к эволюции. Главный герой военный отставник, а также его друзья. На планете началась эпидемия, превращающая всё человечество в мутантов. Однако существуют препараты сдерживающие мутацию, а кроме этого гений-безумец создал вакцину, останавливающую мутацию. Люди, сохранившие человеческий облик вступают в противостояние эпидемии и борьбу за выживание. Как будет действовать ГГ и его друзья, что их ждёт на этом пути? Ответы есть в дальнейшем повествовании произведения.

Глава 2.

Август 1996 год. Перевал в горах. Чечня. Александр Суворов.

Я спустился к временному КП1, наш командный пункт, хотел взять еще патронов. Подойдя к пункту, вдруг понял, что бой за лесом стих. Командир разговаривал по рации, я присел возле радиста, дожидаясь, когда Трофимов закончит, и я смогу обратиться к нему. Группа майора появилась минут через тридцать, как стихла стрельба. Шилов подходил к КП, когда Трофимов закончил разговор с командованием по рации. Капитан, взглянул на меня, ничего не сказав, двинулся к майору, и я услышал их разговор.

— Броня не скоро подойдет, точнее они еще не вышли. Твою мать…, — выругался кэп.

— Наверняка ждут приказа сверху, суки, — ругнулся майор, — Пока раскачаются, нас здесь нагнут конкретно и поимеют во всех позах.

— Я дал наши координаты для авиации, время подлета двадцать минут, если, что накроют. Лётчики ждут сигнала от нас, сообщил Трофимов.

— Боевики будут здесь через час, а может и раньше. «Гроза» волосы на жопе рвёт наверняка. От нашего подарка ему и американцы депиляцию сделают. Мы их подсократили слегка, думаю, человек двести точно к Аллаху отправили, — майор довольно улыбнулся.

— Слушай, Гоша, у тебя свои задачи, уходи со своими ребятами. Тухло здесь будет, пятой точкой чую, что нам кабздец, — выдвинул предложение Трофимов.

— Не ной, Леха, а то молоко скиснет, у нас каждый такой рейд, как последний. Мы с тобой, даже не возражай, — весело заявил Шилов.

— Лады, браток. Давай занимай позиции, лучше на правый фланг, а я пройдусь и людей посмотрю, поддержу пацанов, для многих сегодня будет первый и последний бой, — Трофимов пошел обходить своих бойцов. Я побежал на свою позицию. Боевики появились почти через два часа, они шли колонной, быстрым маршем, видимо не подозревая, что их ждет в ущелье.

— «Даже разведку не выслали», — подумал я, рассматривая их в прицел винтовки.

Определив ориентиры для стрельбы, взял упреждение на прицеле и приготовился. Страх накатил волной на меня, но я чувствовал, что его заменяет азарт предстоящего боя. И вот первые ряды «чехов», так в Чечне неофициально называют боевиков. Вошли в зону поражения, я начал присматривать первую цель, они шли плотной колонной. Одна за другой начали срабатывать «монки», ряды передних, словно бритвой срезали, колонна рассыпалась, кто-то залег. Началась жуткая кровавая мясорубка. Сработало несколько «лягух», со свистом разлетались металлические ролики, сея вокруг смерть, слышались стоны и крики раненых. Я стал выискивать командиров боевиков и открыл огонь, старался попадать в корпус, чтобы выводить противников из строя. Наши бойцы открыли огонь. Боевики, подумав, что это возможно та маленькая группа, что нападала ранее. Сначала они рванули вперед густой толпой, надеясь раздавить мелкую группу противника, но атака сорвалась под плотным огнем с наших позиций. Все это походило на кошмар, кто-то взрывался на противопехотных минах, куски тел разлетались, перемешанные с комьями земли и гальки. Кто-то падал сраженный нашими пулями. Я успел расстрелять два магазина. «Чехи» откатились в лес, по всей видимости, перегруппировались, и минут через десять началась повторная атака. Они шли широким фронтом, стреляя на ходу, мне казалось, что смерть им совсем не страшна. Боевики катились как морская волна, не обращая внимания на то, что кто-то рядом падает убитый или раненый. Гулко застучал наш «утес», пулеметчик был опытный, стрелял короткими, но точными очередями. Вся картина боя походила на жуткое перемалывание людей в мясной фарш. Среди наших бойцов уже были потери. Меня трясло, но я продолжал вести огонь, хотя цели выискивал, стараясь угадать командиров среди нападающих. В голове застряла мысль. «Пуля, которая свистит — не твоя». Атаку отбили. Справа от себя я услышал шорох — это был Хан, как он зашел отсюда, я так и не понял.

— Где командир? — прохрипел он.

— На КП должен быть, — выдохнул я, Хан двинулся в ту сторону. Там же был и майор. Здесь рядами сложили раненых, бойцы перевязывали их, убитых стаскивали и складывали в стороне. На какое-то время наступило затишье.

— У «Грозы» есть минометы, сейчас настроят и врежут так, что нам будет не смешно, — ругаясь, хрипло доложил Хан Трофимову.

— Считаем, что для нас это последний рубеж, — отозвался майор.

— Здесь есть тропа, я покажу. Надо уходить, — предложил Хан.

— Приказ стоять, ни шагу назад. Должны выслать подмогу, хорошо бы побыстрей, — мрачно произнес капитан Трофимов.

— Тогда всем трындец. Их как блох на собаке, больше пяти сотен, ещё подойдут другие полевые командиры, — Хан говорил спокойно, но с хрипотцой, видимо запыхался от бега.

— Еще одну атаку мы вряд ли переживем, остается забрать с собой абреков, и как можно больше, — вставил фразу Шилов.

— Где же колонна? — Трофимов сидел у рации, вызывая командование. Появилась связь, командир выслушал все, что ему сказали, и повернулся к офицерам.

— Твою дивизию, грёбаный Экибастуз, — выругался он, и сплюнув продолжил, — Помощь вышла, будет часа через три-четыре.

— Есть время для веселья, — улыбнулся майор.

— Гоша, уходи не упрямься, это не твой бой, — снова предложил капитан майору.

— Да ты что, Лёха, когда это я бегал от хорошей драки? — и майор хлопнул Трофимова по плечу.

У меня уменьшился БК, и я спустился, чтобы пополнить патроны. Боевики видимо установили минометы и в этот момент начался минометный обстрел. Взрывы ложились, как по схеме, стоял вой от падающих мин, грохот был такой, что заложило уши. Я как мог, вжимался в скальный грунт. Кто не бывал под миномётным обстрелом, вряд ли сможет понять впечатления бойцов в этом бою. Мою голову полностью заполнил страх, медленно переходящий в ужас. Мне хотелось вскочить и бежать куда глаза глядят, но один из спецназовцев лежал рядом. Он схватил меня за шею и прижал к земле. Любое действие когда-то заканчивается. Вот и минометный обстрел нашей позиции закончился, и противник снова рванул в атаку. Капитан, увидев меня, заорал. — Вангог, мать твою, к «утесу» быстро! Я рванул с низкого старта, так, что берцы, такая была у нас обувь военного образца, проскальзывали на каменной крошке. Крик командира и простой русский мат произвели на меня отрезвляющее действие. Меньше чем за десять секунд я добежал до огневой точки. Пулеметчик лежал на животе, спина пробита осколками, второго номера отбросило взрывом, часть туловища была оторвана. Я осмотрел пулемет, неимоверными усилиями сдерживая рвотные позывы. Вроде пулемёт не поврежден, машинально отметил я. Заправил ленту и передернул затвор. Боковым зрением я увидел, что ко мне рысью летит Беня, на ходу подхватывая оружие и боезапас с убитых десантников. «Чехи» с криками рвались на наши позиции.

— Подыхайте, твари, в рот вам компот — заорал я, срывая голос, и нажал на гашетку.

Дав первую длинную очередь, я уже короткими очередями отстреливал боевиков. Где-то справа тараторил ПКМ Клешни. Беня добежав до меня, осмотрел и зарядил магазины автоматов, лихорадочно начал набивать ленты с патронами в коробки для «утеса», поглядывая в сторону боевиков. В моем мироощущении время, как будто остановилось, ярость плотно накрыла чувство страха, желание убивать охватило всю мою сущность. В эти минуты я готов был рвать зубами своих врагов. Когда «утес» замолк, я все еще жал на спуск и дико кричал.

— А-а-а-а! Хер вам по всей морде, суки.

От линии «чехов» в нашу сторону воздух прочертили две дымчатых полосы. Беня схватил два автомата, вцепился мне за ворот и нечеловеческим усилием поволок меня от пулемета. Отбежать мы успели метров пятнадцать, грохнул взрыв. Одна реактивная граната разворотила пулемет, другая пролетела над нами и взорвалась на КП возле раненых.

— Раздолбали, твари, чтоб их черти на том свете в котлах варили, — прохрипел Борис, срываясь на крик, уши от взрыва заложило.

Когда противник напирал на нас, я какую-то часть отсек пулеметным огнем, а первая линия залегли недалеко от нашей позиции. Как только подавили нашу огневую точку, эти боевики, что были близко, ворвались в наше расположение. Началась рукопашная схватка. Кто не бывал в рукопашной, тот не знает, с каким остервенением и жестокостью люди режут, колют, убивают друг друга. Я находился в состоянии полного одурения, ко мне бежал бородатый араб, грязный и потный, лицо перекошено от злобы. Каким-то чудом я нащупал автомат, который обронил Борис, схватив его, я ударил врага в пах, передёрнув затвор, выстрелил ему в лицо. Беня сидя верхом на боевике, каской дубасил того по голове, превращая в кашу, череп своего врага. Я оглянулся, увидел еще одного и срезал его короткой очередью. ПКМ Клешни не молчал, по-прежнему издавал короткие «тра-та-та». Стон умирающих людей, проникал в мозг, сквозь этот грохот, и казалось, что нет конца этому кошмару. Сознание каким-то чудом удерживалось на грани, не проваливаясь в омут сумасшествия.

И все же, атака противника вновь захлебнулась. Мы собрались возле КП. Наступило минутное затишье. Хан склонился над Трофимовым.

— Докладывай, — произнес наш командир, он лежал на спине, ранен в грудь и живот, кровь пропитала одежду.

— Майор Шилов «трехсотый»2, при чём тяжелый. Еще трое «трехсотых» легкие, остальные «двухсотые»3. Живых вместе со мной, 8 человек. Надо уходить, в следующий рывок они войдут сюда и срежут нам головы, как арбузы с бахчи, — доложил он.

— Я вызвал авиацию, ударят по нашему расположению. У вас двадцать минут, даже меньше. Уводи ребят, и заберите майора, меня не трогайте, все равно не донесете, отвоевал я своё. Пара «лягух» осталась, установите на растяжки, мне дай «эфки» и с Богом, — чувствовалось, что командир слабеет с каждой минутой.

Мы уложили Шилова на плащ-палатку, Хан построил оставшиеся в живых, двинулись к горной тропе. Минут через пять грохнули «эфки», мы поняли, что Трофимов не удержал гранаты или подорвал себя вместе с боевиками. Нет больше нашего командира. На глаза наворачивались слёзы, я вытирал их, размазывая грязь по лицу. По узкой дорожке мы успели отойти на километр, когда услышали рёв авиации и грохот, который поглощал наших друзей и врагов. Через полчаса Хан остановил нас, дал время отдохнуть, сам же скрылся ненадолго. Вернулся он через десять минут.

— За нами идут, человек тридцать, может быть пятьдесят, — сообщил он.

Мы развернули карту, из планшета Трофимова, Хан пояснил, как пройти по тропе и не сбиться с пути.

— Отходите с раненым майором. Думаю, что не заблудитесь. А я их задержу. Приказ: доставить раненого Шилова в расположение наших частей и сообщить особистам обстановку, все выполняйте. Старший Силаев, вперёд, десантура, — Хан говорил, как бы обращаясь ко всем.

Я подошел к Клешне и молча, взял его ПКМ, он посмотрел мне в глаза и подал еще одну коробку с патронами. Борис снял с моего плеча автомат, и повесил «калаш» с подствольным ГП-254. Все молча, смотрели на меня, а я развернулся, подошел к Хану, и встал рядом с ним. Хан посмотрел на меня и ухмыльнулся, но промолчал.

— Прощаться не будем, встретимся у наших, — произнес Василий Силаев, и они потащили по тропе майора.

Когда мы заняли позицию, Хан внимательно посмотрел на меня и спросил.

— Как тебя зовут, воин?

— Называй «Вангог», — ответил я, а он, вновь ухмыльнувшись, сплюнул.

— Для нас пока что не конец, джигит. Я начну первым, ты подключайся, когда основную группу увидишь, — Хан улыбнулся, распорядившись о моих действиях, сам сместился вправо.

Погоня выскочила на нас минут через двадцать, сначала я увидел, человек десять, остальные шли на дистанции не больше двадцати метров. Хан открыл огонь, я выждал, когда откроются остальные преследователи и присоединился к бою. Боевики рассредоточились, моментально открыли ответный огонь по нашим огневым точкам, два раза меня все же достали, в плечо и в мышцу голени. Сменил коробку на ПКМ. И сразу почти рядом разорвалась граната, потеряв сознание, отключился. Все что происходило после, я уже не отражал. Очнулся в госпитале в Ростове-на-Дону. Удивительно, но мне удалось выжить. Я получил пулевые ранения в плечо и ногу, осколочный в бок. В тот день мы с Ханом сорвали погоню со следа моих друзей. Хан, каким-то чудом вынес меня горными тропами, как ему это удалось, никто не знает. Притащил в расположение наших войск, а сам ушел. Кто он я тогда так и не узнал, только через несколько лет, мне о нем рассказал Шилов. Мои друзья донесли майора до расположения Российских войск живым, правда, по пути им встретился небольшой отряд бандитов. Был бой, погибли два человека, а Бориса и Николая ранили, ну а нашего здоровяка Ваську никакая пуля не берет. Встретились мы с друзьями в военном госпитале в том же Ростове-на-Дону. Все это мне рассказал Сивый, который сидя на моей кровати, успевал веселить всех и рассказывать о событиях. Беня просто сидел и улыбался, радуясь, что мы остались живы. Нас представили к наградам, мне и Василию вручили по «Ордену мужества», Борис получил медаль «За заслуги перед отечеством II степени», Сивому и остальным ребятам медали «За отвагу».

Апрель 2019 год. Крым. Александр Суворов.

День прошел в суете. На обед я домой не попал, туристы приехали на двух автобусах, и все хотели пострелять. Для них стрельба некое развлечение, мы с удовольствием предоставили всем туристам такую возможность. Поручив инструкторам почистить оружие, после отъезда отдыхающих, отправился домой. По дороге слушал радио, передавали новости «… мост через пролив принимает поток грузоперевозок, увеличен… на Украине, вновь разгорается гражданская война… Горячие новости, террористы использовали биологическое оружие в ряде стран Америке, Германии, Англии, России…». Я начал переключать каналы, достали с этой пропагандой. Поймал музыку старых песен, времен Великой Отечественной войны и оставил. Снова нахлынули воспоминания.

Май 1998 года. Санкт-Петербург. Александр Суворов.

Со своей женой Леной, мы познакомились, когда я вернулся на дембель, точнее уволился в запас после окончания срока службы, в девяносто восьмом. Домой приехал в конце мая. Мама плакала, рассматривая мои награды: «Орден мужества» и медаль «За отвагу». После госпиталя, я ещё не раз побывал в переделках на Кавказе. Кроме наград моё тело украшали шрамы от ранений, которые родители пока не видели под одеждой. Мои мать и отец заметно постарели за эти годы. Волосы у отца посыпаны сединой, как серебром, мама седину подкрашивала, но морщинки под глазами выдавали проведенные бессонные ночи. Накрыли на стол и посидели тихо по-семейному. Я почти не пил, просто опрокинул рюмку водки, мысленно вспоминая погибших товарищей. —

— Мам, пап, пойду, прогуляюсь по Невскому, — заявил я, и по-быстрому собравшись, вышел на улицу.

— Хорошо, только долго не задерживайся, — проговорила мама в след, украдкой смахивая слезу.

Я гулял и наслаждался воздухом мирного неба. Резкий контраст между войной и мирной жизнью держал меня в каком-то напряжении. В голове не укладывалось, что в одной и той же стране идет война и протекает спокойная жизнь. Хотя какая спокойная? Бандиты распоясались, подминая под себя предпринимателей, а руководство страны довело наше государство до дефолта. Из короткого разговора с родителями, я понял, что зарплаты они всё же получают, хоть и с небольшими задержками. Подходя к парку возле набережной реки Мойки, я услышал шум. Отдыхающая молодежь, явно детки богатых родителей, вела себя вызывающе. Они видимо вышли из ресторана и сейчас о чем-то спорили. Их было четверо, двое парней и две девушки. Парни настойчиво звали девчонок продолжить веселье, но одна явно не хотела ехать. А вот ее подруга очень не возражала продолжать развлекаться. Накаченный парень, примерно моего возраста, крепко держал девушку со светлыми волосами. Мир менялся очень быстро, резко произошло разделение на богатых и бедных. Кто-то считал копейки, стараясь дожить до следующей зарплаты, а кто-то сорил деньгами в ресторанах. При этом дети богатых вели себя, как хозяева жизни, презирая законы общества.

— Чего ты ломаешься, Ленок? — грубо говорил «качок»5, создание спортзала и анаболиков.

— Мне пора домой, — настойчиво отвечала светловолосая. Девушка выглядела стройной и симпатичной. Здоровяк крепко держал ее за руку. Она была в легком платье, длина которого не закрывала ее стройные ноги. В туфлях на каблуке, она выглядела выше своего роста, но рядом с «качком» смотрелась Дюймовочкой. Время подходило к полуночи. Я присмотрелся к парням, спортивного телосложения, видно, что спортзал посещают регулярно. Одежда на них, наводит на мысль, что нужды в денежных средствах они не испытывают. Машина у них тоже не дешевая, «мерин очкарик», точнее Mercedes-Benz E-Class, примерно 1997 год выпуска, очень нехилая и недешёвая тачка. Подруга блондинки, крашеная в рыжий цвет, стояла чуть в стороне, видимо слегка пьяненькая. Она поддакивала парням, уговаривая подругу ехать вместе с ними.

— Ленка, чего выпендриваешься, поехали, там будет весело, — пищала рыжая.

— Ты пила, ела в кабаке, а сейчас что, свалить хочешь? — продолжал морально давить «качок».

— Я только сок пила и коктейль, почти ничего не ела, могу отдать деньги, — оправдывалась блондинка.

— И что, соки и коктейли денег не стоят? И вообще, на хрен мне твои копейки. Тебя угощали с учётом, что ты будешь покладистой. Не ссы, от мужской ласки ещё никто не умирал. Уверяю, тебе понравится. Любая на твоём месте была бы рада прыгнуть ко мне в койку, — кипятился «качок».

— Для мужа бережет себя, наверное. Короче, Руслан, грузи ее в тачку и поехали. На хате сама трусы скинет и ноги раздвинет шире плеч, заодно и ротиком поработает. Там женишься на одну ночь, потом сама за тобой бегать будет, — заржал второй здоровячок.

Я подошел достаточно близко, одет я был в спортивный костюм пятилетней давности, через расстегнутый ворот виден тельник. На ногах кроссовки, тоже не первой свежести.

— Дружище, оставь девчонку в покое. У вас есть одна, на все согласная, — произнес я громко, но крайне дружелюбно. Они поначалу даже не поверили, что кто-то может помешать им, наслаждаться жизнью, как захочется. Качок посмотрел на меня так, будто ему на уроке биологии показали амебу, а амёба оказывается умеет говорить.

— Тебе чего надо, нищеброд? Иди собирай на пиво в подворотне, — небрежно высказал он, принимая меня за непонятное существо.

— Отпусти ее, а я не сделаю тебе больно, — злость начала закипать во мне.

— Чего-о? Да ты знаешь, кто мы такие? Ты будешь сидеть в «обезьяннике»6 за свои борзые слова у ментов, тебе такие наверняка известны, а завтра будешь слёзно умолять меня о прощении, — возмутился Руслан.

— Мы эту «кобылу» кормили и поили, пусть теперь ночью отработает, от неё не убудет, скорей прибавится, — добавил его приятель и заржал.

— Отпусти ее. У вас есть легкая и доступная, даже на всех согласная, — стараясь не раздражаться, сказал я ему.

— Ты кого шалавой назвал, козел? Русик, дай ему в морду, совсем «гопники» страх потеряли в нашем городе, — взвизгнула возмущенная рыжая подружка.

Руслан отпустил руку девушки и толкнул ее в голову. Блондинка рухнула на асфальт и заплакала от боли.

— Грузи ее, Олег, в машину, я поучу этого подзаборного бедолагу, — объявил Руслан. Надо сказать, что реакция у него была быстрая. Подскочив ко мне в несколько мгновений, он почти без замаха ударил. Я поставил жесткий блок, это точно больно, для него. Своим согнутым локтем сходу врезал качку по скуле, а ногой нанес удар в район печени. Руслан согнулся пополам, и, захрипев, завалился на дорожку. Удар по печени это вам не шутки, болеть будет долго и нудно, повезёт, если обойдётся без последствий.

— Ах, ты животное! — крикнул тот, которого звали Олег, и кинулся на меня. Когда он приблизился, я резко ушел с линии атаки, ударил ногой в колено и резко со всей злостью ударил в район уха. Результат — второй тоже лежит на асфальте.

— «Хороший нокаут», — подумал я.

Оставив расшалившихся сынков богатых родителей отдыхать, я подошел к блондинке, она сидела и плакала, подал ей руку и помог подняться.

— Пошли, — сказал я и повел ее прочь от этого места, не слушая визгов её рыжеволосой подруги.

Она продолжала плакать, двигаясь, сильно хромала, но послушно пошла за мной.

— Подожди, я коленку ушибла, — сказала она, остановившись, — Танька врунья, говорила ребята хорошие, интеллигентные, из порядочной семьи.

— Тебя как зовут? — спросил я останавливаясь.

— Лена. А тебя, как называть? — спросила она сквозь слезы, прежде назвав своё имя.

— «Вангог», — почти машинально ответил я. Она удивленно посмотрела на меня. В этот миг я и увидел самые красивые глаза на Земле, которые блестели от невысохших слёз

— Какой Вангог? То есть… — смутилась Лена, она перестала плакать, хотя последние слезинки текли по щекам.

— Кхм, Извини. Я, Саша, точнее Александр Суворов, — улыбнулся я.

— Как полководец? Красивое имя, — пролепетала она.

— Обычное. Пойдем, провожу тебя до дома, — предложил я.

Идти она не могла, ушиб колена — болезненная травма. Я подхватил ее на руки и понес. Лена вроде выразила протест на такие действия, но долго не сопротивлялась. По дороге расспрашивала меня.

— А почему Ван Гог?

— Я художник. Точнее почти художник.

— Ни разу не видела, чтобы художники так дрались. Руслан и Олег сильные, с ними мало кто может справится, а ты так легко их победил. Я испугалась, думала изобьют тебя…, — она замолчала, не договорив фразу.

Так я и познакомился со своей будущей женой.

Апрель 2019 год. Крым. Александр Суворов. Приехав домой, застал Лену на кухне. Жили мы в небольшом двухэтажном домике, в первой линии от моря. Это Борис мне помог с участком и нашел хорошую фирму, которая быстро и качественно поставила дом. Лена покормила меня и с хитрыми глазами потащила в спальню, сына не было дома, прекрасный момент восполнить прошлую ночь. После жаркого секса, расслаблено лежали на кровати, уставшие, но довольные. Лена молчала, закрыв глаза, прижимаясь ко мне разгорячённым телом, а на меня снова нахлынули воспоминания…

1998 — 2002 годы. Санкт-Петербург.

После дембеля я пришел к своему учителю Степанычу, он как обычно находился в своей школе боевых искусств. Тренер искренне обрадовался моему возвращению домой, стал расспрашивать о моих планах на будущее. Спросил, не желаю, ли продолжить военную карьеру. Я ответил, что не знаю пока, может, попробую восстановиться в Архитектурный институт. В этот день к Учителю в гости зашел подполковник. Сначала я не узнал его, но потом, когда он, улыбаясь, поприветствовал меня, я вспомнил.

— Ну, здравствуй, Вангог, поздоровался подполковник и протянул руку для рукопожатия.

— Здравия желаю товарищ майо… то есть, товарищ подполковник, — быстро поправился я в звании Шилова.

— Смотри, Степаныч, какая смена растет. Орлы! — обратился он к Учителю. Мы посидели, повспоминали, тот бой. Учитель даже водки, откуда-то достал и как говорится «за вас, за нас и за Кавказ…». Уходя, Шилов оставил свой телефон и велел обращаться, если что понадобиться. В университете предложили перейти на платную форму обучения, мне этот вариант не нравился. Взять денег на обучение негде. Я поделился со Степанычем своими проблемами, он предложил пойти в спецшколу. Долго раздумывать я не стал и отнес нужные документы куда положено. История с качками и Леной имела продолжение. Ленке стали угрожать, но в основном искали меня. Родители у этих мажоров оказались влиятельные люди, пришлось, позвонить Шилову и все ему рассказать, по совету Степаныча.

— Я решу этот вопрос, не беспокойся, — ответил Шилов. И действительно, Лену резко оставили в покое. Даже приехал важный дядечка, по всей видимости чиновник, принёс цветы, нудно и долго извинялся. Вскоре я уехал на новую учебу. Вернулся только через год, мы провели хороший отпуск с Леной на Алтае, ездили к Василию Силаеву, на его историческую Родину, он тоже пошел служить по линии спецслужб. После отпуска я снова уехал учиться, а Лена поступила в медицинский университет. Родители Лены были учеными археологами, постоянно находились в поездках, она жила с бабушкой, милой и замечательной женщиной.

— Быть вам, Сашенька генералом, — частенько шутила она.

Ленка влюбилась в меня без памяти, и я питал к ней нежные чувства. В следующий отпуск, через год, мы провели с Леной на Чёрном море. После отпуска я сообщил, своей ненаглядной, что мне предстоит командировка в Африку. Вернулся я только через два года, Лена тогда окончила третий курс в Универе. Я предложил ей узаконить наши отношения, подарив Лене и её бабушке по огромному букету роз.

— Лен, будь моей путеводной звездой, — предложил я и в присутствии бабушки попросил у Лены «руку и сердце». Бабушка расплакалась и благословила нас. Ленка с криком «Да!» бросилась мне на шею. На свадьбу к нам приезжали мои друзья Борис, Василий, Николай, был и мой учитель Степаныч. Мама и папа были довольны, особенно мама, ей Лена очень понравилась.

Апрель 2019 год. Крым. Александр Суворов.

Услышав новости по телевизору, я вернулся из воспоминаний в реальность.

— «…Очевидные факты подтвердились. В марте текущего года проведены теракты в крупных городах России, Европы, Китая. Американские континенты не осталась в стороне, как минимум в двести восьмидесяти крупных городах распространили газ с неизвестным вирусом. В России подверглись атаке более двухсот пятидесяти городов, в том числе Крымский полуостров, в Китае — не менее шестидесяти городов… первоначально вирус приняли за эпидемию гриппа, симптомы схожи — температура, насморк, кашель. Медики изучают вирус и принимают соответствующие меры. Пока не зарегистрированы опасные симптомы, для здоровья людей… видимо террористы, таким образом, пытаются напугать общественность и…». Лена тоже прислушалась к новостям и повернулась к телевизору.

— Ерунда какая-то творится, у нас в больнице об этом говорят.

— Возможно, — внутри меня нарастало непонятное беспокойство, но Лена сменила тему разговора.

— Сашуль, Иван опять ездил к тебе на стрельбище, — в её голосе слышалось недовольство.

— Пусть. Он же пацан. Не вижу ничего плохого в этом, умение обращаться с оружием правильно дисциплинирует человека, а умение стрелять делает его мужчиной.

— Ну не знаю. Вот вы с Борькой повернуты на этом, своём оружии.

— Любимая, мы всего лишь примитивные мужчины, не надо делать из нас комнатных собачек на тонких ножках, — и я обнял ее, прижав к себе.

— В выходной планы не меняются? — Лена вновь сменила тему.

— Едем, как договорились. Борис возьмет хорошую яхту. Вы позагораете, а мы порыбачим и заодно поухаживаем за вами, — последние мои слова явно пришлись супруге по вкусу. Погода в субботу была как по заказу. Не было и десяти утра, когда мы добрались до нужного места, в Каламитском заливе, недалеко от мыса Лукулл, Крымского полуострова, там Борис бросил якорь. Наш «женский полк» в составе жён и дочери Бориса, устроились на палубе, подставляя свои тушки солнечным лучам, Иван и сын Борьки, Соломон, играли в кубрике в игровую приставку. Мы с другом расположились у борта, вооружившись удочками. Клев был вялый, Беня сходил и принес холодное пиво, мы наслаждались выходным беседуя друг с другом.

— Слушай Саня, Сивый с Клешней собираются в отпуск к нам. Предложение — взять яхту и совершить небольшой круиз по Чёрному морю, — сделал предложение Борис.

— Когда приедут? — уточнил я вопросом.

— Через месяц примерно. Возьму яхту, с учетом количества людей, в аренду. Я смогу время выгадать для такого дела, не так часто мы встречаемся, — пояснил Боря.

— У меня со временем there are not problems. Я свободный предприниматель. Кстати, слышал, что Клешня полковника получил? — я посмотрел на Бориса.

— Должны были дать давно. А вот Сивый в Сочи перебирается, бизнес у него растет, вместе с аппетитом его жены, — и Беня засмеялся, — С семьями приедут. Василий с женой и дочкой, а Коля, семью в Англию отправит, возможно, будет один.

— Как же он бедняга без женщин? — засмеялся я.

— Привезет с собой помощника, точнее помощницу, он же крупный босс, ему без сопровождения нельзя, — Борис снова захохотал весело и беззаботно. Все в нашей компании знали о непреодолимой тяге Николая к бабам, возможно и его жена делала вид, что не замечает похождений Сивого, компенсируя шопингом в магазинах и дорогих бутиках ювелирных изделий. Николай был достаточно крупным бизнесменом, недвижимость в Москве, казино в Сочи и прочие прибамбасы капитализма. Даже в Европе недвижимость есть.

— Ты вот ушел в отставку, теперь Василий один из нас останется, как человек при погонах.

— Он еще генералом станет, помяни мое слово, — ответил я. Клёв рыбы вошел в стадию «займись чем-то другим». С моего шезлонга было видно загорающих женщин, я взял альбом и карандаш, решил порисовать. Рисуя, я задумался о своей отставке. Вернувшись из командировки последний раз, я чётко понял, что места боевых генералов занимают, те, кто и понятия не имеет, как служить. Привыкли в штабах по ковровым дорожкам из кабинета в кабинет круги накручивать. В общем больная тема. Поругавшись со своим начальством, подал рапорт об отставке. Тем более на моё место какого-то генеральского сыночка поставили. И звание мне очередное без причин задерживали. Неудобный я человек для руководства. Борис от скуки принес приемник и начал поиск по каналам, почти везде передавали новости о вирусе.

— Слушай, Саня, что это за хрень с этим вирусом? Говорят, распространяется быстро и выглядит как обычный грипп.

— Не знаю. Лена сказала, что надо колоть иммуноглобулин, хотя бы раз в две недели, а там глядишь и разберутся что к чему, лениво ответил я.

— Надо в понедельник купить. Твой домашний «Айболит» зря не скажет, — Борис в шутку называл Лену таким прозвищем.

— Она с собой взяла, так что вечером вам предстоит иглотерапия. Мы поговорили о бабушке и дедушке Бориса, я знал, что он трепетно относится к ним и при случае интересовался, как у них дела. Рыбы мы все же наловили немного, на уху хватило с лихвой. На яхте были скутеры, и дети не пропустили возможность, покататься на них. Вечером пили вино, закусывая фруктами. На следующий день, утром я уселся в шезлонг со стаканом апельсинового сока и снова углубился в воспоминания: «В ОСО при ГРУ я прослужил девять лет, поколесил по Земному шарику. В 2009-м году мне предложили перевестись в военную международную компанию при ООН, точнее командировали. Там тоже был отдел ОСО, только назывался отдел особых мероприятий, так, что ничего нового, только зарплата в разы выше. Шилов все еще работал в ГРУ, только звание поменял на генерал-майора…» Из воспоминаний меня выдернул голос Бориса.

— Саня, мне предложили «глоки», Glock 19 Pro, плюс глушитель, ещё австрийский пистолет, магазин 17 патронов, патрон калибр 9х19 мм и еще кое-что, давай возьмем.

— Почему бы нет, а когда? — я посмотрел на Бориса.

— Сегодня мне завезут в офис, я предупредил охрану. Люди надежные, может оружием приторговывать начнём, а?

— Тебе проблемы нужны? Или денег не хватает? — на авантюрах Бориса лучше сразу пресекать.

— Денег много не бывает, — философски отметил Беня.

— Не знаю. Хлопотно это все. Подумаю, посоветуюсь с умными людьми, что там с лицензиями и разрешениями. Продавать, кому будешь? Туристам что ли?

— Просто мысль в голову пришла, — ответил Борис.

— Я бы для себя «импорта» взял, для разнообразия. Запроси ассортимент стволов. — Хорошо сделаю. Кстати, тебе в подарок ППШ7 будет — это от меня, и патронов закинут к нему, — Борис ушел в рубку. Выходные прошли замечательно, к вечеру воскресенья мы взяли курс домой.

Понедельник начался с суеты, я позвонил по вопросу торговли оружием, меня обнадежили, что в принципе все решаемо. У Лены в клинике что-то происходило. Вечером она поделилась со мной.

— Саш, у меня с Москвой видеосвязь была, нехорошие дела с этим вирусом. Определили, что инкубационный период тридцать-сорок дней. Иммуноглобулин помогает, сдерживает заражение, приступили к поиску вакцины. Есть предположение, что некоторые люди своим иммунитетом обойдутся, пройдёт заболевание в лёгкой форме. Хотя толком об этом вирусе ничего не известно. По всей стране массовая инфекция началась, передается воздушно-капельным путем, — как-то озабоченно произнесла она.

— Реально плешь уже с этим проели, по новостям только об этом и тараторят. Ты же нам ставишь свои уколы, нам боятся вроде нечего, — спокойно ответил я, хоть и ощущал внутреннее беспокойство.

— У нас в Крыму случаев заболевания много, больницы переполнены. Лучше ограничить лишние контакты с людьми, озабоченно заговорила Лена.

— Вовремя! Сезон на носу, туристы едут. Карантин обещают?

— Вирусологи шумят, правда, их пока не особо во внимание берут, — по ней было видно, что Лена встревожена.

Я посмотрел на жену внимательно.

— Я иммуноглобулина набрала, может и зря, но так, на всякий случай, — добавила она. Ленка у меня доктор серьезный, сама разберется. Телевизор включать не стал, а пошел в гараж, домашних дел в своем доме всегда невпроворот. До среды я занимался прокладкой новой трассы для квадроциклов. Площадка для пейнтбола тоже требовала внимания. А в среду приехали друзья Бориса привезли оружие, неплохие кстати «игрушки». Я выбрал из итальянских пистолетов «Берету», из немецких «Вальтер», и что меня порадовало, имелся из нашего Российского производства пистолет «Вул». Все это приволок домой, у меня даже подвал в доме, специально для такого хранения устроен, оборудован как сейф, моя комната развлечения, где отдаю своему хобби свое время, даже Лена с этим смерилась. После обеда мне позвонили и сказали, что вопрос с разрешением на магазин продажи оружия «порешают», потребуется занести денег в «нужное место». Вот Борька попляшет, надо будет, что-то с него выцыганить за это. Теперь можно заниматься подбором помещения под такой магазинчик. Вечером за ужином, Лена выглядела сильно обеспокоенной.

— Вирус по полуострову распространяется. Иммуноглобулин кололи только те, кому посоветовали, и то не все. А ведь много таких, кто просто игнорировал наши советы. В Москве уже идет обострение болезни и без сомнения ясно, что это никакой не грипп. Не понимаю о чём думают в Правительстве России. Срочно требуется объявлять карантин по стране или ЧС9. В инфекционных клиниках мест нет, госпитализируют в простые больницы с постановкой на карантин. Есть и хорошие новости — иммуноглобулин помогает, как минимум сдерживает развитие заболевания, — рассказывала Лена, после того как мы сели пить чай.

— В Правительстве далеко не дураки сидят, найдут правильное решение. Навалилось на нашу медицину. Определили, что это за гадость? — поддержал разговор я.

— Я разговаривала с профессором по скайпу, который был у меня научным руководителем, когда я писала кандидатскую. Они ведут исследования. Все началось в марте. У них есть больные, у которых пошли изменения в организме. Пробуют разные препараты, пока безуспешно. Что за изменения, профессор умолчал, сказал, что сообщит, как только разберутся сами, — явно жена ждала от меня ещё какой-то реакции.

— Ты молодец, что нас проколола иммуноглобулином. Какие там изменения у больных? — у меня снова пульсировало беспокойство.

— У них гипертрихоз, такое заболевание, проявляющееся в избыточном росте волос не свойственном данному участку кожи, не соответствующем полу или возрасту, причем у женщин тоже. Наблюдается мотивированное деструктивное поведение, проще сказать агрессия. К нам в клинику людей привозят. Что-то страшное творится, Саша, — Лена всегда переживает за больных через чур много, я смерился с этим. Прошли майские праздники. Звонил Василий, сказал, что он летит с семьей к Николаю в Сочи, потом к нам собираются, но через несколько дней. Видимо Сивый устроил для Василия отдых. Приближался день победы, а накануне я снова видел во сне сон о войне на Кавказе, который считал вещим перед бедой. Проснувшись, я понимал, что это не первый раз. Вопрос что же произойдет, все настойчивей вертелся в голове. День победы праздновали как обычно, поздравляя ветеранов и с традиционным салютом.

Интерлюдия. Москва. Гариб Аббас.

Аббас прилетел в Россию в качестве туриста в апреле, он планировал проконтролировать устранение исполнителей, которые занимались распылением газа на территории русских. Нет, Гариб совсем не собирался сам отстреливать тех, кого считал «расходным материалом». Нужно просто оборвать след. Как говорится «бизнес и ничего личного». Сам Аббас считал, что это лишние хлопоты. Скоро всему миру будет совсем не до тех, кто там распылил эти баллончики с вирусом. Появится куда как большая проблема для человечества. Однако босс, Адам Бекер имел другое мнение, с которым точно не поспоришь. Да и не собирался Гариб спорить со своим боссом, безопасник всегда выполнял чётко приказания своего начальника. Попутно Аббас привёз деньги, надо было закупить большую партию иммуноглобулина, снабдить этим лекарством боевые отряды, которые начнут работать на территории России. У трапа самолёта Бакер дал Аббасу недвусмысленные распоряжения.

— Гариб, наши отряды должны пользоваться иммуноглобулином. Не будем торопиться вакцинировать всех подряд, даже из наших людей. Посмотрим, как они проявят преданность в нашем отношении. Тех, кто докажет свою верность вакцинируем, остальные будут ходить под страхом превратиться в чудовищ. Оружие в России не закупай. Пусть отряды сами себе добудут огнестрел. Скоро в северной стране варваров будет некому охранять воинские склады.

— Я понял, босс. Всё сделаю в лучшем виде. Думаю, за месяц управиться, у меня виза на тридцать дней, — Аббас говорил со спокойствием, сравнимым с танком.

— Плевать тебе на сроки визы. Закончишь с делами выезжай в Сочи, есть такой курортный город у русских. После середины мая тебя там будет ждать быстроходная яхта, точнее яхта в Грузии, но люди на связи. Как связаться знаешь, сам не ввязывайся в авантюры. Важная задача для тебя встретиться с нашим агентом, он работает в Госдуме русских. Я давно его оплачиваю. Дашь ему задание узнать, где сейчас может быть тот русский с позывным «Вангог». Попробуем переманить его к себе, — добавил задачу Бакер.

На этой ноте они расстались, а через четыре часа Гариб покидал самолёт в аэропорту Домодедово. Русский язык Аббас знал, пусть не очень хорошо, зато прекрасно говорил на парочке языков жителей Кавказа, один из них грузинский. Проблем в России не предвиделось.

В Москве Гариб позвонил по нужному номеру телефона и назначил встречу с агентом Бакера в одном из ресторанов столицы России. Встреча произошла в отдельном кабинете ресторана. Аббас пришел первым и встречал агента. Им оказался чиновник высшего звена властных структур страны Игорь Матвеевич Зубанов. Когда Зубанов вошёл в кабинет, Гариб смог рассмотреть его. Холёное лицо, самодовольный взгляд человека, привыкший повелевать. Помощник Бакера знал какие суммы переводят этому человеку за информацию. Знал и то, что у Зубанова имеется недвижимость в США и во Франции. Гариб мысленно улыбнулся, ничем не выдав своё настроение внешне. Причиной его улыбки было то, что в отдельный кабинет ресторана вошёл человек, который за деньги предавал свою Родину. Старательно покупал ликвидную недвижимость, копил деньги на счетах в зарубежных банках. Но этот человек даже не подозревает, что через месяц, может два все старания станут неактуальными.

— Вы по телефону назвали кодовую фразу, потому я пришел на встречу. Что в это раз от меня понадобилось куратору, расскажите? — начал встречу с вопроса Зубанов, всем своим видом показывая независимость.

Аббас не любил предателей в любой форме, более того он презирал таких, как это человек перед ним, который старательно пытается казаться независимым.

— Присаживайтесь за стол, Игорь Матвеевич. Сам представляться не буду, для вас это лишняя информация. Вы получаете ежегодные транши в таких суммах, что будете делать то, что вам скажут. Так что уберите со своего лица выражение господина перед своим слугой. Нам надо, чтобы вы нашли одного человека, — Гариб достал из кармана заранее приготовленную записку.

Аббас не торопил агента, пока тот читал данные разыскиваемого лица. Когда Зубанов закончил читать, то удивлённо посмотрел на Гариба.

— Вижу вы удивлены, что нас интересует человек, который служил в ГРУ вашей страны. Но успокою ваши нервы, человек не служит в структуре спецслужб, он ушёл в отставку. Сейчас проживает на просторах вашей страны, но где именно мы не знаем. Вы человек из вертикали власти, так что не составит труда придумать, как найти этого человека. Добавлю, найти надо быстро, у вас две недели, не больше.

— Но я не служу в системе спецслужб, я всего лишь чиновник, точнее депутат Государственной Думы, — попробовал возразить Игорь Матвеевич.

— Именно так, потому у вас наверняка имеются большие возможности. В записке есть электронный адрес куда следует скинуть информацию. Помните, у вас всего две недели. Не заставляйте нас оказывать на вас давление, пожалейте вашу семью, — жёстким тоном произнёс Аббас.

После встречи в ресторане, Гариб нашёл нужных ему людей в Москве, с которыми он держал связь по своим делам и обязанностям. Договорился на встречу. А уже к вечеру нужные люди получили приказ ликвидировать исполнителей распыления вируса. Свои дела Гариб закончил за три недели, в том числе получил координаты, где искать русского офицера в отставке Суворова. Однако этим вопросом он заниматься не стал, не было приказа от босса. К концу третьей недели Аббас погрузился на быстроходную яхту в Сочи. Теперь его маршрут лежал в сторону Эгейского моря.

Май 2019 год. Крымский полуостров. Александр Суворов. Еще до майских праздников сын просил у меня купить ему скутер. Я спросил у знакомых, и мне вчера вечером привезли «Honda dio af 18», Иван еще не видел покупку, а сегодня утром я решил порадовать его. Лены дома не было, она на дежурстве, и я решил не откладывать подарок сыну. Радовался парень безмерно.

— Пап ты лучший, — заявил сын, ради таких слов стоило подарить этот подарочек.

Он по-хозяйски проверил наличие бензина, прокатился по двору и, махнув мне рукой, покатил на море. Я вернулся в дом, приготовил себе завтрак и включил телевизор. Передавали экстренные новости по общероссийскому каналу.

— «… прямой репортаж из инфекционной клиники передает наш корреспондент Алина Карева. Слушаем Алина», — вещала диктор телевиденья.

— «… Здравствуйте, я Алина, в прямом эфире вы видите кадры из инфекционной клиники, сейчас мы увидим то, что от нас скрывает последнее время администрация Республики Крым. Больные, которых обследуют в этой больнице, агрессивны, они нападают друг на друга, в том числе на врачей, то, что вы видите больше похоже на кошмар. Саша снимай!» — кричала корреспондент, давая указы оператору.

То, что я увидел в кадре, привело меня в минутный ступор, адреналин волной заполнял мой организм. Люди в больничных пижамах участвовали в какой-то безумной бойне, но среди них были существа, покрытые большим волосяным покровом, хотя отдаленно на людей, они пока что походили. Корреспондентка и оператор видимо бежали, внезапно на девушку выскочили двое, накинулись на нее и стали ее избивать, при этом они рвали ее зубами. Я даже тряхнул головой, пытаясь отогнать кошмар, творившийся в больнице. Оператор не выключал камеру, он убегал, в кадре было видно, что его видимо, догнали, камера упала и через несколько секунд картинка пропала. Картинку канала тут же переключил на студию, и я услышал голос диктора и увидел кадры, вероятно из другого города.

— «… я продолжаю, наши экстренные новости и перед вами кадры, переданные нашим оператором из Москвы…», — продолжила диктор перед телеэкраном.

Я увидел съемку на улице, большая группа существ похожих на людей кидались на других людей. Впечатление было такое, что началась звериная вакханалия. Из ступора меня вывел звук мобильника, я схватил его со стола, звонил Борис.

— Саня, телик смотришь?

— Смотрю, — произнес я, а сам не мог оторвать глаз от ужасающей картинки, которую передавали по новостям.

— Такие новости по всем каналам шпарят. Это что за херня? — последнюю фразу Борис почти выкрикнул.

— Сам не понимаю, может розыгрыш? — мне не хотелось верить в то, что я видел.

— Какой на хер розыгрыш? Я листал все каналы, везде сюжеты про этот бардак, только в разных городах. Бежать надо к такой-то матери, — друг не стеснялся в выражениях.

— Беня, закрой рот, и делай, как я скажу, — рявкнул я на Бориса, внизу живота у меня образовалась пропасть, но рефлексы на опасность начали работать.

Конец ознакомительного фрагмента.